Любить невозможно забыть

      Бывают такие дни, когда, кажется, совсем без повода чувствуешь себя подавленной и разбитой. Дела не ладятся, настроение ни к чёрту, не хочется ни есть, ни пить, а лишь валяться в постели до самого вечера. Такой день был у меня сегодня. За окном беспросветной стеной стоял дождь, и до зубной боли всё тарабанил в окна. Шумные, нервные удары остервенелых капель совсем не казались мне ни романтичными, ни поэтичными, а лишь не на шутку раздражали. Всё казалось, что какой-то пьяный, незваный гость яростно стучится в стекло, чтобы его пустили, а я в принципе ненавидела гостей.       Я негромко включила музыку, в надежде хоть немного отвлечься от нескончаемого громыхания молний и порывов ветра, сделала бутерброд и, кое как запихнув его в рот, уселась работать. Мысли мои, правда, блуждали где-то вдалеке, и ни в какую не хотели сосредоточиться на заказе. Я думала об Игоре, а вернее о том, что сегодня ночью он должен был вернуться в Москву. Сказать, что я соскучилась, это значило не сказать ничего. Я тосковала по нему, так сильно, как ни по кому в своей жизни. Но вместе с тем, я никак не могла избавиться от навязчивого ощущения, будто Игорь что-то скрывает от меня. Остро развитая интуиция крайне редко подводила меня. К большому сожалению, я видела большинство людей насквозь, и порой искренне поражалась, когда другие не замечали каких-то очевидных вещей в тех, кто их окружал.       Спина от долгого сидения за компьютером затекла, я встала, чтобы размяться и вдруг кое что вспомнила. Моих вещей в этой съёмной квартире было не много: одежда, косметика, альбом с красками, к которому я притронулась от силы пару раз, несколько десятков книг и стопка документов, вот и всё, что аккуратно было разложено в чужом шкафу. Я привстала на цыпочки, достала с верхней полки кожаную папку, полную квитанций, договоров и прочей нужной ерунды, и немного порывшись в ней, аккуратно выудила кончиками пальцев два старых флаера... Они уже давно не пахли ничем кроме старой бумаги, стали ещё мягче на ощупь и кое где поменяли цвет из-за вылинявшей краски. Но они по прежнему были со мной, как лучшее доказательство моих неподдельных чувств. Я, как обычно, слегка коснулась их губами и тут же вспомнила губы Игоря. Мягкие, тёплые, настоящие. В груди что-то больно заныло, я подняла голову на часы и постаралась успокоиться. До самолета было ещё целых шесть часов, и я совсем не была уверена, что после перелёта Игорь сразу захочет увидеться. Однако, ближе к полуночи, когда я уже почти уснула перед экраном ноутбука, раздался телефонный звонок.       - Мы можем сейчас встретится? - попросил взволнованный мягкий голос, - Я хочу увидеть тебя.       - Конечно. Если хочешь, приезжай ко мне, правда у меня довольно скромно и не прибрано...       - Я буду в течении часа. - прервал мои оправдания Игорь и быстро повесил трубку.       Каким бесконечным может показаться час на какой-нибудь скучной лекции, и каким быстротечным он становится, когда дело касается любви. Четыре несчастные пятнадцатиминутки пролетели как одна, я только и успела переодеться из старой растянувшейся футболки в приличный сарафан, причесать волосы и закинуть валявшееся по комнате грязное бельё в стиральную машинку, как Игорь уже стоял на пороге "моей" квартиры. Высокий, широкоплечий - мне казалось, войдя, он занял собой всю прихожую.       - Можешь оставить здесь свою куртку. - я указала на вешалку прямо напротив двери и отметила про себя, что стесняюсь его ещё больше, чем прежде. Он, в свою очередь, тоже был как-то скован. Ещё немного потоптавшись на входе он, наконец, прошёл в гостиную, служащую мне одновременно и спальней, а я поспешила на кухню сделать обоим по чашечке кофе.       Руки у меня безбожно тряслись, я неловко просыпала сахар мимо чашки, и севшим голосом поинтересовалась будет ли Игорь что-нибудь есть. Водрузив на небольшой деревянный подносик две разнопарные чашки я вернулась в комнату и замерла в пролёте, глядя на Игоря. Он стоял возле моего ноутбука и держал в руках позабытые возле него флаеры.       - Признаться, я удивлён.       - А чему тут удивляться? - замялась я, - Мне кажется, здесь всё очевидно.       Наверное он хотел сказать мне что-то, но вместо этого, немного подумав, аккуратно вернул листочки на стол и подошел ко мне, чтобы освободить от подноса.       - Эти несколько дней тянулись для меня, как все те годы, что мы с тобой не виделись. Я обо многом думал. И... - на этом моменте его глаза опустились в пол, он глубоко вздохнул, и крепко обняв меня, прижал к себе. От его взлохмаченных волос пахло гелем для душа и каким-то парфюмом. Я сделала глубокий затяжной вдох и ощутила внизу живота знакомое томное щекотание. Мы снова были рядом и время, как и прежде, замерло. Я, не без труда, обвила руками его крепкую шею - Игорь был много выше меня; и позволила себе первой поцеловать его. Спустя несколько минут мой сарафан, вместе с его футболкой, уже лежали на полу. Я растворилась в его прикосновениях и не заметила, как мы оба уже лежали на кровати. Он то и дело обжигал меня своим дыханием, больно кусал разгорячённую кожу. Мне хотелось кричать, поэтому, извиваясь под ним, я то и дело закусывала губы или попадающуюся под руку простыню. Внезапно из прихожей до моего слуха донеслась незнакомая вибрирующая мелодия. Игорь на мгновение замер - это звонил его телефон.       - Может ты подойдёшь? - спросила я, когда после непродолжительной паузы, звонок повторился снова, а затем и ещё раз.       - Нет. - отозвался Игорь, не без раздражения, - Перезвоню потом. Это неважно.       Телефон нагло продолжал трезвонить, но я уже не слышала вокруг себя ничего, Игорь был во мне и даже если бы в эту минуту началось землетрясение, я пожалуй, оставила бы это безо всякого внимания.       Всю последующую неделю мы провели не отрываясь друг от друга. Я намеренно отказалась от двух высокооплачиваемых съёмок, потому что не могла думать ни о чём кроме наших встреч. Он ещё дважды оставался у меня на ночь. Настойчивых звонков больше не повторялось, если конечно телефон Игоря не функционировал в бесшумном режиме, но я не интересовалась этим, и вообще предпочитала не докучать ни ему, ни себе излишними вопросами, и уж тем более подозрениями. И, как оказалось, зря.       Ранним утром, в воскресенье, после невероятно насыщенного интересным отдыхом субботнего дня, романтического вечера и последующей головокружительной ночи, впервые проведённой в квартире Игоря, мы оба были разбужены пронзительным звонком в дверь. Я открыла глаза, не до конца понимая, где вообще нахожусь, через плечо увидела заспанное, чуть припухшее лицо Игоря, и мягко толкнула его в обнажённое плечо. Он спал крепко и даже не думал подниматься. Звонок повторился и после непродолжительной тишины я услышала лязганье ключей в замке. В эту секунду вся жизнь пронеслась у меня перед глазами, я вскочила с кровати и стала озираться по сторонам в поисках своей одежды. Вспомнив, что накануне Игорь раздел меня задолго до того, как мы оказались в его спальне, я в отчаянии схватила его домашнюю, наброшенную на спинку стула, рубашку и поскорее облачилась в неё. К счастью, она оказалась настолько огромной, что скрыла меня чуть ли не до самых колен.       - Игорь! - раздался в коридоре вопрошающий женский голос. Тонкий и уверенный.       Щёки мои обожгло огнём, голова тут же заболела от подскачившего давления. Я посмотрела на мирно спящего Игоря, который в эту минуту наконец открыл глаза.       Через секунду за моей спиной появилась стройная обладательница командного голоса.       - Что ты здесь делаешь? - рявкнул на неё Игорь, и тут же поглядел на меня извиняющимися испуганными глазами.       - Что я здесь делаю? Я три года практически прожила в этой квартире. А вот что она здесь делает? - длинный указательный палец девушки устремился в мою сторону, словно сабля. Я невольно отметила дорогой маникюр, и бриллиант венчающий его.       - Ты уже не имеешь права задавать мне такие вопросы. Прошу тебя, уйди. Мы обо всём поговорили ещё в Питере.       - Мы поговорили? Это ты говорил. Взял и вытряхнул меня из своей жизни, словно испорченную игрушку! И ради чего? Ради вот этого?       Указующий перст, направленный в мою сторону, скользнул в накалившемся воздухе сверху вниз и обратно, и пухлые губы его обладательницы скривились от омерзения. Более унизительной ситуации я для себя представить не могла. В голове вдруг сложился пазл. Все эти недомолвки, стыдливо опущенные веки, звонки и Питер... Я оказалась для Игоря обычной интрижкой. Любовницей. Он изменил со мной, потом изменил мне... Меня вдруг затошнило. Я сложилась пополам и прикрыла рот онемевшей рукой.       - Нет, мы поговорили оба. Я честно рассказал тебе обо всём, что произошло. И предложил остаться друзьями. Большего я не могу тебе дать.       - Две недели назад мы готовились к свадьбе, а теперь ты не можешь дать мне ничего большего? Ну-ну! Это мы ещё посмотрим.       Игорь вскочил с кровати, прикрываясь белоснежной, в цвет стен, простынёй и подлетев к своей "невесте" продолжил выяснять с ней отношения на повышенных тонах. Тошнота в горле всё усиливалась, я не могла больше ни видеть, ни слышать их обоих, и кое как сделала попытку убраться подальше от разыгравшейся сцены ревности, виновницей которой я невольно стала. Мне казалось, что меня облили вязкой, вонючей грязью. На глаза выступили слёзы, за которыми я никак не могла разглядеть разбросанную по полу одежду. Вслед за криками, из спальни, взрывом раздался плач и какой-то поистине истерический рёв, от которого меня почти вернуло наизнанку. Кое как собрав в кулак остатки самообладания, я оделась и, спотыкаясь, поспешила к выходу, чтобы больше никогда не вернуться в эту проклятую шикарную квартиру...