Чуждое счастье

*** Туман. Наверное, самое таинственное из всех проявлений природы. Конечно, не в своей физической значимости - ученые уже объяснили факт его существования. Это непрозрачное состояние воздуха в нижних слоях атмосферы вследствие скопления в нем водяных паров. С веками он не изменяется. Хотя нет, не самое таинственное. То ли дело люди? Зашелестела трава под классической мужской обувью. Этот шелест был едва слышим в этой всепоглощающей тишине, свойственной зимнему часу рассвета. Высокий силуэт в черном одеянии выступил из-за занавеса тумана, остановившись у небольшого выступа в земле. Нечеловеческие глаза устремились на нечто перед собой, и туман от страха рассеялся в мгновение перед сим проницательным взглядом, выявляя напоказ черную мраморную плиту, лежавшую на земле у изголовья вытянутого выступа. Среди красивого серебряного оформления значилось имя: «Сьюзан Дженкинс». Под ним были две даты: рождения и смерти. И еще ниже надпись: «Сьюзан мертва, но Крошка Сью навсегда останется в наших сердцах и памяти». Мужчина попросил вывести именно эту надпись не просто так. Ведь умершая сама часто повторяла, что «Сьюзан мертва». Да, она имела ввиду именно себя. Для самой себя она уже была мертва. Девушка сама выбрала для себя свой путь. Крошка Сью как никакое другое имя ей подходило, она ведь была вправду хрупким созданием, но это имя, - Сью – было хоть и коротким, в нем чувствовалась какая-то проникновенность, какая-то скрытая энергия, сила. Невольно вспоминались ее зеленые глаза, по цвету напоминавшие кожуру сочного яблока, и в которых жизнь была больше ничем, кроме боли. Сегодня был особый день, но, как и в день похорон, над могилой покойной стоял только один силуэт. - Этого ли Вы добивались, юная мисс? – тихо прошептал мужчина, продолжая смотреть на холодную мраморную плиту. О ней так никто и не вспомнил. Неужели обида ее близких и друзей была настолько беспросветной? Но, может, она для них уже и была давно мертва?.. Люди обычно не запоминают таких людей, которые подобны одной лишь тени, прозрачному силуэту. Человек, которого не слышат, который сам ведет себя как пустое место в обществе, даже если внутри него кричит душа в боли и страдании, вскоре и вправду становится «мертвым» для остальных. Говорят, противоположность любви не ненависть, а безразличие. Именно безразличие юной девушки и привело к такому исходу. Но… было ли это безразличием? Демон сам убедился в том, что нет. То, что люди называли в Крошке Сью безразличием или эгоизмом, было ничем иным, как ее добротой. Увидев, как страдают ближние, как страдали ее отец и она сама, когда скончалась миссис Дженкинс, она не захотела, чтобы ее смерть была причиной для страдания других людей. Именно поэтому она старалась оттолкнуть от себя тех, кто ею все же дорожил. В итоге, на ее похороны и поминки пришел не кто-нибудь, кто ее любил, кто ее лелеял, а именно тот, кто поглотил ее душу, иными словами, убил ее. Не человек, а исчадие Ада. Оно и было ожидаемо. Сью всегда видела в нем именно демона, именно бесчувственное существо, которое и станет причиной ее смерти. Она безумно не хотела и не ожидала, что и демон сможет ощутить так остро такую привязанность. Но нет, даже не привязанность. Себастьяна сильно потрясло именно то, что этот контракт стал для него банановой кожурой, на которой он споткнулся. Эта душа была слишком неоднозначна и противоречива, что и было подвохом в этой сделке. Она и ждала его, и игнорировала. Она и звала его, и отталкивала от себя. По-своему любила и ненавидела… - Вы сказали, что испытываете отвращение к самой себе, - произнес еле слышно демон, присаживаясь и осторожно смахивая сухую грязную листву с черной плиты. – Отталкивали людей от себя, будто бы Вы не заслуживали их доброго отношения к Вам, хоть и делали чисто из добрых намерений… Кто же будет стирать Ваши слезы, когда Вам грустно? Кто будет поддерживать, когда Вам тяжело? Кто будет любить Вас, когда будет разрываться сердце? Так нелепо думать про себя, что это мог бы быть он, кто оскверняет людские души и сердца, кто сам испытывает ненависть ко всему живому, кто видит в отчаянных душах лишь пищу… Но его тонкие пальцы, которые тихонько вздрагивали, проводя кончиками по серебряной надписи на мраморной плите, выдавали истинные мысли. Люди слишком сильно повлияли на него. Но даже так, она подарила ему именно то, что не отдала больше никому. Именно он, демон, смог разглядеть и высоко оценить в ней то, чего люди увидеть не смогли. Ее душу. Себастьян слабо улыбнулся, когда почувствовал, будто нечто невесомое, как этот густой туман, коснулось его кончиков пальцев. Такое сомнительное ощущение легкого прикосновения, но даже если это было лишь воображение, было невыразимо приятно на собственной нечеловеческой душе… - Вы ведь позволите мне, госпожа? – прошептал он, вновь глазами проводя по серебряной надписи на черной плите. – Крошка Сью… Ответа, конечно, не последовало. Посидев еще немного у могилы, демон поднялся на ноги и бросил еще один взгляд на мраморную плиту. Туман вновь стал постепенно окутывать могилу умершей. Откуда-то издалека раздалось воронье карканье, а высокий силуэт исчез. Себастьян шел медленным спокойным шагом только в известную ему самому сторону. Городской шум его уже не беспокоил, вдалеке уже виднелся лес. И, как и тогда, туман рассеивался на пути мужчины, скользя по контурам его силуэта. Он заколебался, будто боялся этого существа из Преисподней. На это демон только иронично хмыкнул, а после и улыбнулся, когда услышал в своей голове знакомый тихий шепот, который начал ненавязчиво напевать строчки уже знакомой песни. Мужчина, чуть выпрямившись и подняв опущенную тогда голову, продолжил медленно продвигаться в сторону леса, тихонько подпевая этому знакомому шепоту.

Никто не смеется над Богом в больнице, Никто не смеется над Богом в войне… Никто не смеется над Богом – Мы все смеемся вместе с ним…