Не с тобой

Алиса испытывала явное чувство неловкости перед ним, хотя и пыталась это скрыть. Получалось не очень хорошо, потому что не заметить то, как она старается не встретиться с ним взглядом и избегает любых, даже случайных прикосновений, было невозможно. Джаред мог поклясться, что сейчас она остро сожалеет обо всем, что произошло ночью и, будь ее воля, бежала бы от него без оглядки. От этого ее удерживало чувство собственного достоинства и, пожалуй, уединенность и отдаленность места их пребывания. Пешком особо не уйдешь, а ключи от единственного транспортного средства, находившегося в их распоряжении, лежали в кармане его куртки. Такое поведение его здорово удручало, хоть он ожидал чего-то подобного и внутренне был к этому готов. За завтраком ее замешательство достигло апогея, когда она два раза подряд уронила вначале вилку, затем тост с джемом. Вилку на пол, тост себе на колени. После чего парализовано замерла, зло сжав зубы. С этим надо было что-то делать. И он сделал. — Собирайся, — сказал он, вставая из-за стола. — Куда? — расстроенно пробубнила она, ковыряя ногтем пятно от джема. — Джинсы тебе новые купим, — любезно сообщил он, глядя поверх ее головы, и мстительно добавил: — У нас еще почти неделя отдыха впереди. По тому, как напряглись ее плечи, Джею стало понятно, что эта перспектива не сильно ее вдохновляла. К их дому и еще двум шале, расположенным в отдалении выше по склону, вела даже не дорога, а колея, проложенная в снегу колесами местного транспорта. Транспорт представлял собой мощный внедорожник, который сдавался в аренду в комплекте с домом, ибо являлся единственным средством доставки отшельников к цивилизации. Немного попетляв между елками и соснами, колея вливалась в плавный серпантин, тщательно расчищенный от снега, который, в свою очередь, переходил в приличный автобан, на котором снега и в помине не было. По обочинам радостно зеленела трава, над головой безмятежно голубело небо, через окошко приветливо заглядывало солнце. Разве что птички не пели. Контраст был впечатляющим. Городок Монтрё, куда они направлялись, находился километрах в сорока от места их временного пристанища. По причине праздника дорога была довольно пустынна, хотя время от времени им навстречу попадались машины с лыжами на крыше или в салоне, спешащие в сторону гор. Джей провожал их рассеянным взглядом. Лыжи входили в его планы в самую последнюю очередь. Алиса смотрела в окно, о чем-то сосредоточенно думая. И ему совсем не нравилось то, о чем она думала. Конечно, он не был настолько глуп и самонадеян, чтобы решить, что одна ночь в корне изменит их отношения. Мысленно он был готов и к раскаянию, и к сожалению, и к холодности с ее стороны. И хорошо представлял себе, что будет делать дальше. Но это ее молчание, эта самоуглубленность… Невозможная женщина. Вещь в себе. — Алиса, — не выдержал он, не отрывая взгляда от дороги, — скажи мне что-нибудь, чтобы я перестал чувствовать себя грязным насильником. Алиса вздрогнула, выдернутая из своих мыслей, глянула на него. — А ты чувствуешь? — в смятении пробормотала она. Джей притормозил, плавно съезжая на обочину, заглушил двигатель. Развернувшись боком на сидении, он протянул руку, неуверенно касаясь ее щеки. — Знаешь, я ведь все понимаю, — доверительно произнес он, — и я тоже… я тоже очень боюсь. Правда. Он не стал уточнять, чего именно, и после короткой паузы договорил: — Но мы с тобой вдвоем, верно? А вдвоем все-таки не так страшно. Сраженная такой дивной логикой, Алиса несколько секунд изумленно смотрела на него, а потом, закрыв ладонью глаза, тихо засмеялась. — Поехали, — сказала она.

***

С чем ассоциируется Швейцария у среднестатистического обывателя? Верно — швейцарский сыр, шоколад, часы, банки и стабильно высокий уровень жизни. Более продвинутые и начитанные припомнят многовековой нейтралитет, швейцарских гвардейцев в охране Папы Римского и Вильгельма Телля. И все сойдутся на том, что Швейцария с ее озерами и горами — красивейшее место на земле. Монтрё безоговорочно подтверждал эту не требующую доказательств аксиому. Окруженный с трех сторон горными вершинами, городок уютно устроился на берегу Женевского озера, радуя глаз буйной субтропической зеленью в конце декабря. И среди всех этих вечнозеленых кипарисов, пальм, миндальных деревьев и лавровых кустов особенно органично смотрелись ярко украшенные гирляндами деревянные павильоны одной из самых крупных в Европе рождественских ярмарок. — Это мы удачно приехали, — заявил Джаред, виртуозно втискивая громоздкий джип между двумя приземистыми «порше» на парковке у торгового центра Migros. — Сегодня последний день ярмарки, завтра все павильоны разберут.* — А Новый год? — удивилась Алиса. — Новый год — явление не столь значимое и, можно сказать, второстепенное, — рассеянно проговорил Джей и ткнул пальцем в сторону входа в торговый центр: — Нам туда. Как обычно, не уделив шопингу должного внимания, Алиса купила первые же удачно севшие джинсы, уютный свитер крупной вязки и еще пару-тройку более мелких, но крайне необходимых вещиц, существенно облегчивших ее кредитку. Покончив с необходимым и забросив покупки в машину, отправились прямиком в Праздник. Если бы не одетые в соответствии с календарным сезоном люди, невозможно было бы догадаться, что на дворе 25 декабря. Обилие зелени вступало в странный, но приятный глазу диссонанс с рождественской атрибутикой, которая в той или иной степени присутствовала во всех павильонах. Бесцельно бродя от одной палатки к другой, разглядывая всевозможные произведения местных и заезжих ремесленников, вдыхая головокружительные ароматы готовящихся прямо здесь на набережной блюд, Алиса чувствовала, как ее, наконец, отпускает напряжение сегодняшнего утра. Вокруг бурлило оживленное разноязыкое людское море, и в этой толпе она чувствовала себя гораздо более свободно и комфортно, чем наедине с Джаредом. Потолкались возле палаток с деревянными сувенирами, полюбовались на резных мишек — символ Швейцарии, еще больше подивились ценам на них, витавшим где-то в заоблачных альпийских вершинах. Не удержавшись, купили забавный деревянный светильник в виде пузатого гриба, из-под шляпки которого выглядывали меланхолично скошенные к переносице глаза. Долго разглядывали любопытные картины-аппликации, в которых использовалось только два цвета — черный и белый, воссоздающие чисто швейцарские пасторальные мотивы — шале, коровки, пастушки, деревья. Потом застряли возле елки, не живой, не искусственной, а сделанной из зеленых деревянных дощечек. Диковинная елка вся была усыпана мелко исписанными бумажками — пожеланиями в новом году. Разумеется, Джей не смог пройти мимо. Присев на корточки и покусывая в нетерпении губу, он что-то быстро строчил на белой картонке с наивным оранжевым бантиком, которые аккуратной стопочкой были сложены под елкой. Написав свое банальное «счастья для всех даром и пусть никто не уйдет обиженным…», Алиса прикрепила пожелание на дерево и огляделась. Ее внимание привлекла статуэтка бронзового пузатого гнома в очках-консервах и патриотическом красном галстуке с белым крестом. Гном сидел под часами, одной рукой обнимая головку сыра, а в другой держал огромную плитку шоколада. Сразу становилось понятно, кто являлся Главнейшим Персонажем всего рыночного действа. Возле скульптуры толпа жаждущих сфотографироваться туристов была погуще, и Алиса поспешила отойти в сторону. Пар над чанами с варевом и жаревом, переплетение пряных ароматов, которыми был насыщен воздух, не на шутку раздразнили аппетит. Беспрестанно сглатывая слюну, Алиса вернулась назад к елке с твердым намерением предложить Джареду устроить перерыв на обед. — Ты где была? — бросился к ней обеспокоенный Джей. — Я всю площадку три раза обежал, тебя искал. Потеряться хочешь? — Нет, — виновато ответила Алиса, — я есть хочу. Пошли что-нибудь съедим, а? Что-нибудь съесть удалось не раньше, чем через час, потому что, выбравшись с торговых рядов в сквер на набережной, они зависли, разглядывая удивительные инсталляции из подсобных материалов, представлявшие собой сборище троллей, леших, кикимор и прочей интернациональной нечисти. В одном зеленом субъекте Алиса углядела ирландского лепрекона и обрадовалась ему как родному. Джей с трудом уволок упирающуюся Алису из заповедника сказок, чтобы через несколько шагов уже самому остановиться возле памятника некоему уроженцу Занзибара Фарруху Булсара в миру известному под именем Фредди Меркьюри. Задрав голову, Джей разглядывал застывшего в легендарной позе победителя бронзового Фредди, пока Алиса изо всех сил старалась отвязаться от настойчиво крутившейся в голове «We Are the Champions». — Они записывались здесь почти пятнадцать лет, — возбужденно озираясь, сказал Джаред и умоляюще попросил: — Пойдем поищем студию? Это где-то совсем рядом, я смотрел карту. Студию долго искать не пришлось. Низкую дверь в торце здания, которое сейчас занимало казино, было хорошо видно издалека по многочисленным надписям, которые оставили поклонники «Queen». — Она не действует? — спросила Алиса. — Там бар сейчас. Казино выкупило. Джей вытащил из кармана маркер и воровато огляделся. — Постоишь на стрёме? — Не думаю, что это так уж противозаконно, — ответила Алиса, глядя, как он увековечивает свои инициалы на плотно усеянной признаниями стене. А потом они совершили ошибку. Желая поглазеть на знаменитое Казино Барьер с фасада, они с беспечностью мотыльков вылетели прямо на дежуривших у входа в надежде на удачный кадр папарацци. — Б… — выругался Джей, запоздало напяливая на нос темные очки, что было особенно актуально в начинающих сгущаться сумерках, — стоило только вылезти из толпы! Алиса поспешно натянула капюшон, искренне надеясь, что за густой опушкой ее лица не будет видно. Оказаться на обложке какого-нибудь таблоида рядом с Джаредом Лето — об этом почему-то было страшно даже думать. Разочарованные неприветливостью звезды и его спутницы папарацци вскоре отстали, вернувшись на свое место караулить более сговорчивую добычу. — Снимай капюшон, упаришься! — насмешливо сказал Джей, когда они стремительно ввинтились в толпу на рыночной площади. Без сомнения, от него не укрылось нежелание Алисы оказаться запечатленной в его компании, но по его лицу совершенно невозможно было понять, что он при этом почувствовал. Алиса стянула капюшон и, вздернув подбородок, неожиданно сердито спросила: — Так мы будем есть сегодня? Двухэтажное деревянное здание в центре площади оказалось ничем иным как рестораном Chale La Poya. Предоставив Джареду, гораздо лучше ее самой говорившему по-французски, объяснятся с официантом, Алиса с любопытством огляделась. Искусно выполненные ледяные узоры на окнах и контрастирующие с ними огромные пурпурные светильники в виде сердец на подоконниках создавали невероятно теплую уютную атмосферу швейцарского рождества. Почти все столики были заняты посетителями, получившими посильную порцию экзотической уличной романтики и перебравшимися поближе к фаянсовым супницам с фондю. — Как его едят-то? — Алиса с любопытством заглянула в только что принесенную посудину, установленную на спиртовку. — Вилка, — Джей продемонстрировал длинную узкую вилочку с огнеупорной ручкой, — накалываешь кубик хлеба, опускаешь в сыр, а потом в рот. Все просто. Он отправил кушанье в рот и зажмурился от удовольствия. Это действительно оказалось невероятно вкусно. Проголодавшись, они энергично жевали, то и дело ныряя вилкой в котелок. — Кстати, — Джаред облизал губы и посмотрел на Алису, — существует традиционное наказание для неудачливых едоков. Дама, которая уронила свой кусочек хлеба в общий котел, должна поцеловать мужчину, сидящего справа от нее. И он прицельно сковырнул хлеб с алисиной вилки в супницу. — Джей! Но он лишь приподнял брови и коварно ухмыльнулся: — Плати! — Это нечестно! — возмутилась Алиса. — К тому же ты сидишь не справа, а напротив! — Ну, это легко исправить! Джаред встал, обошел стол и уселся рядом с ней на стул. Справа. — Теперь все условности соблюдены, — проговорил он, поворачиваясь к ней. — Джей, это неприлично! — Алиса заерзала, беспомощно озираясь по сторонам. — Кругом люди! Он приблизил к ней свое лицо и тихо выдохнул: — Плевать! Алиса закрыла глаза и прикоснулась губами к его губам, надеясь отделаться невинным детским поцелуем, но он ловко поймал ее за подбородок и прошептал: — Не мухлюй! И тогда, зажмурившись еще крепче, она нырнула с головой в глубокий до остановки дыхания поцелуй. Исчезли звуки, замерли оживленно двигавшиеся фигуры, сам воздух, казалось, сгустился и застыл. И в этом остановившемся пространстве-времени она, отринув прошлое, не веря в настоящее и не желая знать будущее, целовала мужчину, который так долго ее ждал. ___________ * авторский произвол, ярмарка заканчивается в Сочельник))