Не с тобой

Калифорния — Дублин, весна Едва сдерживая душераздирающий зевок, Колин уныло следил за тем, как капитан Дей раскладывал на грубо сколоченном столе наглядное пособие для очередного занятия по стратегии. — Греки… — он придвинул к Колину горку палочек. — Колесницы… — внушительная кучка колец от алюминиевых банок из-под пива. — Военачальники … — крышки от бутылок из-под того же продукта. Дейл Дей сел за стол напротив и выжидающе уставился на ирландца. Его прищуренные глаза под белесыми бровями смотрели проницательно и слегка насмешливо. Отношение к «этим штатским» было красноречиво написано у него на лице. — Колин, ты должен понять суть военной стратегии Александра до того, как поведешь войска в бой, — проникновенно сказал он. — Мы обсуждали это не раз. Теперь твоя очередь — просвети меня. «Зануда!» — подумал Колин, подгребая к себе весь стратегический мусор. Разложив сучки живописной лесенкой и пристроив сбоку крышку от «Будвайзера», Колин ткнул в композицию пальцем: — Вот пехота македонцев, здесь, на правом фланге — Александр. — Верно, — кивнул капитан. — А где Парменион? Колин передвинул еще одну крышку. — За войсками. Таким было расположение войск, когда Александр принял бой. Капитан Дей удовлетворенно хмыкнул. Впрочем, по лицу его было видно, что он ни на секунду не уверовал в военный гений Фаррелла. Скорее в очередной раз признал за ним наличие цепкой памяти, которая спасала актера от едких комментариев и нелицеприятных эпитетов. Сдвинув македонские войска в сторону, капитан расстелил на столе огромную карту с нанесенными на нее стрелками, обозначающими направления походов Александра. — А теперь поговорим о снабжении. Колин едва не застонал. — Ты должен усвоить одно, — неторопливо начал вредный старикан. — Хороший военачальник, независимо от маневров войск, всегда зависит от снабжения… Вот уже две недели Колин торчал на уединенном ранчо у подножия гор за пределами Лос-Анджелеса. На подобной изоляции настаивал Оливер Стоун. — Вхождение в роль — процесс длительный, — ласково сказал господин режиссер. — А здесь тебе будет проще избежать тех неприятностей, в которые ты регулярно влипаешь. Да-да, понимаю, — закивал он головой, видя, что Колин собирается возразить, — ничего серьезного, ты просто любишь покутить. Именно поэтому ты здесь. Во избежание, — твердо завершил Стоун. «Иезуит!» — мрачно думал узник, сидя в дверях трейлера с книгой на коленях. Литературой его в избытке снабдил оксфордский профессор Робин Лейн Фокс — самый главный в мире специалист по Александру Великому. — Вот, дорогой, — пропыхтел он, сгружая книги на стол, — просвещайся, впитывай. Количество томов впечатляло. — Я все это должен прочитать? — уточнил Колин. Роберт посмотрел на книги, затем на Колина и снова на книги. Подумав секунду, резво разложил литературу по двум неодинаковым стопкам. — Это — прочитать, — постучал он по правой стопке, которая была пониже, — а эти — хотя бы полисать. В общем, расширяй кругозор. И Колин расширял. Вначале не очень охотно, не желая мириться с принуждением, но постепенно все более и более втягиваясь, погружаясь в далекий, загадочный, такой непохожий на наш мир Древней Эллады. Теперь каждую минуту, свободную от тренировок и занятий, он посвящал чтению. За достаточно сухими строками академических монографий он постепенно начинал видеть живой образ великого царя. Читая, изучая, делая выписки, размышляя, Колин все больше понимал, что именно его ждет. И мысль о том, как одолеть эту роль, уже не вызывала у него такого смятения. Однако безжалостный Оливер, нагружая интеллект будущего царя, не забывал и о бренном теле. — Я знаю, что заманить тебя в тренажерный зал возможно разве лишь в том случае, если там начнут разливать «Гиннес», — заявил Стоун, — поэтому получи и распишись. И представил Колину троих, которые отныне составляли кошмар его жизни. Особенно доставалось ирландцу от невысокой крепкой девушки по имени Джулия, которая оказалась инструктором по рукопашному бою и специалистом по холодному оружию. В первый же день она зажала стальными пальцами складку на его животе и серьезно сказала: — А вот от этого придется избавиться. Колин покраснел. Имея от природы все, что другие достигали упорными тренировками, он никогда особо не заморачивался поддержанием собственной физической формы. Теперь же ему вдруг стало очевидно, что даже тонкая прослойка обывательского жирка как-то не совсем уместна на теле античного воина. — Гонять буду до потери пульса, — честно предупредила Джулия. И от слов своих не отступала. На первых порах ему казалось, что его намеренно истязают. Тело его было покрыто синяками, проявлявшимися в самых неожиданных местах. Нещадно горела обожженная на солнце в первые же дни спина. Вечером без сил валясь на узкую кровать в трейлере, он чувствовал, как болят все мышцы, даже те, о существовании которых он и не подозревал. — Мы покажем тебе, что значит суровая жизнь! Суровая жизнь не убивает — это важный урок, — улыбалась Джулия, легко выворачивая его руку, отчего он пропахивал носом грядку в калифорнийской пыли. — Я докажу, что мир не вращается вокруг твоей ирландской задницы! — вторил ей капитан Дей, начиная очередную лекцию. Один Фредди Джо Фарнсворд, тренер по верховой езде, не выступал с декларациями. — Я научу тебя сидеть на коне, — просто сказал он, и Колин было уже облегченно перевел дух. Верховой езде он обучался еще во времена съемок в «Американских героях» — проходном вестерне с не самой удачной прокатной судьбой. Но и здесь его поджидал сюрприз. Македонцы не знали ни седел, ни стремян. Так что все прелести езды по-македонски он прочувствовал собственной пятой точкой. — Задница болит, — скупо жаловался он тренеру. — Хорошо, — серьезно кивал Фредди. — Так и должно быть. Спустя несколько дней после начала тренировок Колин впал в задумчивость. Задница задницей, но вот кое-что другое надо было обезопасить любой ценой, иначе всем планам Алисы касательно продолжения рода Фарреллов, в которые она робко посвятила его в одну из ночей накануне отъезда, так и суждено будет остаться планами. Нет, у македонцев определенно что-то было под туникой, иначе они из-под своих Гавгамел возвращались бы с таким омлетом, что тут уж ни до наложниц, ни до евнухов. И озадаченный Колин закопался в первоисточники. К концу второй недели Колин понял, что у него, наконец, открылось пресловутое второе дыхание. Боль никуда не исчезла, в конце дня он по-прежнему чувствовал себя выжатым и измотанным до предела. Однако что-то изменилось в нем самом, изменилось его отношение к собственным ощущениям. И боль, и усталость стали приносить ему удовлетворение, начинали входить в привычку, и он чувствовал, что способен уже достаточно долго выдерживать подобное состояние. Оливер оказался прав: невозможно было сыграть воина, не став им. Тем не менее, несмотря на то, что тело притерпелось к нагрузкам, душа требовала хоть короткого, но отдыха. — Джа, — прячась за конюшней от бдительного поборника трезвости капитана Дея и старательно прикрывая трубку рукой, проговорил Колин, — приезжай! Джей все понял правильно. — Во сколько? — лишь уточнил он. — В семь здесь уже никого не будет. В десять минут восьмого Джей стоял перед трейлером. — Ты читаешь! — восхитился он и, наклонившись, бесцеремонно приподнял книгу, разглядывая обложку. — Квинт Курций Руф «История Александра Македонского», — озвучил он название и уставился на Колина. — По-твоему, я только этикетки на бутылках читать умею? — проворчал Колин. — Кстати о бутылках. Где продукт? Джаред усмехнулся: — В машине. Джаред был едва ли не последним из актерского состава фильма, утвержденным на роль. Колин и сам не ожидал, что его, как бы между делом брошенные, слова о подходящей кандидатуре окажутся решающими. За это следовало выпить. Выпить следовало еще за массу других вещей, длинный список которых накопился у Колина. Расположились за тем самым столом под платаном, где проводил свои занятия Дейл Дей. — Ну, как? — обтекаемо поинтересовался Джей, недоуменно заглядывая в коробку с македонской пехотой и персидской конницей. Колин сдвинул коробку на край стола, пожал плечами и закурил. — Как-как… Старый хрен Дей регулярно заставляет меня усомниться в собственных умственных способностях, меня каждый день избивает женщина, а зад начинает болеть от одного только вида лошади. По ночам мне снятся стройные ряды македонцев в юбках на пару с бородатыми персами, а противный Оливер каждую неделю норовит принять у меня экзамен на предмет знания эпохи. Ах да, и секса у меня не было полтора месяца. — Возмутительно! — посочувствовал Джаред, насмешливо щуря небесные глаза. — И как ты справляешься? — Смешно! Тебе смешно! — горько проговорил Колин, вздернув брови фирменным домиком. — С такой интенсивной подготовкой царь рискует загнуться еще до начала своей блестящей полководческой карьеры. Короче, наливай! — логично завершил он. Против коварных ожиданий ирландца банку Лето держал великолепно. Воистину, талантливый человек талантлив во всем. В какой-то момент Колина охватил охотничий азарт. Да быть того не может, неужели он не одолеет хлипкого янки! Быстро оценив физические кондиции приятеля и количество оставшейся выпивки, он принялся грамотно чередовать правильные дозы виски с не менее правильными дозами пива, с интересом ожидая реакции. Но будущий гиппарх сдаваться не желал, лишь стекленея взглядом и все больше походя на деревянного Пиноккио. «Однако!» — с угрюмым уважением подумал Колин, чувствуя, как и его самого потихоньку начинает забирать. В момент, когда Колин был уже готов признать почетную ничью, Джаред внятно произнес: — Все! — и с глухим стуком уронил голову на стол. — То-то же! — мстительно пробормотал царь, взваливая бесчувственное тело на плечи и таща его в направлении трейлера. — Будешь знать, с кем пить! Сгрузив свою ношу на постель, он вновь выбрался наружу, расслабленно уселся на ступеньке. Закурив, Колин удовлетворенно оглядел батарею пустых бутылок и банок из-под пива на столе. Возможно, зря он так безжалостно споил сегодня Джа. Завтра он ему понадобится. На уик-энд у Колина были свои планы. Он поднял лицо, взглянул на темное калифорнийское небо, украшенное россыпями звезд, и улыбнулся. Грандиозные планы…