Heart beats fast Colors and promises How to be brave? How can I love when I'm afraid to fall?
Взгляд её кристальных глаз напротив, словно возвращение в место, где ты не был уже очень давно. Как мелодия, напоминающая о прошлом — таком далеком и прекрасном. Как аромат, давно забытый, но хранящийся где-то на задворках сознания, чтобы в один момент захлестнуть тебя всего. И оно захлестывает, это восхитительное чувство давно забытого дежавю, перекрывает на какое-то время воздух в легких. Кэролайн смотрит, как и когда-то прежде — уверенно и с вызовом. Только тогда, в Мистик Фоллс это было больше напускным, для храбрости так сказать. А сейчас никакой фальши нет. Она действительно совсем не боится и абсолютно уверена в себе. — Как насчет выбирать равных соперников? Улыбка на её губах такая знакомая и одуряющая одновременно, что ему не остается ничего, кроме как ответить: — Дорогая. Слово легко слетает, ведь это тоже так знакомо и привычно. Девушка даже не старается скрыть откровенного удовольствия от этого обращения. Улыбка становится шире. Они обмениваются колкостями, но потом он не выдерживает и всё же спрашивает, что она здесь делает. Искушение поверить, что она здесь потому, что соскучилась действительно велико, даже слишком. Но Клаус мыслит — по-крайней мере старается — трезво, что в присутствии блондинки всегда вызывало некоторые сложности, и пытается выведать истинную причину её нахождения здесь. Она всегда видела его. Его настоящего. Безошибочно определяет его мысли, даже страхи. Майклсон, конечно, старается отрицать, но выходит откровенно паршиво. Её глаза, как рентген и от них никуда не деться.***
Time stands still Beauty in all she is. I will be brave. I will not let anything Take away. But standing in front of me Every breath, every hour has come to this One step closer.
— Если в пяти милях был плохой парень, я его находила. И некоторые из них были слишком стары для меня. Не нужно быть гением, чтобы понять этот недвусмысленный намек. Да, Клаус старше её на пару тысячелетий. Всегда был и всегда будет. Но для вампира год пролетает, словно день — слишком быстро и незаметно. Однако вот эта девушка не прошла также, чередой событий и моментов. Она зацепила похлеще, чем любая другая на его памяти, и всё ещё приковывает к себе взгляд. — Уверен, у них были самые благие намерения. — Может быть… — Может быть… «Поверь, дорогая, всё было именно так». Конечно, влечение имело место быть, но всё далеко этим не ограничивалось. Никогда. Они едут в машине и всё, о чем может думать Никлаус — она так близко. Сколько раз в его памяти всплывал образ непокорной юной красавицы, позволившей ему по-настоящему прикоснуться к ней лишь раз? Танцевавшей с ним всего два раза, но так легко покорившей его. Сколько раз он представлял, что они встретятся -случайно или нет — снова, и на этот раз она позволит ему показать ей весь мир во всем его разнообразии и великолепии. Останется с ним навсегда. — Ты жалеешь о времени, что мы провели вместе? — Ты серьезно? — спрашивает она с долей скептицизма. О, более чем серьезно. Клаусу правда очень надо знать, жалеет ли она обо всем, что было между ними. О встречах, разговорах, прикосновениях… И мужчина очень надеется, что ответ отрицательный. Она говорит, что не жалеет, но также, что никогда не чувствовала себя в безопасности в его присутствии. Никлаус осознавал это тогда, поэтому это не новость, но он улавливает слово «тогда». Сейчас всё изменилось, она многое пережила и стала намного сильнее и уверенней, чем когда-либо. Она больше не опасается, спокойно сидит на соседнем сидении и ведет машину, позволяя себе шутить и смеяться. Клаус думает, что лучше он и не мог бы провести время в пути. — Я очень рад тебя видеть. Он знал, что эти слова, сказанные будто невзначай, выведут её из равновесия на несколько секунд. Девушка быстро справляется с удивлением, отвечает на его прямой взгляд своим и улыбается очень искренне. — Это взаимно, Клаус.***
Когда ей надоедает вести машину, они меняются местами, а на следующей заправке Форбс покупает гамбургер и картошку с колой, что вызывает немалое удивление у гибрида. — Зачем ты это купила? Будто тебе надо есть обычную еду. — Дело привычки, — она пожимает плечами и закидывает в рот несколько кусочков картошки фри. — Кстати, я и тебе взяла. Никлаус не ест подобную гадость. Если уж он и питается обычной едой, то только изысканными блюдами и кулинарными шедеврами. Еда из заправок и забегаловок это не его. Он едва ли выпил тот дерьмовый кофе. Но потом он тянется рукой за гамбургером, который протягивает блондинка, и ест его. На вкус оказывается не так уж плохо, как он ожидал, а улыбка Кэролайн смотрящей в окно вообще бесценна.***
Они добираются до места и выходят из машины на улицу, вдыхая вечерний воздух. Какое-то время просто молчат, не встречаясь взглядами. — Спасибо, — он нарушает молчание первым. Она смотрит на него с долей изумления, а потом легкого озорства. — За картошку или кофе? Он усмехается, оценив шутку. — За компанию. Форбс поворачивается к нему, что-то ища в его лице, но не находит, что, кажется, хорошо. — Тебе тоже, — легко кивает она. — Я давно так… не отдыхала. Они смотрят друг другу в глаза, улыбаясь. Пауза затягивается, и тогда девушка неловко делает шаг назад. — Что ж, мне пора ехать. — Ты могла бы остаться. — Нет, нет, я, — она поджимает губы и отводит глаза, — не могу. Мне правда пора. Она садится в машину и заводит её, готовясь поехать. Майклсон появляется в окне соседнего сидении. — Если вдруг ты передумаешь и у тебя появится время, я буду рад видеть тебя. Всегда, Кэролайн. Она кивает в ответ и толкается с места, ещё долго провожаемая его взглядом.***
All along I believed I would find you Time has brought your heart to me. I have loved you a thousand years I'll love you for a thousand more.
Стук в дверь выводит его из задумчивости. Никлаус хмурится, поскольку гостей он не ждал, и отставляет стакан с виски, вставая из-за стола. Оказывается возле двери и улавливает такой знакомый аромат духов, присущий, насколько ему известно, только одной девушке. Но это не может быть она. Майклсон заставляет себя смотреть правде в лицо, а правда такова, что Кэролайн уехала. И на этом точка. Вздохнув, он открывает дверь. Блондинка стоит, заламывая руки и смотря в пол, что так непохоже на ту Кэролайн, которую он знает. Но это она. Стоит здесь, хотя они попрощались пару часов назад. — Я подумала, что могу задержаться в Новом Орлеане ненадолго. И может, ты мог бы показать мне город. Она смотрит немного неуверенно, почти застенчиво и с надеждой во взгляде, что просто не может оставить его равнодушным. Никлаус делает шаг вперед, беря тонкие белые ладони в свои. — Покажу, дорогая. Он проводит рукой по её щеке и осторожно целует в губы. Он непременно покажет ей и город, и целый мир. Потому что на этот раз Клаус её не отпустит.