не буди во мне зверя.

«— Перед кем виновата? — Перед собой. Слишком много времени ушло на иллюзии»

Кейси медленно стала открывать глаза, не понимая, где она находится. Слегка повернув голову она заметила нежно-розовые стены, белые тумбочки. — Кейси, — ласково сказала медсестра. — Меня зовут Кайли, — она присела рядом с ней. Девушка выглядела очень опрятно и сразу же складывалось приятное впечатление о ней. — Привет, — еле как выдавила из себя Кейси, ей было очень тяжело говорить, внутри все ломило. — Что я тут делаю? — Какой-то мужчина вызвал скорую помощь, ты была в очень тяжелом состоянии, — медленно и тихо говорила она. — Что с тобой произошло, дорогая? Внутри все замерло, руки резко похолодели, и она вспомнила всё до единого. Было чувство, что её прямо сейчас привязали к кровати и заткнули рот. Она не могла произнести ни слова. Что ей вообще надо говорить? Что она убежала от насильника дяди, а потом от другого парня, которого убил человек с диссоциативным расстройством и в итоге чуть не прикончил и Кейси? Это звучит как сценарий фильма с жанром «психологические ужасы», но никак не реальная история. — Кейси, почему ты мол… — Она вам ничего не расскажет без адвоката! — в палату ворвался дядя, слегка прихрамывая на одну ногу. В голове сразу пронеслась сцена того, как Кейси воткнула ему стекло прямо в ногу. Она замерла, не дышала и не шевелилась. Кардиометр запищал от повышенного пульса. Тело начало безумно ломить, а в голову лезли совершенно нехорошие мысли. Кожа резко побледнела. — Привет, Кейси, — он улыбнулся ей, как будто ничего и не было, а с Кейси просто произошел несчастный случай. — Можно нам поговорить? — он коротко посмотрел на Кайли и перевел взгляд опять на Кейси. Как только медсестра ушла, Джон быстро подошел к Кейси, присел рядом с ней и вдавил её запястье в кровать. — Думала, что убежишь от меня, тварь? Я обращался с тобой по-хорошему, понимаешь? Ты у меня еще попляшешь, — он угрожал ей, его глаза были как у быка на корридо, а рука еще сильнее давила запястье. — Пусти, — Кейси умоляла его, у нее не было сил отвечать ему агрессией. — Пожалуйста, мне больно, — из её глаз шли слезы. Она просто не знала, что будет. Это конец. Её заберет дядя и там будет продолжаться ад. Разве тут есть другой выход? «Я ужасно злюсь на себя. На все эти жалкие попытки. На отсутствие энтузиазма, который раньше вел меня. Просто не верю в себя. Я застряла в страхе допустить ошибку. И это все так глупо на самом деле. Потому что даже такое мышление изначально является ошибкой». В такие моменты не чувствуется ничего, кроме отчаяния. Хочется просто сдаться, хотя до этого ты бежала и рвалась, словно тигр в клетке. Иногда люди в отчаянии творят безумные вещи, но это не тот случай. Это отчаяние от всего, просто руки опускаются, и становишься обычной людской игрушкой, которой любят манипулировать различные люди. Надоело. Надоело копаться в себе и искать причину твоих очередных неудач и заново обдумывать план действий. В такие моменты причинение вреда себе — единственный выход, так думают многие, но это не так. Но Кейси каждый раз выбирает именно этот выход из ситуации. Что она выберет в этот раз? Хрен. Его. Знает. Она просто устала. Хочется заснуть и не проснуться вовсе, хотя во время встречи со Зверем она боролась за жизнь, а сейчас вот так сдается. Внутри все еще тлеет уголёк, уголёк надежды. Надежда на то, что кто-то появится и спасет её. Будь то обычный прохожий. Или Кевин. Без разницы. Она молчит. Просто молчит. Джон все еще не отпускает её руку и говорит уже более повышенным тоном в её сторону, но она не слышит. Не хочет слышать. Взгляд устремлен в стену, в простую и однотонную. Её душа далеко от этого места, просто не хочется душевно быть здесь с данный момент. Иногда всё-таки слышаться фразы как: «Тварь. Ты еще поплатишься. Какого ты молчишь?» Удар. Резкий удар по лицу. Но она до сих пор смотрит в стену, не переводя взгляд и почти не моргая, когда слеза катится вниз по щеке. Он схватился еще сильнее, кричал настолько громко, что в ушах звенело, но что он кричал — неизвестно. Она была в полуобморочном состоянии. Кожа была бледна, как молоко, а глаза казались стеклянными, конечности - ледяными и пульс замедлялся с каждой секундой. — Ты ничего не добьешься, дядя Джон, — отводя взгляд от стены, с таким же каменным лицом произнесла Кейси, упорно глядя в глаза Джону. «Смятение. Страх. Непонимание». — Большой Джон испугался маленькой Кейси? — с ноткой истерики произнесла она. — Бу-у-у, — после этого она звонко засмеялась, что заставило его испугаться. «Больная» Её голова словно упала на другую сторону подушки глядя в коридор. Мимо палаты проходило довольно много врачей, но они даже не обращали внимания, на крики, а те, кто мимолетно бросали взгляд, то быстро ускоряли шаг. Но они же видели, что тут не простой семейный разговор. Всем было плевать. Это вам не мир в розовых очках и не фильм со счастливым концом, а реальная жизнь. В этот момент стены уже не казались, нежно-розовыми. Вмиг они стали серыми и холодными. И врачи казались не людьми, а крысами. Джон больше не сказав ни слова ушел из палаты, на руке красовался новый синяк и в этот момент из глаз полились слёзы. «Хотелось так чувствовать себя кому-то нужной. Но кому я нужна. Я одинокая и закомплексованная школьница с кучей проблем, на которые всем наплевать. Ведь я еще подросток, а какие могут быть серьезные проблемы у семнадцатилетних?» С каждой минутой подушка намокала всё сильнее и сильнее, а лидокаина в капельнице всё меньше и боль становилась всё отчетливее. Глубокий вдох и закрытые глаза. Медленный выдох и глаза открываются сами по себе. Внутри что-то щелкает. На нее смотрит Дэннис. Кейси моргнула, но уже никого не было. «Глюки». Она вновь закрыла глаза, пытаясь уснуть. — Я хочу увидеть его, но понимаю, что он убьет, — тихо, сама себе шепнула она. — Дэннис сказал, что больше не допустит такого — сказал детский шепелявый голос. По спине вновь пробежал холодок.