Укрытие 2.0

-Что, удивлен, любимый? - она усаживается в мое кресло и грациозно закидывает ногу на ногу, не отводя взгляд от моего мужа. -Неужели ты все время стояла за этим? -Тебя волнует только это? А то, что я оказалась живой? Мы снова можем быть вместе, Глеб, - она чуть подается вперед, и моя натура выдает меня. Я становлюсь прямо перед ним, глядя ей в глаза. Но она даже не думает смотреть в ответ, она не отводит глаз от Глеба, моего мужа. -Нет, Ир, слишком поздно, - он в ауте. Он не может поверить, что все это происходит с ним. -Ты все так же любишь меня, Глеб, - на ее лице мелькает гадкая улыбка, и меня тошнит до такой степени, что я сейчас выблюю все содержимое желудка на свой ковер. -Нет, не люблю, - он говорит так, будто сам себе не верит. Я больше не хочу его защищать, становлюсь рядом с Крис и смотрю на него с нескрываемым недоумением. -А что ты думала? - тут уже ее взгляд устремлен на меня. - Что он разлюбит женщину, которую любил больше жизни, и полюбит ту, которая по стечению обстоятельств оказалась на моем месте? -Мы женаты, если ты не заметила, - я свечу обручальным кольцом, хотя еще час назад сомневалась в его ценности. - Чего тебе от нас надо? -Забрать Глеба и убить тебя, разумеется, - она говорит это так, будто зовет выпить кофе. - Я уже пыталась это сделать, но получилось убить только вашего выродка. Хотя, это тоже неплохо. Я не сдерживаю себя. Подбегаю к ней и обхватываю горло ладонями, пытаясь сдавить так сильно, чтобы кислород в ее организме закончился в считанные секунды. Чтобы она умерла. Умерла за то, что умерла Маша. -Я задавлю тебя собственными руками, мразь, - Глеб оттаскивает меня от нее, но я вырываюсь и тяну ее за волосы, вырывая несколько прядей. -Ты будешь гнить так же, как Еремина, в мусорном пакете, - она ухмыляется, несмотря на худшее положение дел. Ее волосы все еще в моей руке, а Глеб все еще пытается оттянуть меня от нее. -Ир, то есть все смерти - твоих рук дело? - голос Кристины абсолютно спокоен, а вот руки дрожат так, что рукава колышутся. -Моих, конечно, - она сплевывает кровяной сгусток. Кажется, я зарядила ей в губу. - А вы думали, что останетесь безнаказанными? Я пришла не одна, между прочим, - дьявольская улыбка в комплекте с кровяной окантовкой на губах выглядела действительно устрашающе. Как в фильмах ужасах. Как по сигналу, в квартиру вошел Кирилл. Мои ноги перестали меня держать, и я присела на пол, резко выпуская блондинистую копну. Ничего не понимаю. -Глеб, ты тоже это видишь? - мне кажется, будто у меня снова приступы. Хоть я и понимаю, что их не было. -Вижу, Мил. Не паникуй. Кирилл подходит к Ире и ласково поправляет ее волосы. Она поднимается с пола и вытирает тыльной стороной ладони рот, а после садится в кресло и продолжает свой рассказ. -Все началось с того, как вы засадили моего отца за решетку, - мы все внимательно ее слушаем, но до меня не доходит - кто же ее отец? - Моего отца и моего брата. Нашу с Кириллом семью ополовинили. -Ты его дочь? - Глеб и Крис произносят это в один голос, и тогда до меня доходит. Третий ребенок Георгия Палыча. -Да, его, - она вытирает слезы, но мне не жаль ее. В моей голове вертится лишь то, что она убила мою дочь. - Наша с Кэт мама родила нас, когда мать Кирилла и Макса умерла. Она никогда не жила с нами, отец поставил нас на ноги. А потом мы воспитывались в семье крестной, папе было запрещено афишировать имена своих детей. -Подожди, я ничего не понимаю... - Глеб пытается ее перебить. -Глеб, закрой рот, -Крис хлопает его по плечу и взглядом просить Кузьмицкую продолжить. -Спасибо, Крис, - благодарит, как старую подругу, и продолжает свой рассказ. - А потом Кэт проболталась кому-то левому, что мы - дочки мафиози. Идиотка. -Не говори, что и её ты грохнула, - Крис прикрывает рот рукой, но Ира смотрит на них, как на дураков. -Я любила свою сестру больше всего на свете, о чем вы говорите. Её убил один из конкурентов нашего отца. -Но Кира... -Да, эту сумасшедшую убила я, - рассказывает так, будто толкует о завтраке. - Она сорвала планы моего отца, и если бы тогда ворвались в Ленин дом - Баландину убили бы, и дело с концом. Ты бы продолжил жить как раньше, а я бы всеми силами оберегала тебя на расстоянии. Ты создан для меня, Глеб. Я не отдам тебя этой сумасшедшей. -Прекрати, Ир, - он хочет это слышать. А я нет. -Я ухожу отсюда, - разворачиваюсь и иду в сторону выхода, но Кирилл быстро перегораживает мне путь. -Не так быстро, малыш, - он почесывает порез на шее, и я вспоминаю, что именно туда я вонзила нож. Надо же, промахнулась. -Подожди, мы же еще не все, - Ира резко тянет меня за руку, и я едва могу устоять на ногах, прежде чем рухнуть на пол. - Представление начнется совсем скоро. -О чем ты? - я смотрю на нее напуганными глазами, и не понимаю - почему Глеб и Кристина ничего не делают? Будто прочитав мои мысли, Кристина достает из-за пазухи пушку и целится в Кирилла. -Если ты сейчас же не отпустишь ее - я прострелю ему голову. Клянусь тебе. -Не нужно, Крис. Если ты убьешь последнего родного мне человека - ничто не помешает мне подорвать эту квартиру и отправиться на тот свет вместе с вами. Я, ты, Голубины и твой ребенок, Михайлова. Не забывай. Я с удивлением смотрю на Крис, а она ничего не отвечает. Пару часов назад она пила алкоголь, а сейчас я узнаю, что она беременна. -Отпусти ее, она не причем! - надо же, она готова пожертвовать всем. Даже чудом, находящимся внутри нее. -Еще как причем! - она подлетает ко мне и со всей дури бьет ногой по подбородку. Я чувствую, что мой зубной состав слегка тронулся, но челюсть цела. - Она отобрала у меня Глеба! Он был на моей могиле всего два раза, он забыл обо мне! Он женился на этой идиотке и заделал ей ребенка! Я ненавижу ее! - она срывается на такой крик, что боль внутри черепной коробки скоро разорвет мне череп. Но я держусь. -Убей меня, не трогай её, - Кристина становится перед ней на колени, и я не понимаю, почему мой так называемый муж молчит. -Нет, сегодня умрет она, - Кузьмицкая снова смотрит на циферблат наручных часов, а после поворачивается к Кириллу. - Пора. Парень лезет за пазуху, и я не успеваю ничего разобрать. Глеб прыгает в мою сторону и сносит меня, но выстрела в нашу сторону не слышно. Михайлова на автомате достает пистолет и стреляет прямо в грудь Кириллу, заставляя его упасть на колени и начать кашлять кровью. Легкое зацепила. -ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА! - Кузьмицкая летит к брату и пытается закрыть рукой рану, пока он окончательно не обмяк в её руках. Ей хватает минуты, чтобы снова взять себя в руки. Она хватает пистолет и целится мне в грудь. -Ну наконец-то. Я сделаю это. Последнее, что я чувствую - я теряю сознание. *Спустя месяц* -Ты уверена, что хочешь это сделать? - Ариша поглаживает меня по руке, а я не могу поверить, что сижу в этом месте. Снова ЗАГС. Только причина уже не такая торжественная. Мы разводимся. -Арин, хватит, сотню раз уже обсудили, - я поглядываю на часы. Скорее от волнения, чем от нетерпения. - Да где его черти носят. -Здесь я, не переживай, - слышу голос за своей спиной. Поворачиваюсь, после чего Ариша обещает ждать в машине и быстро ретируется, а я остаюсь с ним наедине. Впервые за долгое время. -Спасибо, что смог приехать, - говорю максимально сухо, ведь не вижу причин распинаться. Все закончилось в тот самый вечер. Ира не успела в меня выстрелить, ведь подоспела подмога. Чертов Депо, который рассовал десяток жучков по всему моему дому. Но именно это спасло наши жизни. Мою, Глеба, Крис и ее сына. Я не помнила ничего до того момента, пока Крис мне все не рассказала. Кристина, а не Глеб. Он ухаживал за другой женщиной. Выстрел Депо не оказался смертельным, но Кузьмицкую изрядно помотало. И вместо того, чтобы проведать жену, Голубин неделями наматывал круги от аптеки до больничной койки убийцы его дочери. И его все устраивало. Но он все еще не знал одного. Больничные анализы при выписке показали, что существу внутри меня уже несколько недель. Я решила не говорить Глебу. Поняла, что имею на это полное право, потому что должна обеспечить этому ребенку полную неприкосновенность. Он не повторит сестру своей сестрички. Он родится, пойдет в школу и будет радовать маму. -Прости что так вышло, Мил, - он не может поднять глаз, ведь понимает, что его поступок - верх аморальности. Сейчас мы разведемся, а потом он поедет трахать девчонку, которая убила его дочь. Было бы смешно, не будь так больно. Протягиваю ему документ, и он ставит подпись, даже не удосужившись прочитать. -Я ни на что не претендую, - укладываю документы в папку и с чистой душой собираюсь выйти. - И я нашла жилье за городом, поэтому квартиру продаю. Уже выставила на продажу. -Я знаю. Я собираюсь ее выкупить, - он задумывается о чем-то, после чего встает прямо напротив меня. - Не думай, что я никогда не любил тебя. Клянусь, любил. Но вспомни мои слова... -Ты никого не можешь полюбить сильнее, чем ее. Даже меня, - заканчиваю фразу за него, и слезы невольно катятся с моих глаз. Быстро вытираю их ладошкой и собираюсь уйти, но он хватает меня за руку. -Мил, если тебе что-то понадобится... -...тогда я обязательно справлюсь без тебя, - нахально улыбаюсь, несмотря на текущие слезы из моих глаз, и быстро выбегаю из этого места. Сажусь в машину и даю волю слезам, положив голову на руль. Арина поглаживает меня по спине, пытаясь успокоить, но ничего не выходит. Я чувствую, будто от меня оторвали часть. Самую любимую, самую нужную часть на свете. Радует одно - эта часть оставила свою половину внутри меня, и ради этого я должна держаться. Я должна забыть все, что было между мной и Глебом Голубиным. Нелепое знакомство, сотню поездок по магазинам. Ночи, проведенные вместе. Даже ссоры с ним обладали чем-то магическим. Я любила его. Я люблю его. Но вытирать об себя ноги никогда не позволю. -Поехали, малыш, - глажу себя рукой по еще несуществующему животу и завожу машину. - Нужно рассказать тете Кристине и дяде Артему о твоем существовании. И все наладится. Я рожу ребенка, я смогу прожить самостоятельно. Я останусь частью невероятной компании. Его не будет. Зато будет Маша.