The Serpent Queen...

Я в состоянии войны со всем миром, Который пытается затащить меня во тьму. Я борюсь, чтобы найти свою веру, И постепенно выскальзываю из твоих объятий… (Skillet — Awake and alive)

Лицемерие. Натянутые улыбки. Притворство. Злоба. Наигранная доброта. С этим ежедневно сталкивается человек, оказываясь в общественном месте. Он попадает в мир театра и абсурда, где главные герои спектакля — люди, умело скрывающие свои истинные обличия за различными масками. Маски… Почему мы играем каждый день в одну и ту же игру, которая, возможно, никогда не надоест? Ответ довольно прост. Люди создают те образы, которые хотят видеть другие, скрывая ото всего мира свои душу и чувства. Брутальный и тупой качок, «королева» и главная стерва школы, «серая мышь» и ботаники — это всего лишь ярлыки, которые кто-то глупо придумал и присвоил тем или иным личностям, поэтому им только остается придерживаться своей роли в обществе и играть по особому сценарию, написанному еще задолго до их появления на свет. У каждого ярлыка есть краткая характеристика, которая может создать «неправильное» первое впечатление о человеке. Это обычно называют стереотипом. Многие никогда не позволят себе лезть в душу человека, если они не являются близкими друзьями. А зачем? Им лишь достаточно знать, к какой группе тебя относят, а на остальное плевать. Людям абсолютно нет никакого дела до твоих проблем, они лишь видят то, что ты показываешь на публику. Что они хотят видеть и не ожидают от тебя какой-либо иной манеры поведения. Не оправдываешь их ожиданий, идешь против системы — становишься изгоем и объектом вечных насмешек. Остается только два выхода: устроить революцию или принять эту «игру». Играть, как истинный актер, с чувствами и огненной страстью. Днем, пока ты находишься в обществе чужих людей, твоя главная обязанность — исполнять свою роль. Лишь ночь помогает скинуть лишнюю маску и стать самим собой хоть на какое-то мгновение. Не зависеть от мнений других. Быть тем, кем ты хочешь. Ривердэйл является одним из тех городков, в которых безупречная репутация и высокое положение в обществе играют определяющую роль в оценке людей. К сожалению, Бетти Купер совсем не повезло с семьей, потому что родители просто помешаны на их «чистой» репутации и ни за что на свете не посмеют её осквернить. Только из-за этого в течение почти всей жизни девушке всегда твердили, что она должна быть идеальной во всем и везде. Несмотря ни на что, ни при каких обстоятельствах юная Купер не должна ломать свой образ «любимой» дочери, отличницы и девочки из группы поддержки. Многие думают, что эта очаровательная блондинка с обаятельными голубыми глазами и привлекательной внешностью, действительно, является милой и доброй девочкой, которая и мухи не обидит. Однако, практически никто не знает, что происходит с ней, когда на улице наступают сумерки и тьма, так долго таившаяся в сердце девушки, выходит наружу и поглощает разум Бетти, утаскивая в омут с головой. Когда рушится образ «правильной» девочки. Когда срывается маска и появляется настоящая Бетти Купер, которую никто не знает…

***

Пятница вечер, 23:18. 22 июля, Нью-Йорк.

POV Betty. Никогда не понимала тех людей, кто получал истинное удовольствие от курения ментоловых сигарет, пока сама же этого не попробовала. Раньше я презирала тех, кто с простотой душевной отравлял свои легкие и снимал стресс таким способом, который постепенно становился привычкой. Вредной, от которой сложно избавиться. Как грустно это не звучало, но эта одержимость пришлась мне по душе. Даже слишком. С каждым разом, с каждой новой сигаретой я чувствую себя лучше и прекраснее. Будто сигаретный дым на время создает видимость хорошей жизни, заставляет забыть о всех насущных проблемах хотя бы на пять минут. Да, это зависимость, от которой будет трудно избавиться. Но мне нравится. Пусть идут к черту все, кто хоть раз попытается меня остановить с криками: «Бетти, перестань курить. Это же вредно. На тебя совсем это не похоже.» Как жаль, что окружающие мало видели меня настоящей. Плохой девочкой. Благо, сейчас я могу не бояться громких скандалов и спокойно стоять на балконе 39-этажного здания в самом сердце Нью-Йорка, зажигая очередную ментоловую сигарету. Вдыхая очередную дозу никотина и отпивая чуть остывшую чашку кофе, любуюсь ночными огнями города и аккуратно облокачиваюсь на балконные перила, прикрывая от усталости глаза. Я могу больше не притворяться, строить из себя идеальную дочь, ученицу старшей школы Ривердэйла, заботливую девушку… Могу жить для себя, ни в чем себе не отказывая. Теперь же моя ужасная игра на публику никому не интересна, потому что я второпях собрала небольшую дорожную сумку, прихватив достаточное количество денег для выживания, и просто уехала подальше от этого города. Насколько мне не изменяет память, около двух месяцев назад. Тот день, 21-е мая, стал переломным моментом в моей жизни. Я не могла больше притворяться идеальной девочкой, когда очень хотелось идти наперекор родителям, совершать безрассудные поступки, о которых потом ничуть не сожалела. Хотелось быть самой собой, показывать не только светлую сторону, но и темную, давая отпор тупым качкам. Однако, хорошим девочкам нужно всегда быть сдержанными и на любые выпады в их сторону просто мило улыбнуться, так ничем и не ответив сопернику. — Это забота Джагхеда — давать отпор вашим «Собачникам», детка, — каждый вечер мама раз за разом повторяла эти слова за ужином, — Иначе какой от него толк и его безбашенной банды-головорезов? На её вопрос было множество ответов. Но я молчала, потому что не хотелось что-либо говорить. Если Джагги — мой парень, это вовсе не значит, что я должна прятаться за его спиной после очередной стычки с «Бульдогами». Нет, мне не хотелось впутывать его в свои проблемы, поэтому терпела эти ежедневные пытки в школе, пока не возвращалась домой. Как только за мной закрывалась входная дверь нашего двухэтажного особняка, я быстро скатывалась по ней вниз, лихорадочно рассматривая свои ладони. На нежной и чувствительной коже ежедневно появлялись свежие ранки в виде полумесяцев из-за впившихся ногтей. Я уже не чувствовала какой-либо боли, только гнев и беспомощность. Чертова преданность идеалам семьи. Как же это все надоедало, сердце прям разрывало на части из-за пагубного положения. Каждый вечер я позволяла себе громить спальню, пока родителей не было дома, чтобы хоть как-то усмирить свой пыл и гнев от очередных насмешек парней и осознания того, что все заходило слишком далеко. — Скоро все изменится, — тихо говорила я себе под нос, убирая осколки дорогой китайской вазы, — Так не может долго продолжаться. Но в нашем безумном мире всегда есть определенная граница, после которой наступает этот коренной перелом, кардинально меняющий жизнь каждого человека. Этой границей стала стычка с Чаком Клейтоном, после которой я решила бежать. Не оглядываясь назад. Первый и последний раз, когда окончательно и бесповоротно потеряла контроль над разумом и позволила своей темной половине вырваться наружу. Я узнала, что у футбольной команды был журнал, в котором они соревновались за корону и титул великого соблазнителя, мерзко используя девушек ради личной выгоды. Среди них оказалась и Ронни, и Тони, которые и видели все происходящее собственными глазами. Да, признаюсь, пришлось нелегко, особенно Чаку. Ведь как я могла, с виду такая хрупкая девушка, избить такого накаченного парня и оставить пару глубоких ран на лице, которые в будущем станут шрамами? Ответ прост. Потеря контроля над телом, над разумом. Злость была в каждой клеточке моего тела, мне хотелось отомстить за своих друзей, чтобы их обидчик пострадал. Получил порцию боли, которую испытали девочки. Только все равно душевная намного сильнее, чем физическая. Ему еще повезло, что остался вообще в живых. Легко отделался, парочкой царапин да синяками. Однако, я ни капли не сожалею о своем поступке, Чак получил по своим заслугам по полной программе. Хотел быть королем среди игроков футбольной команды? Я могу поздравить, но он больше вообще не выйдет на поле. Никогда. Когда я пришла в себя, отпустив всю накопившуюся во мне свою ярость и злость, внезапно поняла, что мне больше нечего было делать в Ривердэйле. Я стала опасной для друзей. Для Арчи, Ронни, Кевина, Тони. Джагги… Моя маска была беспощадно сорвана, и я показала свое истинное «Я». Кому-то показалась безжалостной и бездушной стервой. Кому-то, возможно, убийцей или маньячкой. На самом деле, никто не знает, чем бы закончилась та стычка с Чаком, если бы вовремя не подоспели ребята? Может быть, сейчас я сидела бы уже за решеткой? Сумасшедшая… Ухмыляясь от подобной мысли, я вновь поднимаю свой пристальный взгляд на ночные огни города. Никогда еще не видела такого завораживающего вида. Особенный шарм данной обстановке придают ярчайшие звезды, которые так и пытаются донести свой свет и поделиться теплом с каждым, кто готов его принять. Как странно ни звучит, но центр города с каждой минутой все пустеет и пустеет, словно готовится ко сну в ожидании нового дня. Нью-Йорк постепенно погружается в мир Морфея, пока я мирно выкуриваю очередную сигарету, наслаждаясь прекрасным вечером. А прекрасен ли он на самом деле? Вдруг дует сильный моросящий ветер, заставивший мое тело покрыться мурашками. От этого дуновения я лишь теплее закутываюсь в шерстяной плед. Мои распущенные волосы перепутались и образовали «птичье гнездо» на голове, поэтому с легкостью завязываю их в небрежный пучок, открывая вид на тонкую и изящную шею, где изображена татуировка черной змеи. Она означает принадлежность к банде Змеев с Саутсайда, моя преданность и верность всем людям, состоящим в данной группировке. В первую очередь, Королю Змеев, который даже не подозревает о существовании данной татуировки. Да, я одна из «Змеев», однако Джагхед не в курсе того, что сделать тату мне помогла Тони за день до случившегося. Если бы он узнал об этом, то нам обеим сразу была бы крышка. — Ты точно уверена, что Джагхеду эта идея по душе? — с сомнением в голосе спрашивает девушка, аккуратно прикладывая эскиз к шею, — Ты не думаешь, что он будет в ярости, когда узнает об этом? — Тони, когда ты начала думать о мнении других? — с удивлением интересуюсь у нее, сбрасывая очередной звонок Джага, —  Не беспокойся. Он не узнает, что именно ты помогла мне набить тату. Всю ответственность за «безрассудный» поступок я возьму на себя, — с долей веселья, мило подмигиваю девушке и чувствую, как в руке завибрировал снова телефон. — Может все-таки ответишь? Он же не угомонится, пока ты не поднимешь трубку, — Тони присаживается на соседний стул, пододвигая необходимые препараты и подготавливая иглу для нанесения тату, — Может что-то срочное? — Перезвоню ему позже, как ты закончишь с татуировкой. Все-таки мне нужно официально стать одной из вас, — без интереса отвечаю ей, быстро набирая сообщение тому, кто так настырно звонит 25-й раз. «Извини, не могу говорить. Мама завалила работой в редакции, увидимся завтра в школе.»

«Может тебя оттуда забрать? Все-таки ночью довольно небезопасно на улицах.»

«Нет, не беспокойся, Джагги. Мы с мамой доедем, все будет хорошо.»

«Тогда увидимся завтра. Люблю тебя, Бетти Купер.»

«И я тебя, Джагхед Джонс. Спокойной ночи.» — Ну что, закончили свою любовную переписку, голубки? — загадочно улыбаясь, произносит Тони, доставая какую-то бутылку с алкоголем, — Выпей, виски достаточно крепкий. Будет больно, Бетти. Кожа на шее тонкая, поэтому будет неприятно и сильно жечь, — предупреждает девушка, надевая на руки черные резиновые перчатки. — Я вытерплю, — тихо говорю ей, делая глоток обжигающего напитка прямо из горла бутылки. С непривычки глаза начало щипать от крепкого виски, который постепенно разливался по телу, превращая неприятное жжение в приятное тепло. Именно в этот момент Тони включила аппарат и принялась выводить черной краской линии, которые вскоре станут знаком того, что меня приняли в «Змеи». Я даже толком не успела вскрикнуть от острой боли в шее, как сделала еще несколько коротких глотков алкоголя. Он помогал на время забыть о болезненных ощущениях, которые с каждой минутой только и делали, что увеличивались. Мне так сильно хотелось кричать в тот момент, биться в нескончаемых попытках прекратить все это, но я не могла позволить себе такого поведения, поэтому лишь смирно сидела в кресле, с силой сжимая его ручки и прикусывая до крови нижнюю губу. Это ради Джага, хоть он меня и убьет за такое. Я больше не могу допустить того, что мы разбежимся из-за недоверия к друг другу. Из-за того, что каждый хранит определенные секреты, боясь рассказать их и стать отвергнутым. Да, Змеи стали не только частью его жизни, но и моей тоже. Они кардинально изменили наши жизни в один миг, одновременно сплачивая и разлучая из-за тяжелых испытаний судьбы. Мне до сегодняшнего дня казалось, что все это — кошмарный сон. Это все нереально. Нужно лишь заставить себя проснуться. Открыть глаза. Жаль, что, повторяя этот трюк каждый раз, ничего не происходило, я все еще находилась в жестокой реальности. Не могу отрицать того факта, что влияние банды на Джагхеда, несомненно, с каждым днем только и делало, что усиливалось. Он сутками стал пропадать в баре, решая очередные проблемы Змеев, практически забросил свой роман, написав лишь пару страниц за последний месяц. Меня это больше всего настораживало и беспокоило. Раз за разом я видела, что мой Джагги постепенно исчезал, скрывался за образом крутого байкера в кожаной куртке, но ничем не могла ему помочь. При малейших попытках поговорить с ним Джаг лишь отмахивался и говорил, что ему нужно побыть одному. Его поглощали собственные демоны, пожирая парня изнутри. Как бы ты не хотел, Джагхед Джонс, но отныне я обещаю, что помогу тебе бороться с этой тьмой. Даже если мне придется быть королевой Змеев, я ни за что не оставлю тебя. Никогда. К сожалению, все всегда складывается не так, как нам хочется. Жизнь подкидывает неожиданные испытания, проверяя человека на прочность, и никто не знает, станет ли для него эта преграда последней. Сделает ли эта преграда его сильнее или же разорвет в клочья. В нашей истории любви с Джагхедом я разрушила все сама. Собственными руками. Обещала не бросать его в трудные времена, а сама сбежала из города на следующий день после стычки с каким-то тупоголовым болваном. Мой личный дьявол, буквально, поглотил меня. Было чувство, что какой-то демон на время вытеснил мою душу и сам избил Чака Клейтона. А может, это всего лишь самообман? Все-таки все в роду Куперов так или иначе были связаны с нераскрытыми делами об убийстве. Что было, если в одну ночь могла причинить кому-то вред? В любом случае, мне нельзя оставаться было с ним, иначе я бы утянула его за собой в тьму. На дно, откуда невозможно выбраться. — Ну и дура же ты, Купер, — шепчу эти слова в пустоту, затушивая сигарету и покидая балкон, возвращаюсь в огромную спальню, сделанную в стиле «Лофт». Падая на чистую постель, я невольно закрываю свое лицо руками, пытаясь собраться с мыслями. Но, как назло, они были заняты лишь одним человеком. Джагхед Джонс, если бы ты знал всю горькую правду обо мне, о темной стороне, то любил бы так же сильно, как и я тебя? Жаль, что ответ на этот вопрос нельзя получить именно сейчас. Знаю, что бросила так внезапно, так неожиданно даже для себя. Должно быть, мне нет прощения за такой поступок, но… Ты же тоже не идеальный, но та ночь была просто прекрасна, несмотря на ее причины. — Джаг, — злостно хлопаю входной дверью, поднимаясь на второй этаж его скромного дома, — Джагхед, мать твою, где ты? Я тебя сейчас придушу. Парень стоял ко мне спиной, даже не соизволив ко мне повернуться. Он курил ментоловые сигареты, выпуская дым в окно и наблюдая за безумно красивым закатом. Как романтично, но не в нашей ситуации. На мои крики Джонс даже и ухом не повел, что злило и бесило меня больше. Старается казаться спокойным, когда в душе бушует ураган. Я до сих пор не могу понять, почему о всех проблемах парня приходится узнавать не от него самого, а от практически мне чужих людей? Неужели настолько сложно признаться в этом, даже после многочисленных обещаний. Сколько можно отталкивать меня? Я вписалась в банду Змеев Саутсайда окончательно, может быть, не так давно, но предавать Короля и его людей у меня в планы не входит даже в далеком будущем. Джагхед сделал очередную затяжку сигаретой, так не обратив на меня внимания. Чувствую, что мои эмоции вот-вот возьмут вверх нам моим разумом, и я потеряю контроль. Поэтому позволяю ногтям снова впиваются в мягкую кожу ладони, приводя мой рассудок в чувства и чуть усмиряя мой пыл. — Я повторю еще раз вопрос, — стараюсь, как можно мягче, произнести эти фразу, упираясь руками на мраморный стол, опустив от напряжения голову вниз, — Какого черта, Джонс, ты имеешь с этой тварью какие-либо дела? Опять ночные перевозки? — Бетти, тебя не касаются мои дела с Пенни, — холодно отвечает мне парень, затушившая сигарету и разворачиваясь ко мне лицом, — Лучше возвращайся домой, сейчас не луч… — Да мне плевать на безопасность, — не скрывая гнев и открытое недоумение, я резко повышаю на него голос и замечаю, как напрягается его тело от моего тона, — Меня волнует только то, что она тебе угрожала расправой надо мной, а ты даже не удосужился рассказать этого мне! — нервно жестикулируя руками, подхожу ближе к Джагхеду, желая получить сегодня ответы на все вопросы. — Бетс, — напряжение между нами растет; он ловит мою руку, сжимая её до боли и желая остановить мои хождения по комнате, — Просто не вмешивайся в это. Не лезь, куда не следует, — сквозь зубы шипит парень, не ослабляя хватки. Его глаза горят при этом недобрым огоньком, я вижу. — Знаешь что, — в той же манере отвечаю ему, вырывая свое запястья и потирая больные места, — Ты не имеешь право решать за меня. Указывать, что мне можно делать, а что нельзя. — Да какая же ты упрямая, — Джонс со всей дури бьет кулаком по столу, чтобы выпустить пар, но это ему совсем не помогло, — Я не хочу, чтобы ты пострадала или погибла. — Не тебе решать, ради кого я готова страдать или рисковать, — С трудом поднимаю на него свои глаза, чувствуя, как трудно становится мне дышать. Мы стоим друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Эта ссора ничем хорошим не закончится, если не прекратить все это сейчас. Наши глаза пылают гневом и злостью, эмоции взяли вверх над рассудком, мешая здраво оценить сложившуюся ситуацию со стороны. Мы не ставим себя на место другого для выявления каких-либо причин, лишь обижаемся и сверлим друг друга гневными взглядами. Дыхание учащается, сердце бьется чаще. В комнате становится слишком душно, но я все еще не решаюсь снять свою куртку, боясь разорвать зрительный контакт. Я чувствую напряжение между нами, но лишь один шаг кардинально меняет ситуацию. Одним резким движением Джаг сокращает то маленькое расстояние между нами и завлекает меня в требовательный поцелуй, крепко обнимая за талию и поглаживая вверх-вниз по спине. Наверное, мне снесло крышу, но я охотно отвечаю на ласки Джагхеда, зарываясь в его угольных волосах. Мы сошли с ума, потеряли голову от друг друга, но это невозможно было остановить. Это был вовсе не нежный поцелуй, нет. Он был требовательным, грубым и одновременно страстным. Мы жадно кусаем губы друг друга, потом же извинялись нежным поцелуем. Похоже, мы окончательно теряем рассудок, поддавшись нашим чувствам. В легких не хватает кислорода, но это не мешает нам на секунду оторваться друг от друга, на ходу снимая куртку и поспешно скидывая обувь. Джаг подхватывает меня за бедра, сажая на мраморный стол и не прекращая изучать мою шею. На ней уже стали проявляться красноватые следы от его исследований, но меня ни капли это не смущало. Меня сейчас не волнует, что придется все это маскировать, скрывать от родителей. А надо ли? Пусть все знают, что я принадлежу только ему. А он мне. Охотно отвечая на его поцелуи, я одним махом скидываю ненужные бумаги и прочие принадлежности со стола, устраиваясь на нем удобнее и притягивая парня за пряжку ремня, как можно ближе. Его белоснежная рубашка и моя футболка уже давным-давно мирно лежат на полу, позволяя мне тонкими пальцами изучать кубики пресса на безупречном теле Джонса. Этим вечером никто не помешает нам. Есть только Джаг и я. Больше никого. Мой разум уже окончательно затуманен, мои мысли занимали только брюнет и наша близость… Эта ночь была волшебной. Все ссоры ушли на второй план, остались только мы. Настоящие, без каких-либо масок. Проснувшись рано утром в одной постели с любимым человеком, я просто любовалась его безупречным лицом, пытаясь запомнить каждую мелкую деталь. Угольные волосы, идеальные черты лица, родинки на щеках, пухлые губы. Стараясь не разбудить парня, нежно касаюсь его щеки, слегка поглаживая её. Не знаю, чем я руководствовалась в тот момент, но шепотом произнесла те самые заветные слова: — Я люблю тебя. Через пару секунд на меня внимательно смотрят серые глаза Джагги, с нежностью сжимая мою ладонь. — Я тоже тебя люблю, Бетти Купер… От нахлынувших воспоминаний я резко подскочила с кровати, вытирая скатившуюся по щеке одинокую слезу. Так больше не может продолжаться. Да, пусть Джаг меня сейчас всеми фибрами души ненавидит, но я должна сейчас быть рядом или поблизости с ним. Я не готова дать ему повторить моих ошибок. Хватит и одного ненормального и неуравновешенного человека в нашей паре. Только меня мучает один вопрос. А готов ли он принять обратно со всеми демоническими замашками? Конечно, ему некуда просто от деться. Черт, да где же мой телефон? Сейчас моему недовольству не было предела, потому что объект моего поиска не был найден на привычной мне прикроватной тумбочке. Два месяца он был отключен, чтобы никто не мог мне дозвониться и выяснить мое местонахождение. Наверное, ребята меня уже тысячи раз прокляли за такую выходку и объявили в федеральный розыск, если только не посчитали меня мертвой. Брр… Даже думать об этом не хочу. Куда же я его могла запихнуть? Помню же, что утром он еще лежал мирно на тумбочке, а потом я пошла на кухню. Точно, на барной стойке. Быстро сбегав за мобильным, я снова присаживаюсь на мягкую постель, прокручиваю меж пальцев этот гаджет. Вдох. Рваный выдох. Пора закончить эту игру с трусливым побегом. Да, за эти два месяца я смогла принять свою темную сторону, но старая «идеальная» Бетти будет всегда преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Добро и зло. Равновесие. Вот, чего я достигла за это время. Пришла к принятию самой себя, пускай не идеальная, зато настоящая. От такого умозаключения на лице озаряется мягкая улыбка, но дрожь в руках выдает все мои переживания перед включением телефона. — Давай, Бетти, — сказав эти слова, я мимолетно взглянула на свое отражение в зеркале, — Хватит бояться. Сделав глубокий вдох, я с уверенностью нажимаю на кнопку включения. Да, мне страшно увидеть какое-нибудь сообщение с мрачным текстом, я не знаю, что ожидать. Наверное, многочисленные пропущенные звонки от близких мне людей и гневные сообщения от матери, в которых она будет требовать немедленного возвращения домой. Мне все равно на Элис в данный момент, мне важно совершенно другое. Не случилось же чего-то плохого, пока я отсутствовала? К сожалению, моя интуиция меня не подвела, подтвердив мои слова насчет нескончаемых звонков от Арчи, Ронни, даже от Кевина пришло около сотни. Больше всего было, конечно же от Джагги. Их больше тысячи, последний звонок был пару недель назад. Наверное, он перестал верить, что я когда-нибудь включу телефон и с теплотой отвечу ему на звонок. Не знаю, простит ли он меня за такое. Еще одинокая слеза скатывается по щеке, но я моментально её вытираю. Положив телефон на постель и подойдя к окну, пытаюсь прийти в себя от прочитанных сообщений. Я поступила, как последняя эгоистка, не думая о последствиях. Бросила всех, бежала без оглядки, жила два месяца в собственном коконе мыслей, редко выходя из дома. Господи, что же я наделала? Сейчас бы начался заново процесс самобичевания, если бы не пришедшее СМС на телефон. « Я тебя убью, Бетти Купер, если не прочтешь это сообщение. У Змеев снова огромные проблемы с Упырями, они уже избили Джагхеда. Начинается война с ними, Змеи собираются драться. На кону сотни жизни, не только наши. Помоги ему, если он по-настоящему тебе дорог и ты его до сих пор любишь…

Тони»

Я перечитала это сообщение несколько раз, вникая в суть текста. Во мне закипала злость. Не позволю какой-то жалкой банде угрожать моей семье. Порву всех в клочья, но ни один волосок не упадет с чьей-либо головы. В моих глазах загорается недобрый огонек. Упыри не знают, на кого напали. Уж им точно не поздоровится, я это обещаю. Быстро собрав небольшую сумку, я практически вылетаю из своего временного дома, захватывая на ходу красную кожаную куртку… Конец POV Betty.

***

Суббота, 23 июля. 22:15. Ривердэйл

В «Белом Змее» царствует напряженная обстановка. Кто-то играет в бильярд на деньги, кто-то нервно курит сигареты в укромном углу бара, желая снять стресс и уйти от накалившейся ситуации. То два месяца назад сбежала их «Королева», то сейчас появилась другая проблема. Упырям необходимо уничтожить Змеев, чтобы окончательно получить силу и власть над городом, бесконтрольно продавая наркотики школьникам. Как тяжело бы им не было, они ни за что не сдадут свои позиции этим тварям, отравляющим жизни еще маленьких детей. Только одна мысль, что Упыри могут завладеть Ривердэйлом целиком и полностью, уже приводила молодое поколение банды в немой ужас. Однако, последнее решение все равно остается за Джагхедом. Оставить город и убраться отсюда подальше или же принять вызов и победить в этой кровавой войне — принимать ему. А его семья лишь последует за ним, что он не решил бы. Двери бара резко распахиваются, позволяя молодой девушке проникнуть в прокуренное помещение. На громкий звук оборачиваются все члены банды, рассматривая юную особу, которая посмела потревожить своим неожиданным визитом их покой. Какое же было их удивление, что это была она. Блондинка с распущенными волосами, облаченная в черные джинсы и кофту, грациозной походкой идет по немного продавленному полу, отстукивая определенный ритм своими шпильками. На её безупречной шее красовалась татуировка черной змеи. Она теперь своя в этом баре. Однако, это была не просто Бетти Купер, которую все запомнили скромной и доброй девочкой, любящей теплые цвета в одежде и ненавидящей вызывающий макияж. Нет. Их взору была представлена та самая темная Элизабет, которая была абсолютной противоположностью. Алая помада, темный макияж, Красная куртка с изображением змеи, высокие каблуки. Один её надменный и ледяной взгляд чего стоил. Он сейчас был направлен за барную стойку, где сейчас работала Тони, обалдевшая от такого дерзкого появления Бетти. Вот она, настоящая королева. Такая готова, действительно, порвать всех за своих людей. — Где он? — кратко спросила девушка, подходя к Топаз и бросая на нее недобрые взгляды, — Тони, где Джагхед? — Купер чувствует, что её тело было напряжено до предела и оставалось еще чуть-чуть до взрыва. Она готова сейчас разнести весь бар к чертям, если не получит конкретного ответа. — В кабинете на втором этаже, — равнодушно отвечает розоволосая, продолжая протирать стакан и наблюдая за быстро удаляющейся фигурой блондинки. В этот момент в зале стояла гробовая тишина. Все просто опешили от внезапного возвращения блудной королевы, которой было плевать на их удивление в данный момент. Её беспокоил только один человек, который закрылся в своем кабинете и не выходил из него уже несколько часов. Подойдя к двери кабинета и собравшись с силами, дернула ручку, которая под её напором ни капли не поддалась. Для приличия она даже постучала, чтобы хозяин кабинета сам мог открыть ей дверь. По-хорошему. — Проваливайте все, — слышит девушка чуть с хрипотцой недовольный голос парня, находящегося по ту сторону двери, — Чтобы никого не сегодня даже и не слышал. — Ну и уж нет, Джаг, — самой себе прошептала девушка, внимательно рассматривая дверь, — Так дело не пойдет. Она была деревянной и с довольно простым замком. Взломать её очень просто, но у девушки не было с собой ни отмычек, ни шпильки для волос. Затем она заметила, что дерево было совсем ветхое, и эту преграду можно с легкостью вынести сильным ударом с ноги. «Ломать, так ломать, » — подумала про себя Бетти с ухмылкой на лице, готовясь выламывать дверь. Один. Два. Три. Мощный удар. Дверь с треском распахивается, чуть не слетая с петель напрочь и позволяя девушке пройти в кабинет. Грохот был настолько сильным, что парень даже резко развернулся на звук, доставая из кармана джинс складной нож. Он был немного напуган от такой неожиданности. Однако, увидев настойчивого посетителя, потерял дар речи. Конечно, не каждый день перед ним стоит девушка, которая бесследно исчезла пару месяцев назад, ничего ему не сказав. Уехала молча, забрав с собой часть его души. На его лице отражается такая гамма эмоций, которую сложно не заметить девушке. Негодование. Смятение. Удивление. Обида. Даже мимолетом Бетти заметила в его глазах каплю гнева. Ей хотелось извиниться за содеянное, прикоснуться к его щеке, выяснить их отношения. Но она просто не могла сейчас позволить себе дать слабину и стать «старой» доброй Элизабет. Бетти приехала сюда, в первую очередь, не за этим. Купер лишь пришла в «Белый Змей» ради того, чтобы помочь и наконец-таки показать Упырям их истинное место. Никто не посмеет диктовать какие-либо условия самой влиятельной банде и пытаться отобрать у них влияние надо городом. — Бетти, — недоуменно начинает парня, недовольно размахивая руками, — Что ты… Что ты делаешь тут, черт возьми? — да, злость и обида четко можно было расслышать в голосе Джагхеда. Проигнорировав вопрос молодого человека, Элизабет грациозной походкой подходит к мраморному столу, проводя по поверхности своими идеальными острыми ноготками. Затем она дерзко усаживается в кожаное кресло Джонса, закидывая нога на ногу и доставая свою любимую пачку сигарет. Жестом предложив парню закурить и получив отрицательный ответ, девушка нашла в своей кожаной куртке зажигалку и зажгла сигарету. Все это происходило в гробовой тишине. Никто не мог позволить себе издать и звука. Когда же Джаг от бешенства хотел что-то сказать снова, Бетти его остановила лишь одним смирительным жестом, вдыхая дозу никотина ментоловых сигарет и снимая, тем самым, стресс. Наконец-таки она решила сказать единственную верную фразу за этот вечер: — Кажется, у банды снова проблемы, и об этом я снова узнаю не из твоих уст, Джаг. Мне должно быть сейчас очень обидно, но послушай меня внимательно. Они поплатятся за все свои грехи; Упыри еще будут плакать и молить о пощаде, но я их в порошок сотру за своих людей. Уж поверь мне. Так что, возьмешь меня обратно в банду? — и зловещая ухмылка отражается на её милом личике. Сказать, что Джагхед был одновременно в восторге и немом ужасе — ничего не сказать. Он увидел перед собой настоящую Бетти, со всеми демонами внутри и притягательной внешностью. Настоящая королева. Холодная. Расчетливая. Мстительная. Она сбросила все свои маски, показывая истинную сущность, которая, по сути, ему даже нравилась больше, потому что девушка готова биться за каждого человека в этой банде. Всегда. Немного помедлив с ответом, Джаг в течение минуты пристально смотрел в глаза блондинки, прежде чем сказать: — Да.