Не с тобой

Александра отрезала кусок своего чудо-пирога, задумчиво пожевала, поморщилась. Да уж, чего не дано, того не дано. Не быть ей великим кулинаром. Выпечка ее напоминала подошву по текстуре, да и по вкусу, если честно, тоже. И как только Алиска ее стряпню терпит? Хотя та, похоже, вообще не замечала, что именно ест, и каково съеденное на вкус. Она и за стол-то садилась лишь благодаря ее, Александры, бдительной настойчивости. А не будь ее, наверное, не садилась бы вообще. Это было больно — видеть, как сильно она изменилась. В одночасье из счастливой молодой женщины, Алиса превратилась в угасшее создание без возраста. Случившееся как будто стерло все краски жизни с ее лица, на котором застыло отрешенно-холодное выражение. Сухая полупрозрачная кожа обтягивала заострившиеся высокие скулы и впалые щеки, улыбчивые губы с приподнятыми уголками, казалось, навсегда позабыли об улыбке. Жизнь сохранялась только в глазах цвета хмурого осеннего неба. Но что скрывалось за этими глазами, Алекс понять не могла. Алиса молчала. Коротко отвечала на вопросы Александры и почти никогда не обращалась к ней первая, словно резко утратив всякую потребность в общении. В те редкие часы, которые Алиса проводила дома, она с ногами забиралась в любимое кресло в гостиной и брала книгу, делая вид, что читает. Получалось это у нее не слишком искусно, так как она забывала даже переворачивать страницы. Просто пряталась за книгой, как за щитом, не желая никаких расспросов и разговоров по душам. Она задала Александре единственный вопрос: — Ты знала? Алекс тогда опешила: — Алька, ты что?! Откуда? — А вот Кло знала, — отрешенно произнесла Алиса. — И ни слова не сказала. — Может быть, потому что это была не ее тайна? — жалко пробормотала Саша. Алиса ничего не ответила. И к этой теме больше никогда не возвращалась. Алиска, маленькая принцесса из хрустального замка, доверчивая идеалистка, видевшая свет лишь в глазах своего сказочного принца. Принц оказался не сказочным, да и не принцем вовсе. Обычным мужиком, не способным принести свою природную полигамную сущность на алтарь любви. А ведь любил. Александра точно знала, что любил. И сам своими руками эту любовь уничтожил. Хрустальный замок рухнул, больно ранив острыми осколками принцессу, а вместе с ним обрушился и весь ее мир. Тогда, полтора месяца назад летя в Белфаст, Александра использовала время между рейсами в Лондоне с исключительной пользой, учинив расправу по своему разумению. Размахивая как знаменем своей аккредитацией и на полную мощь включив обаяние, она практически беспрепятственно проникла в павильон студии Пайнвуд, где снимались вавилонские сцены фильма «Александр». Без труда разыскав среди отдыхавших кучками актеров нужную персону, она ласково поманила оторопевшего Колина за собой в плохо освещенный и пыльный коридор, где вместо приветствия с наслаждением отвесила ему пощечину. Приложилась не по-дамски, изо всех сил, и все время их разговора у него на щеке цвел след ее затрещины. Что она ему шипела тогда, теперь помнилось плохо. Ее мнение о интимной жизни Колина было щедро сдобрено исключительно русскоязычной нецензурщиной, которую тот тем не менее прекрасно понял, так как Александра некогда сама с удовольствием расширяла лексикон ирландца, обучая его русскому мату, чем приводила в ужас Алису. Потом они молча курили, сидя на скамейке в крошечном внутреннем дворике. Сигарета в его пальцах дрожала. — Пьешь? — с неприязнью спросила Александра. Колин посмотрел на свою руку и равнодушно пожал плечами, что можно было истолковать, как угодно. — Что-то ты хреново выглядишь, — Алекс была безжалостна. — Рабочий инструмент беречь надо, а у тебя мешки под глазами. Что ж ты так распустил себя? — Не высыпаюсь, — Колин машинально потер пострадавшую скулу. — Ладно, — после долгого молчания сказала Алекс, — будем считать, что все вопросы плана «как ты мог?» я тебе уже задала. Поэтому эту часть пропустим и перейдем сразу к финальной. Что ты намерен делать дальше? — Я не знаю, — тоскливо проговорил он. — Пожалуй, первый раз я действительно не знаю, что мне делать. Я не могу без нее. А она теперь не может со мной. Такая вот задачка. Александра затушила сигарету. Возле скамейки выжидающе вертелись вездесущие городские голуби. Некоторое время она молча наблюдала за их хаотичными передвижениями, затем сказала: — Да уж, ты здорово накосячил, Колин. Поступить так с Алиской… Ты хоть понимаешь, какую боль ты ей причинил, кобелина ирландская? Какого рожна тебе надо было?! — Александра почувствовала, что вновь начинает заводиться, и остановилась, боясь сорваться на бабьи вопли. — Вся беда в том, что ты ее не просто оскорбил, — произнесла она после паузы, — ты ее разочаровал. Теперь она искренне верит, что все эти годы ошибалась в тебе, и ты совсем не тот, кого она любила. Это, мягко говоря, не самое приятное открытие. Колин понуро кивнул. Все это он прекрасно знал и сам. Не знал только одного — как все исправить. И возможно ли это вообще. — Она сейчас в таком состоянии, что любая твоя попытка что-либо наладить вызовет прямо противоположный результат, — Александра размышляла вслух. — Пожалуй, лучшее, что ты пока можешь сделать — это на время оставить ее в покое. — Это будет несложно, — горько усмехнулся Колин. — Я здесь, как привязанный. — Разберись со своей жизнью, Колин. Ты понимаешь, о чем я говорю, — Александра посмотрела ему прямо в глаза. — Соверши мужской поступок, верни, в первую очередь, уважение к самому себе. И тогда, кто знает… Возможно, все не так фатально, как кажется. Она резко поднялась, шуганув птиц, которые разлетелись испуганным веером. — Алекс, — негромко позвал он ее. — Спасибо. — За что? — За то, что ты рядом с ней сейчас. Александра посмотрела на него сверху вниз. — Я, конечно, могла бы нагородить что-то вроде — она мне как сестра, которой у меня никогда не было и прочее. Но мы с тобой не в дешевой мелодраме, ты понимаешь. Он улыбнулся — Алекс была неисправима. — Мне пора, у меня самолет. И не раскисай ты так, — поморщилась она. — Хуже уже не будет. Падать тебе некуда, ты и так в самом низу. А снизу, как известно, все пути ведут наверх. В Дублине Александра наблюдала за Алисой еще несколько недель, пока не решила, что достаточно. Пора было с этим что-то делать. Рыжий ирландец, коллега Алиски, оказался понятливым и надежным союзником. С его энергичной помощью провернуть операцию под кодовым названием «В отпуск» оказалось проще простого. Оставалось только вытащить Алису из унылого осеннего Дублина куда-нибудь в лето. Алекс искренне верила в целительные свойства солнца и путешествий. И делать это надо было побыстрее, пока подруга все еще была оглушена подлым предательством коллеги Марка. За два часа Алекс определилась с конечным пунктом назначения, руководствуясь при этом двумя критериями: температурой воздуха выше 20 градусов и наличием пляжа с белым песочком. Забронировать отель и билеты на самолет было уже делом техники. Александра удовлетворенно откинулась на спинку стула и скромно похвалила себя за достигнутые успехи. Определенно, она могла бы стать талантливейшей ученицей Остапа Бендера. Однако хотелось есть. Александра извлекла из холодильника два лососевых стейка, уговаривая себя, что уж тут что-то испортить просто невозможно. — Сейчас мы вас лимончиком, а потом на сковородочку гриль, — пробормотала она. Приступ тошноты накатил внезапно. Переворачивая стул, она метнулась в сторону туалета. «Ну, вот, — уныло думала Алекс, созерцая ослепительно белый фаянс унитаза, — а ведь еще даже не начинала. Знак, что ли? Не умеешь, не берись?» Неудивительно, что Вентворт всякий раз на ее предложение приготовить ужин пугался и просил: «Лучше в ресторан! Давай в ресторане поужинаем, а?» — Саш, ты чего? Заспанная Алиса стояла в дверях и испуганно ее рассматривала. Александра поднялась на ноги. — Да ничего, — махнула она рукой. — Слушай, рыба быстро портится? — Какая рыба? — Я стейк лосося вчера покупала, он за сутки мог испортиться? — Не знаю, — растерялась Алиса. — Вряд ли. Да что случилось? — Вот и мне так кажется, — пробормотала Александра, глядя на себя в зеркало. И она, отодвинув с дороги Алису, вернулась на кухню, где принялась осторожно обнюхивать злосчастные куски лосося. — И часто у тебя такое? — подозрительно спросила Алиса, останавливаясь в дверях кухни. Александра закатила глаза. — Только не надо смотреть на меня этим твоим профессиональным взглядом! Я не беременна, если ты об этом. — Ты уверена? — Абсолютно, — отрезала Алекс. — Потому что то, что обычно у беременных отсутствует, у меня в наличии. — Ладно, я всего лишь спросила. — Слушай, раз уж ты встала… кстати, а чего ты не спишь? — удивилась Александра. — Не могу спать днем, — покачала головой Алиса. — Так вот, если уж ты встала, поехали куда-нибудь поедим, — предложила Алекс. — Как видишь, то, что готовлю я, есть невозможно, а ты готовить не хочешь. Но есть-то хочется! — Я приготовлю, — сказала Алиса. Пока она возилась не то с поздним завтраком, не то с ранним обедом, Александра оживленно озвучивала свои прожекты по организации предстоящего отдыха. Алиса слушала рассеянно, но фантазировать ей не мешала. Изложив основные пункты программы, Алекс выжидающе уставилась на подругу: — Ну, что скажешь? Как и следовало ожидать, Алиса особого восторга не выказала. — Не думаю, что это такая уж хорошая идея, — сказала она. — Почему? — очень натурально удивилась Алекс. — У тебя есть какие-то другие планы? — Нет у меня никаких планов. Я и отпуск не планировала. — Вот и замечательно! Алиска, ну что может быть в октябре лучше ласкового моря и теплого песочка? — Я не хочу, понимаешь? — Алиса поставила перед Александрой тарелку с омлетом. — Просто не хочу. Нет настроения. — Аппетит приходит во время еды, — глубокомысленно изрекла Алекс. — И настроение тоже появится. Алька, сделай над собой маленькое усилие! Алиса молчала. — Хорошо, — Алекс решила зайти с другой стороны. — А ради меня? Я не так уж часто тебя о чем-либо прошу. Я хочу пару деньков на пляже понежиться, мне потом снова в Южной Азии пылиться. — Это шантаж, — упрекнула ее Алиса. Александра расцвела. — Я знала, что на тебя можно рассчитывать! Вылет завтра в полдень. Алиса изумленно подняла на нее глаза. — Ну, а чего тянуть, — хлопнула ресницами комбинаторша. Дальше завтракали в молчании. Александра вдруг обнаружила, что не так уж и голодна, как ей до того казалось. Румяный аппетитный омлет никак не желал съедаться, отчего-то разрастаясь во рту и не пролезая дальше. Помучавшись немного, она отодвинула тарелку. — Ты же есть хотела, — Алиса внимательно за ней наблюдала. — Потом доем, — махнула рукой Алекс. — Тошнит? — Да, нет. Вроде, — прислушалась к ощущениям Александра. — Саш, — мягко сказала Алиса. — В ванной в шкафчике тесты лежат. Сделай, а? — Да ты что? — изумилась Алекс. — Это исключено! Я же тебе говорила. — А ты сделай, — настойчиво повторила Алиса. — На всякий случай. — Мне прямо стыдно за тебя, Муромцева, — хихикнула Сашка. — И кто из нас врач? Провернув необходимые манипуляции, Александра уселась на край ванны, размышляя о том, что перед поездкой необходимо было бы обновить гардероб. Ничего летнего у нее с собой не было. «Подобью Алиску на шопинг», — размечталась она, окрыленная предыдущим успехом. Положенное время истекло. Не ожидая никакого подвоха, Алекс потянулась за тестом. Посмотрела. Онемела. Протерла глаза. Результат не изменился. Заорав нечто нечленораздельное, Алекс ринулась вон из ванной. — Ну, что — плюс? — довольно спокойно спросила Алиса, увидев невменяемую подругу. — Как?! Как такое может быть? — кричала Алекс, потрясая полоской теста. — Это же невозможно! — Возможно. В смысле, такое редко, но случается. Так что поздравляю — рыба тут не причем. У тебя банальный токсикоз. Александра в полной прострации обрушилась на стул. — Может ошибка? — шепотом спросила она. — Вряд ли, — покачала головой Алиса. — Но для надежности ты можешь сделать еще. Алекс не шевелилась. Очевидное никак не желало укладываться в голове. — А срок? — вдруг встрепенулась она. — Как теперь срок узнать, если у меня никакой задержки не было? — Узи покажет, — терпеливо объяснила Алиса. — Но, полагаю, никак не меньше восьми недель. Ты пасешь меня уже почти два месяца. Она обошла стол, присела на корточки перед Александрой. — Шурик, ну ты чего? — улыбнулась она. — У вас ребенок будет. Неужели ты думаешь, что Вентворт не обрадуется? Саша смотрела на нее широко раскрытыми глазами. — Он, может, и обрадуется, — деревянно произнесла она. — Только вот какой нюанс: я не знаю, кому тут следует радоваться — ему или… Шеннону.