Своя игра

Сегодняшнее утро Артема явно лучше, чем прошлое: никаких звонков, ссор и недопонимания. Кристина до сих пор злится из-за вчерашнего и не звонит. Трубку брать она тоже не желает, а Артем в этот раз настаивать не собирается. Он приехал работать, а не выяснять отношения за тысячу километров от дома. Надо же было забыть о годовщине... Он хорошо помнит, что делал заметку в телефоне и в нужное время эта дурацкая заметка должна была напомнить о поздравлении, чего она не сделала. Проклятые гаджеты! Как итог: скандал с истерикой жены, обвинениями в изменах и нескончаемыми упреками. "Ты ведешь себя как козел, Дзюба! И не удивляйся, если рано или поздно у тебя вырастут рога!" - самые ласковые слова Крис из тех, что она успела наговорить. Как странно жить в эпоху высоких технологий. Человек моментально может убить тебя словом и совсем не нужно как раньше неделями ждать письма, способного ранить больнее оружия или болезни одним только содержимым своих страниц. Она даже не дала пообщаться с сыном, говоря, что ребенок должен видеть отца воочию. Ему что, следует бросить футбол и сидеть на ее шее, как делает куча других мужиков? Интересно, как скоро она собрала бы вещи, узнав, что он не будет зарабатывать миллионы? Тут еще виноватая морда Кокорина подвернулась некстати, и, если бы не просьба Саши, он бы его размазал по стене. А заодно и Бабурина, как главного зачинщика. День был похож на Бал Сатаны, со всей этой нервотрепкой и ожиданием, когда он наконец закончится. Одна лишь радость грела и поднимала настроение, точнее - две: футбол и Сашка, которая не была похожа на остальных и потому не бесила до печенок. Ее мягкость и чувство такта, а после - откровения, которые она сбросила, словно камень с души и поделилась ими с совершенно чужим человеком, вызывали симпатию и чувство близости по духу. Артем трогает лоб, разглядывая в зеркале свежий квадрат перевязочных бинтов и улыбается. Сашка обещала, что он останется красавчиком без намека на изъян. Что ж, он в любом случае не испугается стать мужчиной с загадочным шрамом. В этом ведь есть определенный шарм и притягательность для девушек. Так, стоп. Обручальное кольцо, которое он хранит в кармашке портмоне, словно кольцо Фродо, безмолвно взывает к нему, требуя надеть на безымянный, но тренировки таких вольностей не позволяют, поэтому Артем бросает кожаный бумажник на самое дно рюкзака и идет в автобус. Нет, он не забыл о том, что женат… Вчерашнее помутнение, связанное с Сашей, давно рассеялось, а все неправильное и неуместное влечение, что он испытывал к девушке, стоя напротив ее номера - испаряется как дым осеннего костра под струями холодного ливня. Все это бред. Он обычный мужик, с обычными желаниями. Нет ничего удивительного в том, что ему захотелось прижать эту хрупкую фигуру к стене и стащить с нее мокрую майку, а может быть и остальные вещи, которые явно были лишними. Просто сказывается недостаток женского внимания. В те редкие заезды домой, особенно во время чемпионата, он почти не получал от жены ни ласки, ни теплоты, которой так не хватает мужику, но не всегда в таком хочется признаваться. А уж просить - тем более. Кристина, после рождения второго ребенка, отдавалась ему словно механическая кукла: совершая привычные движения и к месту вставляя заученные стоны, а темперамент Артема разрывался от неудовлетворенности и потребности выплеснуть скопившееся на работе напряжение и получить взамен неприкрытые маской чистые эмоции и неподдельную радость от их соединения. Ничего, через пару дней он вернется домой, извинится за испорченную годовщину и снова попробует пробить броню непонятно откуда взявшегося равнодушия Кристины. А сейчас - пора пахать и готовить тело к новому сезону, в котором он самонадеянно планировал стать чемпионом. *** - Ты не представляешь, как я зла! - орет Каринка, ходя из угла в угол и периодически пропадая из моего поля зрения. Я устанавливаю телефон поудобнее и, сидя в массажном кабинете, ожидаю наплыв клиентов, коротая время за разговором с подругой, которая уже успела влипнуть в историю. - Представляю, малыш, - сочувственно произношу, отпивая горячий кофе. - Хорошо, что он не переломал тебе ноги. О вещах более страшных я и думать боюсь. - Сучий кусок дерьма! - не завидую соседям, которые выслушивают литературный язык Марковой, но она пребывает в бешенстве, которое успокоить сейчас не представляется возможным. Какой-то умник наехал на нее, чудом не отправив на тот свет. Вот тебе и гостеприимная Москва - город детства. - Выродок! Как я на море поеду с такой ногой?! - Ничего страшного, Рин. Скажешь всем любопытным, что отбивалась от насильника и избила его в ответ так, что он теперь на больничном в травме. - Да я бы с насильником предпочла встретиться, чем с этой обезьяной! И почему мне кажется, что я его морду где-то видела? - Может один из тех, кого ты отшила? По их количеству можно предположить, что разбрелись они по всем городам России. Каринка пожимает плечами и уже спокойнее вышагивает по комнате, в конце концов устраиваясь напротив телефона. - Дебил. Вывел из себя даже сейчас, когда его морда передо мной больше не маячит. - Он хоть красив? - интересуюсь я, выбирая конфету из подарочной коробки. - Он - страшен, как самые темные времена моей жизни! - восклицает от всей души Ринка, сжимая губы. - Ну тогда нечего волноваться. Будь он красавчиком, можно было просить моральную компенсацию, а так - пошли к черту и забудь. - Я так и сделала, - заявляет она, морщась при неловком движении ногой. - Сука! Буду ходить с монтировкой и в следующий раз - разобью тачку к чертям. - Она вздыхает от разочарования: должно быть хотела опробовать прочность машины уже сегодня. - Ладно. Со мной все ясно. Как у тебя дела, Санчес? Я вижу, твои глаза горят в предвкушении чего-то, о чем я еще не знаю? Ничего не хочешь рассказать? Я удивленно смотрю на Каринку, будто она свалилась на кухонный стул с самого Марса. - С чего ты взяла, что я чего-то жду? Нет, я жду конечно, но всего лишь ребят на разогрев. И это не то, о чем ты подумала, извращенка! - спешу добавить и огонек в глазах подруги гаснет. - Я просто люблю свою работу. - Ага. А потом ты скажешь, что любишь своего кота, а потом - десять котов, сорок... - Ладно, кончай драматизировать. У меня есть ты - замена всем котам. - Ринка довольно улыбается, соглашаясь с тем, что она единственно верная кандидатура в выборе того, с кем можно переживать женское одиночество и старость. - Ладно, Сашка. Я бы конечно не прочь еще выпытать у тебя интересные подробности, вроде тех, у кого попка симпатичнее и все дела, но у меня впереди сбор чемодана. Маминого, - недовольно сообщает подруга и помахав мне на прощание, отключается. Веретено просто. Успела и по магазинам пошарить и под машину попасть. Магнит неприятностей. Часы за растиранием чужих конечностей и тел пролетают незаметно. Маша приходит уставшая и просит наклеить ей пару тейпов на колено, жалуясь: - Их много, а я одна. Каждой группе - свои упражнения. Замоталась так, что чувствую не выдержу нагрузки. В этих сборах вечно так - все берут и делают по максималке. После прохладного кабинета мы вынуждены выдвинуться на поле, с которого, не в пример вчерашним тучам, рассылаемым Дзюбой, долетают шутки и царит оживление. - Вот это работа, - я вытираю пот со лба. - Как им это мяч не надоедает? Мне бы он снился каждую ночь. - Это их работа - пинать мяч, - Маша следит за тем, чтобы травмированные не делали лишних и резких движений. - А наша работа - "пинать" их, чтобы они этот мяч не просто катали по полю, а катали результативно. Сегодня Дзюба лучится весельем и совсем не смотрит в мою сторону. Вся романтика ночи разбилась под слепящим и режущим глаза светом и суровой действительностью нового дня. Что ж, тем лучше. У меня внутри такая неразбериха, что целый консилиум психиатров и психологов не разберется. Как говорится: и хочется, и колется, и совесть не велит. Я не стала рассказывать Каринке о том, что увидела в глазах Артема, иначе она заведет старую шарманку на тему: "Тема плюс Саша" и доведет меня до зубного скрежета. Я решаю побыть сторонним наблюдателем и анализировать его поведение в разных ситуациях. Не очень-то хочется сесть в лужу, ошибочно приняв обычную похоть за нечто большее. В конце концов, я так мало знаю этого человека, что сейчас просто хочется снять все эти маски, что он старательно надевает в зависимости от определенного места и ситуации. Сейчас - он, снова душа компании и весельчак "свой в доску". Тренер гоняет их по стадиону кругами, как солдат по плацу, но вместо песен, слышатся бесконечные шутки. - Шевелимся ребятки, быстрее - быстрее. Ритм не сбавляем! - Тренер умудряется не сбить дыхалку и бегает наравне с подопечными. - Лунев не отставать! Смотри на Дзюбу - впереди планеты всей! - А у него ноги просто длиннее... Конь Павлова… - У Павлова вроде как собака была, - сумничал Ерохин. - Один хуй! - легкомысленно выдыхает Лунев. - Лунев! Штраф за мат на поле! - ругается тренер и тычет в середину зеленой площадки, - Упал и отжался тридцать раз. Лунев мысленно продолжает материться, судя по выражению глаз, но закон есть закон: за мат в качестве штрафа предусмотрены дополнительные упражнения по усмотрению тренера. - Поставьте ему двойку, - требует, смеясь и не прекращая бег, Дзюба. - Нет, лучше поставьте его потом в ворота, я его уделаю в пенальти. - Х.. хрен тебе, - вовремя исправляется Лунев, чтобы не получить дополнительную порцию отжиманий. - Я сам тебя уделаю, если на моем месте окажешься. - Спорим? - не сбивая дыхания, воодушевленно кричит Дзюба. - Без б, - соглашается Лунев и, приступая к отжиманиям, начинает громко считать вслух. Так и родилась знаменитая дуэль Лунтика и Шмейхеля-Дзюбы, которая уже вечером разлетелась по интернету, благодаря нашему журналисту и автору проекта Зенит-ТВ - Денису Денисову. С ним мы познакомились сегодня, когда он наконец смог вырваться из Питера и отправился в Австрию - собрать материал для зенитовского ютуб-канала. Парень оказался очень веселым и начитанным, а я, как большой книгоман, сразу нашла с ним общий язык. Денис весь день отирался рядом, снимая футболистов и их дурачества, а когда Артем с Луневым начали свою личную серию пенальти, по очереди вставая на ворота - он не выпускал камеру из рук. - Щас я тебе такую банку закину, - с азартом примерялся к удару Лунев, а Дзюба, со своей высокой фигурой прыгал влево-вправо, раздвигая руки как для объятий и показывая тем самым, что мимо него не пролетит. Отличный метод психологического давления. Лунев один раз смазал удар и отправил его прямо в руки Артема. Их противостояние сопровождалось привычным позерством Артема, который скакал как горный козленок и хвалился тем, что это он Акинфеева научил отбивать ногой мяч. В итоге, вполне ожидаемо победил Дзюба и, довольно запрыгнув на спину Лунева, заставил тащить себя по всему полю. - Ясли "Штаны на подтяжках" - наблюдая за развлечениями ребят изрекла Бурова, собирая ленты для фитнеса и коврики. Разложив вместе с ней спортинвентарь, я уже собралась в свой кабинет, как вдруг заметила на траве чьи-то часы. Наклонившись за ними, дернулась от резкой боли, прострелившей в пояснице, казалось, во всю спину. Этого еще не хватало. - Ты чего? - обеспокоенно остановилась Маша, наклоняясь и хватая меня за талию. - Старость в радость, но не мне, - через боль выдохнула я, опираясь на руку девушки. - Это все вчерашний дождь виноват. А может просто перенапряглась с ребятами. В какие только позы не садишься, пока доберешься до всех мышц. - Тебе надо к Пашке, - уверенно заявила Маша. - Сделает массаж, наклеит липучки и будешь как девочка десяти лет. Вечером хотим пикничок сделать возле леса, так что твое присутствие обязательно! - Маша помогла дойти до кабинета. - Не собираюсь с парнями одна торчать, когда есть компания в виде девчонки. - Но как я перед Пашкой разденусь? - я заранее волновалась, не представляя себя на массажном столе в качестве клиента. - Так ты что стриптиз в вип комнате собралась танцевать? Разденешься и ляжешь. Он тебе только спину и разомнет, - Маша открыла передо мной дверь. - Давай-давай, не делай жалобные глаза. Тебе еще ребят лечить. Пришлось согласиться с тем, что свое собственное здоровье должно стоять на первом месте. Пашка был свободен, поэтому согласился сделать массаж и пошел к Юрьичу за обезболивающей мазью, а мне дал время раздеться и улечься на стол. Ребята занимались на тренажерах, поэтому я решила, что нам никто не помешает и спокойно принялась стягивать спортивный лифчик, напевая песенку, услышанную утром на радио. Благо я стояла спиной к двери, и вошедший не заметил мои формы, но песню он услышал и даже принялся подпевать. Он делал это настолько фальшиво, что сначала я нахмурилась и решила прервать эти песнопения посетителя, больше похожие на медвежий рев, а потом взвизгнула, понимая, что стою полуголая перед Дзюбой, непонятно за каким чертом, притащившимся сюда посреди тренировочного процесса. - Дзюба! - кричу я, хватая полотенце и прижимая к груди, а потом поворачиваясь к парню. Он стоит, прислонившись к косяку и засунув руки в карманы, веселый донельзя и совсем не раскаивается в том, что не отвернулся, хотя и должен был это сделать - А у тебя неплохой тембр, - Артем проходит в комнату, плюхаясь на диван, а я так и стою - закрывая награды матушки-природы. - Я смотрю, неплохо так зашел, - складывает руки на груди Артем и вытягивает ноги. Судя по его позе - уходить он явно не торопится. - Пришел на массаж, а попал на стриптиз, - серые глаза лучатся весельем и ожиданием. Чувствую, что начинаю закипать. - Ты не хочешь отвернуться, Тем? - недовольно бросаю, передергивая плечами от прохлады кондиционера. - Мне вообще-то на стол нужно лечь, - киваю на застеленную белым кушетку. - А я что должен делать? Честно говорю, массаж не умею. Какие еще варианты? - Дзюба не собирается сдаваться. - Предлагаю такой вариант: ты топаешь на тренировку, а я жду свой сеанс массажа. - Ах, ты, какая хитренькая, - несогласно качает головой Дзюба и садится, оперевшись локтями о колени. Он барабанит пальцем по подбородку, а мне хочется настучать ему по лбу, несмотря на то, что этот лоб я сама вчера и спасала. - Я тоже пришел на массаж. Юрьич сказал, что из-за моей бандитской раны, - он тычет пальцем в бинты на лбу, - я могу сегодня закончить раньше и отдохнуть на массаже. Так где моя законная, честно заработанная процедура? Я закатываю глаза, мечтая, чтобы Пашка вернулся быстрее и заставил его или убраться, или хотя бы отвернуться. Светить сиськами на весь честной народ мне вовсе не улыбается. Я рассматриваю Артема в ответ и наши гляделки в стиле "кто кого" затягиваются. Смотри-ка, довольный какой. Весь день избегал меня, даже толком не поздоровавшись, а теперь снова включил весельчака. Фыркаю и отвожу взгляд. Дверь снова открывается и я, думая, что пришел Паша, с облегчением выдыхаю, но напрягаюсь, когда замечаю вместо Пашки - Кержакова. Этому что тут надо? Насколько я знаю, тренер голкиперов гоняет отдельно и сейчас они еще должны отрабатывать на стадионе. - А че это вы тут делаете, а? - голосом мальчика с сачком из детского кинофильма заинтересованно спрашивает он, жадно скользя глазами по обнаженной талии, которую крошечное полотенце для рук прикрыть не сумело. - Ай, Дзююба! Сидит тут втихую и любуется. - Слушайте, кончайте уже! Достали! - взрываюсь я. - У нас что приват номер? Отвернулись оба, иначе вместо массажа будете с Машей бегать, пока ноги не отвалятся! Ребята переглядываются, посмеиваясь, и смотрят на входящего Пашу. - Ну наконец-то! - на мое восклицание Паша поднимает голову и недоуменно переводит взгляд с Артема на Мишу. - Скажи им, чтоб отвернулись! - жалобно прошу у врача. - Достали со своими шуточками! Извращенцы! - Кхм, - Паша старается не смотреть в мою сторону и без слов вопросительно поднимает бровь, ожидая, пока парни отвернутся. – Ложись, Саш. Мазь достал, правда пришлось подождать, пока Юрьич освободится. Я, придерживая полотенце, укладываюсь на стол, уже не заботясь о том, что Павел заметит что-то секретное. Он же врач в конце концов. В отличие от этих балбесов. - Поясницу, говоришь защемило? - легонько нажимает на разные точки парень. - Угу, - поворачиваю голову и смотрю теперь уже на двух незваных посетителей, развалившихся на диване и ждущих бесплатного представления. Паша начинает втирать мазь, а я не выдерживаю пристального внимания. - Может сходите в фифу поиграть? - предлагаю я подобревшим голосом, надеясь отвлечь их любимой игрушкой. - Я устал, - отказывается Дзюба и подкладывает подушку под шею. - А я не хочу, - отзывается Миша, не прекращая улыбаться и смотреть на мой оголенный бок, где при каждом движении Паши виднеется округлость груди. Больной мужчина! "Как раз-таки здоровый! Смотри с каким вниманием пялится. Лучше так, чем на неправильного цвета дорожку становиться" - Устал, - передразниваю закрывшего глаза Дзюбу. Ой, как зря... - Чего там уставать то в игрушке этой? Тычь на кнопки и все дела. Любая девчонка сможет. Артем встрепенулся и сел, роняя подушку. В глазах промелькнул азарт. - А вот спорим, что не каждая сможет? Вот ты, например. Сможешь меня обыграть? - Да запросто, - легкомысленно заявляю я, не представляя, что там в этой игрушке непостижимого. Артем довольно кряхтит и вскакивает с дивана. - Слышал, Мих? Сашка со мной хочет поспорить! С Богом фифы! - недоверчиво качает он головой, не веря, что простая смертная осмелилась ему бросить вызов. Он слишком уверен в себе. - И поспорю, - соглашаюсь я, желая поставить нахала на место. - Потренирую пальцы, узнаю правила и выиграю. Артем запрокидывает голову и громко смеется, открывая загорелую шею. - Ты? У меня? Проснись, ребенок! - он наклоняется ко мне и произносит рядом с лицом, - Я не оставлю тебе ни шанса, Нюшенька, - снова вспоминает это бесячье прозвище, и я раздражаюсь не на шутку. - Если я выиграю, ты бреешься налысо весь сезон, - слишком поспешно выдвигаю свое требование. Язык мой часто опережает мысли, а потому, я не успеваю передумать, как он с легкостью соглашается. - Идет! Я буду блестеть, как пасхальное яйцо, натертое маслом. Клянусь своим кривым мизинцем! - торжественно обещает Дзюба и коварно усмехается, - А мое требование будет таким... Я замираю на этих словах, чувствуя холодок сомнений. Но что страшного может он у меня попросить? Интим отбрасываем сразу. Кровожадность у Темки отсутствует, так что прыгать с моста он точно не заставит. Делать безлимитный массаж? Да запросто. Не желая ломать голову, тороплю его: - Давай уже быстрее свое желание! - Не желание, малыш, а требование, - мягко поправляет он и выдает то, от чего у меня начинает дергаться левый глаз, - Ты проиграешь, - заранее предрекает он, уверенный в собственных силах, - и должна будешь сделать татуировку с моим номером. Я ошарашенно открываю рот. Что??? - Дзюба, ты вчера точно не получил сотрясение? Сходи перепроверься! - возмущенно приподнимаюсь на столе, но спохватившись и вспомнив то, что голая - ложусь снова. - Какая нафиг тату? Да я даже уши не прокалывала ни разу в жизни, чтобы шкурку не портить! Придумай что-то другое. - Нет, не могу, - он упирается, как осел, не желающий двигаться дальше. - Я придумал и озвучил, а твое дело - согласиться или признать, что в любом деле нужна сила и выносливость, а также, - он стучит пальцем по голове, - работающая коробочка. И фифа - так же сложна, как футбол. Но где это девочкам понять? - дразнит он, подзадоривая и я сама того не замечая, клюю на заброшенную наживку. Вот дура! Ляпнула, не подумав... - Я не хочу портить тело и уродовать кожу непонятно чем! - я не могу унять негодование и все еще надеюсь, на более адекватный вариант, но по глазам Дзюбы вижу, что его слово - последнее. Согласиться и в худшем случае - сверкать татуировкой по гроб жизни, пытаясь объяснить будущему мужу, что это за номер такой или прослыть слабачкой, не отвечающей за свои слова? "Это мужской коллектив, детка. Слово надо держать" - Да хорошо! - недовольно выражаю согласие, но в голове тут же возникает куча вопросов. - А какого цвета? И где она должна располагаться? - интересуюсь у Артема, мысленно молясь, чтобы он не выбрал самое открытое место на теле. - А по размеру она должна быть очень большая? - Все - по твоему усмотрению, - милосердно разрешает Дзюба и я облегченно роняю голову на валик. Вот так дерьмо! Почему я вечно вляпываюсь в то, что могла бы обойти или перешагнуть? - Отлично, блин, - без энтузиазма ворчу в мягкую ткань и не желаю смотреть на ликующих парней. - Давай руку, Сашка, - хватает меня за запястье и сжимает своей ручищей Артем. - Миха, Пашок - вы свидетели спора. Если Сашка проигрывает мне в фифу - делает татушку, - он довольно щурится. - А если она выиграет, что маловероятно, тогда я сбрею волосы и сэкономлю на шампуне, - он произносит эту фразу со смаком, а я обещаю себе сделать все, чтобы на всех фотосессиях, пресс-конференциях и фотках с поклонниками, он светил своим черепком. "Вот тогда-то и откажутся от тебя все твои влюбленные поклонницы" - мстительно думаю о вполне возможном варианте. - Я согласна! - выпаливаю на одном дыхании, а Дзюба поворачивается к Кержакову. - Миха, разбивай! Ребро ладони Миши легонько ударяется по нашим соединенным рукам, и я понимаю, что влипла. - Могу сам натаскать тебя перед игрой, - милостиво предлагает Артем, заранее предвкушая увидеть, как девчонка тупит, держа в руках джойстик. - Обойдусь. Кокорина попрошу, - из вредности выбираю его друга, зная, что после своего косяка, и чтобы лишний раз в шутку досадить Дзюбе, Сашка сделает для меня все, что поможет мне в итоге обыграть зенитовского хвастуна. - Бибера? Да он только в контр-страйк рубиться умеет и то слабенько, - отмахивается Артем. Ну конечно, один ты царь и Бог. - Ничего. Я в него верю. - Ну, смотри сама, - Дзюба пожимает плечами. - Пашок, я массажа то дождусь? Паша, все это время молча слушавший нашу болтовню и изредка прыскающий от смеха, закручивает крышку крема и шлепает по моей голени. - Готово, Сашок. Теперь и танцевать и в фифу играть. - Не напоминайте мне про этот дурацкий спор! - без особого восторга прошу у ребят. - И отвернитесь, мне встать нужно. Быстро одеваюсь и поблагодарив Пашу, юркаю из массажного. Вопреки моим ожиданиям того, что новость о споре не выйдет за пределы кабинета, уже к вечеру лагерь гудит: Сашка хочет побрить Дзюбу налысо. Вот же поганцы! Не держится язык там, где нужно. - Сааша, - останавливает по дороге аргентинец, когда я с рюкзаком иду к автобусу и рисуя пальцами в воздухе две двойки - номер Дзюбы, намекает на скорый проигрыш, - Дзюю... Номер. - Он смеется, не издавая ни звука, а я чертыхаюсь и обхожу его по часовой стрелке. Посмеешься, когда прибежишь в мой кабинет. Маша пытается сдержаться, глядя как я иду по проходу автобуса, а уже сидящие ребята хором начинают петь:

На эту и на ту Набью себе тату. На эту и на ту Набью себе тату.

- Вы уже задолбали, - беззлобно окидываю салон автобуса с целой кучей смеющихся обезьян и падаю на сиденье рядом с Машей, которая косится то на парней, то на меня. - Ну и угораздило же тебя, - с наигранным сочувствием качает она головой. - Да все будет нормально, - раздраженно расстегиваю рюкзак и достаю наушники. Слушать это стадо всю дорогу - уже выше моих сил. - Знаешь приблизительный процент побед Дзюбы? - прежде чем погрузиться в прослушивание музыки, интересуюсь у впереди сидящего Кокорина, который с радостью согласился поднатаскать меня перед игрой. - Примерно девяносто пять, - отвечает он, обернувшись и одаривая ямочками на щеках. - Отлично, - вставляю наушники в уши. - Значит у меня есть целых пять процентов, чтоб надрать ему задницу. *** Зеленая лужайка возле миттерзилльского леса с сочной травой по щиколотку сейчас забита шумной толпой зенитовской банды. Здесь установлена огромная прямоугольная беседка для празднований под навесом в случае непогоды, а также оборудована зона для приготовления пищи, чем сейчас и занимается Юра Лодыгин вместе с Луневым, зажаривая на решетках шашлык. Врачи запретили ребятам есть что-то жирное, поэтому мы решили ограничиться местными курами, которые оказались на редкость упитанными. Я была не против любой еды, поэтому с радостью помогала резать овощи и готовить легкие закуски. Сегодня, вместо алкоголя в меню присутствовали только натуральные соки, морсы и витаминные смузи с минералкой, но ребят это не огорчало - впереди ждали выходные и поездка на озеро. Уютная площадка принадлежала нашему отелю, как и несколько похожих, разбросанных в пределах территории Шлосса. Между деревьями висели гамаки, а чуть дальше вглубь леса - были установлены другие беседки, но уже поменьше. Перед приходом гостей и бронированием всей площадки, как это сегодня сделали мы, в этих беседках раскладывали подушки и одеяла для отдыха на свежем воздухе. Между высокими кронами, как на новогодних елках - протянуты уличные гирлянды для лучшего освещения. Уже смеркалось, когда ребята начали подтягиваться к беседке, чтобы заморить голод бутербродами. В сервировке чувствовалось наличие женских рук - мы с Машей постарались оформить все цивилизованно, несмотря на типичный для мужиков принцип "и так сойдет" и сейчас качались в гамаках, отдыхая после трудового дня. - Машенька, ты не могла бы наделать еще бутеров? - к нам подошел совсем молоденький парнишка Илья, недавно начавший играть в основном составе Зенита. Парню только стукнуло восемнадцать, а он уже почти догнал ростом Дзюбу. - Ну нет мальчики. Мама уже устала. Маме надо отдохнуть, - жалуется Бурова, лениво покачиваясь с закрытыми глазами. Илья грустно поворачивается, собираясь уйти, как я его окликаю; - Ребенок! - он вертит головой по сторонам и не сразу понимает, что я обращаюсь к нему. - Да-да, ты, Илюшенька, - я кряхтя поднимаюсь с насиженного места. - Пойдем, так и быть, не дам умереть с голоду вашей бригаде. Еще работу потеряю... Илья, как молодой пес, довольно несется вперед - сообщить, что найден повар, а я замечаю возле одного из деревьев Дзюбу - тот с кем-то недовольно трещит по телефону, не обращая внимания на окружающую обстановку и шум, который создают ребята своими шутками. Хочется узнать, кто же сумел в очередной раз вытрясти его хорошее настроение, но вокруг слишком много народу, чтобы я могла без проблем незаметно подкрасться к нему, да и голодные ребята заждались. Солнце давно скатилось за горный хребет, уложив свои лучи на боковую и теперь повсюду, прорываясь сквозь всеобщий гвалт, раздавалась колыбельная ночи: затихающие крики птиц, уханье совы в еловых ветвях и звенящее стрекотание сверчков, снующих в высокой траве. Слабый шелест листьев сплетался с тихими гитарными переливами: Дима перебирал струны, сидя у костра. Я вдохнула аромат дымка и свежести ночного ветерка и подумала, что еще надолго хотела бы остаться здесь, в этой компании, под этим молчаливым, но таким гостеприимным миттерзилльским небом. За столом собралась знатная компания, ожидающая пиршества, а кто-то, не дожидаясь бутербродов, хрустел огурцом, по старинке посыпая его сверху щепоткой соли. Ребята ломали батон и, снова подсаливая ароматную горбушку, передавали друг другу. - Как всегда не дождались, - сетую я, рассматривая беспорядок, который они учинили на еще недавно аккуратном столе. - Давайте сюда хлеб и ветчину, - командую я, повязывая фартук и затягивая на поясе узел бантиком. Ребята подталкивают ко мне тарелки и миски с ветчиной, сыром и овощами, жадно следя за каждым движением и чуть ли не в драку отбирая друг у друга каждый приготовленный бутерброд. - О, Боже! Вы еще подеритесь за кусок хлеба, - восклицаю, глядя как Бабурин отвлекая аргентинца "бородатым" способом, тыча куда-то в сторону, отбирает его закуску. Аргентинец, как птенец, которому мать передумала давать червяка, хлопает по сторонам глазами, и уже хочет учинить скандал, как я молча сую ему другой кусок. Бесят они меня немного, но так похожи на детей, что хочется заботиться и опекать. Кто, если не мы - женщины? - А правда, наша Сашка похожа на Белоснежку, - с набитым ртом вываливает мысль Илюша. Парни громко ржут, и я уверена, что они вспомнили вовсе не мультик. - Ага, вот только вас гораздо больше, чем семь гномов, а я все еще одна, - замечаю я, откладывая нож. - С этой минуты вы на самообслуживании. Мне тоже пора отдохнуть. Я спускаюсь по ступенькам беседки, думая куда приткнуться. Маша говорит с кем-то по видеосвязи. Дима продолжает бренчать на гитаре, а ребята все еще жарят мясо. Ощущаю теплую руку на талии и оборачиваюсь. - Миша? Кержаков улыбается, но руку с талии не убирает. - Ты совсем ничего не поела, - он кивает в сторону беседки. Чувствую неловкость, особенно после дневной сцены, но руку его не убираю, боясь показаться грубой. - Жду шашлык. Наверно, во мне живет мужик, который в первую очередь требует мяса, - отшучиваюсь от предложения вернуться в компанию. - Значит, ты из тех женщин, что и коня на скаку и в избу? - он не сводит глаз с моих губ и это начинает выглядеть слишком откровенно. Я кажусь на его фоне маленькой девочкой, несмотря на то, что он на пару сантиметров ниже Дзюбы, но в отличие от Артема, гораздо мощнее по массе: широкие плечи и развитая трапецевидная мышца делает его похожим на борца в греко-римском стиле. Разрез серо-голубых глаз выдает схожесть с братом - Кержаковым старшим, но Миша кажется более мужественным. Стоит признать, что он, достаточно красив для того, чтобы потерять голову от этого пристального взгляда и природного магнетизма, в плен которого попадаешь, стоит оказаться рядом. Вот только моя голова уже давно потеряна от мужчины, чьи пронизывающие глаза сейчас с интересом следят за каждым движением Михаила. В том, числе и за рукой, которую он не спешит убрать, по-хозяйски опуская теперь еще ниже. Артем сидит у костра, о чем-то переговариваясь с Димой, но замечая нас, освещенных многочисленными лампочками и светом огня, замолкает, чуть хмуря брови и внимательно вглядываясь в сумрак. - Коней на скаку - это не про меня, но отбить кому-нибудь что-то лишнее я вполне способна, - намекаю на непозволительность Мишиной близости, а сама искоса бросаю взгляды на Артема, делающего вид, что он жутко заинтересован щепками, которые подкидывает в костер. Миша тихо смеется и убирает руку, а мне становится легче дышать. - Так и знал, что ты девочка с огоньком, - проникновенно шепчет он. Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, насколько он трезв и понимаю, что трезв абсолютно. - Во мне еще и изюма много. Столько, что впору кексы печь, - с сарказмом признаюсь парню и поворачиваюсь, собираясь посидеть с ребятами у костра, как из-за спины доносится: - Хмм. Что ж, изюм я люблю... Странный он сегодня, думаю по пути к сидящей в свете оранжевых бликов парочке ребят. Наверно зря на этот дурацкий массаж пошла. Не увидел бы полуголую - не нес эту бессмыслицу. Пытаясь развеять ненужные мысли, присаживаюсь рядом с Димой так, чтобы оказаться напротив Темы. Тот смотрит на меня со смесью интереса и любопытства. Очевидно, гадает, какие сказки братьев Гримм мне только что рассказывал наш голкипер. - Наворковались, голубки? - невинно интересуется Артем, пытаясь превратить свой вопрос в шутку, но моя проницательная женская натура улавливает в его голосе мааленький, прямо-таки крошечный намек на недовольство. - Я слишком голодна, чтобы ворковать, - намекаю на то, что будь я в лучшем настроении - обязательно поворковала бы с качком-Мишей. Вытягиваю ноги к костру, и Артем непроизвольно скользит взглядом по коже, ставшей бронзовой в свете пламени, поднимается выше до кружевного края шорт и останавливается на уровне талии, словно до сих пор видит там чужую руку. "Я свободна, малыш и могу себе это позволить" - мысленно дразню Артема, который не может допустить подобных вольностей. Его настроение снова на низкой отметке, а взгляд задумчив и серьезен. Похоже, телефонные разговоры добавляют переживаний. Может, что-то с детьми? Все-таки семейному человеку хватает забот. - Ты умеешь петь, Саша? - интересуется Дима, трогая гитарные струны. - Я конечно не Адель и уж тем более не Анна Герман, - честно признаюсь в отсутствии божьего дара, - но медведь вроде бы не танцевал на моих органах слуха. Петь я любила, но делала это в основном в одиночестве, дабы не пугать слух окружающих. Надеюсь, соседи не проклинали меня, завывающую по вечерам в ванной. Каринка, впервые услышав мои песнопения, сказала, что мы обязаны сходить в караоке и в итоге в один из выходных вытащила меня в ближайший бар. Мне не очень понравилась атмосфера и пьяные компании вокруг, мечтающие переорать друг друга. В итоге, я согласилась сходить туда еще пару раз, только чтобы не обижать подругу, которой хотелось развеяться. - Мы не эстрада. Для нас важнее не голос, а душа. Если чувствуешь песню и поешь от сердца, то все остальное не так уж и важно, - Дима настраивает инструмент на нужный лад. - Группу Кино знаешь? - Большинство песен, - отвечаю, слыша знакомые аккорды. - "Группа крови"? - спрашиваю у парня, и он утвердительно кивает, начиная петь, а я слушаю, не смея вторгаться в историю, которую он рассказывает, перебирая струны, но уже на припеве не выдерживаю и начинаю тихо подпевать:

Группа крови на рукаве, Мой порядковый номер на рукаве. Пожелай мне удачи в бою, Пожелай мне Не остаться в этой траве, Не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, Пожелай мне удачи.

Наши голоса на удивление гармоничны и заканчиваем песню мы уже вдвоем. - Концерт без заявок! - восклицает Дзюба. - Димон, давай что повеселее, а? Дима улыбается и затягивает новую, но не зная слов, я могу лишь повторять припев:

Все нормально, мама. Все как ты хотела: Мы не наркоманы И не сидим без дела.

Дзюба стесняется, но все-таки тихо подпевает своим низким грубоватым голосом. Не проходит и десяти минут, как к нам, привлеченные мелодиями, начинают подтягиваться остальные, даже Маша покидает уютный гамачок, располагаясь рядом со мной на бревне. - Ты неплохо поешь, - с ноткой уважения хвалит она мои невзрачный вокал. - Да брось, - отмахиваюсь. - Могу поддержать за компанию и только. Мы слушаем Диму, который без устали затягивает одну за другой и изредка вставляем свои пять копеек, помогая вытянуть песню до конца. - Мужики и девочки! - басовитый возглас Лодыгина заставляет всех вскинуть головы. - Мясо прибыло! - сообщает он и вместе с Луневым тащит огромные миски шашлыка. Мы не доходим до беседки, выбирая землю, на которую стелим покрывала, и как цыганский табор, дружно усаживаемся рядышком, ненадолго замолкая и наконец то утоляя зверский голод. Парни что-то периодически бормочут, и я принимаю это за выражение удовольствия. Дорвались-таки. Маша приваливается к бревну и смотрит как ребята, насытившись начинают дурачиться. Они словно зайцы из рекламы, которым вместо батареек дали мясо. Вот он - путь к мужчине. Я опускаю глаза на тарелку и вижу, что кто-то продолжает заботливо подсовывать мне еду, а потом замечаю довольный взгляд Кержакова, который всем своим видом показывает внутреннего рыцаря. Я благодарно улыбаюсь, но качаю головой, отказываясь от ухаживаний. - Керж, ты смотрю совсем не голоден? - с легкой язвительностью отмечает Артем, снова не вовремя замечая наши переглядывания и язык жестов. Я вздыхаю. Что один, что другой ведут себя как дети, вот только Миша действительно не прочь приударить за свободной девушкой, а Артем вызывает у меня лишь недоумение. Он старательно меня обходил весь остаток вечера, а сейчас выражает недовольство, глядя на то, на что сам не может решиться. Я уже сделала выбор - пустить все на самотек, не заморачиваясь и не мучая свой мозг переживаниями. Представится случай - я использую его так, как смогу, а пока, все на что я способна - вызывать его симпатию и потихоньку привязывать к себе, но похоже, вызываю только злость. На ревность это не похоже по одной простой причине - мы еще не принадлежим друг другу. Ведь такое чувство свойственно только девочкам или я ошибаюсь? - Я голоден, Темыч, - опуская глаза на свои руки, отвечает Миша. - Но еда не в состоянии этот голод утолить, - признается он и резко вскидывает глаза в мою сторону. Кажется, никто кроме нас троих не расслышал слова голкипера. Я чувствую, что краснею и благодарю ало-рыжие языки пламени за способность скрыть румянец на моих щеках. Мне кажется, что даже сквозь шум, издаваемый ватагой ребят я слышу, как скрипит зубами Дзюба. Его челюсти сжаты и скрыть это за очередной маской уже не получается. «Ты стал плохо играть» - думаю я, глядя как резко он поднимается. - Пойду выпью, - бормочет он, будто направляется к барной стойке, но в беседке ждет всего лишь сок, неспособный расслабить и успокоить расшалившиеся нервы. Кержаков не замечает вспышки настроения одноклубника, стреляя в меня глазами, а я пытаюсь понять, когда начался этот необъяснимый интерес к моей скромной персоне. С другой стороны, кроме меня тут и подкатить не к кому. Он, конечно, всегда может найти желающих из числа поклонниц, но мало кто из знаменитостей любит связываться с девочками, от которых потом проблем не оберешься. Делаю вид, что не замечаю волн флюидов, выпускаемых голкипером в мою сторону и снова включаюсь в запевки Димы. Расслабленный Дзюба возвращается на свое место, что-то тыкая в телефоне и периодически улыбаясь. Наверно, зависает в инстаграме, где у него теперь миллион подписчиков и куча внимания. - Санька, начнем завтра готовить тебя к турниру, - рядом присаживается Кокорин, согнув ногу в колене и толкая меня плечом. - Его мягкость и сдержанность, а также уместные шутки, отпускаемые с улыбочкой невинного ребенка, меня покорили, и я испытываю к нему искреннюю симпатию, словно к брату, которого у меня нет и не будет. - Без базара, бро, - ударяю кулаком о его подставленный кулак и смотрю на Артема. Он спокойнее воспринимает рядом со мной Сашку, чем остальных, поэтому я не волнуюсь за то, что могу ляпнуть или сделать что-то неправильное в его глазах. К нам ненадолго присоединяется тренерский штаб во главе с Семаком и они удивляют меня, запевая армейские песни своей молодости. Решили тряхнуть стариной. В эти минуты я так остро чувствую их сплоченность, что на ум приходят строки:

И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет: Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Они и правда напоминают мне дружную семью, большую и сплоченную. Эта семья иногда расстается с кем-то из своих сыновей, но они покидают гнездо, как и все дети, рано или поздно улетающие из отчего крова, и этот, давно заведенный порядок, не делает семью несчастнее и сиротливее - он говорит о том, что ушедшие помнят всех тех, с кем довелось жить плечо к плечу. Ребятам не хочется думать о проблемах, об оставленных детях и женах, которых они видят редкими наездами и долгожданными отпусками в перерывах сезона. Сейчас они просто живут в эту самую минуту, радуясь и наслаждаясь текущим моментом, а я с удовольствием наблюдаю за тем, как каждый из парней раскрывается для меня с новой стороны. Лунев оказывается очень застенчивым, поэтому обычно прикрывается редкими шутками. Семак напоминает мудрого филина, за строгой личиной которого скрывается добрая душа и кладезь мудрости, которой он периодически делится с желающими. Илья - молоденький паренек, похожий на воробья, выпячивающего грудь и пытающегося казаться уверенным в себе и готовым пробивать все двери, но на самом деле он больше остальных нуждается в поддержке и похвале, потому что от доверия, которое ему будет оказано и зависит его дальнейшая карьера и смелость, с которой все ребята показывают свои способности, из сотен и десятков других выбиваясь на самый верх. - Даа, такого уюта не было на моих прошлых работах, - довольно глядя на развалившихся на траве парней, признается Бурова. - Эти мальчишки умеют отделять дела от отдыха. - Мне сравнивать особо не с чем, но я счастлива. Просто счастлива быть здесь. Вечер подходит к логическому завершению, и мы потихоньку убираем со столов, разбирая творческий беспорядок, оставленный мужчинами. - Завтра снова жара и тренировки, - с сожалением вспоминает привычный распорядок жизни Маша. - Знаешь, я обожаю свою работу, но такие вот посиделки отбивают все желание мучить ребят и мучиться самой - Ничего, скоро выходной и озерные купания. А там и домой попадем. Уже соскучилась по семье? - Если честно, то да. Иногда кажется, что муж меня выгонит рано или поздно, но я рада, что он понимает важность всего, что мы делаем. Будет ли понимать мой муж важность подобной работы? "В ЗАГС тебя еще не приглашали. Расслабься, Сашенька" Мы почти закончили уборку и тут меня снова выдернули из состояния покоя. - Сашок, можем прогуляться? - словно из-под земли вырастает Миша, а я испуганно отшатываюсь назад. - Ты мне нервный тик подаришь, - я схватилась за сердце, не ожидая услышать над ухом громкий голос. - Прости, - в его глазах помимо раскаяния присутствует что-то загадочное, что я не могу пока разобрать. - Хочу дать пару советов на счет спора, - он пытается вызвать мой интерес и это получается. Хочет выдать секреты артемовского мастерства? Ну что ж, я не обещала играть честно, поэтому соглашаюсь и иду за ним. Мы проходим мимо могучих стволов старых сосен и выходим на свет многочисленных лампочек, обвивающих лесную беседку, вместе с белым клематисом, закрывшим свои лепестки на ночь. Здесь, в глубине леса, окружающие звуки становятся отчетливее и я слышу как где-то раздается стук по дереву и жалобно поет неизвестная птица. Кажется, даже шуршание жучков в прошлогодней листве доносится до моих ушей. Мы заходим в беседку, разноцветную от количества мягких подушек, разложенных на широкой лавке-ложе, но я не решаюсь сесть и просто прислоняюсь в резному столбику, скрестив руки на груди. - Ну давай, рассказывай мне тактические хитрости Дзюбиньо, - выжидающе смотрю как Миша, едва заметно улыбаясь, мягко садится напротив, жестом приглашая опуститься рядом. - Благодарю, но сегодня я належалась и насиделась достаточно, - отклоняю предложение Кержакова. – Так, о чем ты собирался мне рассказать? - я начинаю чувствовать подвох, когда голос интуиции наконец решает подать сигнал, говорящий о том, что меня пытаются обмануть, а следующие слова Миши все сомнения в этом развеивают: - Я тебе не совсем то хотел сказать, - без капли сожаления признается в собственном лукавстве. Хитрый, стервец. Усмехаюсь, жалея лишь об одном: придется все-таки играть по-честному. - Что же такого интересного ты хочешь мне сказать? - женское любопытство сносит все бастионы, выстроенные разумом и требует правды. Засовываю руки в карманы шорт, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что мы остались без спасительных глаз свидетелей. Миша поднимается и подходит ко мне, останавливаясь на таком расстоянии, чтобы мне не приходилось задирать голову. Огни ламп светят ему в спину, и я не могу разобрать выражение лица, с которым он стоит напротив и молча изучает меня. - Не знаю, возможно я покажусь слишком быстрым и наглым, но я давно не мальчик, чтобы ходить вокруг, не решаясь постучать, - я уже предполагаю, о чем пойдет речь, но не могу сдвинуться с места. Миша вызывает доверие, а я хочу расставить все точки над и, чтобы избежать недопонимания в будущем. - Только не принимай в штыки, ладно? - Он старается подобрать слова и подходит ближе, одной рукой опираясь о столб, увитый зеленью. - Я просто подумал, что было бы неплохо пообщаться в неформальной обстановке, - видя мой взгляд, поясняет, - Не так как сегодня. Без лишних глаз. Я хотел спросить, не согласишься ли ты встретиться со мной, когда приедем в Питер? - Под встретиться ты подразумеваешь... - Сходить поужинать, например? - мягко продолжает свою мысль Кержаков. Как банально завуалировать предложение покувыркаться? Правильно, - предложить поужинать. Я отвожу взгляд в сторону, думая, как отшить его и сделать это максимально корректно. Каринка бы на моем месте не заморачивалась, давно отправив кандидата к черту на рога, но мне не хватает ее решимости и уверенности в правильности произносимых фраз и совершаемых действий. - Мне кажется немного неправильным смешивать работу и личное, - смотрю как он склоняет голову и чувствую, как на его чувственных губах расцветает обольстительная улыбка. - Давай оставим работу за стенами и на поле, там, где ей самое место, - с простотой в голосе предлагает он. - Знаешь, честно говоря, я еще не отошла от прошлых отношений, чтобы снова входить в эту реку, - не оставляю попыток держать оборону. Каринка, увидев сейчас мои жалкие попытки отшить потенциального ухажера, снова обозвала бы монашкой и предложила согласиться. Она считала, что мне нечего терять, ведь это не я похоронила свою любовь, в прямом смысле этого слова, а значит, мне было гораздо легче начать все сначала. - Я не настаиваю на чем-то большем, но не скрою, что ты мне нравишься. Отлично. Что мне делать с этой информацией? Я кусаю губы, задумываясь над ответом и, погрузившись в свои противоречивые мысли, не сразу ощущаю, как ладони Кержакова ложатся на талию и притягивают меня к своему телу в непозволительную близость. Внутри срабатывает пожарная тревога, но я даже не успеваю вытащить руки из карманов, когда он уверенно привлекает меня к себе и положив ладонь на затылок удерживает, прижимаясь губами к моим раскрытым от удивления губам. Замирая от шока и не ожидая такого горячего напора, я не отвечаю на поцелуй, но это нисколько не мешает ему использовать удобный момент себе во благо. Горячие губы с голодной страстью терзают мой рот, и я начинаю чувствовать нехватку кислорода. Он дает сделать глоток воздуха и с азартом охотника набрасывается снова, несмотря на мои жалкие попытки оттолкнуть его от себя. Мои ладони упираются будто в каменную стену - безрезультатно. Еще пара мгновений и я готова задохнуться или прекратить бессмысленные попытки сопротивления, сдавшись и позволяя ему делать все что заблагорассудится, но мрачный голос за спиной Кержакова впивается в мое тело тысячами раскаленных кинжалов. - Вижу, решили продолжить процедуры массажа? - Миша отпускает меня и поворачивается к Артему как ни в чем не бывало, а я дрожащими руками касаюсь опухших губ, чувствуя себя вором, пойманным с поличным. Внутри полыхает стыд вперемешку со страхом. Я не представляю, что теперь думает обо мне Артем, но стоит посмотреть на его лицо - все становится понятно: его мнение обо мне не выше, чем о шлюхе с улицы красных фонарей. - Нас что, уже ищут? - самым обыденным тоном интересуется Миша, а Дзюба, ни секундой дольше не желая смотреть на нашу парочку, разворачивается и бросает на ходу: - Мы уходим в отель. Дорогу назад найдете. Его резкие шаги еще не стихают, когда я прикладываю ладонь к щеке Кержакова, с такой силой, что завтра на моей руке обязательно появится синяк. - Радуйся, что не по яйцам, - с яростью обхожу его, не желая слушать ни слова в оправдание и стремительно сбегаю по ступенькам, сама не зная куда и для чего торопясь. Может, чтобы догнать Артема? Но мне нет смысла перед ним оправдываться, однако чувство такое, что я изменила мужу, который девять месяцев бороздил просторы океанов. Черти дерите этого Кержакова! Зачем я потащилась в эту беседку? Он ведь уже на поляне ясно дал понять, что неравнодушен и жаждет продолжить знакомство, передвинув его на новый уровень. Я выхожу на поляну, но нигде не вижу Артема. Он словно испарился. - Сашка! Вот ты где, - Маша передает мой рюкзак. - Пора по кроватям, гулена. Пошли вместе до отеля. Мы идем, поднимаясь в гору и я изо всех сил стараюсь поддерживать разговор, но делаю это рассеянно. Внутри неприятная дрожь ожидания чего-то нехорошего. Я корю и ругаю себя последними словами, не забывая зацепить и бессовестного голкипера. В отеле мы расходимся в разные стороны, и я уныло поднимаюсь на свой этаж, гадая, как теперь вести себя с нападающим. В раздумьях почти дохожу до своего номера, как слышу за спиной насмешливый голос, полный яда: - Сашенька, я предлагаю тебе пересмотреть свой график работы, - замираю, не смея повернуться. - Вижу, ты не все успеваешь сделать, поэтому нужно включить в список твоих услуг и внеурочную помощь игрокам. - Меня внезапно накрывает волна гнева. Да как он смеет считать меня кем-то вроде местной проститутки? Разворачиваюсь, чтобы ответить на грубость, но слышу лишь стук закрываемой двери. К черту тебя, Дзюба! Теперь я уверена - он ревнует, вот только радости это не приносит. Вечер безвозвратно испорчен.