Однажды

***

      Холодные безжизненные капли выбивали дробь на оконной раме, размывая силуэты вечернего города. Звенящая тишина квартиры, наполненной одиночеством, велеречиво заполняла всю площадь пустой комнаты. Потёмки рассекал тусклый свет вольфрамовой лампы, оторванно стоящая девушка гладила подмерзшими покрасневшими пальцами водную гладь. Спадающие по пояс русые волосы изредка колыхались, открывая тонкие острые ключицы. Из меловых глаз девушки текли длинные струйки горячих слез, стекая по покрасневшему курносому носику. Изредка та изящно махнув рукавом, стирала их, с трудом подавливая при этом всхлип.       Такие родные стены казались сейчас чужими, давящее чувство унылости и пустоты окутывало сердце. Широкий деревянный стол, вдоль стены простирались кухонные тумбы с одиноко стоящим умывальником. Комната не отличалась изысканностью, и в точности повторяла сотни других. Разве что на стенах вальяжно сновали лунные тени, создавая причудливые узоры.       Подрагивающая ладошка медленно опустилась на кран, и со скрипом повернула ручку. Тишина ослабила мёртвую хватку и из смесителя струёй хлынула ледяная вода. Отскакивая от фарфоровых тарелок и чашек, от блестящих ложек, та скрывалась в недрах слива. Слёзы одна за одной капали в раковину, растворяясь. Глухо чиркнула спичка, и зародилась жизнь - пламя, осиявшее маленькую кухоньку и заплясавшее в глазах девушки. Чувство одиночества притупилось, оставив место глухой обиде. Руку обожгло холодом. Привыкнув к низким температурам, девушка взяла первую тарелку, принявшись медленно протирать её. Чья-то широкая теплая ладошка легла на бледное плечико девушки. От стен отразился звон разбитой тарелки. Дунуло таким сладким, манящим запахом - его духи она узнает из тысячи. -Тебе помочь? Едва слышный копотливый голос. От этого нежного тембра к горлу снова подступил ком, а ладони вспотели. -Посмотри на меня. Её глубокие серые глаза встретились с его. Сердце неумолимо сжалось, а слезы хлынули с новой силой. -Тсс... Если девочка плачет - нужно заткнуть её поцелуем? Пальцы очертили острые контуры ключиц, шеи, убрали с уха непослушную прядь. Горячие влажные губы потрепали мочку уха, вызвав у девушки упоенный вздох. Они словно любовники - любовь запретная, неправильная. Заслуживающая порицания. Но от этого только елейнее. -Оставь меня. Девушка отвечала неторопливо и тихо. Словно, сама не верит в свои слова. -А что, если я откажусь? -Не откажешься. Кажется, этот раз станет последним для меня. Больше сопротивляться я буду не в силах. Некоторое время мы простояли в звенящей тишине. Слышно было только его томное дыхание. -Может скажешь, зачем ты здесь? -Я пришел к тебе. -Я не просила. -Знаю. Просто, мне самому так захотелось. Неторопливые шаги, руки тянутся вперед в тщетных попытках ухватить то, чего не существует. Его лицо склонилось над её, почти соприкасаясь носами. Рука, всё это время поглаживающая гибкую спину девушки, переместилась к затылку. -Почему ты такая? -Жалкая? -Одинокая. Грустная. -Ты ведь уйдешь. Снова. Оставишь меня. -Дурочка. Я всегда с тобой. Вот здесь. Её сердце всколыхнулось. -Между нами много километров. А я так безумно хочу обнять тебя, жить в одном городе. -Однажды мы встретимся, слышишь? Я буду держать тебя за руку, и никогда не отпущу. -Однажды? -Скоро, очень скоро. Прошёптал парень, растворяясь в темноте прежде, чем успел поцеловать её. И снова - пустая квартира. Лишь только дождь яро отчеканивал за окном, да мириады осколков хрустели под ногами. Нащупав в кармане пачку того, что успокаивает нервы, девушка со злостью швырнула её в стену. -Однажды. Почему это твоё "однажды" длится уже пять лет?