Эгоизм

«Вы встречаетесь?» «Нет!» Щеки у него пылают как-то до непривычного жарко. Иногда Казехае хочется закрыть руками лицо и убежать куда-нибудь подальше, чтобы никто не видел его смущения. Савако улыбается нежно-нежно и тут же смущенно отворачивается, поэтому ее улыбка призраком улетает прочь, и никто толком не видит ее, но все о ней говорят. «Эй, Садако улыбнулась?» Сета касается рукой своей грудной клетки, сминая пальцами ткань рубашки, и чувствует, как в ладонь ему тяжело и гулко бухает сердце, словно выскочить пытается... Куронума улыбается кому-то, и Казехая краснеет. «Я хочу эту улыбку только для себя одного». Казехая — эгоист. Жуткий эгоист и собственник. Конечно, в итоге он признается в этом Савако, только она все равно улыбается, чуть смущается и не верит. Сета злится, когда девушка ходит с подругами в магазины, когда рассказывает страшилки... Когда ее будто крадут. Или не «будто». ...Это ведь он первый ее увидел! Это он ее понимает! Сета не хочет ни с кем делиться ее обществом, хотя должен вообще-то, наверное, радоваться, что Савако нашла друзей. Она ведь теперь счастлива, но... Куронума улыбается кому-то, и Казехая злится. «Она тебе нравится?» «Я... Очень». Сета наблюдает за ней почти постоянно. Он не вслушивается в суть ведущегося разговора, теряет нить беседы, как только замечает где-то поблизости окутанную ореолом темных волос хрупкую девичью фигурку, спешащую куда-то по своим, никак не связанным с ним делам. Иногда он не может отделаться от такого гадкого ощущения, что Савако от него отдаляется. Как будто своими словами он не только побуждает ее к дальнейшим действиям, но и как-то незримо отталкивает от себя, отдавая в объятия других людей. Сета замечает малейшую перемену в ее настроении, ловит каждый мимолетный жест, каждую улыбку, каждую слезинку — Савако ведь очень чувствительная. И ему очень хочется уловить ее запах. Чизуру говорила, что Куронума очень хорошо пахнет. А еще она постоянно ее обнимает и смеется. Словно все знает и просто над ним издевается. ...Словно побуждает его к действиям. Куронума улыбается кому-то, и Казехая засматривается. «Ты встречаешься с ней?» «Да». Савако смущенно розовеет, когда Аяне напрямик заявляет ей, что ее чувства к Сете очень и очень заметны. Разумеется, для человека, который хорошо ее знает. «Казехая, должно быть, уже все понял!» Аяне вообще очень хитрая. И она тоже побуждает Савако к действиям. И она все знает абсолютно точно, потому что прежде чем говорить, дотошно выискивает прямые доказательства своих слов. Куронума восхищается Яно Аяне и смеется, когда та опять ворчит что-то про надоедливых парней, которые забили ей телефон ненужными сообщениями. И — слушается ее советов. Именно поэтому, в конце концов, она добирается до самых глубин сердца Сеты, как бы пафосно ни звучали эти слова. Чизуру хохочет над смущенным видом подруги, которая держит за руку самого симпатичного старшеклассника их потока, и бросает на стоящего рядом с ней Рю непонимающий взгляд — тот как-то неожиданно загадочно улыбается и ничего не говорит. И выглядит так, будто с самого начала знал, что тем дело и кончится. А Савако тихо смеется — наверное, едва ли не впервые на памяти друзей, — кривя губы в смущенной полуулыбке, и — может быть, неосознанно — крепче сжимает ладонь Сеты. И он почти совсем счастлив, но... «...Как жаль, что ты теперь не сможешь улыбаться только мне». ...Куронума улыбается кому-то, и Казехая смеется.