Пришелец

Мориарти — она тянет фамилию по слогам, будто пробуя на вкус. Оно горчит на языке, отдавая металлическим привкусом. Прикусила язык, выговаривая конец звонкой и хлесткой фамилии. Она никогда не назвала его по фамилии, которую она ненавидит каждой клеточкой своей души. Столько неприятных эмоций и неприятностей, которые погружают девушку в черную воду с головой, когда она смотрит в спокойные глаза мужчины. Темные как горький шоколад и спокойные, как будто все его черти сдохли, а костры потухли. В ее голове роем мысли о том, что он просто стоял и потешался над ней и ее слабостью перед сложившимися обстоятельствами. Она не была готова к такому неприятному подарку судьбы. Мориарти потешался над ней, вертел как маленький ребенок изучающий игрушку в магазине, отрывал ей лапки, как малыш отрывает лапки жуку. Он пользовался ее эмоциями, высасывая все жизненные соки, как вампир. Он замотал ее в свою теплую паутину неведения, сбив жертву с толку, заставляя думать, что она в безопасности. А паук тем временем готовился поглотить свою жертву и не оставить и следа от нее. Он издевался над ее попыткой спасти то немногое, что от нее осталось. - Ты. Голос ее срывается на птичий крик, хрипит нещадно, она проглатывает фразу не в силах собраться, где-то внутри себя что-то оборвалось и исчезло, растворилось. Собирать осколки рассыпавшегося счастливого мира вообще довольно проблематично и трудоемко, особенно после того, как ты его только что собрал. Она залечила свои раны, зализала как устала кошка, а ОН появившись вновь сдирает все пластыри, вскрывает все замки и сыпет соль на кровоточащие раны. Она чувствует, как к горлу подступает удушающая истерика и мерзкая тошнота, где-то у тонких ключиц. - Ты ведь все врал с самого начала. ИГРАЛ С САМОГО НАЧАЛА. Скорее, не вопрос, не крик мольбы или удивления. Подтверждение собственных наблюдений, исхода произошедших событий. Какая же она глупая девочка. Или просто наивная? Мужчина слишком спокоен. Даже излишне, для такой ситуации. В глазах лед, который никогда не тает. Раньше она видела горящие угли, согревающие даже в самую дождливую погода. Сейчас там был северный полюс или северо-ледовитый океан. Прожигающий до мурашек холод. Это рисует на ее губах улыбку, усмешку, оскал, как реакцию на всю сложившуюся ситуацию. Ей хочется взвыть. Вцепиться когтями в плечи, добраться до мягкой молочной кожи сквозь пальто, пиджак и белоснежную рубашку. Ей хочется кинуться на него, хотя, она понимает, насколько это глупо, силы здесь не просто не равны. И дело даже не в том, что он мужчина и жилистие и сильнее ее. Дело в том, что он ее бывший. Парень? Она бы сказала так раньше. Но сейчас он стал всего лишь любовником. Тот самый бывший любовник Джэймс Мориарти, которого в мире называют только монстром, у которого в жилах кровь злодея, разбавленная редкой гениальностью. Гремучая смесь. - Весело тебе было? Она старается не сорваться на крик, от которого у самой, все равно, звенит в ушах. Ветер развивает волосы, свистит в ушах, и она кричит поневоле. Смеется надрывно до хрипоты, так смеется, что из глаз прыснули жалкие слезы. Она всего лишь слабая Джэйн, у которой, снова выбили почву из-под ног. Ей казалось, что она справилась. Она смогла пережить его, его смерть и холодное место в постели. Она смогла пережить его, но когда она узнала горькую правду, проглотив пилюлю.. Ее тряхнуло так, что перед глазами до сих пор пляшут мерзкие звездочки. Она далеко не Ричард, с этим его бесстрастным выражением идеально вычерченного лица, где и за всю жизнь не разгадаешь, что же скрывается за этими шоколадными глазами. Сколько не пытайся. Она не умеет владеть своими эмоциями ни на уровне Джэймса железнодорожника, ни на уровне обычного человека, которым являлась. - Вместо того, чтобы рассказать мне все сразу, ты стоял там и потешался, не говоря уже о всех твоих поступках ДО ТВОЕГО ВЫСТРЕЛА. ИЛИ НЕ ТВОЕГО? Она разводит руками, пытаясь хоть так определить размеры настигшей их проблемы. Но это слишком глобально. Отношениям пришел конец, кризис наступил ровно тогда, когда он появился на пороге ее дома. Она не могла поверить, что оплакивала его зря. На не могла поверить, что ее Ричард Брук вовсе не Ричард. И что на крыше застрелился вовсе не Джэймс Мориарти притворившийся Ричардом, а другой Джэймс. Второй Джэймс. Проблема. Точнее, настигшая ее, словно цунами, что накрыло с головой и медленно утягивает на дно. - Просто, какого дьявола, Ричард? Джэймс Мориарти? Или кто ты там на самом деле? С КЕМ Я ТРАХАЛАСЬ? Она путается в именах, неосознанно. Слишком свеж еще образ приветливого актера Ричарда Брука из небольшого театра на окраине Лондона, с этим чарующим голосом, и, непременным все пониманием//прощением в глазах, сладким кофе в руках по утрам. Вот только ужас от происходящего парализует не сразу, начиная с конечностей. Перед ней не Брук, одетый в странный темный костюм. Мужчина перед ним лишь актер, игравший актера Брука. А застрелился на крыше брат-близнец. Дыхание ее сбивается в момент осознания страшной картины. И она, Джэйн, уже не смотрит на бывшего с разочарованием. Будто бы на Рождества подарок, совершенно не тот, который ожидала. Хотя, Ричард никогда не ошибался с подарком. Или Мориарти всегда знал, что ей подарить, а его версия Ричарда всегда оставалась в тени в этот момент? Она смотрела на консультирующего злодея с зарождающимся внутри больших глаз ужасом. Потому что в голове набатом только одно слово — нет. Так не может быть. ОН НЕ МОГ УБИТЬ СВОЕГО БРАТА. Тот, кого она знала не был способен на это. Она не должна выбирать между тем, что правильно и что само по себе желанно. Она слишком часто проигрывала своим желаниям. Маленькая эгоистка. Вот и сейчас, себе врать Джэйн не умеет. Прекрасно осознает, что в любом случае - не посмеет сдать любовника высшей власти. Она не сдаст его полиции или спецслужбам. Вот ей бы только уцепится за что-нибудь. За кого-нибудь, чтобы не уйти с макушкой в темную воду. Наконец-то нащупать твердую почву под подкашивающимися ногами. Увидеть в ЕГО глазах не холодное безразличие, приправленное злобой и презрением ко всему живому. В этом взгляде полным злобой она с легкостью узнает себя, ту девушку, которой была, когда узнала о том, что он есть на самом деле. - И если ты, Джэймс Мориарти, то, где настоящий Джэймс Мориарти, игравший Ричарда? Где тот, кого я любила все эти годы? - И что бы ты сделала, если бы нашла его? В голосе математика проскакивает нотка интереса, которую он хотел бы сдержать или скрыть, но видя дрожащие на ресницах Джэйн слезы это становится невозможным. Ему интересно. Хотя это кажется совершенно скучным. Ее переживания как на ладони, кажется, протяни руку и сможешь почувствовать на ощупь. Протяну он руку, он смог бы коснуться ее холодного бледного лица, которое так осунулось за последние годы от пережитого горя. Он смог бы почувствовать на мягких подушечках пальцев ее горящие слезы, попробовать их на вкус, признать их похожими на бриллианты. Он никогда не плакал, но видел, как это делают другие. Сам того не осознавая, Джэймс перенимает исходящие от Джэйн волны отчаяния, что залегают болезненной складкой между бровей. На его высоком лбу появятся морщины, но он будет думать о своей старости потом. Его заинтересованность разгорелась. Он хочет прикоснуться к ней, обнять и забрать себе все беды его маленькой девочки, но эта мысль столь мимолетна и где-то далеко, что кажется Мориарти чужой. Чуждой. Слишком человечной и совершенно для него неуместной. Кажется, это мысли Ричарда, который рвется наружу. Но злодею надоело играть эту роль. Ему уже не интересно. - Я помогу тебе. Представь, что я - это он. Что бы ты сказала ему? Плохая идея, но Мориарти уже не может себя остановить. Ходить по тонкому льду всегда было его любимым занятием. Ему хотелось провалиться. Его главная проблема – оставаться в живых, потому что он не заинтересован в этом. Его стиль жизни - это нарываться как можно яростнее, но не переступать едва уловимую черту не возврата. Впрочем, для Джэймса не было границы, которую он не смог бы переступить. Для него не было запретных тем, которых он не мог бы коснуться. Для него не было замков, которых он не мог бы вскрыть. Теперь он Мистер секс. - Это безумие. - Это вовсе не безумно. Я.. Наконец отвечает Мориарти, вновь переведя на нее взгляд, но обрывается на полуслове. Она сейчас перед ним, такая хрупкая, ранимая, доступная. Жалкая. Достаточно просто протянуть ладонь, чтобы коснуться ее мягкой персиковой кожи. Так близко. Достаточно достать пистолет из кармана пальто, направить на ее живот, чтобы обеспечить мучительную смерть. Или направить на очаровательную головку с идеальным черепом и высоким лбом, как у него. Пуля застрянет в черепе, будет не красиво. Джэймс до этого дня не играл в свою любимую игру и никогда не представлял смерть Джэйн. На вкус. Какой имеет запах ее смерть. – Хотя я думаю, что ты права. Я помогу тебе, Джэйн, вот только.. В этот раз пауза расставлена не случайно. Паутина Мориарти. Жертва в ней, путается сама. Сама путается, заворачиваясь в липкий кокон. Джэймс нарочно не заканчивает свою мысль, надеясь застать врасплох вслушивающуюся в его слова бывшую. И все же на мгновение на его лице мелькает неуверенность от своих действий. Сможет ли он без потерь провести игру? Он думает об этом когда порывисто, слишком эмоционально для него, заключает в ладони ее лицо, подаваясь вперед и накрывая губы девушки своими. Горячими и требовательными.