В свете костра

— ЛАС-ВЕГАС! — кричали Таня и Рози в один голос, прислоняясь к окну частного самолета, оттаскивая друг друга, чтобы больше разглядеть. Благодаря помощи Гарри, они благополучно прибыли в город соблазнов, но мужчина очень сожалел, что не может быть вместе со всеми, а вынужден продолжать свою работу в Токио. — Помните зачем мы здесь, — отрезвил женщин Сэм, — не веселиться, мы должны найти Руби, забрать ее и, как можно скорее, вернуться обратно на самолет. Рози и Таня, даже не пытаясь это скрыть, закатили глаза. Не смотря на долгий перелет, они чувствовали себя хорошо отдохнувшими. Но это была скорее заслуга очень удобных бортовых кресел. Смотря в окно, они не переставали удивляться как прекрасен ночной город, усыпанный тысячами огней. Над Грецией тем временем поднималось солнце. Настал новый день и он был куда лучше предыдущего. Фернандо отказался возвращаться в дом с причала, но Софи смогла заставить себя отправиться обратно в отель, зная что иначе Скай будет переживать. Вернувшись в комнату Донны, она укуталась в куртку Руби и уснула. — Соф, — прошептал Скай, открыв дверь, — Уже девять, хочешь еще денек отдохнуть? — Еще день, я думаю, да, — ответила пробудившись Софи. — Могу я сделать что-нибудь для тебя? — он прошел в комнату и присел рядом с Софи. Изначально Софи покачала головой, желая еще некоторое время побыть в одиночестве, но после передумала. — Да, на самом деле ты можешь для меня кое-что сделать. — Ну так скажи, что? — спросил Скай. — Ты бы мог отнести деду что-нибудь поесть на причал? — она думала и говорила о Фернандо и знала, что он все еще сидит там, смотря с разбитым сердце в воду, — Я знаю, что ему сейчас куда хуже чем мне и, наверняка он напрочь забыл про еду и сон. Скаю явно не нравилась идея тревожить Фернандо в столь тяжелый для него момент, но ради Софи он был готов это сделать. — Мама, ты бы нашла выход, — сказала Софи, прижимаясь к одеялам Донны, когда она вновь осталась одна в комнате. Она повернула голову, чтобы осмотреться, как часто это делала, и снова перевернувшись, не в силах уснуть, потянулась к прикроватной тумбе Донны. Он по прежнему был полон ее вещей. были пустые пузырьки от лекарств и таблеток, несколько фотографий, старые песни, новые песни, снова песни… Софи читала тексты, которые писала когда-то мама. Должно быть, это были ее самые-самые любимые песни, так как в этом ящике лежало всего пять или шесть страниц. «Slipping Through My Fingers» была набросана на старом смятом клочке бумаги, но у Донны был волшебный почерк, хоть и несколько небрежный. С грустью, но теплотой, Софи вспомнила как пела эту песню с ней несколько лет назад. Затем она отложила в сторону «Super Trouper» и «Andante, Andante». Казалось, что Донна держала каждую из этих песен рядом со своей кроватью ради тех, кто ей был дорог и ближе всех. Но совершенно неожиданно она увидела среди бумаг песню «Fernando» и неоконченное письмо. Глаза Софи стали большими. Донна писала письма всем членам семьи и близким друзьям и родственникам но, Софи посчитала, что все они были уже давно обнаружены и прочитаны. А это, наверняка, было последнее письмо, которое она писала проговаривая «Моему отцу». Она знала. Софи тут же поднялась, сбрасывая с себя одеяло, сжимая в руках незавершенное письмо. Ее сердце безумно билось, не в силах поверить в то, что только что прочла. Она выбежала из комнаты и побежала так быстро, что даже удивилась этому, ведь она не знала, что способна бежать с такой скоростью. Проскочив через отель, спустившись по лестнице, она рванула по дороге на пляж, к пристани. Фернандо был на том же самом месте, что и вчера. Но, по крайней мере, на этот раз Скай принес ему завтрак. — Ты должен это увидеть! — закричала Софи, едва увидев его вдалеке и не остановилась, пока не добежала до него. От бега ее дыхание и сердцебиение ускорилось пуще прежнего, сказывалось волнение. Чтобы не расстраивать внучку, он поднял на нее взгляд. Его уже ничего не интересовало и он сильно сомневался, что Софи сможет это как-то исправить. — Она знала! — сказала Софи, опускаясь рядом с ним на колени. На ее глазах были слезы, но на этот раз это были слезы радости, — Она всегда знала кто ты! — после этого, она отдала письмо Донны в руки Фернандо. Фернандо тут же опустил взгляд на лист бумаги, никак не в силах поверить в то, что увидел. «Дорогой папа» — именно так начиналось письмо «Если вы это читаете, значит у меня все-таки хватило смелости отправить вам это письмо. Вы не знаете кто я, но я вас знаю. Я ваша дочь, меня зовут Донна. Мне жить осталось пару недель и поэтому, я посчитала, что вы заслужили узнать обо мне, хотя бы из этого письма». «Мою мать звали Руби. Я уверена, что вы ее помните. Я видела ваши фотографии из Мексики, что она трепетно хранила в шкатулке. Она их брала с собой в каждое турне, а я тайком прокрадывалась, чтобы посмотреть на них, пока она на сцене. Каждое свое шоу она заканчивала песней, что посвящала вам, именно так я поняла что вы — мой отец, не говоря уже о том счастье, что я увидела на ваших совместных фотографиях». «Наверняка, вы задаетесь вопросом, почему я не связалась с вами раньше. Когда я была ребенком, я очень хотела спросить о вас свою мать, но знала, что это причинит ей боль, поэтому сдерживала свое любопытство. Однако, когда я выросла, соблазн усилился. Я поняла, что хочу написать вам, но у меня не хватило тогда мужества. Я боялась, что вы не захотите меня знать или что, не примете меня потому что я слишком многим буду вам напоминать о моей матери. Я уверена, что все было бы совершенно не так, но я боялась узнать того человека, что был скрыт за песней». «Теперь, как человек у которого осталось на жизнь слишком мало времени, как человек у которого в жизни было счастье, я многое понимаю. Я не так безумна как была моя мать день ото дня, потому что я теперь знаю какого быть матерью и страшиться сделать неправильный выбор. Если вам по прежнему не все равно, если вы все еще помните те далекие дни, которые вы провели с моей матерью, то я прошу вас, простите ее. Быть родителем не так просто, как кажется, нет правильных или неправильных способов воспитания ребенка, потому что у детей нет инструкций. После стольких лет наблюдений за тем, как мама пела о вас песню, прижимая к груди ваше фото, я поняла, что она не сожалеет ни о чем, кроме как о том, что оставила вас тогда из страха. У меня не осталось больше времени, чтобы простить ее, но я надеюсь, что вы сделаете это за меня, ведь жизнь так коротка». «Если вы решитесь, то вы можете встретить свою внучку. Но если вы этого не пожелаете, то я вас прекрасно пойму». На этом письмо закончилось, без подписи. Казалось, Донна слишком нервничала, чтобы его закончить. — Она всегда знала, — сказала Софи, замечая, что Фернандо отвел взгляд от письма. На его лице по прежнему не было улыбки, но она чувствовала, что хоть немного, но смогла его осчастливить. — Поверить в это не могу… — прошептал он. — Так же как и я, — почти смеялась Софи. — Но, — продолжил Фернандо, после того как его глаза метнулись обратно на бумагу. Настроение его в тот же миг обратно упало, — твоя мама просила меня простить Руби, за то, что она скрыла скрыла все от меня, а я не сделал этого. Я позволил ей уйти. Теперь я никогда не смогу исполнить просьбу Донны, которую я бы так или иначе исполнил… потому что Руби… — он остановился, так как произнося это имя ему вновь становилось больно. — Я знаю… — вздохнула Софи, — но, на этот раз, я уверена, что все образуется. Не зная как вернуть свою жизнь в обычную колею, они вновь вместе сидели на пристани в ожидании ответов. Тем временем в лас-Вегасе Сэм, Билл, Таня и Рози втиснулись в такси. — Куда направляемся? — спросил таксист. Таня сняла солнцезащитные очки. Не смотря на темное время суток, она так привыкла их носить, веря что они добавляют ее взгляду эффектности. — Эмм… — протянула она, понимая, что не знает адреса Руби, — Вам знакомо имя Руби Шеридан? — Артистка? — мужчина мечтательно улыбнулся, — Кто же ее тут не знает?! — Она — моя свекровь, — добавил Сэм, — Вы не знаете случаем где она живет? — Конечно знаю, — засмеялся таксист, — путь к ее огромному дому знают, наверняка, большая часть мужчин Лас-Вегаса. Рози и Билл смущенно переглянулись. — У нее самый большой особняк в Лас-Вегасе, — продолжил он смеяться, — вам надо туда? — Эмм…да, — сказала Таня, подавляя неудобство. Такси неслось по ночному городу сквозь море огней, сверкающих зданий и вывесок. Таня и Рози с раскрытыми ртами смотрели в окно, фантазируя как было бы хорошо сейчас сидеть где-нибудь в казино, потягивая дорогой виски. И поэтому им снова и снова требовалось напоминать, что они здесь не для развлечений, а для разрешения семейного ЧП. — Значит, Руби переспала с половиной Лас-Вегаса, — прошептал Билл Сэму ухмыляясь. Ну, — вскинул брови Сэм, совсем не удивляясь, — вероятно, боль была нестерпима, — он пожал плечами, — Я знаю, что буду в будущем флиртовать с женщинами, представляя, что они — Донна. Я буду ее в них искать. Дом Руби был в самом деле похож на дворец. Если бы не недавнее воссоединение Руби с ее семьей в Греции, они бы прекрасно поняли, что ее так влечет в этом городе. — И в этом доме живет одна женщина? — удивилась Рози. — Боже, — сказал Билл, — я готов стать артистом, чтобы жить здесь… Водитель подъехал к воротам особняка и весело осмотрел своих пассажиров. — Мы приехали, — объявил он, сияя от волнения, — Руби Шеридан живет здесь. Сэм расплатился с водителем наличными и стал первым, кто вышел из машины, нервно озираясь и понятия не имея что делать дальше. — Ну, я думаю, что это он, — Билл стал вторым, кто вышел из машины с заднего сидения и последовал за Сэмом, — Не знал, что это отнимет у нас столько нервов. Как только женщины вышли из машины, они осмотрелись и взглянули друг на друга. — Мне кажется, что нам стоит просто… нажать на звонок, — сказала Таня. После этого все уставились на звонок, который находился рядом с воротами, но никто из них совершенно не был готов к встрече с Руби и не знали что сказать. — Охх, хорошо, это сделаю я, — сказала Рози, нажав на звонок. Из динамика перед ними последовал тихий звуковой сигнал. Это было совсем не так гламурно, к чему привыкла эта компания. — Здравствуйте? — вопросительно сказала Руби. — Руби… Это Сэм, Билл, Рози и Таня, — ответил Сэм и повисла долгая пауза. — Что вы здесь делаете? — неожиданно спросила она, — Как… — Позже, — настойчиво отрезала Таня, — просто впусти нас. На какое-то мгновение все они забеспокоились, что Руби решила оставить их стоять снаружи, но после очередной продолжительной паузы, ворота открылись. К дому Руби вела огромная широкая подъездная дорога. Они там могли спокойно припарковать три парусника Билла и, все равно, там бы еще осталось место для нескольких машин. — Донна не рассказывала, что ее мать настолько богата… — сказала Таня. В передней части дома были двойные двери, выполненные из дуба. Сэм уже было занес руку, чтобы постучать, но Руби его опередила, внезапно открыв двери своим незваным гостям. На лице не было ни грамма макияжа, волосы свисали безжизненными и бесформенными локонами. Единственная вещь, которая хоть отдаленно давала понять, что перед ними именно Руби, были леопардовые штаны, в которых она вышла встречать компанию. — Проходите… наверное, — отозвалась она. Когда они вошли в фойе, то почувствовали себя некомфортно и совершенно неуместно. Над их головами висела громадная хрустальная люстра, придавая этой комнате вид, словно она принадлежит какому-то государственному учреждению. Все стены были увешаны красивейшими расписанными полотнами которые, наверняка, стоили немалых денег. — Мы… — начала Рози, стараясь не разглядывать дом, а сосредоточиться, — Мы пришли поговорить с тобой об очень важных вещах. Руби не желала обсуждать с ними то, что они чувствовали таким важным, но после того как они проделали столь огромный путь к ней, она считала грубым просто отвергнуть их — Пойдемте наверх, — тяжело вздохнув и кивнув, предложила она, — Простите за беспорядок. Я так долго не была дома и это было хорошо, но тяжело… Все четверо обратили внимание, что голос Руби звучит надрывно, словно она с трудом держит себя в руках. Войдя в ее комнату, они лишний раз убедились в том, что она плакала, обнаружив в комнате на ее кровати коробку салфеток. Это была единственная комната, которая выглядела на фоне остальных… обычно. На одной стене висела фотография Донны, на другой ее собственный портрет с гастролей, а на третей черно-белая фотография обнимающихся Руби и Фернандо. — Вы только взгляните, — сказала тихо Таня, — вы когда-нибудь видели что-то более неподвластное времени? Руби посмотрела на фотографию, будучи не готовой говорить о Фернандо. Наверняка, она никогда не будет готова говорить о нем. Воспоминания о том, как встречались их взгляды… как он целовал ее… как его руки исследовали ее тело со смесью страха и бесстрашия…сейчас они так далеко друг от друга, словно вся их любовь была лишь сном. — Вы даже представить себе не можете как он разбит, — подала голос Рози, обращаясь к Руби, понимая, что все остальные все еще нервничают перед тяжелым разговором. — Ему будет лучше без меня, — Руби закусила губу и сердце ее забилось от боли, — так же, как и Софи, — она спрятала лицо, отвернувшись от них и уставилась на комод. — Без вас им не лучше, — твердо сказал Сэм, — они простили вас за все прошлое, Руби, если бы вы дали им больше времени, то увидели бы это… — Сэм, остановись, — ее голос дрогнул, — я подвела Фернандо, снова. Таня, явно набравшись уверенности, пошла к ней и, схватив ее за плечи, развернула лицом ко всем. — Да, вы допустили ошибку, — чуть ли не кричала Таня, — но это было так много лет назад, а ошибки — это часть нашей жизни. Куда важнее то, как мы занимаемся их устранением. Вы пытались, и Фернандо видел это. Но вы испугались любви и снова убежали. — И что? — огрызнулась Руби от злости и боли, — Это все, что я могла. Я убежала. Таня схватила Руби за руку. Сначала все испугались, так как посчитали, что они вот-вот подерутся, но Таня, сохраняя крепкую хватку, ничего не сделала. — Что ж, пора это прекратить. Именно здесь и сейчас, — сказала Таня, вернув в свой голос спокойствие, — Вам больше не нужен этот огромный дом, вам нужен ваш мужчина и внучка. И для того, чтобы всем было хорошо, вы переезжаете из этого города. — Что? — спросила Руби, посчитав, что ее разыгрывают, — Ты хоть понимаешь какое это безумие? — После того, как снова встретил Донну, я перебрался на остров. Ради нее, — заговорил Сэм. — И я, — Сказал Билл, ласково смотря на Рози, — понятия не имею, что будет дальше, но я буду следовать за ней, куда бы она не пошла, — закончил он, обнимая ее. — Я просто… — бормотала Руби, выдавая свое внутреннее сражение, — Мне кажется, что я их подвела тем, что так долго хранила тайну о Донне. Мне кажется, что теперь Фернандо и Софи на меня и не взглянут, — немного посмеялась она. — Нет, — уверенно сказал Сэм, — Это не так. Они готовы двигаться вперед и жить дальше, потому что они знают какие вы приложили усилия, чтобы наконец им открыться. И теперь, все о чем они могут думать, это то как им вас не хватает. — Ты так думаешь? — спросила она, стирая слезы рукавом ночной рубашки. — Мы это знаем! — настаивала Рози, — Фернандо не перестает смотреть на горизонт с того самого причала в ожидании вас. — Но я нанесла ему снова такую рану, — не смогла сдержать слез Руби. Все обступили ее как можно теснее. — Ну так, — сказал Билл, — идите и помогите ему с этим справиться снова. Но на этот раз, добро пожаловать домой! Руби смотрела в их лица надеясь увидать в них хоть малейшее колебание или каплю сомнения, но ни оставались серьезны. Казалось, что все они действительно готовы были ее принять в свою семью и жизнь. — Как вы намерены поступить, Руби? — задал Сэм решающий вопрос.

***

Возвращаясь в Грецию, где тем временем уже наступили сумерки, Софи отчаянно озиралась в поисках каких-нибудь признаков Рози, Тани и ее отцов. Последнее, чего она сейчас желала, было беспокойство еще о чем-то или о ком-то, но куда бы она не заглянула, найти их не могла. — Скорее всего, они просто где-то выпивают, — предположил оптимистично Скай, — к утру они вернутся. Софи, все еще не готовая возвращаться к обычной жизни, села на край кровати. — Как он? — спросил Скай, подразумевая Фернандо, — У него было все хорошо, когда ты уходила от него? — Ну, — вздохнула Софи, откидываясь на кровать и положив голову на грудь Ская, — стало так холодно, что я смогла его убедить вернуться домой и принять душ. Но знаешь, я уверена, что прямо сейчас он сидит у окна. — Все образуется, — Скай провел успокаивающе по волосам Софи, — вот увидишь. Но как не старалась, Софи не могла в это поверить. На следующее утро Софи так и не удалось найти ни одного пропавшего члена семьи. Проведя час в поисках в округе отеля «Белла Донна», она спустилась на пляж, дабы проверить нет ли их на причале или в каком еще злачном местечке. Она уже была готова идти к Фернандо с просьбой в поисках, но вспомнила, что тот сейчас не в самом лучшем душевном состоянии и не в настроении что-либо делать. — Может быть, они где-нибудь на лодке Билла? — спросил Скай. — То-то и странно, его лодка по прежнему у причала, — покачала головой Софи. Оба остановились перебирая в голове всевозможные места, где они думали может оказаться пропавшая компания, но ни одно из мест не было достаточно привлекательным для них. — Эй, а как насчет… — начал Скай и внезапно смолк. — Что? — просила Софи, заметив как он сосредоточенно вслушивается. — Ты слышала это? — спросил он, поднимаясь с постели и подходя к открытому окну. Софи напрягла слух и, кажется, где-то раздался громкий шум, где-то снаружи. Она проследовала к окну за Скаем и высунула в окно голову. Изначально, все что она смогла увидеть, были облака и закат, но через мгновение, в небе пролетел вертолет. — Ты про… — начал улыбаться Скай — …это! — закричала Софи, напрочь забыв про тревогу и беспокойство, — Пойдем, скорее! Чтобы идти в ногу с Софи, Скаю иногда приходилось бежать. Она даже не дала ему времени обуться, пока они не пришли к большому пирсу по правой стороне от отеля. Сердце ее наполнилось радостью и сомнениями, когда она увидела как за сошедшими с вертолета Рози, Таней, Сэмом и Биллом следовала позади ее бабушка. Руби так и не нанесла макияжа, на ее голове по прежнему был полнейший беспорядок, но она вновь сияла. Каждая звезда в небе, казалось, сверкала только для того, чтобы осветить ее стройную и высокую фигуру, затмевая остальных. Когда Руби и Софи заметили друг друга, то остановились и с минуту стояли смотря друг на друга, но после рванули навстречу друг другу и обнялись так крепко, как могли. — Я больше никогда не раню тебя, — сказала Руби. — Как хорошо, что вы вернулись, — подойдя и коротко поцеловав ее, сказал Скай. — Хорошо вернуться домой, — улыбнулась она, — Ну, почти домой. Где он? Софи указала в противоположную сторону от отеля. — Думаю, он закрылся в своем доме, — сказала она, — Я не могла его заставить покинуть причал весь вчерашний день, и половину сегодняшнего. — Ничего, если я… — тихо начала Руби — Да! — активно кивая головой в согласие, крикнула Софи, — Иди же! И Руби поспешила в потрепанный домик на пляже, не позволяя ее серебристым каблукам замедлить ход. Она чувствовала прохладный вечерний ветерок, бьющий ей в лицо. Сердце рвалось из груди, а руки дрожали от ожидания. Фернандо действительно сидел в кузне, укутавшись в халат после длительного горячего душа. Он так и не смог оторвать глаз от воды, что переливалась за окном в ярком лунном свете, по прежнему вспоминая корабль покидающий остров, разрывающий его разум и больше не возвращающийся. Вытянув кончики пальцев, он коснулся фиолетовых стен, которые Руби так плохо изрисовала. Мазки были неровными, неряшливыми, где-то лежало аж четыре слоя краски, в то время как в другом месте был всего один слой, но для Фернандо не могло быть более прекрасной работы. Пока он рассуждал о художнице, разрисовавшей его стены, он услышал, как кто-то приблизился к его двери. Его сердце неровно забилось при мысли о посетителе. Он не хотел ни с кем разговаривать. Ему необходимо было побыть в одиночестве денек — другой, прежде чем думать о том, чтобы вновь вернуться к прежней жизни. Вытерев одинокую слезу с щеки, он не знал как долго он пробыл в таком положении. Он мог чувствовать, как потерянность и печаль отобразилась на его лице. Через мгновение, когда его парадная дверь распахнулась, он был вынужден оторвать от воды взгляд. Отступив от окна, он опустил руку, которой щупал краску на стене. Изначально он посчитал, что это Софи, но это была не она… это был кто-то выше… кто-то более знакомый. Закрыв за собой дверь, Руби шагнула вперед, чтобы луч лунного света, что бил в окно, упал на нее. Несмотря на отсутствие макияжа и блесток, несмотря на все это, ее однозначно неожиданное присутствие могло быть принято за кого-то иного. Увидев любовь всей своей жизни, Фернандо, изначально не в силах поверить в происходящее, закрыл глаза. Руби, замечая огромное количество боли и страданий, что были написаны у него на лице, не смогла больше стоять на месте. Без дальнейших колебаний, она шагнула вперед и упала ему в объятья, впитывая всем своим телом его тепло. Она сдалась ему, включая все ее страхи и недостатки. Фернандо потребовалось пара мгновений, чтобы ответить, но вовсе не потому, что он не хотел ей отвечать, он просто не хотел обманывать свое сердце и давать ему очередную ложную надежду, если вдруг это окажется лишь миражом. — Руби? — прошептал он, постепенно все крепче прижимая ее руками к себе. Это было самое волшебное чувство в мире, ощущение как твоя душа расцветает. — Фернандо… — прошептала она в ответ. Теперь он точно знал, что она дома. Ни одна другая женщина не чувствовала себя в его объятьях так же, как она. Это ни с чем несравнимо. Это и была его цель. — Мне так жаль. Фернандо провел рукой по ее мягким волосам, чувствуя такой уют и бессилие всем своим существом. — Я знаю. Они так и стояли на месте покачиваясь в объятьях друг друга, наслаждаясь ощущением теплоты тел и душ друг друга и понимали, что им больше незачем беспокоиться о чем-то между ними. Теперь они оба были открыты и готовы сделать абсолютно все, чтобы быть вместе всю оставшуюся жизнь. — Мне нужно очень многое тебе рассказать, — прошептал Фернандо, думая о письме Донны, — Но на данный момент я хочу затащить тебя в постель. Руби почувствовала как он сбил ее с ног, прижимая обратно к себе, еще крепче, глядя как на его красивом лице отображается любовь и доброта… она была готова взять на себя ответственность в том, что это все теперь вечно будет принадлежать ей. Наконец она была готова начать новую жизнь без беспокойств, сожалений и боли. Это было лучшим чувством и она знала, что он чувствует то же самое. Они лежали вместе, держась друг за друга и разжигая с каждым новым поцелуем огонь в душах друг друга. Все дела были отложены до завтра, до официального переезда Руби на остров. Но никто из них не знал будет ли завтрашний день, так как они были не в силах отпустить сегодня. То, что скоро станет «Всегда».