Сколько времени

Гермиона устало прошла по темному коридору – объявили патрулирование, и Старосты факультетов были задействованы в первую очередь. Гарри с Дамблдором отправился за крестражем, но об этом знали только она и Рон. Всем остальным ничего конкретного сказано не было. Патрулирование было совсем не впервой, и девушка расслаблено села на выступающий подоконник, не ожидая в эту ночь никаких потрясений. Уйдя в свои мысли, она не заметила, что сидит не одна, и то, что этот человек молчал, не отмочив пока ни одного колкого или едкого замечания, говорило о многом. Блондин с острыми чертами лица и холодными, как сталь глазами, сидел справа от нее, также прислонясь к стене, и гипнотизируя пустым взглядом невидимую точку в пространстве. Через какое-то время его ноги затекли, и он немного изменил позу, случайно затронув Грейнджер. Та отрешенно посмотрела на источник беспокойства, но взгляд карих глаз резко сфокусировался. - Малфой! – не прочистив горла, хрипло прошептала она. - Грейнджер, молчи, - вымученно попросил он, также, не проронив ни одного оскорбления. Она задохнулась от возмущения (как этот подонок вообще смеет ее затыкать?!), но что-то заставило остановиться на полуслове. Он, правда, устал, а еще будто бы высох, и конечно, осунулся. Ему нужен был отдых, но…Пожирателям не положено отдыхать. Девушка, вздохнула: с каких это пор она молчит рядом с ним? После стольких лет плотной ненависти друг к другу, вдруг, тишина, молчание, и странный, еле проклевывающийся уют. Еле заметное касание. Она даже не поняла: было оно или нет. Потом еще и еще. Настало их время. Всего несколько часов. Потому что на рассвете за ним придут «братья по метке на руке», и они окажутся по разную сторону баррикад. Она узнает, что Снегг – предатель, а Дамблдор погиб от его руки, но это все потом. Гермиона посмотрела на него, потом на их руки – он, похоже, и сам не верил тому, что происходит. Что он так просто ее касается, а потом и вовсе накрывает ее холодную ладонь своей (такой же ледяной), переплетая их пальцы вместе. Она рвано выдыхает ртом, и его сухие, но горячие губы тут же касаются ее ключицы, затем впадины возле шеи, и почти сразу же губ. Девушку будто окунают в котел с кипящим зельем, обжигая раскаленными щипцами (это другая его рука коснулась ее щеки и подбородка). Но это же Малфой! И тысячи вопросов тонут, когда он хищно, но осторожно раздвигает ей губы своим языком, проникая внутрь. Исследуя горячую глубину. Она втягивает носом воздух, но ей кажется, что его мало, а возле них он вообще какой-то неуловимый. Все закончилось так же неожиданно и быстро, как и началось – он отстранился от нее, чуть ли не с бешенством глядя в растопленный шоколад. - Довольна? – спросил парень, отворачиваясь, и вытирая губы одной из сторон рукава. Собирался развернуться и уйти, но бросая последний взгляд на побледневшее лицо, остановился. Ему стало противно от самого себя, но он ничего не мог поделать. Это секундное замешательство отрезвило Гермиону, и она вихрем обняла его, прижимая к себе. Тонкий свитер, надетый на голое тело, передал ему мучительное тепло, исходящее от нее, и теперь уже Малфою пришлось выдохнуть ей в волосы. Прижавшись, друг к другу лбами, они старались ни о чем не думать. Юноша еще раз взял ее за щеку, и, обведя контур губ большим пальцем, во второй раз дотронулся до них языком. Где-то в отдалении для обоих пробили полночь часы, и он вздрогнул. Надо было уходить, нет, сначала бежать в Выручай-комнату. Но как ей все объяснить? Она нашлась сама – недаром же слыла самой умной девушкой в Хогвартсе: - Иди. Вижу, что пора. - Уведи ваших людей от Астрономической башни, ради их же блага. Вы не подготовлены, они – да. Девушка посмотрела ему вслед, отправляя говорящих Патронусов Рону и Полумне – нужно было уходить. Больше они не виделись. *** Замок горел. Хрупкие деревянные постройки не выдерживали магического огня, как спички падая на землю. По разодранной щеке Гермионы текла алая струйка, и рука с трудом удерживала палочку, но она неслась в самую гущу сражения, не обращая внимания на легкое недомогание, одновременно отмечая, что Рон и Гарри в поле ее зрения. Непонятно откуда прилетевшее заклятие отскочило от непонятно откуда взявшегося щита («Протего» ), а потом чьи-то руки втащили ее за уцелевшую стену Башни. - Не смей, ясно? – тот же бешеный голос, от которого лопаются перепонки. - Я не буду отсиживаться здесь, пока они проливают кровь и погибают, - гневно возразила она. – Ясно? - Не в самую гущу, - сказал он, трансгрессируя. Запястье горело в том месте, где он дотронулся. Битва продолжилась. *** Выручай-комната. Рон гонится за слизериновской троицей, крича: - Это моя девушка, придурки! Малфой пропадает, укоризненно глядя на Грейнджер, но та лишь опускает глаза, и отворачивается, еще не понимая, что сейчас придется удирать на метлах от Адского пламени. Вскоре в голове мелькает, что надо вернуться и спасти Малфоя, о чем она тут же кричит Гарри. Рон, сидящий перед ней на метле, буквально сходит с ума от ужаса (не хочется глупо погибать, спасая какого-то подонка, который приказал своим дружкам убить их), но все же поворачивает, вопя: - Если мы погибнем из-за них, Гарри, я убью тебя! Они выбираются из передряги, уничтожая диадему, Малфой опять трансгрессирует, оставляя в памяти образ Грейнджер, теперь уже с мокрым лицом (то ли от слез, то ли от пота и копоти – он не рассмотрел, просто запомнил каждую черту). Они борются дальше. *** Битва окончена, и все сидят в полуразрушенном Большом зале без факультетских столов. Героям положено спать, а ему…и ему. Он так давно не спал…Грейнджер с Уизли – и пить. *** Грейнджер устало снимает обувь и рабочую мантию, валясь с ног на старенький диван. Ее обнимает шестилетняя Роза, а пятилетний Хьюго несет чай с бодроперцовой настойкой. Все трое немного в шоке от того, что отец семейства ушел к некой Лаванде Браун, и заглушают неприятность кто чем. Гермиона – работой, Роза – книгами, которые читает брату и себе вслух, а Хьюго – полетами на детской метле по гостиной. Они живут. Они справляются. И так сложно общаться с папой…, и непонятно. Наверное, также, сложно подписывать документы о разводе… *** Мисс Грейнджер сверлит взглядом горящие поленья в камине – в кабинете профессора МакГонагалл (нынешнего директора), ожидая еще одного родителя провинившегося студента. В такой же мантии, что и она (заместители министра Магии) заходит еще один человек. Седина совсем слегка тронула и без того до неприличия светлые волосы, но сталь в глазах проступает все так же четко, как и обычно. После полуторачасовой головомойки о том, что лучшим ученикам Хогвартса не пристало драться, одаривая друг друга заклятьями, вперемешку с кулаками, тем более, без ясновыраженной причины, и получасового чаепития (что вполне в духе директора) оба покидают кабинет, смеясь, но обещая уделять детям больше внимания, чем работе, и не посылать Громовещателей, ограничившись словесным или письменным выговором. Встречая все также дерущихся возле подножия лестницы с горгульей детей, смеются, растаскивая их по углам, и те угоманиваются. Кажется, все ясно без слов. Дети уходят в свою Гостиную (Роза попала на змеиный факультет, как и Скорп), а родители трансгрессируют на работу с усмешками на лицах. Девятнадцать лет куда-то исчезли. Внутри ничего не прошло. *** Гермиону переводят в новый кабинет, смежный с малфоевским (но она узнаёт о таком соседстве только в конце рабочего дня). Неожиданно из соседнего помещения выходит сухое лицо с заостренным подбородком, и, придавив ее к двери, начинает яростную атаку пуговиц на ее мантии вперемешку с огненными поцелуями, роняемыми то тут, то там. Ошарашенная женщина позволяет это сделать, ничего не соображая, и меньше через полминуты стоит в одном легком платье, высвечивая проступающим нижним бельем. Он крепко прижимает ее к себе, не давая замерзнуть, и спрашивая адрес ее дома, трансгрессирует вместе с ней, поднимая и сминая упавшую на пол мантию свободной рукой. Эмоции и ощущения не уступают вопросам, высушивая и опустошая все внутренности. Так сильно они не чувствовали еще никогда. Как много времени они потеряли…смерть Астории, развод с Роном, воспитание детей фактически в одиночку, редкий отдых наедине с собой, продвижение по службе…. Как много…, чтобы вернуться на одну жизнь назад, к себе. Сколько времени…