***
Не то, чтобы Саске собирался как-то мстить Хокаге или пытаться как-то уязвить старика. Он понимал причины произошедшего и не мог не признать эффективности и результативности подобного обмана. Но всё равно его душила обида, так что маленькие злорадные мыслишки нашли под собой благодатную почву. Саске зашёл в кабинет Хокаге и встал перед рабочим столом сенсея. Тот был погружён в изучение каких-то бумаг, поэтому бросил на Саске лишь мимолётный взгляд: – Чем могу помочь, Саске-кун? Саске набрал в грудь воздуха и выпалил: – Я ухожу из деревни! Хокаге, не отрываясь от бумаг, кивнул: – Хорошо! Тебе нужны деньги, какие-нибудь припасы, оружие или другие средства? Это была совсем не та реакция, которую он ожидал. – Хирузен-сенсей, я ухожу! – Да, я слышал. И предложил помощь. – А вас не беспокоит, куда я ухожу? – немного обиженно спросил Учиха. Хокаге вздохнул, положил лист в папку и отложил её в стопку. Теперь на столе царил образцовый порядок. – Саске! Ты только что пережил одно из серьёзных испытаний. Ты оставался наедине с собой двенадцать дней. До сих пор рекордом было пятнадцать, и этот шиноби подал в отставку. Неужели ты думаешь, что ты первый, у кого случилось душевное потрясение, и кому нужно время, чтобы разобраться в себе? Иногда на это требовались десятилетия. – Вы говорите о Цунаде-сама? – Её случай – один из самых тяжёлых. Но отдых и время на приведение себя в порядок требуются каждому посетителю Лабиринта. – Мне не нужен отдых! – возразил Саске. – Значит тебе нужно что-то другое. Ты – шиноби Конохи. А значит, ты это получишь. – Мне нужны Гурен или Таюйя! – Миссию сопровождения я им оформлю. Или ты решил перейти сразу к восстановлению клана? Но в этом случае тебе следует заручиться их добровольным согласием! Саске почувствовал, как румянец наползает на обе щёки. – Нет, сопровождения будет достаточно! – Хорошо, тогда подойди через пятнадцать минут, забери свиток в пункте выдачи миссий. Хокаге взял другую папку и начал изучать следующий лист бумаги. – Сенсей, а вам не интересно, что я буду делать? Хокаге улыбнулся: – Я надеюсь, что ты меня удивишь. – Уж в этом не сомневайтесь!***
– Учиха, ты ебанутый! Вы, листоёбы, все ебанутые, но уж ты… – Вообще-то мы все – шиноби Конохи! – напомнил Таюйе Саске. – Мы, листоёбы, все ебанутые! Но твоя ебанутость находится на особом недостижимом уровне! – ответила Таюйя. – Я бы подобрала другие слова, но смысл Таюйя передала более чем точно, – согласилась Гурен. Шёл четвёртый день поисков. Информация, которой обладали девушки, давно устарела. Так как в Отделе Пыток и Допросов они ничего не пытались скрыть, надеяться на быстрое завершение не стоило. Оставались лишь способы экстренной связи, которыми можно пользоваться, даже если эта информация скомпрометирована и о ней знает враг. Так что Саске с девушками бродил по Стране Звука, оставляя записки, наполняя чакрой печати и выполняя особые дзюцу в самых неожиданных местах. Раздвинув густые кусты, Саске положил маленькую записку в каменную пасть змеиной статуэтки, показанной Таюйей. Теперь предстояло пройти в место, указанное в записке и снова ждать. Это было скучно и непродуктивно, Саске казалось, что он занимается глупостями, в такие моменты он напоминал себе Наруто, который был готов поверить во что угодно. Саске кивнул девушкам, они развернулись и собрались отправиться прочь. Знакомая сильная чакра возникла у него за спиной совершенно внезапно. Саске резко развернулся, но не стал выхватывать ни клинки, ни кунай. Сейчас бы это не помогло, к тому же, он пришёл не воевать. – Ты очень упорно меня разыскиваешь, Саске-кун, – сказал Орочимару. – А когда я приглашал тебя в гости, ты отказался прийти. – Хн, – ответил Саске. – Таюйя, Гурен, вы меня очень разочаровали. Тебе, Таюйя, я давал шанс исправиться, но ты его упустила. – Почему? – изумилась новоявленная Узумаки. – Вы мне сказали привести Учиха Саске, и вот он, блядь, перед вами! – Таюйя, девушке не пристало выражаться, – мягко пожурил её Саннин. – Простите, Орочимару-сама, – опустила голову та. Глаза Орочимару блеснули, он пристально посмотрел на Саске, Таюйю и замершую в молчании Гурен. Когда взгляд со змеиной неподвижностью остановился на нём, Саске почувствовал, как по спине стекает холодный пот. Он сам желал этой встречи, но в безмолвной неподвижной тьме Мышиного Лабиринта идея казалась в тысячи и сотни тысяч раз логичней и привлекательней. – Ты, наконец, решил навестить меня, Саске-кун, – улыбнулся Орочимару. – Я очень рад твоему визиту, но скажи, что изменилось с прошлого раза? – Проклятая Печать, – ответил Саске. – Мне нужна Проклятая Печать. – Но ведь ты открыл второй уровень, Кимимаро получил строгие инструкции, – взгляд его скользнул на Таюйю. – Или я доверил вам слишком сложную задачу? – Мы всё сделали как надо, Орочимару-сама! – ответила Таюйя. – Тогда что же, Саске-кун? Третьего уровня Печать не имеет. – Меня не устраивают дополнения и обязательства, мешающие пользоваться ею свободно, – ответил Саске. – Какие же? – Мне не хочется через три года отдавать вам своё тело! – Прости, Саске-кун, но у тебя был шанс. Ты мог не использовать Печать. – И это бы помогло? Вы бы отказались от Шарингана? – Ку-ку-ку, ты прав. В любом случае, с того момента, как открыл второй уровень – ты мой навеки! И не думай, что теперь тебе удастся уйти! Саске активировал Шаринган и пронзил Орочимару взглядом. Затем он уставился на дерево неподалёку. – Я уже не тот беззащитный генин, которого вы встретили в Лесу Смерти! И подобные трюки не сработают! Саннин хмыкнул и оплыл грудой грязи. В ту же секунду из дерева выплыла фигура настоящего Орочимару. – Ку-ку-ку, три томоэ? Превосходно! Ты действительно не терял времени зря. Так чего именно ты от меня хотел, Саске-кун? Саске улыбнулся, вернее, попытался улыбнуться своей самой дружелюбной улыбкой. – Я не собираюсь отдавать своё тело, поэтому пришёл сделать вам подкупающее предложение. А если вы согласитесь и наша выгода будет взаимной, то Проклятая Печать перестанет представлять для меня угрозу. Орочимару удивлённо наклонил голову, изучая Саске с кончиков ног до вращающихся томоэ до сих пор активированного Шарингана. – Вот как? И в чём же заключается твоё предложение? – Вы перестанете быть нукенином, и вернётесь в Коноху. Прекратите творить разные мерзости, а взамен сможете воссоединиться со своей командой и носить протектор Листа. К тому же, Хирузен-сенсей очень переживает из-за вас, а в его возрасте волнения вредны. Как вам такое предложение, Орочимару-семпай? Не успел Саске договорить, как Орочимару сорвался с места. Один! Его шея гротескно удлинилась и выстрелила вперёд. Оскаленный рот впился в шею начавшей двигаться Гурен, вырывая горло. Брызнула кровь, на лету превращаясь в россыпь розовых кристаллов. Тело Гурен пошло трещинами, упало и разбилось на множество осколков. Два! Из руки Орочимару вырвался пучок длинных толстых змей и обвился вокруг Таюйи. Кольца змей сжались, ломая кости и сокрушая плоть. Раздался мучительный вскрик, Таюйя замерла, вздрогнула, а её тело развеялось облачком дыма. Три! Полыхнула болью Проклятая Печать, Голова Орочимару повернулась к Саске, его рот распахнулся, вместо языка вырвалась чёрная змея, сжимающая в зубах длинный клинок. Саске, зажимая ладонью шею, попытался отпрыгнуть, но змея извернулась в воздухе и вонзила меч ему в грудь. Учиха почувствовал, как холодное лезвие проходит где-то совсем рядом с сердцем. Шея Орочимару сократилась и вернулась на своё место. Он посмотрел на Саске ироничным взглядом и спросил: – Сомневаюсь, что ты пришёл сюда лично, раз уж Таюйя и Гурен – клоны. Но на случай, если это настоящий ты, не беспокойся, рана не смертельна. Теперь у тебя нет выбора и придётся воспользоваться моим гостеприимством. Так чего ты добивался, Саске-кун? Саске согнулся от боли и рухнул на колени. Его руки схватились за рукоять меча, но сил вытянуть лезвие уже не оставалось. С трудом подняв голову, Саске улыбнулся и спросил: – Скажите, Орочимару-семпай, вы когда-нибудь слышали о Изанами? Белая вспышка боли обожгла глазницу, мутная пелена стала заволакивать левый глаз, через пару секунд сменившись полной темнотой. Глядя на замершего неподвижно Орочимару, Саске успел подумать: «Наконец-то и я стал читером!». Боль была невыносимой, терпеть её дальше не оставалось никакого смысла, поэтому Саске рассмеялся полубезумным смехом и развеялся облаком дыма.***
«Возмездие» стремительно набирал высоту, выжимая всю скорость из двигателей и чакру из батарей. Саске мрачно зыркал единственным глазом на двух куноичи, одна из которых сидела напротив него, а вторая управляла летательным аппаратом. – Я повидала много наглухо припизженных людей, очень много. Но по ебанутости ты превосходишь их всех, вместе взятых, – заявила Таюйя. – Хн, – ответил Саске. – Нет, серьёзно, Учиха, у тебя что-то здорово не в порядке с башкой! А ведь мною командовал Кимимаро, и в команде были Сакон и Укон! Все шиноби ебануты в той или иной мере, так что когда я говорю, что ты ебанут – это пиздец, какое достижение! – продолжала распинаться Таюйя. – Склонна с ней согласиться, – сказала Гурен, оторвав взгляд от приборов. – У тебя явно не всё в порядке головой. Впрочем, у нас тоже – иначе мы бы не позволили втянуть себя в подобную авантюру. – Орочимару-сама провалов не прощает, – возразила Таюйя. – Так что пиздец нам бы был в любом случае. Саске не ответил. Во-первых, его внимание было слишком уж сосредоточено на небольшом свитке на столе, а во-вторых, очень болела левая глазница. К тому же, он полностью сконцентрировался на своём сознании – ждал прихода воспоминаний клона. О том, что они вот-вот появятся, свидетельствовал возникший на столе кунай с рукоятью, перемотанной оранжевой лентой. Это был один из удачных опытов Саске по созданию призывного свитка. Клон, которого Саске направил на рандеву с Орочимару, воспользовался кровью Саске и призвал кунай. Прекращение призыва означало, что, либо клон развеялся и некому удерживать дзюцу, либо, что действие техники прервано намеренно. В пользу последнего свидетельствовали воспоминание клона, вернее, их отсутствие. – Эй, Учиха, не молчи! – не сдавалась Таюйя. – Что бы ты делал, если бы мы с Гурен не умели создавать Теневых Клонов? Вернее, если бы твой пиздюк-напарник нас бы им не обучил? – Хн, – ответил Саске. – И для чего, блядь, было вырывать себе глаз? Похоже, ты окончательно ебанулся и по возвращению Наруто стоит выписать тебе пиздюлей. Чисто для профилактики, чтобы выбить говно из башки! Саске абсолютно не задевали ругательства и пренебрежительный тон. В своё время он наелся восторгов и восхищений, так что девушка, поливающая его бранью, была чем-то новым и освежающим. К тому же, в её вопросах было рациональное зерно. Только благодаря лёгкой форме сумасшествия, возникшей во время тренировки сенсорики, он решился на авантюру, граничащую с самоубийством. – Ладно, по порядку, – ответил он. – Вы согласились, потому что тебя, Таюйя, эта «авантюра» освободила бы из рабства, а тебе, Гурен, позволила убрать нависшую угрозу смерти. К тому же Орочимару – твой кумир, и, если он вернётся в Коноху, ты снова окажешься на его стороне и избавишься от сожалений. А глаз я себе вырвал, потому что хочу стать читером! – Читером? Что это за хуйня? – спросила Таюйя. Саске вздохнул. Сейчас ему меньше всего хотелось объяснять сложные концепции. – То есть сжульничать. Смотри сама. Дзюцу, которое я планирую использовать, ослепит меня на один глаз. Я создал клона, дзюцу использует он, а значит, я останусь с обоими глазами! То есть дзюцу можно использовать не два раза, чтобы остаться слепым, а сколько угодно! И я стану непобедимым! – А для чего вырывать этот глаз? – На случай, если назад вернутся не только воспоминания. Вдруг чакра, возвращаясь, меня ослепит по-настоящему? Поэтому, когда пришёл сигнал, я вырвал глаз и запечатал его в свиток. Внутрь свитка чакра не может проникнуть! А ты, – он указал на круг символов, в центре которого лежал свиток, – именно для этого поставила барьер. Это просто подстраховка: чакра не сможет проникнуть ни через барьер, ни внутрь свитка – двойная надёжность! – А для чего… А-а-а-а! – закричала Таюйя, ухватившись за шею. Саске тут же почувствовал резкий укол боли – в Проклятую Метку словно вонзили кунай. Учиха отстранился от боли и сосредоточился на своём сознании. Прошло несколько секунд, и Саске, почувствовав нахлынувшие воспоминания, улыбнулся. Получилось! Дурацкая, нелепая, самоубийственная авантюра увенчалась успехом! Саске выждал минуту. Это было излишней предосторожностью, но он не собирался в таком важном деле полагаться на волю случая. – Таюйя, убирай барьер! – приказал он. Та злобно зыркнула на Саске, но послушно сложила несколько печатей. Лёгкое искажение воздуха, окружающее лежащий на столе свиток, исчезло с едва слышимым хлопком. Саске развернул свиток и распечатал содержимое. Квест: «Беседа с семпаем» выполнен. Награда: использование Проклятой Печати Небес становится безопасным. Дополнительная цель – сохранение Шарингана – не достигнута. Саске с возмущением вытаращился на лежащий на свитке глаз. Несмотря на все усилия, несмотря на кучу предосторожностей, несмотря на всю боль, что пришлось пережить, глаз, словно в насмешку, уставился на него безжизненной белой радужкой. От сетований на мировую несправедливость его отвлёк голос Гурен: – И что теперь, Саске? Учиха мотнул головой, прочищая сознание. – Возвращаемся. Нужно подвезти дорогого семпая – он соскучился по дому. Вот Хирузен-сенсей удивится! Таюйя убрала руку от основания шеи и внимательно посмотрела на Саске. – Кто уж точно охуеет, так это Суна!