Please, wait...

— Так значит, «Монако»? — мне кажется, что я не сажусь, а обваливаюсь на пол лоджии, рядом с ним. — Да, — он упорно не смотрит на меня. Благо, вид с панорамной лоджии позволяет спрятать взгляд куда угодно. — Поздравляю со взлётом на несколько ступеней вверх. Я знала, что ты не останешься, хотя все вокруг мне твердили обратное, — через окна сверкает огнями ночная Москва. — Не надо, — он поворачивает голову ко мне, но я не хочу смотреть ему в глаза, потому, что в моих сейчас предательски блестят слёзы, — не надо этого тупого пафоса. Хоть раз скажи, что ты думаешь на самом деле. — Не выставляй меня лицемеркой. Тебе не в чем меня упрекнуть в этом плане. Я всегда говорила тебе всё, что думала. В том числе и там, в Сочи, — надо бы разозлиться на него, но не могу. В горле стоит горький комок. — Может быть. Но, сейчас, ты лицемеришь, — он пожимает плечами. — Это называется, хорошая маска при плохой игре, — горько улыбаюсь, — ты хоть понимаешь, что ты сейчас от меня требуешь? Хочешь, чтобы я сейчас перестала «держать лицо» и начала выть и кидаться на стены? — Зачем ты вообще всё бросилась решать за меня? Разорвала отношения, не попытавшись ни чем мне помочь, загнала себя в угол… Зашибись, как всё стало прекрасно в твоей жизни, правда? — Я думала, тебе станет легче. Без лишнего груза проще принимать такие решения. Так в итоге и вышло, правда? — теперь я смотрю на него, а он в пол. — Лишний груз? Для тебя человек, которого ты любишь, лишний груз? Значит, ты никогда не испытывала настоящих чувств, — он разворачивается ко мне. — Как раз наоборот. Поэтому я знаю, о чём говорю. Цепляться за что-то, что тебя тянет вниз при достижении важных жизненных целей — глупо, — слёзы катятся по моим щекам уже открыто. Наскоро смахиваю их. — Ты для меня не груз и не то, что мне мешает. Ты мне необходима, и, за этот месяц я всячески оттягивал переговоры, пытался понять, как мне быть. Я не хочу тебя терять. Если раньше я действительно ставил на первое место карьеру, то теперь, там и ты и футбол. И, я бы ещё поспорил, что для меня важнее. — Тогда, чтобы доказать это, тебе следовало остаться, хотя бы до зимы. — Это было невозможно. Меня выпихивали из клуба. Моя стоимость — это большие деньги, которые так им нужны. И я боюсь, что зимой уже не буду никому нужен. — Да, сегодня все мои страхи последних двух месяцев стали явью, — у меня просто не осталось сил, и я закрываю лицо руками, — пожалуйста, уходи, улетай, не мучай меня. Каждая секунда рядом с тобой — это месяц времени, чтобы тебя забыть, — черт, кажется, начинается истерика, голос срывается на всхлипы. Я сдаюсь и просто рыдаю, уткнувшись лицом в колени. Не знаю, сколько проходит времени, когда я чувствую, как крепкие руки заключают меня в кольцо. — Слушай, Монако — это три часа на самолете из Москвы. Всего три часа. Я завтра подписываю контракт, и оговариваю все, нужные нам с тобой условия — все выходные, все твои прилёты, твою визу…что там ещё, я не знаю. Я выбрал наиболее хороший для нас обоих вариант перехода. Страна маленькая, очень красивая. Я буду прилетать на матчи сборной, постоянно. Ты не хочешь переезжать, но, если захочешь, мы сможем видеться хоть каждую неделю. Пожалуйста, дай мне шанс. Дай шанс нам. — Ненавижу эту фразу, — поднимаю голову и вижу его лицо в сантиметре от своего. — Плевать, -он большим пальцем стирает новую слезу. — Всё ведь может пойти не по твоему плану, — перспективы слишком радужные, чтобы в это поверить. — Просто доверься мне, ты, вечная перестраховщица, — убирает упавшую мне на лицо прядь и улыбается. — Ладно, пусть я и идиотка, которая танцует на граблях, но давай попробуем, — мне категорически нельзя допускать, чтобы моё сердце управляло моей головой, но сейчас всё происходит именно так. Первым не выдерживает он: накрывает мои губы поцелуем, нежным, но без шансов на сопротивление. Я придвигаюсь к нему вплотную, не оставляя никакого расстояния между нами. Надо бы куда-то переместиться, но, ему сейчас точно не до этого — он начинает терять контроль над собой и перестает сдерживаться. Внешняя скромность в нём компенсируется бушующими внутри вулканами чувств и эмоций. Легким толчком он отправляет меня на пол и сам склоняется надо мной. Поцелуй, который я получаю следом, поражает осторожностью. Такое ощущение, что он боится потерять то, что наконец-то установилось между нами. Растворяясь в ощущениях, не сразу ловлю момент, когда он начинает двигаться внутри меня. Я начинаю медленно плавиться под его ладонями, . Господи, как же мне нравится ощущение именно этих, огрубевших за годы упорной работы и тренировок, рук! В нем все было не идеально, не правильно. От поведения до слов. Однако то, как он заставлял мое сердце замирать от одного нечаянного, обжигающего, бьющего по всем нервным окончаниям сразу, прикосновения удивляло и ошеломляло. Мягкое прикосновение губ к шее заставляет выгнуться, а движения мужчины, заполняющие меня до краев, вызывают такую бурю эмоций, что я не могу вспомнить, где нахожусь. Тихие стоны становятся отчетливей и громче, когда он, не выдержав начинает двигаться быстрее. Он сгибает одну руку в локте и прижимается лбом к моему плечу. Я зарываюсь одной рукой в его волосах, щекочущих щеку, а другой глажу его спину, подхватывая новый ритм. Яростные толчки смешиваются с его грудными стонами, отчего я окончательно теряю голову. Хочется быть ближе, но это невозможно по той простой причине, что ближе уже некуда. Все еще удерживая себя на согнутой руке, он вытягивает вторую и сдергивает мою со спины. Он сплетает наши пальцы, будто боится потерять меня в этот момент, а ощущение моей ладони в его руке дает уверенность во всем происходящем. Кульминация накрывает меня вполне ожидаемо, но от этого не менее восхитительно. Я буквально прохрипела его имя и задрожала. Он сжал мои пальцы и прошептал что-то, прежде чем наступила развязка и для него. — И снова я впутываюсь в твой тихий омут, — кладу руку на его грудь, пытаясь уловить ритм дыхания. — Ещё вопрос, кто из нас снова впутался, — он улыбается, и смеется, хоть ему и тяжело — дыхание не восстановилось. — Во сколько самолёт? — вопрос, от которого моё сердце болезненно сжимается. — Через четыре часа. Стоп, — он сжимает мою руку, — не начинай паниковать, иначе, полетишь ко мне уже завтра вечером. — Полетит только моя безрассудная половина, а разумная останется здесь — танцевать, — укладываюсь на него сверху. — Тогда хватит надумывать, и просто доверься мне.

***

— Вот не хотела же ехать в аэропорт, но нет, осталось только белый платочек купить и махать вслед улетающему самолёту, — я по-сильнее прижимаюсь к нему. На его бы месте я забеспокоилась о сохранности рёбер, но, он уверенно прижимает меня к себе. Хотя, вижу, что волнуется. Шутка ли — впервые в жизни, серьёзный трансфер, изматывающие переговоры И вот — чужая страна, чужой язык, чужая команда, — слушай, — разворачиваюсь к нему. Ты — нереально крутой футболист, самый дорогой трансфер в истории российского футбола, ничего не изменится от того, будешь ты бегать на нашем поле или на французском. Ты справишься, я уверена. Трус не играет в хоккей. Ну, или, в футбол, как там. Внешне хорохорюсь, но, волнуюсь вместе с ним. Быстрее бы завтрашний вечер, когда все формальности для него останутся позади. А ещё я знаю, что сегодня буду долго рыдать в подушку. — Знаешь, теперь уже я не хочу без тебя улетать, — он кидает взгляд на табло, — пора в посадочный коридор. — Так, когда долетишь, дай мне знать, и забудь обо мне до окончания формальностей. Я буду держать за тебя кулачки, и Аньку заставлю, а она — Артёма, а он — всю сборную. Пообещай, что сделаешь, как я сказала, — кладу руки на его щеки. — Обещаю, — он мимоходом целует меня, под заинтересованный взгляд сотрудницы аэропорта, — ладно, наверное, пора. Я, словно отрывая кусок своего сердца, отцепляюсь от него и делаю шаг в сторону. — Пока, чемпион, — подав билет он оборачивается и улыбается, а затем идёт внутрь, в коридор до самолета. Когда его спина, в последний раз мелькнув за поворотом, исчезает, я опускаюсь на пол и прислоняюсь к стене. Вот и всё. Закрылась старая книга и, завтра должна открыться новая, с чистого листа. Только вот, откроется ли? Телефон завибрировал — Аня упорно пыталась до меня дозвониться. Но, я видела сейчас только сообщение от Саши: «Я люблю тебя, не забывай».