У завтра нет конца

To every thing there is a season, and the time to every purpose under the heaven (Ecclesiastes 3:1) Всему свое время, и время всякой вещи под небом (ЕККЛЕСИАСТ 3:1)

Поверить в этот бред – означало признать себя сумасшедшим. Кофе был отвратный, остывший, подернутый тонкой липкой пленкой. Рид методично крутил в руках зажигалку, направив все внутренние ресурсы на сохранение спокойствия. Получалось плохо. Щеку сводило нервной судорогой. Чавкающая напротив девчонка делу не помогала. Вблизи она казалась старше, чем тогда в доме: на лбу залегла сеть мелких морщин, глаза - красные, воспаленные, с залегшими под ними синюшными тенями. Тушь осыпалась мелкой крошкой на скулы. Сендвич с тунцом был синтетический и на вкус отдавал картоном — Гэвину, на свое несчастье, довелось раз перебиться таким, когда все пончики в департаменте кончились, но девица трескала с явным аппетитом, прихлебывая мерзотный холодный кофе. Создавалось впечатление, что не ела она, по меньшей мере, несколько суток. Рейчел, мать ее, Купер, заливающая ему про временные петли и бесконечную вариативность будущего. Хотелось хорошенько приложить ее лицом об стол, потому что это выходило уже за все рамки. Естественно он сразу арестовал ее. Правда, ненадолго. Спустя пару часов Фаулер с максимально постным лицом сообщил, что позвонили сверху и девчонку надо отпустить. На просьбу ответить, что за нахер вообще происходит, капитан нервно дернул плечом и попросил не лезть не в свое дело. ЦРУ, объект повышенной секретности, «Черное крыло». Да хоть синий в крапинку енот: две одинаковые бабищи, одна из которых в морге, а вторая ест бутерброд прямо напротив него – это ненормально. — Ты, это… Типа Доктор? — Какой доктор? Невольно вырвался нервный смешок. Масс-культурные отсылки перестали быть смешными лет двадцать назад, но не утратили своей актуальности. — Вся эта бурда, что ты мне сейчас толкаешь – полный бред. — Полный бред – видеть себя дохлой, прибитой к потолку. А это – наука, Гэв. — Рэйчел вытерла руки об свою видавшую виды толстовку на молнии и оперлась локтями на стол. Короткие неровно отстриженные пряди лезли глаза, и она то и дело раздраженно сдувала их. И это тоже неимоверно бесило. — Популярно объясняю еще раз. — Рид нехорошо оскалился и так же подался вперед к столу. — Я тебе не кореш, Купер. Для тебя, детектив Рид. — Окей, настоящий детектив, не кипятись. Мы с тобой, видимо, впервые знакомимся. — Видимо? — Нет, блин, мне просто в прикол тебя бесить, мистер я-ненавижу-своего-андроида-Рид? Мужчина нахмурился и поскреб ногтями щетину на подбородке. — Назови модель андроида и опиши, как она выглядит. Рейчел закатила глаза и откинулась на спинку стула. Гэвин криво усмехнулся. Подловил, скотину. Ткнуть пальцем в небо и предположить, что у сотрудника департамента полиции может быть в напарниках андроид – большого ума не надо. Купер раздраженно вздохнула, лениво огляделась – словно искала кого-то. Не получится, мать твою. Сейчас Рид был как никогда рад тому, что ведроид еще не прибыл с диагностики. — RK-900, жопа орех – рожа кирпичом. Вон как тот, — она ткнула пальцем в другой конец помещения, — только глаза другого цвета и функционал лучше. Гэвин посмотрел в указанном направлении и выругался. На столе Андерсена, как птичка на жердочке, сидел Коннор, болтая ногами и раздражая голубым свечением диода. Блядство. — Да и, кстати, Ричард – омерзительное имя. — У тебя есть идеи получше? Рейчел неопределенно дернула плечом и покачала головой. — Нейминг никогда не был моей сильной стороной. Повисло неловкое молчание. Рид продолжал крутить в руках зажигалку, Купер нервно выстукивала пальцами по столешнице. — Так… Я не оставляла себе никаких посланий? Записка или типа того? — Нет. Та женщина, что выглядит прямо как ты, ничего не оставляла. Ну не признается же он, что записку он потерял. Текст был довольно мутный: от греха подальше Гэвин проверил бардачок в машине. Ничего кроме документов и лежалой пачки чипсов там не нашлось. Это явно был чей-то розыгрыш или провокация. Затянувшаяся и абсурдная. — Та женщина – и есть я. Наверное. — Наверное? Ты, сука, издеваешься? Немногочисленные сотрудники обернулись на этот вопль и зашушукались. Рид вскочил со стула, стаканчик с кофе перевернулся и залил ему джинсы. Купер не успела увернуться от летящей в нее зажигалки, и она пребольно влетела ей прямо промеж глаз. — Больной! — Это ты больная нахер! — Слушай, я знаю не больше твоего. — Рейчел примирительно подняла руки вверх, морщась от пульсирующей боли в ушибленном лбу. — Она завалилась ко мне три дня назад, сказала: «Даю тебе дело: найди Гэвина Рида — он идиот и он в жопе». Описала Ричарда и сказала держаться от него подальше. — Какой же бред. Гэвин плюхнулся обратно на стул и сдавленно выругался. Купер закусила губу, позволила себе опустить руки на стол. Затем, начав ерзать от нетерпения, подняла одну обратно. Как в гребаной школе. — Да, Купер. — Можно теорию? — Валяй. — Мне кажется, что я, то есть та Рейчел, которая сейчас мертва, прибыла из будущего. Она говорила мне, что собирается обратно. — Купер тараторила и отвратительно быстро жестикулировала. Головная боль нарастала в геометрической прогрессии. — Но, по всей видимости, та штука, с помощью которой она перемещалась, сломалась, и ее буквально приварило к потолку. Бум – финита ля комедия. Поверить в этот бред – означало признать себя сумасшедшим. — Черное крыло – что это? — Тебя это не касается. — Рассказывай, раз уж мы кореша. — Рид криво усмехнулся. Сумасшествие. Настоящее сумасшествие. Но это было всяко лучше сраных дел с сраными девиантами. Рейчел отзеркалила его усмешку и поднялась на ноги. Мелкая, угловатая. Ни рожи, ни жопы. — Есть курить?