Агнец

Она не поёт и не пьёт вина, Собакой по следу идёт война, Она больна…

      Тело ломило от холода и сырости, наполняющей маленькую пустую комнату, где располагалась лишь железная койка с продавленным матрацем, да стул. Небольшое оконце под самым потолком не позволяло запертой здесь пациентке выглядывать на улицу, но по льющемуся свету она хотя бы могла понять, когда наступило утро.       Катрину направили в эту «палату», больше походившую на одиночную камеру, из-за её очередного срыва. Какие-то новые таблетки, прописанные доктором, делали ей только хуже, обостряя жажду и выворачивая наружу содержимое желудка. А ведь до этого всё было хорошо и она уже было начала лелеять надежду, что скоро её выпустят отсюда.       Девушка терпела сколько могла, ведь она пролежала в клинике не год и не два — она знала правила и вела себя как послушная девочка. Она старалась, правда. Вот только потеря терпения и осознание того, что её лишь травят, заставляло совершать необдуманные поступки.       Утром дверь в палату отперли, выводя Катрину в общую душевую, а далее, по неизменному распорядку — таблетки, завтрак, прогулки. После вновь к врачу, на терапию и затем вновь таблетки, обед, попытки занять себя в общем зале. Она всё выучила наизусть.       С годами эта цепочка превратилась в какую-то будничную рутину.       На приёме у дежурного терапевта проштрафившаяся пациентка кивала послушным болванчиком и соглашалась со всем, что ей говорили.       - Я понимаю, что ты сейчас делаешь всё, чтобы вернуться в свою комнату, Катрина, - сдержанно улыбался мужчина, пролистывая папку с делом своей подопечной. - Ты умная девочка и знаешь, как тут всё устроенно, не так ли?       - Я поступила не благоразумно, - коротко проговорила Катрина, сидя чуть сгорбленно и сжимая края своей рубашки.       - Почему?       - Все стараются мне помочь. Мой отказ принимать лекарства и брошенный в санитара стул были проявлением неблагодарности с моей стороны, - наконец, она подняла взгляд на доктора. - Мне жаль.       Тот лишь кивнул, будто принимая её слова за искренние извинения. Однако, последующие его слова говорили об обратном:       - Тогда ты не будешь против ещё одной ночи в одиночке.       Зачем он так охарактеризовал её палату? Возможно, это было сделано провокации ради, но Катрина лишь поджала губы и, сглотнув подступивший к горлу комок, кивнула. Ей нужно было продержаться ещё одну ночь, стараться не привлекать внимания и принять вечернюю дозу препаратов.       Послушная и кроткая, Катрина постаралась занять себя чтением и продолжительными прогулками во внутреннем дворике лечебницы, периодически наблюдая как пару раз в небе замаячил вертолёт, описывая круги вдалеке и заставляя некоторых пациентов завороженно наблюдать за ним.       Катрину вывернуло прямо в горшок с каким-то фикусом. Шумно выдыхая и чувствуя горечь желчи на языке и нёбе, девушка обернулась и посмотрела на медсестру, чей вид не внушал доверия. Естественно та была крайне не довольна подобной выходкой, ведь не прошло и часа с момента принятия лекарств и теперь всё это безобразие придётся убирать.       - Чем не удобрение, а? - слабо улыбнулась девушка, пытаясь состроить крайне виноватый вид.       Она сделала пару шагов до ближайшего дивана и, сбросив с ног тапочки, забралась туда с ногами, которые прижала к груди.       Что-то было явно не так. Новые лекарства вызывали, в буквальном смысле, отторжение организмом и Катрина физически не могла их принимать. С неё лилось семь потов и ощущения с каждым разом только ухудшались, как при наркотической ломке. Пытаясь как-то отвлечь свой разум от неприятных ощущений, девушка окинула глазами зал и встретилась с обеспокоенным взглядом одной из пациенток. Та чуть помялась и мелкими шажками приблизилась к девушке, присев рядом с ней на край дивана.       - Ты чего? - Катрина не помнила её имени, но постаралась сделать более дружелюбное лицо, хотя физически ей вообще было трудно что-либо делать.       - Здесь странные люди, - проговорила та в ответ и покосилась в дальний конец зала, где стоял один из санитаров.       Катрина не узнала мужчину, да и её не сильно это удивило — персонал в лечебнице часто менялся, что не мудрено. Единственное что заставило девушку чуть смутиться, так это пристальный взгляд, направленный прямо на неё.       - Мне многое иногда кажется странным, - проведя пальцами по спутавшимся светлым волосам, в попытке как-то привести себя в порядок, Катрина слабо улыбнулась своей собеседнице, что ту ни капли не успокоило.       На самом деле, наркоманам часто многое кажется странным и выводящим из себя. В этих стенах многие срывались просто от рутинности дней и ощущения того, что их пребывание в рехабе никогда не закончится. Тем более медперсонал здесь был не слишком заботливый и падкий на какие-то сантименты. Даже на сеансах психотерапии редко можно было услышать откровенные слова поддержки, что не улучшало ситуацию.       Панические атаки и ощущение того, что за тобой следят — обычное дело. И именно поэтому Катрина старательно отогнала от себя глупые, на её взгляд мысли и постаралась забыть о том взгляде, с которым за ней наблюдал этот странный, по мнению её подруги, санитар.       Вертолёт опустился на безопасном расстоянии от лечебницы. Не смотря на то, что пилот пролетел совсем недалеко от территории рехаба, явно привлекая к себе внимание, младшего из братьев Сид это мало волновало.       Мужчина вышел из кабины, когда двое подручных ему эдемщиков подвели к «Крестителю» молодого мужчину в светлой форме работника клиники. Тот смотрел на Сида со смесью испуга и благоговения, а когда Иоанн протянул ему ладонь, вообще очумело впился в неё пальцами, едва не начав целовать.       - Ответь мне, данные что мне передали верны? - голос мужчины был тихим и вкрадчивым, будто повторяя манеру «Отца». - Наша сестра здесь?       - Здесь, о да... - санитар подался чуть вперёд, понижая голос до полушепота, будто боясь что его слова услышит кто-то кроме Сида. - Они дают ей какие-то новые препараты. Ей от них очень плохо.       Во взгляде Иоанна появился какой-то нехороший блеск, но тот быстро взял себя в руки, нехотя стараясь подавить подкативший к горлу гнев. Это не ускользнуло от внимания его людей и один из эдемщиков грубо оттолкнул санитара от «Крестителя».       - Я... я что-то не то сказал? - тот явно запаниковал и заискивающе посмотрел на Сида. - Я ведь могу рассчитывать на исповедь? Я готов, правда!       - Конечно, готов, - губы Иоанна растянулись в улыбке, обнажая чуть ли не звериный оскал и татуированная ладонь опустилась на макушку будущего эдемщика. - Признай... все свои грехи и освободись от них, брат.       Дальше всё стало делом техники. Санитар провёл их через служебный вход, а Иоанн рассредоточил своих людей по первому этажу, решая проблему с охраной.       - Выруби всех, кто будет мешать, - велел он одному из коренастых и крепких эдемщиков.       - А если этого будет не достаточно? - задал тот логичный по сути вопрос, но красноречивый взгляд Иоанна расставил всё на свои места.       Никогда не будет достаточно. Сид это понимал лучше остальных. Лучше братьев и любимой сестры. Когда ему становится достаточно, это лишь означало то, что нужно искать новую цель. Остаться на месте и загнить изнутри — от одной только мысли об этом шрам на груди «Крестителя» начинает назойливо ныть, будто зверь из самой преисподней скребется изнутри, пытаясь выбраться.       Когда с первым этажом было покончено, Сид с несколькими вооруженными эдемщиками подняли на второй, где их встретил дежурный врач и пара попавшихся на глаза медсестёр. В кабинете доктора, быстро нашлись препараты успокаивающего типа, а так же сильное снотворное. Иоанн отдал шприц одному из своих.       - Найдите мою сестру и вместе с ней уходите к вертолёту, - затем он повернулся к застывшему перед ним мужчине в белом халате и на выдохе проговорил: - У меня есть вопросы.       Хватило нескольких минут и требуемая информация была отдана «Крестителю» без применения чрезвычайных мер. Даже слишком просто.       Иоанн вышел из кабинета, сжимая в руке папку с делом Катрины Джессоп. В этот же момент в его сторону шел тот самый эдемщик, которого он послал за девушкой. Её тот и нёс на своих руках.       Сиду её внешний вид не понравился; худая, нездорового оттенка кожа, спутанные светлые волосы, синяки под глазами да и общий вид какой-то болезненный. Иоанн требовательно принял тело девушки и хмуро посмотрел на своего собрата. Тот шумно выдохнул и, кивнув, обошел мужчину, скрывшись вместе с врачом в его кабинете.       Что было дальше, Иоанна не интересовало. Он шёл по коридору первого этажа, перешагивая лежачих навзничь охранников и стараясь не наступать чистыми ботинками на лужи крови. Катрина едва шевельнулась в его руках и вцепилась дрожащими пальцами в его жилетку. Сид лишь подставил лицо ночному воздуху, когда они вышли наружу и плотнее прижал к себе девушку.       - Спи, сестра, - протянул он шепотом. - Мы скоро вернёмся домой.