Солнце в пасмурном городе

      Катя и Алена обедали в кафешке неподалеку от редакции. Был очередной пасмурный прохладный день.       В какой-то момент Алена, с аппетитом поглощавшая свою порцию тушеной курицы с овощами, заметила, что Катя едва притронулась к еде, практически ничего не съела, и сидит, задумчиво глядя в окно на серые тучи. Изредка она проводила рукой по волосам, взлохмачивая их – этот жест появился у нее совсем недавно, раньше Алена такого за ней не замечала. - Кать, - осторожно спросила она, - ты чего не ешь? - А, - Катя махнула рукой, - пересолено. - Ну-ну, - скептически кивнула Алена. – Пересолено ей. Колись давай, что случилось?       Катя неопределенно пожала плечами. - Вот и я не знаю, чего бы тебе грустить, - согласилась Алена. – Встречаешься с известным футболистом, Россия вышла в четвертьфинал, чего еще надо-то? - Я сегодня была у главного, - невпопад ответила Катя. - И? - Командировал меня в Сочи, на матч Россия-Хорватия. - Так это же хорошо! - Да я не про это! – Катя помотала головой. – Я про сам матч. Кажется, после него хорошо уже ничего не будет.       Видя недоуменный взгляд подруги, она пояснила: - Понимаешь, если Россия выиграет… Хорваты на следующий же день уедут. А если Россия проиграет, то…       Катя помолчала, подбирая слова, а потом немного резковато сказала: - То мне будет очень плохо.       Но Алене показалось, что она хотела сказать что-то другое. Что-то, отчего ее лицо исказила почти болезненная гримаса. - Ладно, ты доела? Давай расплачиваться и пошли. Мне надо сдать статью, и я хотела уйти сегодня пораньше, - Катя отодвинула от себя тарелку и полезла в сумку за кошельком. - К Луке поедешь? – спросила Алена, когда они уже подходили к офису. Катя кивнула. - Надо же, как у вас с ним все завязалось, - с легким удивлением покачала головой Алена. – А вспомни, как ты поначалу ехать к ним на базу не хотела? «Занюханные хорваты, кому они на хрен нужны!» - она засмеялась, пародируя Катю. - Так бывает, - вздохнула Катя, - признаюсь, была неправа. - У вас все также, без каких-либо планов на будущее и перспектив? – отсмеявшись, спросила Алена.       Катя кивнула. - Но, может, тебе все-таки… - Нет, не может, - отрезала она. – Я не буду сама говорить с ним на эту тему. Нам хорошо вместе, и все. - Тогда цени каждую минуту этого времени, проведенного с ним вместе, - вдруг как-то жестко произнесла Алена. – Может так статься, что его у вас не так уж много.       Катя промолчала. Она и сама это прекрасно понимала. - Ты когда улетаешь в Сочи? – спросила Алена, меняя тему. - В четверг. - Так рано? Матч же в субботу. - Главный сказал, что на субботу не было билетов, и на пятницу тоже. Были на четверг, а обратный только на вечер воскресенья. Так что у меня будет целых два дня повалятся на пляже в Сочи, - Катя мечтательно улыбнулась. - Везет же, - с завистью вздохнула Аленка. - Когда вы улетаете в Сочи? – спросила Катя у Луки, растягиваясь рядом с ним на кровати в его комнате «Лесной рапсодии», и кладя рядом с собой свой ноутбук. - В пятницу, - ответил он, обнимая Катю и кладя голову ей на плечо. - Эх, а я в четверг, - вздохнула Катя, зарываясь носом в волосы Луки. - Можешь не улетать в четверг, а полететь с нами вместе в пятницу, - предложил Лука. - Точно, а я и не догадалась, - засмеялась Катя, подтягивая к себе ноутбук, и левой рукой неуклюже щелкнула мышкой, открывая гугл. – Ну что, будем смотреть фильм? Только какой? - Может, лучше футбол? – невинным тоном предложил Лука.       Катя фыркнула. - Неужели тебе в даже в свободное время не хочется отдохнуть от футбола? - Не-а, - засмеялся Лука. – Я футбольный маньяк. - Я заметила… Хорошо, но только какой-нибудь матч сборной России или ЦСКА, - упрямо сказала она. - А тебе не хочется отдохнуть от сборной России или ЦСКА? – в свою очередь парировал Лука. – А, ну да, кого я спросил, ты же тоже маньячка… Не хочешь для разнообразия посмотреть матч Реал Мадрида против Барселоны? Посмотришь, как мы с Иваном играем друг против друга… Увидишь, что ничего в этом катастрофичного нет.       Катя хотела было ответить, но тут раздался громкий стук в дверь. И, как это часто бывает, сработала интуиция – бывает, вот так постучат в дверь, или зазвонит телефон, и появляется дурное предчувствие…       Так было и сейчас – Катю охватило беспокойство и какая-то неясная тоска.       Стук повторился. - Лука, Катерина, вы тут? – за дверью послышался голос Виды, серьезный и обеспокоенный, что было странно вдвойне. – Это срочно!       Переглянувшись с Катей, Лука соскочил с кровати и открыл дверь. Домагой вошел в комнату, и, прикрыв дверь за собой, прислонился спиной к стене. Посмотрел серьезно на Катю, сидевшую на кровати, на Луку, вопросительно застывшего в центре комнаты. - Не буду извиняться, если помешал, - начал он. – Тут такое дело… На Марио напали.       На пару долгих, томительных секунд повисла тишина. - В смысле, напали? – не поверила Катя. – Иван впервые проиграл ему в карты и не сдержал обиды? - Да лучше бы Иван, - хмыкнул Вида, оценивая шутку. Чувство юмора осталось при нем, и это было уже хорошо. - В смысле, напали? – воскликнул теперь уже Лука, но в его голосе не было ни тени веселья. – О чем ты? - В общем, - Домагой вздохнул, - после ужина Марио пошел на улицу, прогуляться хотел. И где-то на территории санатория на него напали какие-то отморозки, хотели избить вроде бы, может ограбить, но вовремя подоспела охрана. Правда, их не поймали – они успели сбежать. - Боже мой! – Катя вскочила с кровати. – Как он?       Лука без слов кинулся в коридор. - Да нормально, ему не сильно досталось, - ответил Домагой уже на ходу, вместе с Катей выбегая из комнаты. – Он в общей комнате, сейчас его осматривают врачи.       Когда они вбежали в общую комнату, там была уже вся команда. Футболисты столпились вокруг Манджукича, который полулежал в кресле, прикладывая к скуле пакет со льдом, а другой рукой держась за ребра с правой стороны. Вокруг него суетились штатные врачи сборной.       Лука и Катя протиснулись сквозь толпу. - Марио, - Катя осторожно коснулась его плеча, - ты как?       Он слегка приоткрыл глаза, фокусируя взгляд. - Да нормально, - Марио слегка улыбнулся, - не умираю, можете мне поверить. Даже кровь из носа не идет! - Кто это был, Марио? – вмешался Лука. – Ты их разглядел, запомнил? - Какие-то русские, судя по всему, - Марио хотел пожать плечами, но поморщился от боли. – Не знаю, все так быстро произошло, я толком ничего не понял. - Как все было-то? - Вышел после ужина на улицу, решил пройтись перед сном, - уже, видимо, в десятый раз начал рассказывать Манджукич. – Пошел по дороге к футбольному полю, потом свернул на какую-то тропинку. Отошел метров сто, там темно еще так, и тут эти двое из кустов выскочили. Лиц я не рассмотрел, на них капюшоны были и кепки. Они что-то говорили по-русски, я толком ничего не понял, разобрал только «Россия», «Хорватия» и «четвертьфинал». Потом кинулись на меня. Я не ожидал такого, поэтому, признаюсь, пропустил пару ударов – один в лицо, другой сюда, - Марио коснулся ребер с правой стороны. – Но потом я опомнился, и не слабо так втащил одному из них в челюсть! – он улыбнулся, и показал правую руку, кожа на костяшках которой покраснела и была чуть содрана. – Ну а потом охрана подоспела, и эти двое ломанулись назад в кусты, а охранники - за ними. - Понятно, - Лука напряжённо кивнул, - ты тренеру это уже рассказывал? - Да. - Прям вот так, как и нам сейчас? - Ну да, слово в слово, а что? – непонимающе спросил Марио.       Не отвечая на его вопрос, Лука внимательно посмотрел на Катю, лицо его выражало крайнюю напряженность и волнение. - А где Златко? – спросил Лука, переводя взгляд на Виду. - Не знаю, убежал куда-то, сразу как выслушал рассказ Марио, - пожал плечами тот, тоже вдруг как-то очень серьезно глядя на Катю.       Ей стало не по себе.       Она хотела было спросить в чем дело, но в этот момент врачи, негромко переговаривающиеся между собой, закончили диалог, и старший из них обратился ко всем: - Ребят, поводов для беспокойства нет. Марио почти в полном порядке – небольшой ушиб и фингал под глазом… Больше никаких повреждений нет.       По комнате прокатился вздох облегчения. - Он сможет играть в субботу? – взволнованно спросил Лука. - Конечно, смогу! – воскликнул Марио, но Лука смотрел на врача. - Конечно, сможет, - повторил тот его слова. – Разве что фингалом будет светить на все поле…       Послышался смех. - Фингал можно тональным кремом замазать, - сказала Катя, обращаясь к Марио, - если что, одолжу.       Тот благодарно кивнул.       И в этот момент в комнату, аки фурия влетел ЗлаткоДалич. - Их так и не догнали! – на ходу бросил он, проходя вглубь комнаты. – Им удалось сбежать. На камерах видеонаблюдения тоже ничего толком не видно – они практически не попадали в поле их обзора.       Он коротко переговорил с врачами, и направился было к креслу, в котором сидел Манджукич, но тут его взгляд наткнулся на Катю, которая так и сидела на подлокотнике соседнего кресла.       Далич резко остановился. - Ах, и вы здесь? – прошипел он. – Что, любуетесь плодами своего труда?       Катя недоуменно уставилась на него. - В каком смысле? – осторожно спросила она. - Ой, вот только не надо делать большие невинные глаза! – скептически фыркнул Далич, буравя ее взглядом. – Я сразу понял, что от вас стоит ожидать какой-нибудь гадости, и вот, пожалуйста! Лука, полюбуйся, какую змею ты пригрел у себя на груди!       В комнате вдруг стало очень тихо. - Чего-о-о? – возмутилась Катя, вскакивая на ноги. Машинально она посмотрела на Луку, подсознательно ища поддержки, но тот молча переводил взгляд с нее на тренера. Что странно, во взгляде его удивления не было. - Да хватит уже прикидываться! – Далич сорвался на крик. – На Марио напали явно фанаты вашей сборной, они хотели вывести из строя одного из моих лучших игроков, перед нашей игрой с вашей командой! - Это и так понятно! – Катя тоже повысила голос. – Но причем тут я?! - А притом, что это было сделано явно по вашей наводке! Вы ведь не просто журналистка, вы футбольная болельщица. И, конечно же, вы хотите победы своей сборной! Поэтому, вы подговорили кого-то из своих дружков-фанатов напасть на него! - Что вы несете? – закричала Катя. – Это чушь! - Отнюдь! – Далич перевел дух, и продолжил с новыми силами: - Вы тут ошиваетесь почти с самого первого дня нашего пребывания на базе. Вам прекрасно известна территория санатория, распорядок дня футболистов и прочие подробности! - Златко! – Лука наконец-то отмер, и схватил тренера за локоть, но тот вырвал руку, продолжая кричать: - Имейте ввиду, вам крупно повезло, что ваши дружки не успели нанести Марио большого вреда! Но, несмотря на это, я немедленно вызову полицию, и вас укажу в качестве главной подозреваемой, зачинщицы, и наводчицы! - Златко! – теперь уже кричал и Лука, он сильно дернул того за локоть, разворачивая к себе. – Давайте не будем делать поспешных выводов! Нет никаких доказательств, что Катя причастна к этому! Да не стала бы она такого делать! - Откуда тебе знать, Лука? – горько глядя на него, произнес Далич. – Ты знаком с ней меньше месяца, как ты можешь быть так уверен? - Просто уверен и все! – Лука понимал, что это хлипкий аргумент, но другого не было. – И звонить в полицию – не лучшая идея! Мы же не хотим огласки этого инцидента? Златко надолго замолчал, обдумывая его слова. Потом нехотя сказал: - Хорошо, ты прав, в полицию, я звонить, конечно, не буду. Тем более, что Марио почти не пострадал. Но она, - его голос стал жестким, он снова обернулся к Кате, пригвождая ее взглядом к полу, - причастна к этому, это ее рук дело, и я требую… - Да послушайте вы! – почти заорала Катя, которую уже почти трясло от бессильной злобы и несправедливых обвинений. – Я не делала этого, ясно вам? Подумайте, как бы я могла знать, что Марио именно в этот вечер будет идти именно по этой дороге? И почему нападать именно на него? В вашей команде много сильных игроков, почему именно он? И почему сейчас, за четыре дня до матча, а не, скажем, накануне? Чтобы наверняка, а? - Накануне матча мы будем уже в Сочи, - парировал Далич. – И вы не планировали нападение именно на Марио, вам нужен был любой игрок, на котором держится построение команды! И да, вы не знали, что он пойдет по этой дороге сегодня вечером, но ваши сообщники наверняка караулили в кустах не один час… - Что вы несете! – перебила его Катя, мельком оглядываясь по сторонам, пробегая взглядом по лицам стоящих вокруг футболистов, надеясь, что хоть кто-то поддержит ее. Но увы, все молчали.       Иван, Марио, Домагой – все, кого Катя считала если не друзьями, то хотя бы приятелями, сейчас молча слушали их перепалку. И даже Лука – ее Лука – снова не пытался образумить взбесившегося тренера.       Катя вдруг почувствовала неясную слабость в коленях. - Что вы несете! – повторила она, пытаясь, чтобы голос ее звучал твердо. – Да если бы я вдруг и захотела навредить вашим игрокам перед матчем, я бы могла сделать это так, что никто меня и не заподозрил бы! Например, ммм… не знаю… подсыпать им снотворного в чай, и все бы на матче ползали как сонные мухи! - Нет, ну вы слышали! – всплеснул руками Далич. – Она уже планирует следующую диверсию, поняв, что эта провалилась!       Катя краем глаза увидела, как стоявшие ближе всех к ней Чорлука и Перишич будто бы отшатнулись от нее. С внезапной почти жалостью она посмотрела на Далича. - Боже мой, - она покачала головой. – Вы совсем уже с ума сошли с этим чемпионатом мира. Вы превратились в параноика, которому везде мерещатся угрозы и вредители. Тому, кто назначал вас на пост главного тренера, стоило выбирать человека с более устойчивой психикой.       Далич аж задохнулся от злости. - У меня и в мыслях не было вредить вашим игрокам, - продолжала Катя. - Да, я желаю победы своей сборной. Но я желаю им честной победы, без какого-либо саботажа. И я надеюсь, что хоть кто-то из присутствующих в этой комнате верит мне, а не вам.       Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, больше всего на свете боясь расплакаться при всех, Катя выбежала из комнаты.       Уже закрывая дверь, она увидела, как Лука быстро говорит что-то по-хорватски, обращаясь не к тренеру, а к стоящим вокруг футболистам.       Выбежав на улицу, Катя пошла по узкой дорожке, огибая здание санатория. Дойдя до его задней части, на которую выходили окна технических помещений и комнат персонала, Катя опустилась на стоявшую тут скамейку. Она нашла это место еще во время первой своей командировки в «Лесную рапсодию», кажется, это была курилка для персонала, но сейчас ей было глубоко наплевать.       Усердно сдерживаемые слезы все-таки прорвались и потекли по щекам. Всхлипывая, Катя даже не пыталась их вытирать. Душу буквально разрывало от обиды и злости – хотелось вернутся назад и набить Даличу морду за несправедливые обвинения, и в то же время хотелось уехать отсюда прямо сейчас и больше никогда не возвращаться.       Почему все так нечестно? У Кати даже мыслей не было устраивать подобные диверсии, да она ни за что в жизни бы так не поступила, даже если бы на кону был финал чемпионата мира. И почему хорваты молчали, даже не пытаясь вступиться за нее? Неужели они действительно считали, что она может быть виновной в нападении на Марио? Или просто боялись слово сказать поперек тренеру?       Катя выщелкнула из пачки сигарету и закурила, глубоко затягиваясь, пытаясь унять рвущиеся из груди рыдания. Она чувствовала себя морально растоптанной, оскверненной, будто на нее вылили ведро помоев. Впрочем, фигурально выражаясь, так оно и было.       Прошло минут пять, не больше, когда Катя услышала звук шагов. Через пару секунд из-за угла вышел человек.       Щурясь сквозь пелену слез на глазах, Катя пыталась разглядеть, кто это. За спиной его горел фонарь, отбрасывая тень на лицо. Высокий, широкоплечий, длинные прямые волосы, рассыпавшиеся по плечам… Вида.       Заметив Катю, он направился к ней, и молча сел рядом. Катя отвернулась, пряча за волосами заплаканное лицо.       Около минуты они сидели молча, Домагой вертел в руках какой-то предмет, Катя не могла разглядеть в полумраке, что именно. Наконец, он сказал: - Я верю, что ты не причем.       Катя благодарно улыбнулась сквозь слезы. - Спасибо.       Домагой внимательно посмотрел на нее. - Эй, ты плачешь, что ли?       Не видя смысла скрывать очевидное, Катя кивнула. - Да брось ты! – по-свойски обняв ее за плечи, и слегка притянув к себе, воскликнул Вида. – Нашла, из-за чего реветь! - Меня обвинили в том, чего я не делала! – всхлипнула Катя. – Пригрозили полицией! А я ведь… и правда… тут не причем…       И она разрыдалась, уткнувшись Домагою в плечо. - Ну перестань, перестань… Кто тебя обвинил, Златко? Да наплюй ты на него! Ты верно подметила, что он уже в параноика превращается! – успокаивающе сказал Вида. - Да мне плевать на него! – выпалила Катя. – Все остальные тоже так думают! Все на меня смотрели, как на прокаженную! И никто не сказал ни слова в мою защиту… Даже… Лука. - Ну вот это ты зря, - покачал головой Вида. – Когда я выходил, Лука и Златко так орали друг на друга, что еще немного – и кинулись бы в драку. Лука на твоей стороне, он первый сообразил, что Далич попытается обвинить тебя. Жаль, Марио не сообразил, и рассказал Златко все как есть…       Видя, что Катя потихоньку успокаивается, Домагой продолжил: - И Марио, кстати, тоже не считает тебя причастной, и Иван, Даниел, Ведран… Да почти все. Все они сказали об этом тренеру, все они на твоей стороне, и он, хочет-не хочет, но вынужден прислушаться к большинству. Так что не переживай, в ближайшее время тебя отсюда не депортируют.       Сквозь слезы Катя рассмеялась над последней фразой Домагоя и села прямо, отстраняясь от него. - Спасибо, - еще раз повторила она и полезла в карман за сигаретами. Достав одну, она стала искать зажигалку, но тут Домагой вытянул вперед руку с тем самым предметом и щелкнул кнопкой. Загорелось пламя, оказалось, в его руках была зажигалка.       Удивившись, зачем она ему, Катя прикурила. Не успела ничего спросить, как он сказал: - Не угостишь сигаретой?       Катя во все глаза уставилась на него. - Ты что, куришь? - Ну так, иногда, - уклончиво ответил он.       Взяв у Кати сигарету, Домагой закурил, и с наслаждением затянулся, выдыхая дым в ночное небо. - Если Златко узнает, он тебя убьет, - покачала головой Катя. - Я делал уже много такого, после чего Златко должен был меня убить, - пожал плечами Вида. – Как видишь, до сих пор живой.       Они рассмеялись, и Катя почувствовала, как отпускают напряжение и обида, скопившиеся за последний час.       Домагой достал телефон и, быстро напечатав сообщение, отправил его кому-то. Почти сразу ему пришел ответ. - Сейчас Лука придет, - сказал он. – Это он, кстати, отправил меня искать тебя, а сам остался убеждать Далича. - И как ты меня нашел? - Спросил у охранников на входе, куда ты пошла. - Ясно… - Давай, быстро улыбнись и вытри глаза! – скомандовал Вида. – Ты же свой пацан, тебе нельзя плакать!       Катя рассмеялась, вытирая уже и так почти высохшие слезы.       Спустя еще минут пять послышались голоса, и из-за угла вышли Лука, Иван, Марио и Даниел. Лука сразу кинулся к Кате, и, потеснив Виду, сел рядом с ней на скамейку, обнимая ее за плечи. Остальные встали полукругом напротив. - Прости, что сам не пошел за тобой, - тихо сказал Лука. – Надо было вразумить Златко.       Катя кивнула. - Ты что, плакала? - Нет, - мотнула головой Катя. Лука промолчал. - Катерина, - позвал ее Иван, - мы хотели извиниться перед тобой за нашего тренера. Мы понимаем, что тебе было крайне неприятно выслушивать все эти оскорбления, но… - он развел руками, - просто знай, что мы на твоей стороне, и мы верим, что ты ни за что не сделала бы чего-то подобного. - Спасибо, - растроганно ответила Катя и, в каком-то внезапном порыве добавила: - Ребят, я так рада, что с вами познакомилась! Вы классные, честно!       Хорваты заулыбались, а Катя запрокинула голову, глядя в небо. Ей как никогда хотелось, чтобы это мгновение растянулось на целую вечность и не заканчивалось никогда. И плевать, что через четыре дня матч Россия – Хорватия, здесь и сейчас она просто счастлива. - А знаете, что? – вдруг оживился Вида. – Теперь можно беспрепятственно кадрить телочек и водить их к себе, а если Златко спалит – можно сказать, что это фанатки российской сборной, и они сами пробрались в номер, и таким образом решили вывести нас из строя перед игрой…       На следующий день Катя была уверена, что история с несправедливыми обвинениями осталась в прошлом, но ошиблась. Она как раз возвращалась в редакцию с обеда, только успела зайти в свой кабинет, как зазвонил телефон. Звонил Лука. Это было странно – они договорились увидеться вечером, и не должны были созваниваться в течении дня.       Осторожно поглядывая на коллег, Катя взяла трубку. - Катя… - голос Луки звучал серьезно и грустно, - не занята? - Нет-нет, говори, - преувеличенно радостно произнесла Катя, все еще отчаянно надеясь, что Лука позвонил просто так. - В общем, у меня не очень хорошие новости, - Лука вздохнул. – Я был не прав, когда думал, что Златко успокоился насчет вчерашнего. - Что случилось? – с замиранием сердца спросила Катя. – Он все-таки обратился в полицию? Или запретил мне приезжать в санаторий? - Хуже. Мы съезжаем с базы, - в голосе Луки слышалось почти отчаяние. – Он уже обо всем договорился, не знаю, когда успел… Сегодня мы улетаем в Сочи, и до матча будем находиться там. А после матча… Ну, либо в Москву на полуфинал, либо домой в Хорватию. Но на базу больше не вернемся. - Как? – ахнула Катя. Ее будто обухом по голове ударили. А она ведь считала часы до конца рабочего дня, собираясь после работы поехать назад в «Лесную рапсодию». – Когда вы улетаете? - Через час выезжаем в аэропорт. Златко объявил об этом в последний момент, за обедом, дал всего час на то, чтобы собраться. - Черт, как же так… - Катя в отчаянии покачала головой. – А как же… мы? - Катя, - нежно произнес Лука, за такую интонацию в его голосе Катя сама была готова хоть дьяволу душу продать, - успокойся. Мы же увидимся с тобой завтра. В Сочи. - В смысле? - У тебя билет, который выдали тебе на работе, на завтра. Прилетишь, и сразу к нам в отель. Адрес я тебе скину, как прилечу.       Кате захотелось одновременно расхохотаться и расплакаться. Неужели любовь вызывает помутнение рассудка? Она ведь совершенно не сопоставила эти факты, и напрочь забыла о том, что и сама летит в Сочи завтра! - Да, верно, я что-то запуталась в днях, - пробормотала она, пока Лука на другом конце трубки хохотал над ее незадачливостью.       Попрощавшись с ним, Катя обнаружила, что так и стоит посреди кабинета, где ее настиг телефонный звонок, а из-за столов на нее пристально смотрят Саша, Дима и Аня. - Кто звонил? – невзначай спросила Аня, надеясь, что Катя машинально ответит, пролив тем самым свет на вопрос о том, с кем же из хорватских футболистов у нее роман. - Кто надо, тот и звонил, - огрызнулась Катя, радуясь, что не называла Луку по имени и прикидывая, что из ее разговора на английском коллеги могли понять. - Может, расскажешь все-таки, кого из хорватов тебе удалось захомутать? - Нет, не расскажу, - ответила Катя, понимая, что Аня не поверила ее со злости брошенным словам о том, что она спит с Видой. - Ну и не рассказывай, - обиженно надулась Аня. – А вообще-то, мы хотели тебе кое-что предложить… - Да! – подхватил Дима. – Понимаешь, Катя, если ты так уж влилась в компанию хорватской сборной, у тебя есть одно очень большое преимущество… - В общем, - перебил его Саша, - ты сама, собственноручно можешь обеспечить победу нашей сборной! - Чего-о-о? – испытывая чувство дежавю, протянула Катя. - В твоих силах вывести из строя самых сильных игроков хорватской сборной перед игрой с Россией! Ну, например, подсыпь им в чай снотворного или слабительного… - Вы что, охренели? – заорала Катя. Еще свежие воспоминания вчерашнего скандала с Даличем вспыхнули с новой силой. – Вы что все, блядь, сговорились? Сначала этот чокнутый тренер, теперь вы? - А что тренер? – быстро спросила Аня. - Ничего! – отрезала Катя. - Кать, ну что ты сразу в штыки? – попытался убедить ее Дима. – Схема-то рабочая… - Идите на хрен! – крикнула Катя. – И не смейте мне больше предлагать ничего подобного! - Но, Катя… - Просто. Идите. На хрен.       Кипя от злости, Катя с размаху уселась в свое кресло. Да в конце концов, почему все из нее пытаются сделать какую-то злодейку?       Прилетев на следующий день в Сочи, Катя сразу отправилась в отель, в котором разместилась хорватская сборная. Ей не терпелось поскорее увидеть Луку, но сначала ее ожидала еще одна, не слишком приятная встреча. В холле отеля, ожидая лифта, она лицом к лицу столкнулась со ЗлаткоДаличем.       Она, Катя, мысленно готова была к этой встрече, и поэтому, широко улыбнувшись, сказала: - Добрый день!       А вот Далич, видимо, не ожидал ее увидеть. Он широко распахнул глаза, уставившись на нее, как на привидение, и прошипел: - Вы? Опять???       Расхохотавшись, Катя осторожно обошла его и прошла в лифт.       Вечером того же дня Катя валялась на кровати в номере Луки, ожидая, когда он вернется. Сегодня вся их сборная участвовала в фотосессии для какого-то хорватского журнала, и поэтому всех попросили одеться в основную форму – белые шорты и футболки в красно-белую шашечку. Лука долго искал в своей сумке эту самую форму, переживая, что забыл ее взять с собой. Потом все же нашел.       Наконец, дверь открылась, и в комнату устало вошел Лука. - Скучала? – улыбнулся он, глядя на Катю, и остановился у невысокого комода, снимая с руки часы. - Еще как! – хмыкнула Катя, поднявшись с кровати, и одним шагом оказываясь у него за спиной. – Очень скучала…       Обняв Луку со спины, Катя зарылась носом в его волосы, и скользнула руками по его груди, цепляясь пальцами за нашивки на футболке.       Лука глубоко вдохнул, откидывая голову назад. Катя опустила руки еще ниже, забираясь под футболку и оттягивая резинку его спортивных шорт, касаясь пальцами кожи на бедрах. - Через полчаса ужин, - зачем-то сказал Лука, уже очень сомневаясь, что они на него пойдут. - Давай попробуем успеть, - хмыкнула Катя.       Лука резко обернулся, и обхватил Катю руками за талию, разворачивая ее и прижимая к комоду. Впился губами в ее губы, целуя отчаянно, напористо, вкладывая в этот поцелуй все накопившееся за последние два дня напряжение.       Не желая тянуть время, он начал расстегивать пуговицы на ее рубашке, а Катя тем временем стаскивала с него красно-белую футболку с цифрой «десять» на спине и его фамилией.       Стянув футболку, Катя скомкала ее вместе со своей рубашкой и прицельным броском отправила куда-то под кровать.       Лука целовал ее шею, плечи, Катя стонала уже почти в голос, выгибаясь от удовольствия.       Подхватив под ягодицы, Лука приподнял ее, усаживая на комод, и Катя обхватила его ногами за поясницу, притягивая к себе, буквально плавясь от его рук, губ и просто от осознания что он здесь, он с ней… - Лука, - шептала она спустя какое-то время, находясь на грани чистого удовольствия, - я… тебя…       Конец ее фразы потонул в громком протяжном стоне.       Пока она, уткнувшись лицом в его плечо, приходила в себя, перед глазами вспыхивали звезды и кровь отчаянно стучала в висках, Лука едва различимо произнес: - И я тебя… тоже.       Вечером накануне матча все, по обыкновению, собрались в общей комнате. Как и перед матчем с Аргентиной, все были предельно серьезны, если не сказать угрюмы. Ни смеха, ни громких разговоров – гнетущая напряженная тишина. Вот только если перед матчем с Аргентиной Катя чувствовала себя частью этого организма, то теперь ощущения были прямо противоположны.       Катя чувствовала себя чужой.       Несмотря на то, что вчера все было еще предельно хорошо, сегодня примерно с середины дня все изменилось. Катя ощущала тяжелое, гнетущее напряжение, и оно становилось сильнее от того, что она находилась практически в стане врага.       Все те мысли и чувства, которые она усиленно заталкивала поглубже в течение всей этой недели, теперь нахлынули разом. Она вдруг с какой-то болезненной ясностью осознала, что эта команда, эти люди, с которыми она так сдружилась за последний месяц – те самые, которые завтра будут играть против сборной России. И они могут выиграть…       Весь день Катя буквально металась как зверь в клетке, совершенно не понимая, что должна думать, и какие чувства будут правильными сейчас.       Она поймала себя на том, что подсознательно избегает Луку и всех остальных, совершенно не зная, как вести себя с ними. Кто они ей сейчас? Друзья? Враги?       Что будет завтра? Что будет после того, что будет завтра?       А в голове стучали в унисон с учащенным пульсом тихие слова Луки: «и я тебя… тоже…»       Что делать, если Россия завтра выиграет? А если проиграет?       Как бы не завершился матч, кто-то будет радоваться, а кто-то горевать. Иного не дано, это не групповой этап, где можно сыграть в ничью.       Катя в сотый раз проклинает судьбу, которая свела их именно так.       Сейчас Катя вместе со всеми, в общей комнате, но неосознанно держится особняком. Сидит одна в самом дальнем кресле, молчит.       Исподтишка вглядывается в лица хорватских футболистов.       Душу рвут на части противоречивые эмоции.       Как хочется сейчас быть вместе с ними, переживать вместе с ними за одну и ту же победу.       Но нет, они переживают за две совершенно разные победы. Катя – за свою, хорваты – за свою.       Она вспоминает, как перед матчем с Аргентиной все было почти так же – и общая комната, и гнетущее напряжение. Только тогда напряжение исходило от мандражирующего тренера.       Теперь оно исходит будто бы от нее.       Катя замечает изредка на себе короткие настороженные взгляды – теперь ее воспринимают, как противника.       Не выдержав тяжелой атмосферы, Катя встает и направляется к выходу. На секунду задерживается возле Луки. - Я в номер, - коротко говорит она.       Лука поднимает на нее тяжелый взгляд. - Иди, я еще посижу.       Катя выходит, но напряжение не уходит с ней, а остается в комнате. Вроде завязывается разговор, Марио, не рискнув говорить это при Кате, произносит что-то типа: «Да не парьтесь, ребят, мы этих русских завтра порвем!».       Кто-то отвечает, что эти русские, между прочим, Испанию порвали.       Марио уныло кивает.       Иван наклоняется к Луке. - У вас с Катериной все нормально? – негромко спрашивает он. Лука смотрит на него нечитаемым взглядом. - Нормально, - говорит он. – Настолько нормально, насколько это возможно при всей сложившейся ситуации. - Она… - Она будет завтра болеть за своих, - отрешенно произносит Лука. – Не за нас. - Неужели ты думал… - Нет, я не думал, - резко говорит Лука. – Но хотел бы…       Еще через какое-то время Лука поднимается, говорит что-то вроде капитанского напутствия и объявляет отбой.       Первым покидает общую комнату.       Вернувшись в номер, Лука обнаруживает Катю на балконе. Она сидит прямо на полу, прислонившись спиной к стене и задумчиво курит, не сводя глаз с темного летнего неба. На секунду оборачивается, окинув Луку тяжелым взглядом, и вновь возвращается к своему занятию.       Не говоря ни слова, Лука садится на пол рядом с ней, но не вплотную, а на некотором расстоянии. Так они сидят может минуту, а может и целый час, молча.       Да и о чем тут говорить? Что сказать? Они, почти признавшиеся в любви друг другу еще вчера, теперь оказались по разные стороны баррикад. Лука вспоминает, как ночью после матча России с Испанией, Катя предложила ему не думать о том, что будет через неделю. О четвертьфинале, о противостоянии.       Они и не думали.       Может, зря?       Может, тогда это тяжелое осознание не свалилось бы все разом, выбивая воздух из легких? Может, не надо было загонять мысли и чувства вглубь, надо было говорить об этом, каждый день говорить. Обсуждать шансы на победу каждой команды, в деталях представить, что будет в случае проигрыша России, а что – Хорватии.       Теперь уже поздно.       Лука замечает, что Катя порывается что-то сказать, набирает воздух в легкие уже раза три, но молчит. Он ее не торопит, не переспрашивает. Понимает, что вряд ли что-то радостное.       Наконец, Катя решается. - Лука, - тихо начинает она, и в голосе ее неожиданно столько боли, что Лука аж вздрагивает. – Я хочу, чтобы ты знал… Мне безумно дорого все, что было между нами и все, что еще может быть. Ты – лучшее, что происходило со мной за всю мою жизнь, и я очень не хочу тебя потерять. Но, несмотря на все это… - она тяжело вздыхает, кусая губы, - завтра я буду болеть за сборную России. Я буду желать им победы.       Лука кивает, было бы глупо думать, что за какой-то месяц Катя переменит убеждения, которыми жила много лет. - Другого я и не ожидал, - по-доброму говорит он, чуть улыбаясь. – Иначе я бы разочаровался в тебе.       Остаток вечера проходит в молчании.