Твоя маска дала трещину

Понятие «В жизни нужно попробовать всё» не имеет ничего общего с алкоголем и наркотиками. Не путайте.

      Не помню, как я добралась до кровати, но когда я открыла глаза, на улице было уже утро.       — Кристина, ты как? — спросила вошедшая в комнату мама. — Ты меня вчера так перепугала.       — Прости, — сказала я, принимая из её рук стакан воды.       Я помню, как двое парней, которые вчера помогли Гордееву, и Соня проводили меня до подъезда моего дома. Помню, что они ещё хотели до квартиры меня проводить, но я отказалась.       — Что случилось? — спросила мама. — Ты вчера вся заплаканная вернулась.       — Всё хорошо, мам. Просто как-то накипело у меня.       Рассказывать маме правду мне не хотелось. Она мне всё равно не поможет, а грузить её своими проблемами нет никакого желания.       — Переезд, новая школа, новая обстановка… — начала перечислять я. — Сама понимаешь.       — Понимаю, — ответила мама. — Сейчас всё хорошо?       Я кивнула. Нужно убедить её, что со мной всё в порядке. Не хватало ещё, чтобы у неё нервный срыв случился.       — Тогда я пошла в центр. Продукты куплю и всякую мелочь для дома. Тебе что-нибудь нужно?       — Вроде нет. Если только свечку ароматизированную.       — Хорошо.       С двенадцати лет обожаю свечки. Нравится атмосфера, которую они создают. Обычно мама против открытого огня, особенно на рабочем столе, но я пообещала ей, что буду максимально осторожна.       Я услышала, как хлопнула дверь, и тут же соскочила с кровати. Взяла со стола ноутбук и уселась поудобнее в кресле. Открываем интернет, включаем режим «сталкера» и начинаем поиск.       Гордеев от меня так просто не отделается. Не зря же бабушка меня серой липучей называет. Я на мизинцах себе клянусь, что отыщу даже самого маленького скелетика в его здоровенном шкафу.       Я открыла всеми любимый «ВК» и забила в поисковике имя парня. Так, что-то их слишком много. Тогда сузим поиск. Стас Гордеев, город Можга. Ага, нашла. В Можге он один. Заходим на его страницу и видим аж две его фотографии. А когда он в последний раз заходил? Месяц назад.       Ничего нового я о нём не узнала. Друзей у него было всего лишь пятнадцать. Не очень-то он похож на популярного мальчика.       Захожу в его друзья и вижу знакомые имена. Аня, Артём, Ваня, Ева и Кирилл. Остальных я не знаю. Или знаю? Максим Елсуфьев, Соня Охотникова и Максим Губкин. Это же они меня вчера проводили. Так они знакомы?       «Вконтакте» оповестил меня о том, что Софья Охотникова хочет добавить меня в друзья. Я принимаю запрос, и мне тут же приходит сообщение.       «Привет, ты как?»       Ей действительно интересно или она спрашивает ради приличия? В любом случае, нужно ответить.       «Привет, всё хорошо. Слушай, а ты давно знакома со Стасом?»       «Гордеевым? Ну, не то, чтобы давно, но достаточно. Если честно, то я была очень удивлена, когда поняла, что ты за Горду так переживала. Между вами что-то есть?»       «Нет, между нами ничего нет. Сонь, а ты знаешь из-за чего его избили?»       Молчание. Она прочитала, но не отвечает. Знает. Точно знает, но не говорит. Хорошо. Не хочешь говорить, будем выпытывать у тебя информацию. Ладно-ладно. Преувеличила, но она точно мне всё расскажет.       «Знаю, но не могу тебе рассказать. Я пообещала ему. Мы пообещали ему.»       Я же сказала, что она знает. Осталось только надавить на жалость.       «Сонь, я прошу. Скажи, из-за чего с ним так поступили. Я просто хочу ему помочь. Очень хочу. Я не знаю, почему, но я не хочу, чтобы те ублюдки закончили то, что начали вчера.»       На конец сообщения я поставила грустный смайлик и отправила его. Пусть только попробует отказать мне в моей просьбе.       «Чёрт, Кристина. Нельзя так.»       Ага, я её растрогала. Ну, ещё бы. В детстве я только так своего и добивалась.       «Хорошо. Я расскажу, но только при личной встрече. Через полчаса я подойду к твоему дому, и мы поговорим.»       «Хорошо.»       Вот и всё. Дело сделано. На самом деле я думала, что будет сложнее. Меня моя совесть сейчас, конечно, мучает, но мне нужно это знать.       Чёрт, да что со мной? Я же никогда раньше не лезла в чужую жизнь.       — Может, влюбилась? — спросила я саму себя вслух.       От этого я улыбнулась. Нет, я не влюбилась в него. Абсолютно в этом уверена. Тогда, что мной движет? Любопытство? Доброта? Желание найти приключений на свою задницу? Этого я не знаю, но думаю, что в скором времени разберусь. По крайней мере я на это надеюсь.       Прошло двадцать пять минут. Всё это время я пыталась хоть что-то отыскать про Стаса, но всё насмарку.       Через пять минут Соня должна прийти, поэтому нужно одеваться. На улице вроде не холодно, да и не думаю, что я надолго там задержусь.       Я надела чёрные джинсы и серую толстовку. Быстренько надела чёрные кеды и вышла из квартиры.       Правильно ли то, что я лезу в чужую жизнь? Боже, Кристина. Не поздновато ли ты об этом задумалась? Как бы то ни было, отступать уже поздно.       Я вышла из подъезда и увидела сидящую на скамейке девушку.       — Прости. Давно ждёшь? — спросила я и села рядом.       — Нет, — ответила она. — Только что пришла.       — Прости, что я прошу рассказать тебя про Стаса. Я наверное веду себя слишком эгоистично, но не могу иначе.       — Да. Ты ведёшь себя как самая настоящая эгоистка, но… Я очень хочу, чтобы кто-нибудь помог Горде.       — Почему вы не помогли? Если вы знаете, в чём проблема, почему не помогли?       — Он не пускает нас в свою жизнь. Говорит, что со своими проблемами он сам способен справиться.       — Что-то у него не особо это выходит.       — Это точно, — ответила Соня и, несколько секунд погодя, начала рассказ. — Достаточно давно у Стаса умерла мама. Ему тогда, наверное, лет десять было, поэтому пережил он это довольно сложно. Спустя два года его отца посадили по статье 228 УК РФ.       — Наркотики?       — Да. Вот только, насколько мне известно, он их только хранил. Не употреблял и не продавал, но всё равно получил семь лет. Наркотики изъяли, тем самым оставляя Стаса и его отца в огромных долгах. Гордеев уже два года пытается выплатить долг, но, кажется, он ещё даже и половины не выплатил.       — Это же сколько наркотиков было?       — Много. Очень много. Мы предлагали ему деньги, чтобы он быстрее выплатил нужную сумму, а после вернул их нам, как сможет. Согласись, что мы бы не стали его избивать, а терпеливо ждали. Но он всё равно отказался.       — Что ж он гордый-то такой?       — Видать, фамилия даёт о себе знать.       Я улыбнулась. А правда, Гордеев — гордость. Чтоб твоя гордость, Стас, шла коту под хвост. Неужели так сложно принять помощь?       — Спасибо, Сонь, — поблагодарила я девушку.       — Не за что. Я очень надеюсь, что твою помощь он примет, — ответила девушка и встала со скамейки. — Я пойду. Ещё увидимся.       — Конечно.       Вернувшись в квартиру, я начала думать. Я так сосредоточенно в школе не думаю, как сейчас. Чёрт. И как мне ему помочь?       Твою же мать! Вот зачем мне это? Вот куда я лезу? Мне же говорят держаться от него подальше. Скажу больше. Сам Гордеев сказал держаться от него подальше!       Так, мне нужно засунуть своё любопытство далеко-далеко и отвалить от Стаса. Я всё равно ничем помочь не смогу. Единственное, что я получу от такой «дружбы», — это проблемы. Много проблем.       Делаем выводы. Хочу помочь Гордееву? Очень сильно хочу. Но стоит ли? Думаю, что нет.       Я только-только переехала в этот город, и у меня нет никакого желания заработать тут дурную славу. Буду игнорировать Стаса. Глупо? Да. По-детски? А как иначе?       Понедельник. Погода совсем испортилась. Небо затянула сплошная серая пелена, на окне появлялись всё новые и новые капли. Настроение и так ниже плинтуса, так ещё и погода в сон клонит. Опять.       Не люблю осень. Всё такое серое и унылое. Сезон депрессий. Такое противное чувство сейчас. Вроде чего-то хочется, а вроде — нет. Как-будто ты — что-то лишнее в этом мире.       Так, хватит хандрить. Нет депрессии! Нужно встать, собраться и с песней топать в школу. Не думаю, что Гордеев сегодня там появится. За один день его раны точно не зажили. Хотя, может, он из тех, кто любит выставлять свои «боевые ранения» на всеобщее обозрение?       Я поднялась с кровати и направилась в ванную комнату. В коридоре я столкнулась с мамой, которая следовала по тому же пути, что и я. Да начнётся же война.       — Подерёмся или монетку кинем? — шутливо спросила мама.       — Хм, нужно подумать.       — Индюк тоже думал и в суп попал. А ты в ванную — нет.       Мама хитро улыбнулась и скрылась за белой дверью.       — Так нечестно! — воскликнула и ударила кулаком по двери.       — Всё честно! Иди лучше, чайник поставь.       Вот же… Что-то мне с самого утра не везёт. Я надеюсь, что дальше будет лучше.       Нихуя не лучше!       — Кукла! — послышался мужской голос за моей спиной, когда я ступила на территорию школы.       Я не остановилась и даже не обернулась.       — Я с кем, блять, разговариваю? — начал выходить из себя парень и схватил меня за запястье. — Пойдём.       Парень повёл меня за угол, который образовался благодаря соединению двух зданий. Он прижал меня к белой стене и поставил руки по обе стороны моей головы.       — О чём ты хочешь поговорить? — спросила я, начиная нервничать.       — Насчёт субботы. Спасибо, конечно, но больше так не делай. Поняла?       — Поняла. Вот только я не собираюсь больше тебя спасать. Делай, что хочешь. Тони в своём дерьме дальше. Продолжай отталкивать тех, кто хочет тебя вытащить оттуда!       Правая рука парня переместилась на мою шею и сильно её сжала.       — Поэтому и отталкиваю, — прошипел Гордеев. — Я по уши в этом дерьме, и меня нельзя спасти. Можно только пойти со мной на дно, но мне это не надо. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.       — Но почему? — шёпотом спросила я, так как кислород почти не поступал в лёгкие, ибо Стас слишком сильно сжимал мою шею. — Может, найдётся тот, кто сможет вытащить тебя. Не нужно всех отталкивать.       — Да что ты вообще знаешь? Ты…       — Я всё знаю, Стас. Я знаю и про твоего отца, и про наркотики, и про долг тоже.       На лице парня был просто какой-то винегрет эмоций. Удивление, злость, непонимание, огорчение и даже страх.       — Что? Откуда?       Я лишь помотала головой.       — Откуда?!       Я по-прежнему была прижата к стене, а его пальцы всё сильнее и сильнее сжимались на моей шее. Ещё чуть-чуть, и я просто потеряю сознание.       — Стас… Отпус…ти. Мне… больно.       Гордеев будто только что осознал, что он творит и осторожно, чтобы я не упала, отпустил мою шею. Я начала кашлять и жадно хватать воздух ртом.       — Не смей никому рассказывать. И нос свой совать тоже не советую. Ничем хорошим это для тебя не закончится.       Гордеев в последний раз прошёлся по мне взглядом и направился прочь с территории школы, тем самым давая понять, что на занятиях сегодня присутствовать он не собирается.