В любой реальности

Говорят, что ты предал, Но мог ли предать, Кто погас задолго до того. Ясвена — «Гореть». «Симге Бояджи». В груди Хазан как-будто что-то взрывается и мешает дышать. Наверное, этот миг навсегда останется в её памяти, как самый неудачный день. Хотя, как один из неудачных дней. Глаза женщины по-прежнему источают холод, как в первый день их встречи. Но Симге не смотрит на неё. Она во все глаза глядит на её супруга — Ягыза Эгемена. Эта женщина ненавидит его. Ненавидит настолько сильно, что даже не способна скрыть это. И самое плохое в этой ситуации, что Умут Бояджи отлично знает о чувствах своей жены. Его взгляд тоже направлен на Ягыза. Но в нём сквозит любопытство и какая-то затаённая тревога. Он изучает лицо мужчины, хмуря свои густые брови и его глаза… Его глаза! Хазан зажмуривается и потом смотрит на него вновь. Этого не может быть. Показалось, показалось… — Хазан, — Ягыз чувствует, что она сжимает его локоть сильнее, причиняя боль, — с тобой всё хорошо? — Да…я…мне нужно в дамскую комнату. — Она неуверенно улыбается всем присутствующим и прячет от него взгляд. Теперь всё внимание приковано к ней. — С тобой…- Он мнётся, помня об окружающих людях. Но с другой стороны, если ей плохо, то что подумают люди — его мало волнует. — Я схожу с ней. — Ясемин смело встречает взгляды Эгеменов, — мне тоже нужно отлучиться. Надеюсь, когда мы вернемся, то вы закончите скучное обсуждение деловых вопросов и мы попробуем самый лучший десерт в городе, говоря о погоде. Вот теперь Симге переключилась и на неё. Судя по всему, Ясемин ей не понравилась. Она окинула рыженькую вредину слишком проницательным взглядом. Едва оказавшись в уборной, Хазан изо всех сил схватилась за раковину, пытаясь унять дрожь в руках и выровнять дыхание. — Ну и что на этот раз? Какая тайна витает над головой твоего возлюбленного? Ясемин возникла за её спиной так неожиданно, что девушка вздрогнула. Она не помнила, чего можно ожидать от жены Гекхана, но знала точно, что она непростая. При этом они были совершенно разными. И любили своих мужчин по-разному. — Никакая. Нет тайн. Мне просто стало плохо. — Ну да…уверена, что госпожа Симге подумала так же. Мне не нравится эта женщина, Хазан. Буду с тобой откровенна. Так же, мне непонятна эта сделка и покупка компании «Эгемен групп». Для чего? Там уже давно нет стоящих активов….кроме…кроме нематериальных. А они являются интеллектуальной собственностью братьев. Умут Бояджи хочет приобрести всё. «А вот вопрос о передаче нематериальных активов кажется странным.» Верно! И Ягыз говорил об этом. — Знаешь, мне непонятно одно, — Ясемин явно разошлась, — То, что он проявляет интерес к реализованным проектам Ягыза. И к проектам, которые были приостановлены, когда он ушел. — И что ты предлагаешь? Пойти и сказать моему мужу, что эти люди странные? И я хочу, чтобы он отменил сделку? — Между тобой и госпожой Симге что-то произошло. Ягыз об этом знает? Хазан судорожно выдыхает. Загнать саму себя в капкан собственноручно — это надо уметь. У неё похоже талант на то, чтобы встревать в такие истории. Он этого не одобрит. От того, как поменялась картина в её голове, ей хочется и плакать, и смеяться одновременно. Кольцо, которое, меньше чем десять дней назад, жгло палец — теперь казалось самой ценной вещью на свете. Собственно говоря, как и Ягыз Эгемен. Дело было даже не в том, что она вновь влюблялась в этого человека. Дело было в том, что ей не хотелось, чтобы ему причинили вред и боль. Однако, в какой-то момент, который упустила даже я, твоё сердце оказалось у Ягыза. Слова матери звучат как напоминание и девушка зажмуривается, качая головой: — Я и сама упустила этот момент. Кудрявая паразитка с тревогой глядит на собеседницу и переспрашивает: — Как? Как ты сказала, Хазан? Карие глаза с тревогой глядят в глаза Ясемин. Та понимает, что больше не получится вытянуть ни единого слова. — Послушай, — мягко произносит старшая госпожа Эгемен, — я перегрызу глотку любому человеку в этом зале за Гекхана. Я знаю, что тебе дорог твой муж. Да, ты его не помнишь, но в твоих глазах я вижу… — Ты иди, я приду чуть позже. Хазан дарит вежливую улыбку и отворачивается, не в силах вести диалог дальше. Доктор Берук говорил, что верит в то, что есть что-то высшее над нами. Душа. Именно душа сейчас болела от дурного предчувствия, которое вязко сжимало в свои тиски её сердце. И так, кулон, внутри которого изображение госпожи Кериме. Даже после смерти эта женщина встает между ними призраком и тянет руки к своему потерянному сыну. — Но, ведь это не я отобрала у тебя его, не я…- с отчаянием шепчет Хазан. В голове эхом звучат слова умершей женщины о том, что ей важно найти своего сына. О том, как она сожалеет. А потом девушка вспоминает каждую деталь той ночи на кладбище. Слова Ягыза, её собственные слова и звук выстрела. Наверное, тогда её сердце впервые надолго остановилось. И, только когда она услышала, как он зовет её по имени, оно снова начало биться. Параллельно этому воспоминанию в памяти появляется и новое. Её собственный голос, который звучит холодно и противно. «Я не могу тебе верить. Пока не могу.» О Аллах, когда и зачем она сказала это мужу? Хазан всхлипывает и закрывает рот рукой, чтобы не закричать. У неё такое чувство, что она оказалась в фильме ужасов наяву. Монстры и воспоминания окружают со всех сторон, а она тонет, разучившись плавать. — Хазан? — В дверном проеме показывается взволнованное лицо Ягыза. — Ты как? Тебя долго не было и я заволновался. — В порядке. Голова кружится и я немного устала, — она фальшиво улыбается ему, протягивая руку, чтобы ухватиться за его локоть. — Давай не будем долго сидеть, прошу. — Мы можем уйти сейчас, если ты этого хочешь, — Он притягивает её к себе, крепко обнимая. Его нос зарывается в её волосы и на краткое мгновение Хазан чувствует себя в безопасности. — Нет, помоги брату и мы пойдем, — твердо отвечает девушка. Нужно собрать волю в кулак и бороться. Если не за себя, то за него. Её реальность — Ягыз Эгемен. В зале их все ждут. Симге вальяжно пьёт своё шампанское, положив руку на плечо супруга, который увлеченно беседует с Гекханом. Иногда изумрудные глаза Умута скользят по лицу Ягыза, но тут же возвращаются к текущему собеседнику. — Вы давно женаты? — Вежливо интересуется госпожа Бояджи. — Нет, — коротко отвечает Ягыз, убирая вилку в сторону. — А как это относится к сделке? — Мальчик мой, — она усмехается и допивает алкогольный напиток, ставя пустой бокал перед собой. Умут мгновенно наливает новую порцию искрящегося напитка, — это просто вежливый интерес. Когда мы сегодня с Хазан столкнулись… — Вы столкнулись с Хазан? — Эгемен напрягается и поддается корпусом вперед, — когда? — О, она вам не рассказала? — Симге противно смеётся и подмигивает своей невольной сообщнице. — Утром. Это вышло случайно, я потеряла равновесие, а девочка помогла мне устоять на ногах. Ваша жена так спешила куда-то, что мы не успели с ней познакомиться поближе. Но такую красавицу сложно не запомнить, верно? Ягыз переводит взгляд на Хазан, хмурясь. Сложно прочитать, чем именно он недоволен, но густые брови сходятся на переносице, а глаза мечут молнии. — О, я кажется, внесла разлад в вашу юную семью? Не стоит, право. — госпожа Бояджи снова захихикала. — Тебе не привыкать, милая. — Внезапно подал голос её супруг и перехватил взгляд Хазан, — отправимся-ка мы с тобой домой. Все важные моменты с господином Гекханом мы уже обсудили. Старые кости ноют и просят покоя. Доброго вечера, молодые люди. Ягыз, жаль, что мы не смогли с вами поговорить. Надеюсь, это не последняя встреча. — Всего доброго, — прощается с пожилой парой мужчина и крепко хватает за руку под столом девушку. «Каковы бы не были эти причины, теперь всё в прошлом. Есть я. Меня зовут Ягыз Эгемен. Я сын Хазыма Эгемена. Если я пустил тебя в своё сердце, то это не означает, что ты можешь указывать мне, что делать дальше и как жить.» Хазан хмурится. Он прав, какого черта она снова лезет? Даже Симге не обмолвилась ни словом о кулоне и Кериме. Это больная тема и у нее нет права встревать, заставляя пережить ребенка, который всё ещё живёт в душе Ягыза, новую потерю. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Шепот мужа щекочет её шею, заставляя толпы мурашек сновать по спине туда-сюда. Сердце ухает в пятки, а кровь приливает к щекам. — Пока нет, — максимально честно шепчет Хазан, — на фоне всех событий с твоим отцом из моей головы вылетела эта встреча. — Посидим ещё, брат, или по домам? — Гекхан смотрит по очереди на супругов Эгемен. — Домой, — капризно ноет Ясемин, потряхивая своими рыжими кудрями. — Я устала. Хазан с сожалением вздыхает. Они уйдут и она останется один на один с расспросами своего супруга. «Родители должны быть со своими детьми.» Её охватывает злость, пока мозг крутит в голове слова Симге. Кто такой этот Умут Бояджи, который считает себя вправе появиться через тридцать лет и вносить смуту в душу своего ребенка? Кто такая Симге, которая на старости лет, решила искупить какие-то грехи? Кто такая она, Хазан, которая должна решать, должен ли разбиться мир её мужа на осколки? «После того, как он узнал, что он не родной сын Хазыма, ему еще сложнее относиться к людям с доверием. Сложнее любить, сложнее верить.» Гекхан был тысячу раз прав, когда попытался один единственный раз объяснить причину внешного отчуждения Ягыза. — Хазан, — палец Ягыза мягко касается её щеки, возвращая в реальность, — Хазан. Она хлопает глазами и фокусируется на пространстве вокруг. Гекхан с женой ушли. Судя по всему, она даже не удосужилась с ними попрощаться. — Я сегодня вспомнила кладбище. И всё, что там случилось. Её мужчина вздыхает и его вторая ладонь опускается на её талию. — Мне жаль. — А я рада, что вспомнила. Это…важно для меня. — Тогда и я рад, — Он нежно целует её в плечо, — пойдем, любовь моя. Это был длинный день. Хазан следует за ним, как во сне. Погрузившись в пучину размышлений о прошлом Кериме и Умута, она даже забывает о том, что они договорились провести эту ночь в отеле.

***

— Симге, зачем ты это устроила? — Умут устало трёт переносицу, пока пожилая женщина с болью в глазах замечает, что Ягыз перенял эту привычку отца на генном уровне. — Потому что мне по-прежнему больно. — Твоя соперница покоится в сырой земле и никогда больше не вторгнется в нашу жизнь. Тебе мало? — А вместе с ней там покоится твоё сердце, господин Умут. Он усмехается и ведёт машину, внимательно следя за дорогой. — Ты, хотя бы, знаешь, где наша дочь? Она не ночевала дома. Снова нашла приют у своих друзей-наркоманов или подруг, которые готовы лечь под первого встречного. А ей нет даже восемнадцати. В голосе жены звучит укор и боль. А ещё затаённая печаль. — Мы пробовали её запирать дома, пробовали лечить, пробовали уговаривать и даже бить. Хоть что-то сработало? — Мужчина хмурится, но не позволяет ни одной эмоции пробиться из-под толщи ледяных зеленых глаз. — У тебя больше нет детей. Это твой единственный ребёнок, а ты с таким равнодушием говоришь, что перепробовал на ней всё? Машина с визгом останавливается, а сам Умут переводит дыхание. Симге в ужасе замирает, понимая, что на этот раз перегнула палку. — Ты и сама не ведаешь, что несешь, верно? — Ребёнок от нелюбимой женщины. — Его жена улыбается, смаргивая слёзы, — ты знаешь, когда наша малышка появилась на свет, я думала, что смогу стать для тебя хотя бы наполовину такой же важной, как и Кериме. — Ты много выпила и устала. Наш разговор ведёт в никуда, милая. Умут дарит ей выработанную годами улыбку и трогается. Свет фар разрывает ночную тьму, освещая дорогу. Оба каждый раз начинают этот разговор и никак не могут его закончить.

***

— Мы… — Хазан очнулась только тогда, когда машина притормозила у отеля семьи Эгемен. — Если хочешь, мы можем уехать. — Ягыз готов повернуть ключ и отправиться в любое место, куда попросит его жена. — Не надо, — её ладошка оказывается поверх его. — Ничего страшного. — Если тебе неприятно или это место навевает не те воспоминания, то лучше уедем, Хазан. Ты только-только… Девушка фыркает и хлопает дверцей, покидая салон автомобиля. Это единственный способ прервать откровения и уговоры Ягыза. Отель сейчас волнует её меньше всего. Те события, когда она бежала вслед за ним, бросив туфли и размазывая слезы — в прошлом. Они больше не имеют над ней власти. В любой другой день она бы порадовалась, но слишком велика цена такой свободы. Мы обретаем свободу от прошлого только тогда, когда появляются новые кандалы и новая зависимость. — Постой, — он успевает скинуть ключи подбежавшему портье и спешит следом, — постой же. Ты даже не знаешь в какой номер нам нужно. — А что? — Она останавливается и разворачивается, заинтересованно смотря в его сторону, — есть разница? — Есть, — кончики ушей Ягыза краснеют и он отводит взгляд, — позволь, я покажу куда нам нужно? — Так-так…ты мне приготовил сюрприз? — Ну, я же тебе обещал, — он так мило улыбается, что Хазан тает и тянет к нему обе руки. Эгемен с облегчением выдыхает и мысленно обещает себе, что этот вечер будет принадлежать лишь им. Он завтра вернется к теме отца, братьев, надоедливого Селима и странных супругов Бояджи. Ягыз тянет её в сторону лифта. Встречающиеся служащие приветливо кивают своему почти бывшему хозяину, не подозревая, что скоро их жизнь изменится. Умут не намерен оставлять гостиничный бизнес «Эгемен групп». Хазан залетает в кабину первая, следом муж, крепко сжимая обеими ладонями её талию. — Ты же помнишь, что тут везде камеры? — Хазан ухмыляется и откидывает голову на его плечо, подставляя шею для череды влажных и жадных поцелуев. — Ты думаешь я остановлюсь? — Эгемен не пропускает ни единого участка кожи, вдыхая такой знакомый запах духов. Когда дверцы раскрылись, они вышли на нужном этаже. Всё же, оформление тут изменилось. Или он намеренно привел её на другой этаж, чтобы не будить старые и болезненные воспоминания? Ягыз подхватил её маленькую ладонь в свою, крепко сжав, и повёл в сторону нужной двери. Только когда она за ними захлопнулась, Хазан ощутила, как легкий холодок предвкушения пробежал по спине. — И так, — шепот Ягыза раздался у самого уха, — мы с тобой должны договориться о нескольких условиях. Первое: ты больше никогда не снимаешь кольцо. Сначала согласовывай подобные действия со мной. — А после согласования можно? — Храбро съязвила Хазан и тут же оказалась развернутой спиной к двери, лицом к Ягызу. — Тихо, — он ухмыльнулся и продолжил, — второе: никаких Селимов, я сейчас серьезно. — Тогда никаких Фарах! — Она скрестила руки на груди. — Никакого обмана. — Кто бы говорил! — Ты мне и слова сказать не даешь, — Ягыз хмурится и качает головой, но при этом она видит издевательский блеск в его изумрудных глазах, который он тщетно пытается скрыть. — Маленькая госпожа меня боится? — Нет, — Хазан упирается спиной в дверь, стараясь храбро выпятить грудь колесом, с целью показать зарвавшемуся мужу, что она его ни капли не опасается. — Мы можем отложить твой разговор до утра? — Внезапно серьезно интересуется Ягыз, внутренне предчувствуя, что, возможно, это единственная их спокойная ночь перед грядущими событиями. — Можем, — она кивает ему, соглашаясь. Разговор подождет. — Тогда…- Он прижимает её к себе крепче и их прерывает трель телефона. Мужчина с досадой лезет в карман, достает смартфон и вздыхает. — Мама? — Шёпотом интересуется госпожа Эгемен. — Твоя мама. — Ягыз усмехается, а потом смело отвечает на звонок, — Слушаю, госпожа Фазилет. — Ты когда привезешь мою дочь домой?! — Грозно интересуется трубка голосом матери Хазан. Звук такой, что даже нет необходимости ставить разговор на прослушку через динамик. — Мама, — Она выхватывает трубку из рук мужа, — я в курсе о вашем маленьком обмане. Я с тебя ещё дома спрошу! — Ах в курсе! — Взвыла трубка, — Дай-ка, своего благоверного обратно сюда! Хазан вздохнула и поспешила ретироваться в ванную комнату, пока её дорогой супруг будет выслушивать всё, что накопилось у её матери. Оставшись в одиночестве, девушка первым делом опустила ладони под струю холодной воды, чтобы приложить их к пылающим щекам. — Хазан, ты трусиха! — Она погрозила пальцем своему отражению, которое тут же стыдливо опустило глаза, как и сама молодая женщина. Девушка обернулась и посмотрела на свой клатч, лежащий на тумбочке, так, будто внутри него находилась бомба замедленного действия. Увы, но талантами сапера она не обладала. В этом ей могла успешно помочь собственная мать. Но помощь госпожи Фазилет могла оказаться весьма непредсказуемой, потому что та умудрялась обернуть любую ситуацию в свою пользу. Её рука сама потянулась к сумочке, чтобы извлечь на свет кулон. Механизм тихонько щёлкнул и на Хазан уставилась молодая Кериме, на лице которой можно было угадать тень улыбки. — Оставьте нас в покое, прошу. — Она и сама не поняла к кому обращалась. Просить об одолжении мёртвых бесполезно. Девушка это отлично знала. — Хазан, — с другой стороны двери раздался тихий равномерный стук, — ты в порядке? — Иду! — Она торопливо закинула «улику» в сумку, торопясь выйти к своему супругу. То, как клатч накренился и кулон упал на пол, Хазан уже не увидела. Прямиком из ванной комнаты она попала в тёплые объятия мужа, глаза которого подозрительно блестели. — Я разобрался со своей тёщей, отключил телефон и даже запер номер изнутри. Миссия выполнена. Девушка вымученно улыбнулась в ответ, поправляя причёску. Ягыз научился разбираться в миллионах оттенков её улыбки и поэтому осторожно поинтересовался: — Точно всё в порядке? Это из-за номера, да? Хазан вздохнула и потянулась губами к его губам, но прежде чем коснуться их, прошептала: — Я снова в тебя влюбляюсь. С каждым днём всё сильнее. Ты знаешь об этом, Ягыз Эгемен? Его взгляд становится серьёзнее, из него мигом пропадают все смешинки и задор: — Легко так говорить, когда не помнишь половины, Хазан. — То есть, если вспомню, то не скажу такого? — Она трётся щекой о его щёку, — мы с тобой рискуем поругаться. Я знаю, что ты делаешь. Тебе кажется, что мне не нравится то, где мы сейчас. Но какая разница? Мы же вместе. — Вместе, — вторит ей Ягыз и сам целует, бережно касаясь нижней губы, плавно перемещаясь к верхней. — Тогда, маленькая госпожа, извольте приступить к тому, на чём мы остановились. Хазан сглотнула и только сейчас обратила внимание на барный табурет на тонких металлических ножках, который одиноко стоял в центре комнаты, утопая в пушистом ковре. Руки мужа мягко опустились на её плечи и он легко избавился от её платья, откидывая его в сторону. Глаза Хазан лучились и она явно ждала мягкого продолжения, даже не подозревая о том, что её ждёт. — Садись, — он приглашающим жестом махнул в сторону стула. — Садись? — Она непонимающе хмурится, но всё же делает шаг в сторону предмета, с помощью которого Ягыз собрался её наказывать. — Не тяни, — мужчина усмехается, легонько хлопает её по одной из упругих ягодиц и подталкивает. Хазан послушно выполняет его указания, устраиваясь на табурете поудобнее, не зная куда деть свои ноги. Стул явно не подходит к интерьеру номера и её супруг лично озаботился тем, чтобы он оказался сегодня в этой комнате. — Сегодня ты вспомнишь за кем ты замужем, дорогая, — он ухмыляется и обходит её так, чтобы очутиться позади. — Закрой глаза. Как только она откликается и на эти слова, то чувствует как мягкий шёлк скользит по лицу. Ягыз плотно закрепляет чёрную шёлковую повязку так, чтобы она не видела происходящего. Сквозь нее можно видеть лишь нечеткие тени. И то, когда смотришь на свет. После этого мужчина начинает заниматься её руками, точно так же перетягивая их за спиной шёлковой лентой. Следом наступает и черёд ног. Их он привязывает к ножкам табурета с особой тщательностью такими же ленточками так, что они оказываются раздвинуты на ширину плеч и нет никакой возможности их сдвинуть. Хазан легко пошевелилась, чувствуя, что приятная ткань сковывает движения, но пока не приносит дискомфорта. После того, как её глаза закрыла черная материя, в какой-то момент пропали все звуки. В комнате стало тихо, но её не оставляла уверенность, что Ягыз где-то рядом. Правда, определить где именно — было сложно. Он тихо подошел со спины, не скрывая свои шаги. Мужчина ступал спокойно зная, что на уровне инстинкта, такие шаги со спины вызовут ощущение опасности, приятно щекочущее нервы. Хазан почти физически ощущала на себе его скользящий взгляд. Всё, что было ей знакомым — его дыхание в темноте. Наконец, он протянул руку и дотронулся до позвоночника ниже уровня талии. Повёл рукой вверх, запутав пальцы в аккуратно уложенных волосах. Обхватил руками, накрыв груди ладонями, после чего она различила требовательный шёпот: — Твое тело больше не принадлежит тебе. Я буду делать с тобой все, что захочу. Но если тебе будет неприятно, я хочу чтобы ты мне сразу об этом сказала. По спине пробежала дрожь от такого властного прикосновения, которое завораживало. Впрочем, его тон в данном случае решал гораздо больше. Хазан откинула голову чуть назад, когда Ягыз снова потянул за волосы, протяжно вздохнула, но ничего не произнесла в ответ. Приятное покалывание разливалось по телу, даже через тонкую ткань бюстгальтера физически прекрасно ощущались ладони, сжимавшие грудь. Мужчина на миг отстранился, обошел вокруг, немного подумав, освободил по очереди каждый притягательный холмик из мешающей ткани, при этом не снимая сам лиф. Он слегка помассировал пальцами соски, ожидая пока они станут твердыми. Хазан судорожно выдохнула, когда Ягыз провел пальцем от груди, по животу, до самой резинки тонкого белья. Через повязку девушка уловила какой-то металлический блеск. В руках мужчины появилось что-то стальное. Это заставило её дернуться и услышать его неодобрительное бормотание. Он тем временем оттянул резинку трусов и перерезал её ножницами сбоку. Затем то же самое проделал и с другой стороны. Белье спало и теперь лежало тряпкой между ног девушки. Это никак не подействовало на скорость его движений, потому что Ягыз все так же не спеша, подошел со спины и медленно вытянул из-под жены разрезанные трусики. Хазан поворачивалась на каждое его движение, чтобы предугадать следующее действие, но это было бесполезно. Ягыз ушел ненадолго, оставив её сидеть в одиночестве несколько минут. В помещении было не холодно, но сидеть обнаженной в темноте, с раздвинутыми ножками и ждать действий маньячно-настроенного любовника… Это было возбуждающе. Вернулся мужчина уже с кубиками льда, один из которых поднес к губам своей жены. — Согрей его. Хазан приняла условия игры и, не проронив ни звука, обхватила кубик льда губами, сначала легко, с самого краю. Затем высунула язык и пару раз провела по кубику. Лед приятно холодил. Обхватив кубик льда губами посильнее, она облизала его, случайно коснувшись одного из пальцев, которыми Ягыз держал лёд. Капелька воды задержалась на нижней пухлой губе, а потом потекла вниз, оставляя влажную дорожку на подбородке, шее, ложбинке между грудями… От теплых губ девушки лед стал быстро таять. Эгемен наклонился и слизнул с подбородка прозрачную капельку воды, мельком задев губы, но не поцеловал. Она расстроенно выдохнула, заставив тем самым его улыбнуться. Поцелуи будут потом. А сейчас только тайна. Мокрый кусочек льда продолжил путешествие по её телу, но девушка все равно не ожидала, когда он коснулся её сосков по очереди. Мужчина пальцами обвел кубиком сначала одну грудь, а потом вторую. Он выписывал маленькие круги, плавно превращая их в большие. Кристальная вода текла по обнаженному телу, согреваясь в области живота и попадала меж раздвинутых ног. Ягыз наклонился ближе и стал ловить каждую ускользающую капельку языком, спускаясь ниже. Лед был холодным, но при этом ни капли не убавил напряжения и жара, которыми наливалось тело Хазан. Её охватило жгучее и невозможное желание коснуться своего супруга. Девушка даже пошевелила руками, проверяя прочность шелковой ленты. Мужчина скользнул рукой за её шею и мягко опустил руку на затылок, сообщая молчаливым жестом, что она нарушает неозвученные правила. Хотя, почему неозвученные? Возможно, когда-то в прошлой жизни, они уже развлекались подобным образом. Мозг не помнил, а вот тело отлично улавливало каждое движение Ягыза. Он тем временем, положил обе руки на колени, заканчивая слизывать последние капельки воды с её тела, в самом низу живота. Язык пару раз прошел вдоль клитора и половых губ. После чего он настолько резко поднялся на ноги, что она это почувствовала даже с завязанными глазами. Руки мужчины прошлись по коже, повторяя контуры ее тела, словно собираясь запечатлеть в сознании. В этом движении не было ласки, скорее властность, будто заявление прав на это стройное тело. Надавив на её спину между лопаток, Ягыз почти приказал: — Наклонись, ещё ниже. Низ живота и всё нутро горели от его ласк и прикосновений, поэтому Хазан даже не сопротивлялась, послушно наклоняясь и замирая в ожидании. От этого движения хрупкая прическа не выдержала и волосы соскользнули на плечи. Ягыз вполне бесстрастно убрал их, взялся за лямки бюстгальтера, как за постромки, в то же время давлением руки не позволяя распрямиться. Его свободная рука сначала слегка поглаживала, а потом, довольно-таки, сильно помяла её попку. Следом он сделал то, чего она никак не ожидала. Мужчина просунул руку между ней и стулом, ладонью вверх, погладил киску, внимательно наблюдая за реакцией. Внезапно обе руки оставили её в покое, а она услышала звук расстегиваемой ширинки. Ягыз усмехнулся, избавляясь от брюк и белья, а потом подошёл ближе. — Настало время вернуться в тот самый офис, маленькая госпожа. Давай вспомним, каким именно образом ты мне срывала сделки? Хазан на секунду замерла, а потом ощутила легкое прикосновение к своим губами возбужденной плоти. Член мужчины был во всеоружии и вряд ли ему требовалась дополнительная ласка, но он же обещал, что она получит своё за Селима и все невинные «дразнилки»? Девушка коснулась языком напряженного органа, сначала касаясь головки с самого края. Ответом на её действия послужил шумный выдох откуда-то сверху. Это было сигналом того, что она всё делает правильно. Тогда Хазан обхватила ртом уже увереннее и осторожно задвигалась, не спеша ускорять движения, опасаясь свалиться с тонкой конструкции. Ягыз наклонился чуть ниже и втянул в себя губами тонкую кожу на шее, шепча: — Я тебя держу, не останавливайся. Девушка послушно раскрыла рот пошире, позволяя проникнуть ему глубже, стараясь сделать так, чтобы как можно меньше длины осталось без внимания ее рта и языка. Мужчина глухо простонал и она стала совершать поступательные движения, иногда выпуская член, чтобы отдышаться и провести по нему языком. Это были короткие передышки, после которых снова заглатывала, двигаясь всем телом. Его руки по прежнему держали её за лямки, которые впивались в тело. Останутся следы. То, что так и будет, она знала наверняка. Потому что, так уже было. Одна рука Ягыза оказалась на её затылке, вынуждая наклониться ниже. По пульсации Хазан поняла, что развязка близка. Но насколько далеко может зайти её муж — она не знала. Что он собирался делать дальше и собирался ли… Но ответом на её сомнения послужило лишь то, что он мягко отстранился. Теплая жидкость ударила куда-то в область груди, пока он судорожно сжимал её затылок, помогая себе другой рукой. Она выдохнула, ловя его напряженное дыхание совсем рядом. — У тебя есть десять секунд на маленький отдых. Мужчина отстранился, заставляя её гадать, что же ещё он приготовил? — Сними повязку, — робко попросила Хазан, но ответом ей послужила тишина. Не снимет, не ответит и будет дразнить. В этом весь Ягыз. — Открой рот. — Голос, который теперь доносился откуда-то из-за спины заставил её вздрогнуть и попытаться повернуться. Но не тут то было. Хазан снова подчинилась и приоткрыла рот. Язык тут же нащупал что-то резиновое и силиконовое. «Какого чёрта, Эгемен?!» — хотела спросить она и даже приоткрыла рот, чтобы так и заявить, но это было ошибкой. Потому что неизведанная игрушка под давлением того самого Эгемена ткнулась дальше, вынуждая принять его условия игры. — Оближи, — коротко попросил Ягыз, после чего Хазан расслабилась, примерно предполагая зачем ему это нужно. Отчасти эта мысль её немного огорчила, потому что она рассчитывала получить живой и горячий член в себя, а не всякие силиконовые игрушки. Но её муж был человеком, который не любит сюрпризы, зато получает эстетическое удовольствие, когда делает их сам. К разряду таких милых «сюрпризов» можно было отнести тот самый первый поцелуй в спортзале. Или поездку в Агву. Или… — Хазан, — укоряюще произнес муж и она стала усердно облизывать предложенный предмет, даже не пытаясь спросить что это. Пока девушка играла роль послушной супруги, её муж решил заняться нижней частью её тела. Его вторая рука коснулась её задницы и скользнула ко второй дырочке, заставив девушку напрячься. О том, что Ягыз может сделать — она знала. Но сидеть связанной на высоком табурете с резиновой игрушкой во рту и с невозможностью пошевелиться… Палец мужа сделал пару кругов и пропал. Но тут же вернулся. Он без труда проник внутрь. Масло. Он обмакнул его в масло. Или нет… Или это… — Хазан, расслабься. И нагнись. Сильнее. Ну же. Она постаралась выполнить его просьбу, сосредотачиваясь на действиях ртом и языком. Ягыз легко массировал её анальное отверстие, а потом резко убрал и палец, и игрушку. «Что ты собираешься делать?»— Она снова не успела задать этот вопрос, потому что прежде чем малейший звук сорвался с её губ, анальный вибратор, а это был именно он, легко скользнул во влажную глубину, заставив девушку вскрикнуть. — Больно? — С тревогой и сомнением поинтересовался Ягыз, на что она помотала головой. Нет, боли не было. Потому что диаметр предмета был небольшим. — Сейчас будет тепло, — мягко предупредил муж и Хазан почти сразу ощутила, как предмет нагревается внутри нее. Но на этом всё не закончилось. Она ощутила легкие волны вибрации внутри себя, понимая, что муженек включил прибор. — Что ты творишь? — Шёпотом поинтересовалась она. — То, что хочу, — в унисон ей ответил Ягыз, возвращаясь руками к груди. — Приятно? — Это тебе приятно, а я всего лишь очередная большая игрушка. Пислик. — Возмутилась Хазан, после чего ощутила его губы на своей шее. — Не ври мне. — Он покрывал поцелуями её спину, продолжая ласки. Его пальцы играли с её сосками, то сжимая, то разжимая их. — Ты сегодня так и будешь…использовать свой член не по назначению? — Деловито поинтересовалась Хазан и тут же ощутила, как он сильнее сжал её кожу. Зря. Зря она его дразнит. Ягыз почти оттолкнул её от себя, заставил согнуться сильнее, от чего она чуть сместилась с сидения. Теперь он видел всё, что хотел. Мужчина резко двинулся вперед, овладев ею в такой странной позе. Проникать было не совсем удобно, но ограниченность пространства и трение о стул доставляли особые ощущения. Ну и еще факт того, что в её заднице плотно сидит вибратор, который теперь гудел чуть сильнее. Для начала он двигался не очень быстро, медленно выходя и возвращаясь обратно, по прежнему удерживая жену в согнутом положении. Рука снова сжала грудь, а сами движения стали ускоряться. Хазан старалась сдерживать стоны, по старой привычке, но с каждым движением мужа, ей всё труднее и труднее удавалось сохранять контроль над своим телом. Ягыз продолжал овладевать телом жены властно и грубо, взявшись за локти связанных рук. Стул от резких движений заметно покачивался. Без предварительных ласк, такое даже причинило бы боль. Он слегка приподнял её, отчего угол проникновения слегка изменился, но не убавил ни силы, ни темпа. От таких движений груди соблазнительно подрагивали, поэтому Ягыз снова крепко сжал их руками, чуть защемив соски большим и указательным пальцем. Когда стоны Хазан стали неконтролируемыми, мужчина наклонился ближе и заткнул ладонью её рот, прижавшись своей грудью к изгибающейся спине жены. Она ощутила, как его щека коснулась её. Теперь стоны вырывались наружу лишь приглушенно, но вибрировали в груди, внутри тела. Хотя какие именно вибрации так сладко отдаются — было большим вопросом. Вторая рука Ягыза скользнула к низу живота, максимально близко прижимая попку девушки к собственному животу. Мужчина поставил одну ногу на перекладину стула, для того, чтобы проникать максимально глубоко и сильно. В таком откровенном и грубом сексе, было что-то вдохновляюще-первобытное. Пока Ягыз держал ее в своих объятиях, такую горячую, стонущую и беспомощную, прижимая к себе, тела близко терлись друг о друга. Ощущать всем телом прикосновение к нежной коже жены было приятно. Но такая поза мешала темпу и скорости. Мужчина чувствовал, что секс близится к бурному финалу, поэтому под конец захотел отыметь любимую женщину со всей животной страстью, которая накопилась в нем. Поэтому он снова заставил её нагнуться, с затылка вплёл свои пальцы в растрепавшиеся волосы и ускорился. Хазан выгнулась, принимая более удобную позу для Ягыза. Тело сотрясалось то ли от толчков, то ли от дерганий собственного тела, которое таранили два органа: один настоящий, а второй искусственный. Горячая волна оргазма затопила сознание, разливаясь по телу. Она выгнула спину сильнее, продолжая движения. Он кончил вместе с ней, ощущая, как дрожь прокатывается по всему телу. Крепко прижался напоследок к упругой заднице, а потом вышел, чувствуя, как напряжение внизу живота изливается на округлые половинки горячей влагой. После чего, вытащил игрушку, отбрасывая в сторону. Не теряя ни минуты, освободил Хазан, развязывая ленточку за ленточкой. После каждого действия его губы мягко касались ног, рук и глаз. Руки растирали кожу в тех местах, где остались небольшие следы от лент. Ягыз подхватил её и унес на кровать, бережно обнимая. Уже там он мягко стер влажной салфеткой все следы их бурного времяпровождения. — Мог бы предупредить, — ворчливо засопела Хазан, утыкаясь ему в плечо. — В жизни не подойду теперь к Селиму. Урок усвоила. В ответ ей раздался довольный хохот мужа, который никак не мог перестать смеяться. — Я рад, что ты не злишься. — Ты — самый настоящий маньяк, Ягыз Эгемен. — Ты говорила, что любишь меня. — Любовь зла, полюбишь и козла, — мудро изрекла Хазан, довольная тем, что «пислик» наконец-то услышал, что хотел. — Ну…если я козёл, маленькая госпожа…- витиевато начал Ягыз, но она его прервала, приподнимаясь. — А вот за Фарах ты не ответил, дорогой мой муж. — Тебе было мало? — Его густые брови ползут вверх, а глаза очень хитро блестят. — Мне было мало, — подтверждает его худшие опасения Хазан, — я могу постараться и заниматься сексом с тобой хоть всю ночь, а вот ты…увы, природа устроила всё самым несправедливым образом. — Хазан, вспоминай меня быстрее, — со вздохом попросил Ягыз, закидывая руки за голову и принимая позу поудобнее, — и можешь, начинать наказывать, кстати. Девушка подмигнула ему и коснулась рукой опавшего члена, начиная легко двигать ладошкой. Мужчина делал вид, что его это абсолютно не волнует, пока она не сжала пальцами его яйца. Хазан надавила посильнее, Ягыз выдохнул, а потом одним рывком очутился на ней. — Кажется, ты ошиблась моя дорогая, — произнес мужчина и одним движением проник внутрь до упора, наваливаясь всем весом. Гонка, секс и саркастичные шуточки продолжались почти до самого утра. Пока влюбленная пара, вымотанная друг другом по самое «не хочу», не уснула. Несколько часов спустя тревожное чувство разбудило Хазан. Девушка проснулась и села на кровати, оглядываясь по сторонам. Её щеки наливались краской, когда она видела последствия того, что они вытворяли. В центре стоял тот самый стул, неподалеку валялся вибратор, разрезанное белье лежало там же. Салфетки, которыми Ягыз периодически избавлял её от лишних «жидкостей» и пятен, валялись горкой у кровати. Она закрыла лицо руками и покачала головой. Приплыли. Мужа не помним, но зато бросаемся на него, как нимфоманка со стажем. — Ягыз, — слабо позвала его девушка, но ответа не услышала. В ванной комнате горел свет. Хазан завернулась в простыню, которая ещё хранила тепло его тела. Кулон! Там остался кулон в сумке. Эта мысль заставила её рвануть туда быстрее, чем она планировала. Именно поэтому девушка налетела на мужа, который выходил оттуда. — Ягыз, ты почему молчишь? — Обеспокоенно спросила она, стараясь не смотреть на то, что он держал в своей руке. Она и так знала. — Хазан, — напряженно поинтересовался Ягыз, — что кулон с фотографией моей биологической матери делает в ванной комнате номера, который я снял? Только не говори, что ты не имеешь к этому никакого отношения. — Имею, — она вздрогнула от тона его голоса. — Откуда он у тебя? — Меня попросили передать тебе его. — Кто? — Он отшвырнул вещь в сторону и схватил её за плечи, начиная трясти, — кто, Хазан? Ты же сказала, что не будешь в это лезть! — Я и не лезла, — она всхлипнула, жалея, что не поговорила с ним вечером. Теперь выкрутиться и признаться, что Симге и есть та самая родственница будет непросто. Тем более, все договоренности уже обсудили. — Хазан, — он убрал свои руки и сделал шаг назад, — не делай. Не делай этого снова. Ты уже обманывала меня однажды, почти вынудив уйти от тебя навсегда. Теперь снова будешь врать и выкручиваться? «Я не могу тебе верить. Пока не могу. Ты мой муж и, одновременно, человек, который снова может развернуться и уйти. Мне тоже нужно время, чтобы научиться тебе верить.» Девушка замотала головой. — Я не собиралась тебе врать. Никогда не собиралась. Мне это не нужно. Кулон дала мне госпожа Симге, сообщив, что он когда-то принадлежал твоей матери. Это произошло быстро и я не ожидала. Прости, пожалуйста. Ягыз молчит, угрюмо наблюдая за ней из-под густых бровей. В его взгляде горит злость, которая больше не пугает её. Эта злость служит объяснением тому, что она когда-то сказала ему о недоверии. — Почему сразу не сказала? — Твой папа…потом ты и Фарах…потом эта сделка. А потом я знала, что будет скандал. — Объяснения звучат сбивчиво. — Шаг за шагом ты делаешь ошибки, Хазан, — холодно заявляет Ягыз, — лезешь туда, куда тебя просят не лезть. — Мы что живём по правилам? — Тихо интересуется его жена, — у меня нет права на ошибку? — Ты их и так немало совершила. Расскажи мне слово в слово, что тебе сказала госпожа Симге. Хазан молчала. Она теперь напоминала ему его самого. Отгородилась, заперлась на все замки, до неё теперь нельзя было достучаться никакими уговорами или просьбами. Ее поведение напоминало вызов. — У тебя есть номер Умута, Ягыз. Набери ему и назначь с ней встречу. Без меня. Ты же меня просил не лезть? Вот и не буду. «Мои догадки — это ведь мои догадки?» — Хазан хрупко поежилась. Даже Ягызу Эгемену больше непозволительно так разговаривать с ней. В конце концов, она не совершила ничего предосудительного, за что он мог так её отчитывать. Презрение и холод. Кажется, кто-то снова возвращается в номер из отеля? Хотя, стоп. Они и так в нём. — Хазан, — так же холодно позвал её Ягыз, — у тебя не выйдет. — Выйдет, а иначе что? Снова накажешь? Уйдешь? Уходи, ведь у тебя это получается лучше всего. Мужчина молча идёт в сторону кровати, на ходу собирая свою одежду, пока Хазан наблюдает за ним, опираясь о дверной косяк. Ягыз оглушительно хлопает дверью, оставляя её в пустом номере одну. *** Ягыз нажимал кнопку лифта, который ехал наверх очень медленно. Каждая секунда промедления могла обернуться тем, что он бы вновь вернулся в номер к жене. Нет. Не в этот раз. Она знает, как ему больно, когда речь заходит о его семье. Она знает, что он не хочет возвращаться в прошлое. Она обещает не лезть, но нарушает свое же слово. А потом…потом ещё и выставляет его виноватым. Прекрасно, госпожа Эгемен. Нет слов. Двери услужливо распахиваются перед молодым мужчиной и он с облегчением заходит в кабинку, нажимая на кнопку минус первого этажа парковки. Привычным шагом он бредет в сторону своего места, вертя ключи. Мысли остались там, наверху. Не так он хотел начать этот день. Не так. — Ах ты дрянь! Громкий крик охранника парковки настигает его, а после этого он слышит девичий крик: — Господин, пустите! Пустите меня! Я не воровка! Этот отель…да ты хоть знаешь?! — Что тут происходит? — К ним торопливо приближается Ягыз. — Да вот просочилась на парковку, собралась тут чем-нибудь поживиться или милостыню просить, — презрительно объяснил охранник, держа за локоть трепыхающееся тельце. — Как тебя зовут? — Эгемен пытался вглядеться в лицо замарашки, но она упорно смотрела в другую сторону. — Ты вопрос не слышала что ли? — Служащий трясет ее и девушка вынуждена ответить. — Кахара. — Отпустите её. Сам разберусь. Ягыз машет рукой охраннику, сам не понимая, с чего решил помогать нарушительнице порядка. — С чего такая щедрость? — Она смотрит на него исподлобья, не зная чего ожидать. — В жизни случается всякое, Кахара. Садись в машину, я тебя подброшу куда тебе нужно.

***

Мягкие волосы струятся меж пальцев насупившегося мужчины, который сидит у изголовья юной девушки. Её беспокоит какой-то кошмар, потому что она периодически хмурится и шепчет какое-то имя. Он не может его разобрать, но в этом нет необходимости. Кериме зовёт Умута каждый день во сне. Наяву она убеждает Джемаля каждый божий день, что никогда больше не произнесет имя этого предателя. Но так уж устроено глупое человеческое сердце. Мы не можем приказать кого любить, кого ненавидеть и кого простить. Во сне, когда тревоги, копошась темными тенями, отступали в самый тёмный угол комнаты, Кериме шептала имя своего обидчика. Иногда четыре буквы были оттенены гневом, порой мольбой, но чаще всего любовью. Эта девушка носила под сердцем ребёнка человека, который не хотел её знать. Но каждый раз, когда она ласково гладила растущий живот, с нежностью говоря, что весь мир будет у ног её малыша, сердце Джемаля выписывало кульбиты. Он любил её. Любил как никого на свете, не раздумывая отдал бы жизнь, но при этом знал, что никогда не получит ответных чувств, кроме благодарности и уважения. Кериме взяла его фамилию, приняла образ жизни и неустанно благодарила за спасение. Именно он успел схватить юную девушку, когда она хотела свести счёты с жизнью, прыгнув с моста. Джемаль кричал на неё, тряс за плечи и пытался выбить хотя бы слово. Хрупкое тело в его руках сотрясали рыдания, а сама несчастная смотрела на него так, словно на её плечах лежит тяжесть всего мира. «Неужели тебе не для кого жить?» Это был тот вопрос, который ей задал Джемаль. Это был единственный вопрос, после которого она перестала трястись и осторожно коснулась дрожащей рукой живота. И он понял. Он понял всё и умолк. Больше мужчина не задал ни единого вопроса, но в ту секунду и в его жизни появился человек, ради которого он хотел бы жить. Кериме с минуту изучала его, не пытаясь скинуть его руки с плеч, а потом произнесла: — Я больше не люблю тебя. Клянусь, больше не люблю тебя. Молодая женщина обращалась не к нему, а к своему обидчику, которого не было рядом. И в ответ Джемалю не оставалось ничего, кроме как обнять её.