Гостья

Она не сводила с ума и не была красивее всех. Она просто была одной из пары десятков людей, собравшихся здесь ради чашки чая и уютных посиделок над первым вышедшим томиком молодой поэтессы. Она быстро запомнила всех по именам и говорила со многими по-свойски, хотя те видели ее впервые в жизни. И никто не придал значения тому, что прошел всего-то какой-то час — а она уже стала центром внимания. Тому, что все замолкали, стоило ей начать говорить. Тому, что все забыли о стихах, ради которых пришли, даже сама героиня вечера. А время шло, и часы тикали, пока не начали отбивать полночь. И тогда погас свет, и в свете полной луны, заглянувшей в окно, все увидели, что волосы незнакомки не темные, а седые — ни одного черного волоска. И только тогда все заметили, что она им не ровесница, что ей не двадцать и не тридцать, что ее лицо — лицо древней старухи. Свет замигал и загорелся снова, и два с лишним десятка человек выдохнули, как один, потому что наваждение пропало, словно не было. Кто-то моргнул, кто-то мотнул головой, кто-то рассмеялся, неловко, вымученно. Беседа пошла дальше, своим чередом, как будто ничего и не было. Но через час раздастся крик ужаса и смертной муки. Первый из многих.