Неприятный сюрприз

      Входная дверь медленно отворилась, и Рэн вошёл в свою квартиру. Всё его тело ломило после долгого перелёта.       «Родные стены, наконец-то… Чувствую себя побитой собакой. Надо бы принять душ...»       Стоило Рэну встать под струи теплой воды, как он сразу почувствовал себя лучше. Всё напряжение и усталость как рукой сняло.       «Может не стоит дожидаться завтрашнего дня и встретиться с Кёко сегодня? Не хочется её беспокоить в такой час, но я так сильно хочу её увидеть. Зачем я себя обманываю? — тяжёлый вздох вырвался наружу. — Если я позвоню Кёко, то не смогу удержаться и попрошу её приехать. Как быть?»       Шум воды прекратился.       Совсем скоро Рэн уже стоял в пижамных штанах, вытирая темные волосы. Капельки воды падали на плечи и стекали по всем изгибам обнажённого торса. Выйдя из ванной комнаты, Рэн обнаружил, что он больше не один — в кресле его гостиной сидела нежданная гостья.       — Как ты сюда попала? — ледяным тоном спросил Цуруга.       — Хотя наши отношения завершились больше года назад, я всё ещё помню, как войти в эту квартиру, когда нет хозяина, — соблазнительно улыбаясь, ответила Такада Мисаки и поднялась из кресла.       — Как ты правильно заметила, Такада, наши отношения завершились, поэтому потрудись объяснить: что тебе надо? — чаша терпенья Рэна вот-вот грозилась переполниться.       Мисаки приблизилась к нему и нежным голосом пропела:       — Я прилетела, чтобы быть с тобой. Неужели тебе не хотелось вернуть те глубокие чувства, что были между нами?       — Между нами был только секс, и ты прекрасно это знаешь, — его голос оставался таким же холодным.       — Ну… раз ты не хочешь большего, я согласна и на такую малость, как секс, — призналась она, сбрасывая с себя лёгкий плащ, под которым, не было ничего кроме роскошного нижнего белья и чёрных чулок.       — Я ведь уже говорил: мне это не интересно.       — Я надеялась, что ты передумаешь, вернувшись в эту большую и холодную квартиру, — продолжала Мисаки, положив руки на плечи Рэна.       Они вдруг замерли, услышав звук дверного замка. Рэн не знал ни что ему делать, ни кто это может быть. И какого же было его удивление, когда в дверях появилась Кёко. Казалось, он никогда ещё не был так растерян. Зато Такада не растерялась и пришла в бешенство при виде Могами.       — А ты ещё кто такая?! — крикнула Мисаки, окидывая её презрительным взглядом.       Глаза Кёко расширились от удивления и испуга. Она была так ошарашена представшей перед ней картиной, что ответила не сразу.       — П… п… простите… — наконец, пролепетала она и, выронив пакеты с продуктами, кинулась прочь.       — Кёко! — наконец Рэн пришёл в себя и, оттолкнув Такаду, бросился следом.       Он потерял всего пару мгновений, но всё равно корил себя за это: «Боже…. Как это могло случиться? Почему именно теперь?! Главное догнать её... Только бы с ней всё было в порядке».       Подбежав к лифту, Рэн замешкался, но, когда услышал знакомое «дзынь» — дверь распахнулась — его осенило: «Лестница!». Цуруга преодолел не один пролёт, прежде чем услышал тихий плач, доносившийся из тёмного угла. Кёко сидела на полу и горько плакала. Рэн медленно приблизился к ней и уже хотел дотронуться, надеясь успокоить, как Кёко резко отбила его руку, поднимаясь с пола. Она смотрела на него полными боли и слёз глазами.       — Кёко… — начал Рэн, — это… это не то!..       — Это не моё дело! — горько выкрикнула она, прерывая его объяснения, а потом с болью добавила: — Я для вас всего лишь кохай…       — Нет! — твердо сказал Рэн. И прежде чем Могами успела возразить, бережно обхватил её за талию, притянул к себе и заглянул в полные слёз глаза: — Ты та, кого я люблю, — произнёс он полным нежности голосом и поцеловал Кёко. Рэн боялся, что она оттолкнёт его, но этого не произошло. Он чувствовал, как бешено колотится её сердце.       Только когда между двумя есть чувство, когда они впервые прикасаются губами к губам любимого человека — тогда это можно назвать «поцелуем».       И Кёко ответила. Почувствовав это, Цуруга перестал осторожничать, и нежность переросла в страсть. Они не могли оторваться друг от друга даже на секунду: Рэн всё крепче прижимал к себе любовь всей своей жизни, а она запустила пальцы в его влажные волосы.       Кёко откликалась на этот поцелуй всем своим существом. Она никогда не испытывала ничего подобного. Она прижималась к Рэну всем телом, словно пытаясь раствориться в нем, когда внезапная мысль пронзила её.       «Что же я делаю... — вдруг забеспокоилась она, — что это за огонь? Как же я потом буду смотреть ему в глаза… как же стыдно… нет… нет… нет, я не могу остановиться…»       «Боже… Что я натворил?.. я теряю рассудок… она такая желанная, любимая и она здесь… я хочу её так сильно! Нет... нет… я должен остановиться…»       Это стоило Рэну немалых усилий, но он сбавил темп и нехотя завершил их поцелуй. Кёко, недоумевая, посмотрела на него. Но когда их глаза встретились, она пришла в себя и густо покраснела. Цуруга нежно улыбнулся, затем мягко поцеловал в губы и крепко обнял. Могами уткнулась в обнажённую мужскую грудь, а Рэн, коснувшись губами её волос, стал вдыхать их сладкий аромат. Никто из них не знал, сколько времени они так простояли. Каждый боялся разорвать объятья и нарушить тишину. Наконец Рэн погладил её по голове и прошептал:       — Кёко, милая, давай вернёмся, нам незачем здесь оставаться.       — А как же та женщина? — испуганно пролепетала она.       — Не волнуйся, — сказал Рэн, заглядывая ей в глаза, — ты больше никогда её не увидишь.       Дверь квартиры была приоткрыта, на полу так и лежали пакеты с продуктами. Рэн вошёл первым, чтобы убедиться, что Мисаки ушла. На столе лежала записка.       «Прости. Не знала, что твоё сердце принадлежит другой. Значит, — он глубоко вздохнул, — Такада действительно не вернётся».       Цуруга смял записку и обернулся: Кёко так и стояла в дверях. Рэн вернулся и, взяв её за руки, повёл в комнату.       — Кёко, не бойся, она ушла.       — Кто была эта женщина? — спросила она еле слышно.       — Давай присядем.       Когда они устроились поудобнее, Рэн начал свой рассказ.       — Её зовут Такада Мисаки. Мы общались полтора года назад.       — Вы встречались?       — Можно и так сказать… У нас были отношения несколько иного рода.       — О!.. — Кёко поняла, о чём идёт речь и густо покраснела.       — Наши отношения продолжались три месяца, потом она ушла.       — Ушла от вас? — Могами было сложно в это поверить.       — Мисаки хотела быть любимой. Я не мог ей этого дать. Мы встретились в Риме, и она решила всё вернуть. Мой отказ не удовлетворил её, поэтому она приехала следом.       — Значит, она ещё вернётся, — Кёко тяжело вздохнула.       Рэн заметил эту перемену, он придвинулся к любимой и дотронулся до её лица.       — Я же сказал: ты больше никогда её не увидишь. Тебе не стоит об этом волноваться.       — Почему вы так думаете? — не унималась она.       — Мисаки знала, что я не любил её и решила довольствоваться малым. Но когда она увидела тебя, поняла, что я изменился. Поэтому она ушла.       — Изменился?       — Да, изменился. Разве я не говорил? Я люблю тебя, Кёко.       От этих слов у неё перехватило дыхание. Их губы снова слились в поцелуе.       «Я тоже люблю тебя…»       Рэн целовал Кёко так, словно она была величайшей драгоценностью в мире, которую он боялся разбить. У неё кружилась голова, она почти задыхалась от наслаждения и счастья. Цуруга чувствовал всё: сначала её трепет, затем неуверенность, а теперь и страсть. Могами ощущала жгучее желание и не знала, что оно означает. И тут она вспомнила те чувства, которые испытала на лестнице. Кёко поняла, чего именно она так хочет. От осознания этой мысли Могами так испугалась, что отпрянула от Рэна       — Что случилось? Я сделал тебе больно?! — в его голосе слышалась тревога.       — Нет!.. Я…Ты… Вы будете смеяться надо мной…       — От того что тебе неловко? — мягко заметил Цуруга. Могами кивнула. — Прости. Я не хотел быть таким настойчивым…       — Нет-нет, дело не в тебе, — поспешила заверить она. — Это я веду себя как… приличная девушка не должна себя так вести. Ты, наверное, думаешь, что я дурочка, раз беспокоюсь о таких вещах, но…       — С тобой такое происходит впервые, — Рэн осторожно убрал прядку с её лица, — поэтому тебе страшно. Кёко, милая, если бы тебя это не волновало, ты бы не была той девушкой, которую я полюбил.       — Ты не сердишься? У тебя ведь было много женщин…       — Но ни одна из них не сравнится с тобой.       От этих слов у Кёко стало легко на сердце, и она улыбнулась, глядя Рэну в глаза. Она бы так и смотрела на него, не в силах оторваться, если бы не её мобильник. Он зазвонил так неожиданно, что заставил вздохнуть. Номер был не определён, и Кёко догадывалась, кто это может быть.       — Алло.       — Могами-кун! Я только что узнал, Рэн вернётся раньше времени, поэтому…       — Такарада-сан, — перебила его Могами, — он уже здесь.       — Да?! Тогда приятного вам ужина, — и Президент отключился.       — Ужина? — эхом отозвалась Могами. — Я совсем забыла про ужин! Вы же целый день ничего не ели!       Могами вскочила и помчалась в коридор за продуктами, Рэн последовал за ней.       — Не вздумай их трогать! — он указал на пакеты. — Я сам всё отнесу. И помогу тебе с готовкой, — пообещал Цуруга, и Кёко уставилась на него не верящим взглядом. — Но за последствия я не отвечаю, — добавил он поспешно.       Рэн стоял на кухне и пытался нарезать овощи. Глядя на стоящую возле плиты Могами, он задумался, подвергая свои пальцы страшной угрозе…       «Я был неосмотрителен и дал волю чувствам. Если об этом станет известно посторонним, может узнать пресса, и Кёко попадёт под удар. Её репутация будет под угрозой. Эх, Рэн, почему же это тебя не остановило? Но если сейчас всё прекратить… нет! Что за глупые мысли? Если я скажу Кёко о своих сомнениях, это разобьёт ей сердце, снова. Я не могу этого допустить. Никогда. Ни за что. Я найду способ уберечь её ото всех и быть с ней. Но смогу ли я уберечь её от самого себя?»       — Готово! — радостно возвестила Могами. — А как идут дела с салатом?       — Ну… — Рэн бросил оценивающий взгляд на груду порубленных овощей. — Я тоже почти закончил.       — Отлично. Через пару минут будем ужинать, — сообщила Кёко, доставая посуду.       Они сидели за столом и наслаждались плодами совместных усилий.       — Очень вкусно, спасибо, Кёко.       — В этом есть и ваша заслуга, — она смущенно улыбнулась.       — Ну да, я чуть всё не испортил.       — Немного практики и всё получится.       Дальше они молчали — каждый думал о своём. После ужина Кёко убрала со стола и перемыла всю посуду, а потом воскликнула, взглянув на часы:       — Ой, как поздно! Мне пора домой.       — Домой? Зачем? — не понял Цуруга и поднялся из-за стола. — Если ты что-то забыла, я завезу тебя в «Дарумая» завтра утром.       — Ну как же… я не могу остаться.       — Почему? — опешил Рэн. — Ты ведь уже не раз здесь оставалась.       — Да, я знаю… — неуверенно начала Кёко, — но ведь раньше…       «У нас были совсем иные отношения…»       — Обещаю, я буду вести себя как джентльмен, — заверил Цуруга, подняв ладони. Кёко замялась. — Или ты боишься, что ночью сама заберёшься ко мне в постель?       — Цуруга-сан, опять вы издеваетесь надо мной!.. — надулась Могами.       — Кёко, — Рэн подошёл совсем близко, — неужели даже после того, что произошло между нами, ты не можешь назвать меня по имени? — в его словах чувствовалась такая горечь, что Кёко стало не по себе.       — Но Цуруга… — он не дал ей договорить — впился в её губы поцелуем.       И снова сердце Кёко забилось в бешеном ритме. Но не успела она, как следует насладиться этим моментом, как Рэн отстранился от неё. Могами взглянула на него и решила закончить то, что хотела сказать.       — Цуру… — и опять ей не удалось договорить. Рэн снова поцеловал её, ещё более страстно. На сей раз поцелуй был короче, но не менее сладок. Когда Цуруга оторвался от Кёко, она смотрела на него растерянным взглядом.       — Я буду делать это до тех пор, — сказал он с улыбкой, — пока ты не назовёшь меня по имени.       — В таком случае, — краснея, возразила Кёко, — я никогда этого не сделаю.       — Глупенькая, — нежно улыбнулся Рэн и снова поцеловал её. — Оставайся, — проговорил он хриплым голосом. — Я закрою свою комнату на ключ, чтобы у тебя не было соблазна.       — Опять ты за своё, — она легонько ударила кулачком ему в грудь, а потом, вздохнув, добавила. — Хорошо я остаюсь.       — Вот и отлично. К тому же у меня для тебя есть сюрприз.       — Как? Ещё один? — с преувеличенным удивлением спросила Кёко. — Мне кажется, на сегодня сюрпризов достаточно.       — Не волнуйся, — рассмеялся Рэн, — это приятный сюрприз. — Ты была права, — уже серьезно произнес Рэн, — сейчас действительно поздно. Иди, приготовься ко сну и забирайся в постель.       — А как же обещанный сюрприз? — разочарованно протянула Кёко.       — Когда будешь готова, я приду к тебе, и ты получишь свой сюрприз.       «Что же это за сюрприз такой?»       — Не волнуйся, — продолжил Цуруга, увидев её смущение, — он тебе понравиться.       — Ладно, — буркнула она и отправилась в ванную.       Вскоре, Кёко лежала под одеялом, сгорая от желания знать, что же приготовил ей Рэн.       Он осторожно заглянул в приоткрытую дверь:       — Ты готова?       — Смотря к чему… — проворчала Могами.       Рэн вошёл в комнату и устроился на кровати рядом с ней.       «Что он делает?!»       Заметив её напряжение, Цуруга невольно усмехнулся:       — Кёко, милая, успокойся, я не собираюсь тебя соблазнять.       Могами стало стыдно за свои мысли, и она виновато вздохнула.       — Я расскажу тебе сказку, — улыбнулся Рэн. — Они ведь тебе нравятся?       — Да! — просияла Кёко.       — Тогда слушай:       «Эта история об одной принцессе. Её звали Лилиана, родные называли её просто Лили. Когда Лилиана была ещё маленькой, всю её семью убили изменники. Малышка чудом спаслась. Служанка Мари, преданная королю и королеве, вынесла пятилетнюю принцессу из замка и воспитала, как родную дочь. После подлого убийства родителей Лилианы, жизнь в королевстве стала очень тяжёлой.       Когда малышке было только семь лет, ей уже приходилось много работать наравне с Мари, чтобы им было что есть. Принцесса любила женщину, как родную мать. Мари, боясь за Лилиану, всегда говорила, что никому нельзя знать о её происхождении. Иначе она может стать жертвой злодеев, захвативших престол.       Спустя много лет на королевство напали и разразилась война. Город пал.       Новый правитель был человеком честным и благородным. И узнав правду о случившемся пятнадцать лет назад, молодой король решил разыскать пропавшую принцессу. Он объявил на всё королевство, что ищет наследницу престола, и попросил её вернуться во дворец.       На следующий день весь замок и его двор был забит «принцессами». Но мудрый король не спешил искать принцессу среди них. Он приказал своему личному отряду обойти каждый дом в королевстве, заглянуть и в богатые дома и в самые жалкие лачуги, и привести всех девушек двадцати лет, которых они только смогут найти.       К вечеру задание было выполнено. Стража обошла всё королевство, не пропустив ни единого дома, но нашла только одну девушку — Лилиану. С ней пришла и её приемная мать. Новый правитель объявил Лили пропавшей принцессой и предложил им вернуться во дворец.       Возмущенная толпа роптала: «Почему выбрали именно её? Чем она это заслужила?» Ведь руки девушки были стёрты от тяжёлой работы, волосы потускнели, на лице застыла печать боли, а ходила она в обносках.       На что молодой король ответил: «Если бы вы пережили всё то, что это дитя, и пятнадцать лет скрывали, кто вы, то никогда бы не пришли по моему приглашению».       Очарованный красотой Лилианы, новый правитель предложил ей свою руку, сердце и всё королевство. Он сказал, что даже если она откажется, то всё равно будет жить в замке со своей матерью, как королева. Лилиана была поражена мудростью и великодушием молодого короля и приняла его предложение. Свадьбу сыграли через три дня, об их любви слагали легенды. Их правление было мудрым и справедливым. И жили они долго и счастливо».       — Какая замечательная история! — сияла Кёко. — Мне всегда хотелось быть такой принцессой!       — У тебя есть такая возможность, — улыбнулся Рэн, протягивая папку.       — Что это?       — Сценарий.       Могами открыла папку и прочитала название фильма: «Принцесса Лили».       — Ямамото Хироси — режиссёр, который снимал «Крутой поворот», был сражён твоей игрой. Поэтому, когда я был в Риме, он попросил передать тебе его предложение. Ямамото-сан сказал, что хочет видеть тебя в главной роли.       — Правда?! — Кёко не верила своим глазам. Это была первая главная роль в её недавно начавшейся карьере.       — Это и был сюрприз, — улыбнулся Рэн.       — Спасибо, Рэн! — выпалила она, обнимая Цуругу за шею.       От этих слов его игривая улыбка сменилась легким удивлением, а затем на лице Рэна появилось выражение бесконечного счастья.       — Вот видишь, — прошептал он, — это было совсем несложно.       — О чём ты? — не поняла Могами.       — Ты впервые назвала меня по имени.       Кёко сидела в постели и читала сценарий. Рэн лежал рядом и любовался на своё рыжее сокровище.       — Совсем забыла, — вдруг сказала она, оторвавшись от текста. — А как же Сэцу? Я уже согласилась на эту работу и не собираюсь от неё отказываться.       — Не переживай, я сказал режиссеру, что ты уже задействована в одном проекте, но его это не смутило. Ямамото-сан сказал, что не желает видеть никого другого в этой роли и готов ждать тебя.       — Неужели? — Кёко не поверила своим ушам.       — К тому же, — продолжил Рэн, — ты можешь совмещать Сэцу и Лили.       — Ты думаешь, у меня получится?       — Ты хорошая актриса, Могами Кёко, я уверен, что ты справишься.       От этих слов Могами расплылась в улыбке.       — Тебе пора ложиться, — заметил Рэн, поглаживая её волосы. — У тебя был длинный день.       — Но ведь я ещё не дочитала сценарий!       — Ты можешь сделать это завтра, по дороге в «LME».       — Пожалуй, ты прав. Я действительно устала.       Кёко закрыла папку, положила её на прикроватную тумбочку и поглубже заползла под одеяло. Могами взглянула на Рэна из получившегося кокона — он и не думал двигаться с места.       — Ты собираешься остаться здесь на всю ночь? — наигранно возмутилась она.       — Мне бы очень этого хотелось, — он игриво улыбнулся, — но я ведь обещал.       С этими словами, Рэн поцеловал её в лоб, встал с постели и направился к выходу из комнаты.       — Приятных снов, Кёко.       — Спокойной ночи, Рэн.       Свет в комнате погас, и Цуруга закрыл за собой дверь.       «Думаю, закончились те времена, когда я мог спать спокойно…»       Цуруга довольно улыбнулся и отправился к себе.