Скажи мне, что любишь

Фэш       Чириканье, возможно, раздающееся из вне, долбит на отключившийся разум сильнее молотка, свет назойливо норовит посветить мне в глаза, из-за чего я медленно просыпаюсь. Все мои ощущения мира сосредотачиваются на пересохшем горле и гудящей голове, сам мир видится с затруднениями. Жмурясь, чтобы прогнать цветные пятна, мешающие обозрению, мысленно посылаю все к чертям собачьим. Вот черт, надо же было наклюкаться с друзьями до такого состояния!       Кое-как продрав глаза, с трудом поворачиваюсь на спину, задев локтем соседа по кровати. Перевожу взгляд на рядом лежащего и обнаруживаю очаровательную особу. На вид ничего такая, брюнетка с миленьким личиком, правда грудь маловата, всего двоечка, и то неполная. Однако, даже во время пьянки у меня хороший вкус. Аккуратно поднявшись с кровати, чувствую легкую тошноту, смешанную с чувством голода. Так хреново я себя не ощущал давно. И это Ник с Мааром подстрекали меня напиться до потери памяти, ибо я действительно мало что помню из вчерашних событий. Хотя, что говорить, я даже слабо помню свое имя…       — ФЭШИАР ДИАМАН ДРАГОЦИЙ! — гневно орет с первого этажа отцовский голос, не щадя барабанных перепонок и раскалывающейся головы.       Недовольно кривясь из-за пренебрежительного отношения к моему хреновому состоянию, издаю более слышные ругательства. Нет ничего хуже появления отца в моем доме, особенно, после грандиозной пьянки. После его ора брюнетка подскакивает с кровати, смотря на меня большими, от удивления, глазами и смущенно кутаясь в простыню. Я желаю одного – провалиться под землю. Сейчас начнется представление! И почему отцу всегда нужно поиздеваться надо мной подобным образом?!       С громким стуком двери, ручка которой врезается в стену и оставляет след на штукатурке, дорогой, между прочим, в мою комнату врывается отец. За ним заходят двоюродные братья Рэт и Феликс. На фоне разгневанного папы, готового разорвать меня на части голыми руками, они выглядят пёстро. Но веселых усмешек достаточно для того, чтобы я выделил их из толпы парочкой синяков.       — Па, и тебе доброго утра, — с трудом стирая с лица недовольство, я с долей наглости усмехаюсь и принимаю беззаботно-доброжелательный вид.       — Извините, что заставили Вас смутиться и доставили неудобства – излишки крайней необходимости. — благожелательным тоном обращается к брюнетке отец, проигнорировав меня. — Сейчас они, — кивок в сторону братьев, — отвезут Вас, куда Вам нужно.       Потерявшая дар речи и без подчеркнуто-уважительного обращения, девушка, смущается еще больше. Не сдержавшись, я закатываю глаза и весело фыркаю. Отец тем временем выпроваживает из комнаты Рэта и Феликса и выходит сам. Девушка, как её там, Катя? может, Ира? А, не важно, впрочем, смущенно смотрит на меня и неловко придвигается к краю постели, наклоняясь за своей одеждой. Длинные волосы спадают на плечи, частично перекрывая вид на красивую спину. И все-таки, она хороша. Ее стеснение меня веселит. А бедняжка нервно придерживает простыню и пытается одеться, постоянно откидывая с плеч мешающие пряди.       Как бы мне не было весело от смущения девушки, я выхожу из комнаты. Отец поджидает меня у дверей. Не самый лучший сюрприз.       — Сколько можно бухать?! Ты на часы смотрел? По твоему взгляду, думаю, не смотрел. Ты понимаешь, что опоздал на работу на два с половиной часа?! Такими темпами я передам компанию не тебе, а Захарре: она, по сравнению с тобой, самостоятельнее. Сейчас ты немедленно приводишь себя в порядок и едешь в офис. Понял меня? — сердито вычитывает отец, специально делая это при братьях, чтобы меня пробрало на стыд. Я послушно киваю головой, кривясь из-за новых моралей, свалившихся на мою больную голову. — Вот и славно. На собрании сегодня не появляйся: от тебя прёт перегаром, всех компаньонов распугаешь. Вечером чтобы на моём столе лежал отчёт за август.       Вновь кривясь, устало вздыхаю и закатываю глаза. Похоже, сегодня последний день моей жизни: я не выдержу целого дня напряженной работы. От мыслей о самоубийстве отвлекает появление моей ночной соседки по кровати. В леггинсах и коротенькой маечке она уже не чувствует прежнего смущения и более чем уверенно следует к лестнице. Я в компании братьев провожу взглядом ее стройную фигуру. Феликс и Рэт спешат проводить девушку до машины. Отец хмуро следует за ними. Если команды следовать за ним нет, я полноправно отправляюсь в душ.       Оставшиеся родственники поджидают меня на кухне. Отец сидит на барном стуле и сверлит взглядом глянцевую поверхность столешницы, рядом смиренно стоит Рэт. Хотя, может быть, и Феликс, я их не особо различаю, так как они близнецы. Хмуро взглянув на меня, отец вдруг поднимается, открывает верхний шкаф и вынимает бутылку виски. Вскоре он вливает в себя изрядную часть алкоголя, даже не воспользовавшись бокалом. Мы с Феликсом, а может и Рэтом, смотрим на него, как на полоумного. Похоже, я понял, в кого у меня пристрастие к горячительным напиткам       — Я скоро с вами чокнусь. Сколько можно пить? У вас дедушка при смерти, а вам плевать! И родители будут умирать, вы бровью не поведете, продолжите бухать и баб таскать. — комментирует отец свои действия и неожиданно выливает оставшееся содержимое бутылки в раковину.       Я таким выбором недоволен. Мне бы сейчас принять все то, что оказалось в раковине. Отец замечает мой сердитый и возмущенный взгляд и мрачнеет ещё больше.       — Ещё раз увижу тебя в пьяном состоянии, запру в наркологической лечебнице с самим строгим содержанием. Опохмеляйся водой, — серьёзно грозит родитель и вынимает из холодильника бутылку воды, кидая её мне. — Координация ни к черту, сынок. Надеюсь, в следующий раз мне не придётся искать тебя по канавам.       — Пап, хорош мне мозги компостировать, не маленький ребёнок, — раздраженно прерываю его поучительные речи, задолбавшись слушать одно и тоже.       — Если бы ты не был маленьким ребёнком, мне не пришлось постоянно будить тебя посреди дня и выпроваживать из твоего дома девушек. Надеюсь, тебе хватает мозгов, чтобы пользоваться презервативами, — продолжает нагнетать отец, все больше выводя меня из себя.       — Ага, ещё лекцию о безопасном сексе мне прочти, я ведь не в курсе! — язвлю я и бросаю хмурый взгляд на развеселившегося брата.       — Прочту в обязательном порядке, лишь бы эффект от этого был, — замечает родитель и вздыхает. — Если тебе хочется, загоняй свою репутацию в помойное ведро, но подумай о том, как твои выходки влияют на мою компанию и на нас с матерью. Мне осточертело заглаживать твои косяки и тратить своё состояние на журналистов, чтобы заткнуть их рты. Так что вопрос о том, кто кому делает нервы стоит все так же остро. А сейчас вы берете руки в ноги, а ноги в руки, садитесь по машинам и едете в компанию. Рэту разрешаю опоздать, так как он отвозит твою эту… девушку. А ты не мог бы соответствовать заданной в компании униформе? И причешись.       Я вновь не сдерживаюсь и закатываю глаза. Какого черта рядиться в костюм, если сегодня для меня не будет собрания? По-моему, синяя рубашка, простые джинсы и кеды вполне уместны. А с расческой я не сильно дружу, к тому же девчонкам моя прическа очень нравится.       — Может, ты ещё и одевать меня возьмешься? — холодно осведомляюсь я.       — Если надо будет, обязательно, — серьёзно отвечает отец и смотрит вначале на меня, потом, как оказалось, на Феликса. — Всем все ясно?       — Да, — отчеканиваем с братом, обмениваясь веселыми взглядами.       — Вот и славно. Увидимся в компании, — объявляет отец, после чего уходит, захлопнув дверь.       — Я думал он будет меня сопровождать, — выражая всю иронию, на которую способен, замечаю я и весело хмыкаю.       — Наверное, он хочет, чтобы гаишники вынюхали тебя, — ехидно отзывается Феликс и картинно морщит нос.       — Да ты сам вчера выглядел не лучше, — напоминаю брату и беру с тумбы ключи от своего Порше.       Феликс сомнительно фыркает и спешит за мной. Понятно, опять собирается спровоцировать меня на гонку. Моя догадка оказывается верной: достигнув своего Мерседеса, брат быстро смывается. Сегодня у меня нет настроения к гонкам. Устраиваясь в салоне, включаю обогреватель и разблокирываю телефон. Сразу высвечивается пять пропущенных от мамы и голосовое сообщение от Захарры. Несмотря на то, что мама в курсе моей разгульной жизни и частых опозданий на работу, она каждый раз беспокоится. Решив чуть помедлить с звонком, открываю сообщение от сестры.       — Привет, братец. Надеюсь, ты все ещё с нами! Мама безумно беспокоится, перезвони ей. Диаман в гневе, так что берегись, он едет к тебе. — вещает её голос из записи, как всегда с долей веселости.       Улыбаясь мыслям о сестричке, завожу двигатель и попутно набираю номер мамы. Если отца мне порой нравится выводить из себя, для неё такие трюки полная жестокость. Лучше было, если бы она ничего не знала о подробностях моей личной жизни.       Я подъезжаю к бизнес-центру примерно через час: в Москве час пик, ведь расстояние от дома за час, когда обычно уходит минут десять. Как всегда в такое время, паркинг дело безнадежное: почти все места заняты. Едва найдя свободное место, выхожу из машины и неохотно иду к лифту.       Двадцать третий этаж встречает меня пресно-тусклыми офисными тонами, пиканьем телефонов и спокойной работой служащих за перегородкой. При виде меня секретарша здоровается с милой улыбкой на лице и как бы случайно расстегивает две верхние пуговицы тоненькой блузки. Такое поведение меня не удивляет, я спокойно прохожу в кабинет. Для меня здесь нет ничего особенного. Отец позволил мне полностью оборудовать кабинет по своему вкусу. Интерьер прост до невозможного: деревянные панели на стенах, книжные полки, огромный стол с удобным креслом, диванчики по углами и панорама на соседние здания Сити.       Привычная обстановка портится кипой бумаг. Садясь за стол, по селектору прошу секретаршу вызвать Ника и Маара и заказываю три чашки крепкого американо. Сам берусь за первую папку и страдальчески погружаюсь в документы. Прерывает мое «увлекательное» дело явление сразу троих людей. Секретарша ставит на стол кофе, кокетливым тоном спрашивает не нужно ли ещё чего-нибудь и уходит. У друзей вид, скажу прямо, помятый. Они мученически падают на диванчики и расслабленно устраиваются чуть ли не в положении лёжа. Ник не брит, волосы, обычно приведенные в идеальный порядок, слегка взъерошены, явно из-за желания Лазарева где бы то ни было приткнуться для сна; глаза готовы в любую минуту сомкнуться. Маар выглядит не лучше: такой же взъерошенный и сонный, к тому же все время хватается за голову.       — Ну что, как Захарра и Диана отнеслись к вашему появлению дома? — спрашиваю друзей, про себя радуясь, что у меня нет той самой, которая будет парить мозги из-за гулянки с друзьями.       — Я вчера, когда домой вернулся, увидел Захарру со сковородкой на пороге. Даже слова не успел сказать, как она меня приложила по голове. Я отрубился, скорее всего от текилы. Утром проснулся раньше Захарры, решил загладить свою вину завтраком в постель. В итоге мы с ней помирились, только с санкцией на секс, — заплетающимся языком рассказывает Маар и печально вздыхает.       — У меня всё сложнее, вы же знаете Диану, — начинает Ник и тоже выпускает страдальческий вздох. — Когда я пришел, на кухне горел свет, там Диана меня и ждала. Видно, только для того, чтобы спокойно уйти, даже не взглянув на меня. Я пытался поговорить с ней с вечера, но она притворилась спящей, и разговор вышел так себе. Я специально проснулся пораньше, чтобы купить букет, непростой, с такими маленькими мишками. Как бы Диана не пыталась игнорировать меня, ей очень понравилось, она пообещала меня простить. Кстати, у тебя-то что? Ты же из клуба с какой-то девушкой уезжал, как ночь провел?       Мне приходится рассказывать им события этой ночи. Хоть у меня на кое-какие фрагменты и отбило память, сегодняшний секс я неплохо помню. Та малышка так стонала! Правда, воодушевление от рассказа у меня проходит, когда тема заходит об утре. Друзья слушают меня не перебивая и явно в голове подсчитывают плюсы беззаботной холостяцкой жизни.       — У тебя такой хороший отец! — с сарказмом замечает Маар и весело усмехается.       — Не то слово, — в том же тоне отвечаю я и замечаю для себя, что явление Маришки в моей квартире при таких обстоятельствах куда хуже, с отцом хоть подискутировать можно.       И, словно по волшебству, в кабинет проходит отец. Вид у него потерянный.       — Фэш, только что звонили врачи, сказали, что деду осталось жить несколько часов, не больше. Сейчас у него в палате сидит нотариус, который будет писать завещание… — сообщает отец подчеркнуто сухим тоном, скрывая всяческие эмоции.       Я не дослушиваю его. Подрываясь с места, выбегаю из кабинета, за мной выходит отец.       Подъехав к Склифу, выхожу из автомобиля и бегу в здание, с трудом вспомнив про сигнализацию. Отец следует за мной в медицинское учреждение. Мы подходим к медицинскому посту. Медсестра не сразу обращает на нас внимание, приходится постучать по столешнице. Милая девушка с пушистыми русыми волосами поднимает взгляд на нас и сразу замечает меня, смущается. Отец сердито повторяет вопрос про теперешнее состояние Астрагора Драгоция, хотя мне сейчас и так не до девушек. Какие могут быть девушки, если дед при смерти. Медсестра робко замечает что-то несвязное и бросает короткий взгляд на меня. Взволнованный и сердитый, отец хмуро направляется в палату. Я следую за ним, стыдливо вспоминая, что за месяц всего раз наведался к деду.       В палате не многолюдно, видно, решено посвятить в этот процесс самых близких. Захарра сидит у кровати, сестра подавлена и едва сдерживает слезы, упрямо поджав губы. Мама стоит за её спиной, тихо роняя слезы. По другую сторону стоит Рок, еще более хмурый и сосредоточенный, чем обычно. Рядом с ним сидит нотариус с бумагами. Дедушка лежит в постели. За то время, что я его не видел, он исхудал и больше побледнел.       — Раз все в сборе, я начну. — слабым голосом начинает дедушка. — За жизнь я заработал немалое состояние, которое раздам. Итак, сын, — обращается он к отцу, — Ты добился не меньше моего, у тебя своя компания, поэтому я тебе ничего не оставлю. Захарра, ты станешь обладательницей пяти процентов. Это немаленькая сумма и хорошее приданое, моя девочка. Рок. Я знаю, ты хочешь всего добиться сам, но позволь мне также передать тебе пять процентов. Родители должны поддерживать своих детей.       Теперь ты, Фэш, — Я напряженно сглатываю. — Тебе я оставлю всё остальное состояние, все девяносто процентов, но с одним условием: ты женишься и прекратить разгульную жизнь. Но я не приветствую брака с Мариной. Этой кхм… девушке нужны только твои деньги, не больше, — Я хочу его перебить, но он не дает такой возможности, продолжая: — Жениться ты должен за месяц, иначе… все деньги перейдут в фонд по защите природы. Да, так и запишите, — говорит он нотариусу, который строчит с необычайной быстротой.       — Теперь насчёт моего второго сына, Александра Драгоция. Его душа слишком зла, в ней нет места для добра, поэтому я ничего ему не оставлю. Что касается Рэта, Феликса, Примаро и Войта. Рэт и Феликс очень добры, они будут твоими заместителями, Фэш. Насчёт Примаро и Войта. Фэш, ты сам решишь дать им часть наследства или нет. Я повторюсь. Если ты не женишься, а брак не должен быть фиктивным, деньги перейдут в фонд природы. Мне осталось жить не так много, поэтому я хочу сказать: не держите на меня зла, если что-то было не так. Я не хотел. — с этими словами дедушка медленно опускается обратно на подушку.       Величественный Астрагор Драгоций заходится в судорожном кашле, прикрывая рот рукой. Длинные ровные пальцы дедушки окрашиваются алым. Дед продолжает откашливаться кровью. Поддерживающие жизнь пациента аппараты начинаю верещать в неистовой симфонии. Захарра не сдержалась, всхлипывает и судорожно выдыхает. Мама рыдает в голос, отец шумно выпускает воздух и подается вперед. Рок бросается к кровати отца и нажимает на кнопку вызова. В палату через секунду влетают врачи. Лечащий идёт к дедушке, остальные выпроваживают нас из палаты.       Уходя, вижу через стекло, как накрывающая рот ладонь, безжизненно опускается. Сердце в последний раз прогоняет кровь по венам и останавливается. Аппараты умолкают, бегущая линия становится прямой, пульс опускается до нуля. До меня медленно доходит осознание.Он умер.       Мы останавливаемся у дверей в палату. Отец угрюмо усаживается на кушетку, взволнованно запуская пальцы в волосы. Рок, не менее мрачный, опирается на стену и упорно сверлит взглядом пол. Захарра и мама рыдают сильнее. В этой гнетущей обстановке я не могу больше оставаться. Молча развернувшись, ухожу из этого дурдома. Мне надо отвлечься от этого, надо поработать.       Как только приезжаю, иду в кабинет, игнорируя мир вокруг. Я полностью погружаюсь в работу. В обществе бесчувственных строк и чисел нет места осознанию, что на моих глазах умер человек, близкий. Я не всегда был близок к деду, только в детстве. Но осознавать, что его больше нет, непривычно. На месте, где раньше был он, теперь пустое место, которое с течением временем не изменит своего положения.       Ко мне заходит секретарша. Она направляется к столу грациозной походкой, подходит именно ко мне и улыбается. Мне сейчас не до двух чертовых пуговиц и флирта. Заметив это, девушка деловым тоном коротко сообщает, что меня вызывает отец. Я киваю, едва восприняв информацию. Через какое-то время понимаю, что от меня хотели, и послушно иду к отцу в кабинет.       — Я начну без прелюдий, — заявляет отец и строго смотрит на меня. Что-то меня пугают эти слова. — Так как дедушка оставил тебе огромное наследство, тебе надо жениться. Я приготовил кандидаток, — с этими словами отец протягивает мне около десяти папок с приложенными фото. — Это дочь Симакова, это Полонского, это… — отец не договаривает, так как я его перебиваю.       — Знаешь что, папа? Я не собираюсь жениться, я слишком молод, — безапелляционно заявляю я, заторможено рассматривая документы.       — Подумай хорошо, сын. На кону миллиардное состояние… — терпеливо поясняет родитель.       Вновь перебивая его, недовольно фыркаю. Ради денег женится! Ну, конечно, бегу в ЗАГС, спотыкаюсь!Конечно, такие деньги многого стоят, но терять из-за них свободу…       — Моя свобода мне дороже, — продолжаю уверенным тоном, решив для себя эту дилему.       — Под свободой ты подразумеваешь пьянки, тусовки и кучу баб в своей постели? Не самый достойный выбор, к тому же неосмысленный. Подумай, миллиарды на твоем счету! У тебя есть выход, он один. Ты обязан жениться. И мое условие: выгодный брак. Выбирай претенденток, которые могут сделать твое будущее еще более светлым. Никакая другая девушка меня не устроит. Если ты вздумаешь отказаться от брака, останешься и без моей компании. Я все свое состояние и имущество передам Захарре и стребую с нее контракт о непередаче этого всего тебе. — строго выговаривает мне отец и поднимается из-за стола, явно от гнева.       — Ну надо же, какое горе! — иронично замечаю я и подхожу к отцу, упираясь кулаками на стол. — А ты не подумал, что я могу начать свой бизнес?       — На какие деньги, позволь спросить? — осведомляется родитель, смотря на меня снисходительно.       — На такие. Я неплохо зарабатываю, знаешь ли. Или ты уволишь меня с работы? Заблокируешь все активы, внесешь меня в черные списки по всему миру, чтобы меня даже дворником не взяли? Ты не настолько велик, как дед. И заметь, он еще не на все был способен. — серьезно заявляю отцу. — Ты мне сам говорил о самодостаточности и целеустремленности. Делай, что угодно, я не согласен на твои условия.       Отец смотрит на меня в ярости. Ему наверняка хочется надавать мне оплеух за неподчинение приказу. Он сын Астрагора, человека, державшего своих людей в строгом и безмолвном подчинении. Меня тоже воспитывали по этим законам. Но это идет в разрез с моим главным жизненным принципом – думать своей головой. Приказ отца – полная противоположность этому. И его выводит из себя мое упрямство.       — Да что ты такое говоришь щенок?! Ты хоть понимаешь, что мы можем лишиться миллиардного состояния?! — разгневанно рычит отец, испепеляя меня взглядом. — Ты своими идиотскими привычками хочешь лишить семью наследства. Думай, в первую очередь, мозгами и о других! Иначе, будешь жить так, как ведешь своё существование, только без единой копейки в кармане!       Послав его к черту, гневно выскакиваю из кабинета и специально хлопаю дверью. Мне вслед несётся отцовские ругательства. Мне плевать, что он там собирается делать, я не собираюсь жить по его указке!       В свой кабинет влетаю не менее в грозном расположении духа. В мозгу пульсирует неприятная мысль, что собственный отец готов испоганить мне жизнь ради каких-то чертовых бумажек. Конечно, глупо упускать такую сумму, но разве это стоит того? Тем более жениться на дочери одного из богачей. Очередная принцесска с крошечными мозгами и перекаченным силиконом телом. Хорошая жена, ничего не скажешь! Я такую куклу на порог дома не пущу, что и говорить о постели.       Но решить что-то нужно. Мне нужен нейтральный выход. Мне срочно нужно выпить. Компания друзей, алкоголь и девушки всегда меня успокаивают. Поможет и в этот раз, уверен в этом. Я без раздумий набираю номер Броннера. Уже полшестого, рабочий день почти закончен…       — Маар, мне срочно нужно выпить. Сегодня идём в бар, и отговорки не принимаются, — сообщаю другу и расслабленно откидываюсь на спинку кресла. Наконец этот бешеный день закончился!       — Ох, чувствую моя голова не выдержит второго удара сковородой… Но я согласен. Где встречаемся? — соглашается Броннер с энтузиазмом, так что ему нечего лепить про сковороду. Лучше бы о печени подумал.       — Давай, как всегда, в клубе «Leningrad», в восемь, — договариваюсь с другом.       — О'кей, бро, — с этим словом Маар отключает звонок.       Та-а-ак, дальше Ник. Вот этого человека уговорить сложнее. Здравый рассудок у него на первом месте, но за святое он пьёт безоговорочно.       — Здорово, дружище! Готовь печень к фестивалю, сегодня мы идём в клуб. Даже не думай отказываться, мы с Броннером все равно затащим тебя на гулянку, — весело сообщаю другу, представляя его лицо, искаженное поддельной мукой.       — Драгоций, черт достал! Хочешь нас споить и превратить в холостяков? Очень мило с твоей стороны. Но, раз отговорки не принимаются, я с вами, — уныло соглашается Ник. — Как всегда в «Leningrade»?       — Угу, ладно увидимся, — временно прощаюсь с другом, в ответ получая прощание от него.       Осмотрев кабинет, поднимаюсь с места и выхожу в коридор. При виде меня секретарша подскакивает с места и спешит поправить юбку, мило мне улыбаясь.       — Уже домой? — спрашивает девушка, облокачиваясь на стойку, и накручивает кудрявый локон на палец. — Я заметила, у вас сегодня был напряженный день. Много работы, проблемы… У меня подруга в массажном салоне работает, показывала пару приемов…       — Я бы с удовольствием принял у тебя экзамен по такому предмету, как массаж, но не сегодня. У меня планы, извини. — отказываю ей, мимолетно опуская взгляд на хорошо открытое декольте.       — Ничего, можно встретиться завтра. Приятного вечера! — с прежней улыбкой произносит секретарша.       Наконец оказываясь в салоне авто, включаю обогреватель и щелкаю магнитолу. Чтобы выкинуть из головы весь тот хлам, который на меня выгрузил отец, нахожу более спокойную музыку и сбавляю звук. Давления на слух хватит и в клубе. Выруливая на оживленную трассу, окончательно расслабляюсь. Телефон отключаю, чтобы никто не мешал. Шум города успокаивает. В потоке машин можно все обдумать. Я вновь берусь за мысли о деньгах. Отец прав, оставлять такое наследство нельзя. Но жениться из-за этого на выбранной девушке охоты нет. Маришка тоже не подойдет, хотя о ней бы я еще подумал. Значит, искать придется буквально на улице, хотя можно на край посмотреть предложенных невест, не все же они куклы.       В клуб меня впускают без очереди, так как знают в лицо. Сегодня немноголюдно: понедельник нынче. У бара почти пусто, танцпол не шумит, как обычно. Я спешу в VIP-зону, где меня наверняка ждут друзья. Так и есть. Двое белоголовый друга ожидают меня обсуждая своих девушек. Броннер замечает меня первым.       — Здорова, — говорит он и пожимает мне руку, за ним поспевает и довольный Ник. — Что такого случилось, раз ты позвал нас клуб, зная, что нам могут устроить дома?       Успокоившись после релаксирующей поездки, я расслабленно усаживаюсь на диван и начинаю рассказывать им всю историю.       — В чём проблема? Возьми и женись! — легко говорит Ник таким тоном, как будто это само собой разумеющееся.       — Я пока не готов расставаться с жизнью холостяка, не готов, — поясняю другу соль моей проблемы.       — Тогда какого черта ты нас сюда притащил? Не хочешь жениться, будешь не только холостым, ещё и бомжевать начнешь. Найди хорошую девушку и женись, хотя бы фиктивно. Только пусть это останется между вами. — откликается Лазарев недовольным голосом, явно из-за страха потерять Диану.       — Ладно, потом решишь, что делать, а сейчас бухаем, народ! — весело объявляет Маар, так и не сумев посочувствовать мне.       Броннер принимается за первую рюмку. Я неожиданно решаю для себя не пить много. Все-таки за рулем сегодня, да и подумать надо. К тому же не хочется, чтобы мама так же рыдала над моим мертвым телом. А друзья хлещут, как сапожники, постоянно подшучивая над моей ситуации.       Мне приходится развозить друзей по домам, иначе эти два бревна покатятся в первые же кусты. К счастью, когда сгружаю в руки расстроенной сестры Броннера, становится легче. Ник товарищ не буйный, к тому же не такой пьяный. Пока друг отсыпается на заднем сидении, я устало вглядываюсь в легкую темень дороги. Неожиданно мой взгляд выхватывает из темноты фигуру. Свет фар освещает передо мной девушку. Я резко давлю на тормоза, изумившись такому явлению. Вначале думаю, что проститутка, ибо в такое время мало кто будет по улицам разгуливать. Потом замечаю, что она сидит на чемоданах, кутаясь в овечью шубу. Замечая перед собой автомобиль, девушка поднимает голову, в ярком свете её лицо блестит от слез.       Я заинтригованно смотрю на девушку. Если не тулуп, мог бы с уверенностью сказать, что она из города, но по этой «шубе» я понимаю, что она из деревни. Вдруг голову посещает гениальная идея. Рыдающая девушка из деревни – это образ святой наивности и глупости в купе. И, судя по тулупу, обвести ее вокруг пальца ничего не стоит. Я могу исполнить посредственную мечту девочки, а она взамен поможет достигнуть мне цели. Если я возьму её в жёны, отцу это не понравится, если это ему не понравится, значит, он отстанет от меня с женитьбой. В итоге, я получу наследство и избавлюсь от необходимости жениться на неугодных. Я понимаю, что она тот, кто мне нужен.       С мыслями о предстоящей афере, я выхожу из машины и направляюсь к девушке…