Красавица для Чудовища

      Возлагаешь на мою голову терновый венец с фальшивой улыбкой на искусанных пересохших устах и полупрозрачной вуалью печали на блеклых янтарных глазах. Я ненавижу тебя, пытаюсь прожечь дыру в твоем глупом сердце льдистым взглядом, но оно тебе давно не принадлежит, и я встречаюсь лишь с отстраненной натянутой вежливостью, ловлю холодные дрожащие руки в стальной хватке, оставляя наливающиеся твоей грязной предательской кровью следы на тонкой молочной коже с паутиной лазурных вен под ней, а ты, после очередного акта жестокости, стыдливо прячешь отметины от чужого внимания под темным атласом длинных тяжелых одежд, в которых надеешься укрыть свою изнеможенную душу, словно в стальной броне. Я знаю, что твои молитвы благословляют не мой меч, но я буду возвращаться, каждый раз принося в алом бархатном мешке головы своих растерзанных врагов, чьи мертвые взоры с оттиском проникновенного ужаса в помутневших зрачках взирают на тебя прямиком из преисподней и шлют безмолвное приглашение в свое падшее царство, когда я бросаю их на холодный мрамор у твоих ног. Твои глаза выцветают до полупрозрачного цитрина и горят ненавистью, но ты прячешь ее под кружевом опущенных ресниц и сжатыми до побеления устами.       Я хочу уничтожить тебя, беззаботно дремлющую в замке любимого отца под слащавые сказки старой няньки, пока я изгнанником скрывался с моей бедной матерью по чужим землям. Стереть отвратительно-трогательный румянец с непримечательного лица сахарной принцессы, расцветающий, когда она думает о своем рыцаре-слабаке, цепном псе своего брата-короля. Потому что в царстве мертвого холода, среди зарослей замерзших отравленных роз проросло проклятое семя незваной привязанности, пускающей свои проворные грязные корни глубоко в алебастровый снег. Иногда мне кажется, что ты все видишь и насмехаешься надо мной, а твои глаза лукаво мерцают превосходством. И я знаю, что ты никогда не примешь меня, но я стану твоей частью, следы моей жестокости печатью врежутся в твое холодное сердце, ты не сможешь сбежать от себя.       Тихие проклятия, шепотом срывающиеся в пустоту покоев с истерзанных уст и эхо его клятвы не позволят тебе услышать, как треснула по швам толстая корка мутного льда в надменном взгляде изгнанного принца. Считаешь меня эгоистичным мальчишкой, по твоим щекам скользят горячие слезы ненависти, и я чувствую в груди укол. Я ли оставлял шрамы все это время?