Если провалюсь в бездну

Больно. До невыносимости больно. Словно стоишь у самого края скалы, раздумывая, стоит или нет. Стоит оторвать обе ноги от твердой поверхности и прыгнуть вниз, выбив при этом из ритма мерно колыхавшиеся волны, или нет? И в груди начинает ныть, и грохот сердца становится оглушительным, так что приходится отложить эту мысль. Нет, еще рано! Рано же, верно? Да, разумеется, рано… Все наладится. Наладится… Ветер, задувающий в шторы, делает их похожими на прекрасные паруса, несущиеся навстречу морю и солнцу. Солнце… Оно так ослепительно сияет на закатном зареве. Небо сплошь исполосовали нежно-розовые, пурпурные, золотистые и оранжевые мазки, оттеснив привычную лазурь. Тепло от одного только вида, будто я закуталась в пушистое одеяло из облаков, и теперь ничего не угрожает. Стук в дверь. Лицо, исказившееся злобой. Крики, слезы, жалкий вопль. Руки, за которые цепляешься, как за спасательный круг, сжимаются в яростно молотящие кулаки, они втягивают меня в вихрь рук и ног, мешанину человеческих тел. Бегу, несусь со всех ног от всего этого. Прозрачная пелена застилает глаза, но я смаргиваю ее. — Не хочу! Нет! Я не хочу, — ору я во все горло, надрываясь и захлебываясь в стенаниях. Объятия. Ты прижимаешь меня к себе, гладишь по голове, нашептывая что-то успокаивающее. Тепло твоих ладоней обжигает ледяную кожу, но мне не больно. Больно лишь оттого, что ты уходишь. Уходишь… Ничего удивительного. Так положено всем, кто становится частью моей жизни. Странно было бы, если бы ты остался. Падение. Снова и снова. Падение. Еще раз. Падение. Повтор. Снова и снова. Новые лица, старые лица… Все они расплываются, превращаясь в одну неразличимую серую массу. Солнце догорает на закатном небе, оставляя искалеченную душу на съедение чувств. Ночной мрак смыкает свои черные щупальца на моей шее. Сон парит где-то рядом и вылетает в окно как нежеланный свидетель. Один день, второй, третий… Ножи. Их острие медленно вонзается в спину… Одно за другим. Одно за другим. Я уже ничего не чувствую, не кричу и не плачу. Толку все равно нет, все давно оглохли. …Пятый день, шестой, сотый… Пальцы ломаются в попытке набрать знакомый номер. Знакомые номера. Незнакомые. Удаленные. Глаза — не глаза совсем, пустые темные провалы. …Двухсотый, пятьсот второй, тысячу первый… Вот и все. Вдыхаю в последний раз и чувствую, как сладкий воздух наполняет легкие. Как же приятно и больно… Сердце бешено колотится в груди, в голове, в кончиках пальцев. Люди — не люди совсем, а монстры, которые только и делали, что толкали все ближе и ближе к обрыву. Может, я бы и смогла устоять, если бы не была так близко к краю, если бы не было так много тех, кто толкает сюда, но уже поздно. Зависаю в воздухе на долю секунды и лечу вниз, в морскую бездну.