Немного о контроле, маньяках и любви.

Ты согласен? Согласен… После этих слов наступает тишина. Он крепко сжимает Хазан в своих объятиях. Наверное, со стороны выглядит абсурдно. Ночь, кладбище и два психа, которые утешают друг друга. — Хазан, — его губы легко касаются её шеи, — Ты устала. Тебе нужен отдых. — Тебе тоже, — упрямо возражает девушка, прижимаясь крепче. — Как ты меня нашёл? — Твоя мама… — Ягыз мнётся, не уверенный, стоит ли рассказывать о том, что госпожа Фазилет была достаточно откровенна в последнюю встречу, выложив всю правду. Он не может сказать, что стал лучше относиться к матери Хазан. Прошлое никогда не сможет оправдать будущих поступков, направленных на то, чтобы ради собственного счастья уничтожать счастье других людей. Теперь Ягызу самому непонятно, что было бы, если бы с ними со всеми не приключилась эта история. Если бы не было госпожи Фазилет, Эдже и… Хазан. Это настолько немыслимо и, кажется невозможным, что он крепче сжимает девушку в объятиях, желая убедиться, что она тут. — Моя мама рассказала тебе всё? — Хазан отстраняется и смотрит во все глаза, пытаясь угадать малейшую эмоцию на его лице. — Не вздумай меня жалеть, ясно?! Она требовательно поднимает указательный палец и грозно смотрит на Эгемена, мигом собравшись. — Я и не думал, Хазан. Это никак от тебя не зависело. Ты не можешь отвечать за родителей. — Я не буду об этом говорить, — Она отступает на шаг и ищет глазами сумку. — Если бы моя мама не рассказала, ты бы не пришёл? Этот вопрос приобретает для Хазан вселенскую значимость. Вернее, пугает возможный ответ на вопрос. Ягыз смотрит на неё, молча. Хазан прекращает поиски сумки и тоже застывает. Ей хотелось сейчас уйти и оставить его одного, поступив ничуть не лучше Ягыза, который оставил её одну на скамейке. Это будет неправильным поступком, но этого очень хочется. Иначе они оба рискуют поругаться, чтобы высказать накипевшие чувства и эмоции. Он молчит, не отвечая. По его виду заметно, что мужчина не хочет, чтобы она уходила, но никогда в этом не признается вслух. И Хазан сдаётся, напоминая себе, что Ягыз — её любимый человек. Она вновь делает шаг вперёд, и заключает его в объятия. Ягыз удивлен, но обнимает в ответ и шепчет: — Ты — другое, Хазан. За тебя я бы, не раздумывая, отдал всё. И неважно, сколько бы я молчал. Правда- правда. - Она улыбается в ответ, встаёт на цыпочки и невесомо целует его в щёку, поражаясь откуда столько смелости. Ягыз слабо улыбается. — Куда поедем? Хазан вздыхает. Ей некуда ехать. Только не в дом на районе, только не в особняк. Она совсем не думает, что будет делать после этой ночи. — Я не знаю, — девушка пожимает плечами, устало вздыхая. — У меня не было времени об этом подумать. Ягыз мнётся, прикидывая, не будет ли большой наглостью с его стороны, пригласить её в свой загородный дом? Она может воспринять это неправильно. А зачем ты её туда приглашаешь? Вкрадчивый внутренний голос не даёт покоя, но мужчина решается. Нет, Хазан не может воспринять это неверно. А если воспримет, то он объяснит. — Я могу отвезти тебя в дом, в который… помнишь, ты приезжала ко мне? — Дом, в котором Ягыз Эгемен читал стихи? — улыбается девушка, а он в ответ облегченно выдыхает. Оказывается, в ожидании реакции, он затаил дыхание. — Да, тот самый дом. Поедешь? Хазан закусывает губу. Принять его приглашение и отправиться с ним, за ним — да она только «за». Но, многое в их отношениях не до конца прояснилось. Нужно позвонить маме и сказать, куда она едет, чтобы та не волновалась. Сегодняшняя правда убила их обеих и, теперь, Хазан совсем не хочется, чтобы госпожа Фазилет переживала. Если мама пришла к Ягызу, то она заслуживает того, чтобы знать, куда поехала дочь. — Мне нужно предупредить своих, где я. — Девушка берёт его ладонь и крепко сжимает. Ягыз кивает, внутренне ликуя. Кажется, движение означает «да»? И с каких пор он робкий? С каких пор зависит от мнения другого человека? Он ведь никогда не слушает Хазан. Не слушает, старается держаться в стороне, потому что знает, что их совместное счастье невозможно. Гудок за гудком, никто не поднимает. Девушка начинает переживать, уж не случилось ли чего плохого. Наконец, на том конце раздаётся слабый голос матери: — Да, доченька. — Мама, что с голосом? — Хазан, где ты? — Фазилет взволнована, но хочет убедиться, что с её ребёнком всё в порядке, прежде чем вываливать новость о том, что Хазыма увезла скорая, а Селин покончила с собой. — На кладбище. — Одна?! — Нет, Ягыз тут. Он приехал, мама. — В голосе Хазан Фазилет различает нотки благодарности, от которой хочется разреветься. Упрямая старшая дочь впервые говорит с таким тоном. — С тобой всё хорошо, Хазан? — Фазилет не покидает беспокойство. Ягыз мог выслушать , а потом уехать. Вдруг этот упрямый человек приехал попрощаться? — Мама, я хотела сказать, что мне нужно побыть вдалеке от всего этого…я поеду к Ягызу, хорошо? — После вопроса Фазилет ахает и замолкает, а Хазан торопливо добавляет, — Просто поговорить, мама. И непонятно что действует на госпожу Чамкыран сильнее всего. То, что Хазан впервые спросила её мнения или то, каким тоном она сказала слово «мама», но она решается. Решается на то, что новости о трагедии подождут до утра. Пусть они побудут счастливыми и свободными. — Конечно, езжай. Дай-ка трубку Ягызу. — Девушка, молча, передает телефон и ухмыляется: кто-то попадёт под раздачу. — Господин Ягыз, — грозно начинает Фазилет, — доверяю свою дочь тебе, если с ней... — Всё будет хорошо, не переживайте. — Ягыза совершенно не пугает тон, более того, он кажется, уверен, что Фазилет его послушает. И к шоку Хазан — она действительно его слушает. — Хорошо, привези потом мою дочь ко мне. Они прощаются, а девушка восторженно глядит на него, будто он восьмое чудо света. Ягыз приподнимает бровь, спрашивая — «Что такое?». — Ты только что совершил почти невозможное, убедил мою маму… Синану такое никогда…- Она замолкает, заметив, как он мрачнеет при упоминании младшего брата, — Прости. — Продолжай, Хазан. — Я к тому, что когда он увёз меня в Агву, мама чуть не съела его. А тебе… — А насчёт Агвы мы с тобой ещё поговорим, — Ягыз произносит это серьёзным тоном, а потом снимает куртку и набрасывает на её плечи. — Холодно, ты мёрзнешь, Хазан. Поехали.

***

Время близится к рассвету, когда они приезжают. Хазан сонная, но это всё оттого, что в такси она очень уютно прижималась к плечу Ягыза, который обнимал её. И, возможно, он добивается того, чтобы она уснула. Ненормальный. Когда им выпадет шанс провести столько времени вместе без всех проблем? О каком сне может идти речь? — Приехали, — он ласково целует её в висок и тянет за собой, расплатившись с таксистом. Ягыз крепко держит руку гостьи, пока ведёт к дому. Невольно, в голове девушки возникают другие ассоциации. Её так же крепко держат и ведут к дому, только на глазах повязка, а в душе липкий страх. Теперь повязки нет, есть рука Ягыза Эгемена и чувство необъятного счастья. Правда радость быстро сменяется тревогой, когда она видит чемоданы в коридоре. Он собирается уехать. И, возможно, уехал бы, если бы не остановили. Она мягко тянет руку, высвобождая её из его ладони. Ягыз останавливается и смотрит, замечая, куда направлен взгляд и всё понимает без слов. — Проходи, Хазан, мы поговорим. Она идёт в гостиную и падает, в прямом смысле этого слова, на диван. Усталость даёт о себе знать. Ягыз присаживается рядом, но не рискует обнять. — Хазан, я собирался уехать. Это правда. Ты сама знаешь, что случилось. Мне нужно было побыть одному, мне нужен был глоток свежего воздуха, потому что тут я задыхался. — А что изменилось потом? — она не может скрыть обиду. Обиду, которая копилась и росла, как снежный ком. — Ты была в беде. Тебе нужна была помощь, — он повторяет ей слова, которые были сказаны недавно на кладбище в могиле. — Это перевесило остальное, Хазан. — Что будет дальше, Ягыз? — она несмело смотрит на него. Вдруг он, убедившись, что она снова в порядке, уедет? Мужчина осторожно касается пальцами её щеки, легко поглаживая, почти невесомо. Его немного грубоватые и шершавые пальцы скользят по коже. Карие глаза девушки широко распахнуты и ждут ответа. Она только сейчас замечает, как устало он выглядит. Результат вечных переживаний. Результат вечного самоконтроля. Но для чего нужен такой сильный контроль? Что же таится в его душе, что он так сильно боится выпустить на волю? — На могиле матери я говорил о чувствах, о том, что впервые испытал. О том, что сильнее меня. О том, с чем я не смогу справиться сам. Любовь. Я влюбился в тебя, Хазан. Слова лишние, ты и так это знаешь, верно? — по опасно блеснувшим глазам девушки, он понимает, что она с ним не согласна, но продолжает: — И тогда я решил: если я не смогу справиться со своей любовью к тебе, то её нужно контролировать. Держать, не позволять вырваться на свободу. Но с каждым разом получалось всё хуже и хуже. И да, я подталкивал себя к тому, чтобы бросить здесь всё, что причиняло мне боль. Но это бы мне не помогло. Я ошибся, потому что я всего лишь человек. Я пытался однажды уехать. Ты это знаешь. — И уехал бы, если бы не Хазым. — Она кивает, отлично помня, как бегала и искала его в аэропорту. — Я в этом совсем не уверен. — Он робко тянет её к себе ближе, но это и не нужно. Она сама тянется. Хазан обхватывает его плечи, слегка взъерошивая волосы руками. Он удивляется про себя, как так получается, что маленькие хрупкие ладошки на его плечах, которые их сжимают, делают сильнее? Уму непостижимо. Это нарушение всех земных законов и правил. Но от этой несостыковки в ходе мыслей он счастлив. — Не уверен, что и сегодня смог бы уехать. Но тем не менее, прошу прощения. — И я. Я тоже хотела извиниться. Я не хотела тебя обманывать, но если бы меня вновь поставили перед выбором, то я бы снова обманула. Слишком уж это всё…тяжело. Слишком уж я… - Хазан замолкает и чувствует лёгкое стеснение. Одно дело: твердить всем за спиной Ягыза, направо и налево, что она его любит. Совсем другое — сказать ему об этом вслух наедине, да ещё и тогда, когда его глаза устремлены на неё. — Слишком уж ты? — Он улыбается, перемещая руки на её талию. А она понимает, что, возможно, Эгемену, как и ей, важно услышать правду. — Слишком уж… я люблю тебя. — На этих словах Ягыз облегченно выдыхает, а девушка радостно улыбается. Она сказала вслух. Наконец-то. Молчание очень сильно тяготило. — Мне всё равно нужно будет уехать, Хазан. Она медленно убирает руки с плеч и хочет отстраниться, но он не отпускает её талию. — Дослушай меня, маленькая госпожа. Я хочу, чтобы ты была рядом. Уедем вместе? — Мы? — Мы. — Уедем, — она снова обнимает его, радостно сопя. Совсем как ребёнок. — Уедем, Ягыз. Эгемен обхватывает ладонями её лицо и целует, осторожно раздвигая губы и прижимая к себе крепче. На этот раз они оба к этому готовы. Поцелуй в спортзале и поцелуй сейчас — разные. Они в корне отличаются. Поцелуй после всех признаний — подтверждение любви. Когда Ягыз отстраняется, то шутливо интересуется: — Я, надеюсь, что на этот раз не получу пощёчину? — Тогда ты получил её за дело. — Возмущается Хазан. — Интересно, за какое? Она теряется, потому что придумать причину будет непросто, ведь потом она сама его поцеловала. И всё же, она находит, что ответить, как истинная женщина. — За Агву, за то, что сказал всё Эдже, а не мне. За то, что мучил меня, и за Фарах тоже. Ты заслужил гораздо больше пощёчин, Эгемен. — Госпожа, тише. Мне ведь тоже есть, что предъявить тебе… От спора отвлекает звонок. Хазан вздыхает и показывает ему экран телефона: госпожа Фазилет. — Да, мама? — Дочь, ты с Ягызом два часа почти. Поговорили? О чём можно столько разговаривать? Что делаете? Если что-то… - Её мать и слова не даёт вставить. Ягыз выхватывает телефон у девушки из рук, не позволяя ответить. Он микросекунду молчит, а потом произносит: — Поговорили, госпожа Фазилет. Поговорили и приняли решение. Я прошу руки вашей дочери. Хазан открывает и закрывает рот, как рыба выброшенная на берег. Да ни о чём они таком не говорили! Вот маньяк! Божье наказание! Судя по всему, мама пребывает в шоке, потому что ответом Ягызу служит тишина. Он вполне удовлетворен реакцией своей любимой и будущей тёщи, поэтому добавляет: — Через час будем в «Плазе», обговорим детали. Когда Эгемен отключает телефон и возвращает оторопевшей Хазан, то невинно интересуется: — Ты же не рассчитывала, что твоя мать позволит тебе поехать со мной в США, без брака? — Ты что, сделал это только из-за этого? — кричит Хазан, возмущенная до предела. Интересно, у них будет всё, как у простых людей? По порядку и адекватно? — Ты прекрасно знаешь, что не только из-за этого. Точнее, совсем не из-за этого, госпожа Провокаторша. — Он быстро целует её в губы, наклоняясь. Она возмущенно тычет его кулаком в бок, — Это означает «да?» — Я подумаю, — упрямится Хазан. — Только недолго, я могу и передумать. — Он говорит это таким серьезным тоном, что она готовится снова заехать ему в область солнечного сплетения, чтобы было неповадно. Но предусмотрительный Ягыз перехватывает боевой кулачок и шепчет в самые губы: — Скажи «да», Хазан. И как сопротивляться, когда это божье наказание так смотрит? Это совершенно невозможно, поэтому она перестаёт вырываться и тихо отвечает: — Сначала сделай нормальное предложение, маньяк контроля. Оба замирают, а потом начинают смеяться, не замечая, что гостиная начинает постепенно заполняться светом. Наступил рассвет.