Спасибо, Со

Куросаки нравился дождь. В такие дни не надо было притворяться. В такие дни у Тэру завивались волосы, она раздражалась и, наплевав на приличия, сама приходила к нему по вечерам, ссылаясь на то, что ей невыносимо скучно. На самом деле — Тасуку точно знал — дождливые дни просто заставляли ее ностальгировать, как, собственно, и его. А что может быть лучше, чем вспоминать о дорогом человеке, сидя в обнимку с человеком столь же дорогим? Тэру не плакала. Она только как-то устало улыбалась, совершенно спокойно облокачивалась на Куросаки спиной, словно на кресло, и прикрывала глаза, укладывая голову ему на плечо. Псевдо-уборщик не возражал. В такие вечера он даже не курил, как если бы на это было наложено какое-то табу. Это были только их вечера. Их секрет. Никаких сигарет, телефонных звонков, неожиданных визитов и вообще людей. Только Тэру, Тасуку и дождь. Ностальгия — страшная штука. Из телефона Тэру до сих пор так и не была удалена давняя переписка с Дэйзи, уже давно превратившимся в Тасуку, хотя утверждение девушки в отправленном ему сообщении про то, что дождь она не любит, стало совершенной ложью. В последнее время она вообще не задумывалась о своем отношении к этому буйству природы, просто приходила к Куросаки домой и без зазрения совести устраивалась у него под боком, глазея пустым взглядом в окно и ощущая, как ее обнимают большие теплые руки. «...Когда тебе захочется выговориться, я буду рядом». Дождь хлестал по стеклу большого окна так, словно хотел вдребезги разбить его и хорошенько окатить бессовестно наблюдающую за происходящим на улице парочку своими по-осеннему ледяными брызгами. Принцесса прижималась поплотнее Куросаки, используя его в очередной раз как грелку, и утомленно что-то бурчала, чувствуя, как его горячая ладонь ложится ей на живот, чуть сминая ткань светлой блузки грубоватыми пальцами. Тасуку только довольно хмыкал, касаясь губами завивающихся от влажности волос Тэру — думая, что она не заметит этого жеста, и тянулся лениво свободной рукой к низкому столику, на котором традиционно стояли две большие дымящиеся чашки с горячим чаем. В каждый дождливый день он всегда ждал ее. И каждый раз от Тэру очень хорошо пахло. Он не собирался ничего говорить. Не потому что не хотел, а потому что сейчас это было им совершенно ни к чему. Потому что Рико пропадала где-то в своих командировках, а Курэбаяси мирно дремала фактически у него на руках, изредка выныривая из своего сонного состояния и что-то недовольно, но уже скорее по привычке бормоча про завивающиеся колечками темные прядки и стук дождевых капель по стеклам. Сливающийся с сигналящими машинами, шуршащий по асфальту и крышам, дождь отдавался у Куросаки в ушах каким-то посторонним, ненавязчивым и совершенно нездешним шумом. «Хочешь ли ты быть рядом со мной? Если «да», то просто обними меня». Тэру редко даже просто притрагивалась к своей чашке. Ей нравилось дремать на просторном диване рядом с Тасуку в полусидячем положении, прижавшись к его боку и деля с ним большой и пушистый до безобразия плед. Больше сама она не трогала эту тему, только отголоски все равно поселились надолго в сознании Куросаки, и он вспоминал об этом как раз в те моменты, когда дождь за окном хлестал непутевых прохожих по плечам и спинам, будто отыгрываясь на них за что-то. За что-то свое. Нет, Тэру точно не трогала больше сама подобную тему. Во всяком случае, она частенько ее избегала, собственно, как и он сам. Но Тасуку ведь никогда не говорил «нет», как Соичиро в свое время не говорил «я тебя не прощу». Он просто улыбался и обнимал Курэбаяси чуть крепче, приподнимаясь и ставя наполовину недопитую чашку с чаем на столик. А потом — снова откидывался на спинку дивана и умиротворенно прикрывал глаза. Тэру обычно ерзала рядом после подобной махинации, устраиваясь снова как можно более уютно, но вскоре успокаивалась, совершенно по-хозяйски обнимая парня за талию и в приступе нежности отираясь щекой о его футболку. Тасуку не переставал улыбаться. Он был счастлив. Такие моменты... Они какие-то особенно личные. О них никто никогда не узнает. Потому что он может в ответ на подобный вопрос нахамить, а Тэру — состроить из себя дурочку. У нее это всегда просто прекрасно получалось. Видимо, семейное... «Спасибо, Со». Куросаки нравился дождь.