Вуду Харви, или Безумие заразно

Медиум вглядывалась в огонь, в котором отражались лица умерших, молящих о помощи. К кому еще им обращаться, если не к ней? Ведь больше их никто не слышит. Потому обычно духи, перебивая друг друга, пытались прорваться к ней, только заприметив медиума на кладбище. Обычно они наваливались гундящей толпой, и их необходимо было выстраивать в очередь. Однако в этот раз все было подозрительно тихо. Будто кто-то дал команду молчать. — Я вас слушаю. Что, никому не нужна моя помощь? — спросила девушка удивленно. — Ну что ж, — вздохнула она. — Раз так, то я могу спокойно уйти, — с этими словами медиум поднялась с травы, однако именно в этот момент ее окликнул суровый голос: — Стой. Он звучал так настойчиво, что ему было невозможно не повиноваться, и потому медиум замерла, лишь всматриваясь в огонь. Внутри нее самой как будто что-то начало полыхать, смешивая прошлое, настоящее и будущее. — Моя собачка… — шептала медиум тихо, вспоминая то, как впервые услышала голос духа. Она и сама не замечала, что ее руки творили. Материалы будто нашлись сами собой, а лекала были не нужны. Что-то внутри нее знало, что нужно делать. Когда она очнулась, было уже утро, костер погас, а рядом с девушкой лежала милая плюшевая игрушка — синий кролик с забавными белыми зубами и смотрящими в пустоту белыми глазами. — Какая прелесть! — решила медиум. С ней еще никогда не происходило ничего подобного, несмотря на то, что в ее жизни было много всяких чудес и таинств — казалось бы, чего удивляться еще одному? Недалеко от кладбища был дом, около которого играла девочка, веселая и, по виду, совсем одинокая. — Как тебя зовут? — спросила медиум. — Эдна. А что это у вас? Такая милая игрушка! — кролик явно сразу же понравился девочке. — Нравится? — Ага! Я готова его обнять и никогда не выпускать из рук! — уверяла Эдна. — Тогда забирай! Надеюсь, он будет тебе верным другом, — улыбнулась ведьма. — Обязательно! — шептала Эдна, в глазах которой загорелось пламя костра. — Обязательно… Я назову его Харви! *** — Она не хотела, Марсель! — плакал убитый горем отец. Он держал в руках любимую игрушку дочери — плюшевого кролика с безумными белыми глазами. — Это получилось случайно, я уверен! Это все я виноват! Позаботься о ней, хорошо? — Я позабочусь, — уверенно заявил глава психбольницы. Уж он-то точно знал, что это был вовсе не несчастный случай. Что это невыносимая девчонка сделала все нарочно! И теперь точно знал, что для нее будет лучше. — Вот, передай ей этого кролика, — уверенно решил отец. Он не хотел, чтоб его дочь сажали в тюрьму, он не хотел портить ей жизнь. — И скажи, что папа ее любит. — Хорошо, — сказал доктор, а когда мужчина ушел, тихо добавил: — Только она вряд ли об этом вспомнит после всего, что я с ней сделаю. Она заплатит за всё… Если бы кролик в руках доктора был живым, то он бы громко заверещал от того напора, с которым мужчина сжимал его в сильных руках. *** Сбегать из психушки было весело, гораздо грустнее было осознать и вспомнить все, что она натворила. От этого разрывалось сердце. Хорошо, что хоть Харви был к ней добр и не стал рассказывать все сразу, возвращая Эдну в прошлое лишь ненадолго, на короткие эпизоды, позволяя сохранить свою личность и сознание. Однако теперь, когда правда вскрылась, сложно было остаться в своем уме. — Эдна, ты должна сделать правильный выбор. Я смогу изменить твой характер, — говорил врач, что стоял перед лестницей, надеясь воззвать к голосу разума сумасшедшей. — Эдна, смотри! Он стоит прямо перед лестницей! Толкни его, толкни! — кричал Харви что есть мочи. Был ли этот выбор действительно сложным? *** — С тех пор, как он нашел эту куклу, доктор Марсель совсем обезумел, — шептались в больнице. — Психи разбежались по всей округе, а он зачем-то кукле глаза перешивает! Они так жутко светятся! Но доктор Марсель точно знал, что делает и зачем. Он знал, что это кукла сможет решить все его давние проблемы. Теперь никто не будет нарушать правил! все будут послушными и осторожными! Такими, какими должны быть! *** — Ву-у-уги-и-и… — шептал кролик. — Ву-уг-ги-и-и… — повторяла за ним маленькая милая девочка, не в силах оторвать глаз от гипнотических диодов, заменявших Харви глаза. Запреты работали именно так, как и должны были, то есть блестяще. Да, только… Куда подевалась эта девчонка? Ей же категорически было запрещено куда-то ходить? Разве она могла ослушаться? *** Лили уже давно привыкла ко всему. Она видела и духов, и слышала голоса, на которые взрослые не обращали ровным счетом никакого внимания, так что удары током от нарушений запретов да забавный кролик с красными глазами не сильно выбивались из общего мироощущения девочки. Наоборот, это было даже забавно. Кролику не нужно было быть рядом с ней физически, она и так частенько его видела в разных обличьях: то выдающего запреты, а то превратившегося в монстра. Забавно, что он был ее и союзником, и врагом одновременно. Все зависело лишь от цвета глаз. Красные — перед ней враг. Белые — лучший шаловливый друг! *** Доктор Марсель давно подозревал, что девчонке как-то удалось взломать его запреты. И он давно знал, что она действительно опаснее всех, кого он видел раньше. Однако он совсем не ожидал увидеть ее в своем кабинете с ножом, переговаривающуюся с голосами в голове. И что теперь оставалось? Попытаться воззвать ее к голосу разума, как он пытался сделать с Эдной? Тогда ведь ничего не вышло… Хотя в этот раз это могло сработать, ведь девчонка явно спорила с теми голосами. А значит, их можно было перебить. Но кто ожидал, что реакция будет настолько бурной? — СТОП! Хватит! — закричала вечно молчащая девочка что есть мочи и внезапно, бросив нож, убежала… *** — Правильно! Сожги! Сожги их всех! — кричал голос в голове, что был сильнее всех предыдущих. — Давай, не жалей никого! — Хватит! Хватит! — Лили била себя по голове, надеясь не слышать этих приказов. Как же ей надоели все! Они только и ждали, что она будет послушной и следовать всем их указаниям. Но нет. С нее хватит. Так больше нельзя. Лили вернулась в палату, обитую подушками, где томилась мать-настоятельница, вдолбившая в голову девочки жестокие правила, и непрерывно, с остервенением, шила новых синих кроликов с красными глазами. «Как вы меня все достали!» — подумала Лили, она еще не привыкла говорить вслух. А потому просто, несмотря на все попытки настоятельницы ей помешать, сгребла куклы в охапку и понесла прочь, прочь из больницы, как можно дальше. Только на кладбище ее отпустило. Она бросила всех плюшевых зверьков на землю, чиркнула спичкой и подожгла. — Нет! Нет! Только не их! — кричал голос в голове, но девочка больше его не слушала. Она просто шла, куда глядят глаза, не оглядываясь, как можно дальше. И даже не видела, как вскоре на кладбище пришла медиум, чтобы вновь вглядываться в огонь и разговаривать с духами.