Общество Зверя

Голливуд. Канализация.       Далила давно привыкла к своему кочевому образу жизни. Она путешествовала из города в город, из страны в страну. Вампирша пыталась найти свой собственный смысл жизни, но он пока что заключался в простом — выпить кровь невинного, дать прожить телу следующий день. Ей не доставляла удовольствие жизнь без настоящей цели. Когда-то давно у неё даже был мужчина, в котором она увидела смысл своей нетленной жизни. Однако и здесь она ошиблась. Отношения закончились не слишком удачно. После отношений Далила продолжила бесконечный поиск.       И вот, кажется, он нашёлся. Появление необычной девушки со Зверем — это то самое событие, которое нельзя назвать случайным. Древняя посчитала её подарком Каина, ведь именно в этой девушки она нашла свой смысл жизни. Он заключался в простом — она должна увести из города Джину, спасти её от ЛаКруа и от «Пожирателя Солнца». И плевать куда. Главное, чтобы алчные существа не поглотили её.       После того, как вампирша отобрала её у Андрея, камень с души упал. Теперь девочка в безопасности. Древняя принесла её в канализацию, что находилась в Голливуде. Здесь находилось её временное убежище. Далила бережно уложила Джину на грязный матрас, который отобрала у местных бомжей. Также она нашла простыню и заботливо укрыла ею гостью. Джина очнулась от долгого сна и слёзно попросила её раздеть. Её голос дрожал от страха. Страха того, что с ней случится в дальнейшем. Древней необязательно быть врачом, чтобы всё предельно ясно понять. Она видела в животе девушки удивительное существо, которому суждено скоро родиться. Сама Джина пребывала в ужасе от того, что происходило с её телом. Происходило невозможное: живот сильно увеличился и появились самые настоящие симптомы беременности. Древняя всячески ободряла девушку и готовила её к скорому деторождению. Она даже нашла свои потёртые старые джинсы и положила их вместо подушки под голову Джины.       — Всё пройдет хорошо, не волнуйся, — прошептала ей Древняя, а затем глянула на полку с зельями. Нужно после родов отсюда уходить прочь. Что-то тёмное надвигалась на её усохшую душу. Гостья Древней покрылась потом и стала кричать, сжимая руки в кулаки. По всему её телу внезапно прошла нестерпимая судорога боли, мгновенно подмявшая под себя все мысли и чувства.       — Это невозможно… Это невозможно! — кричала девушка, поддаваясь панике. На её лице выступили капельки слез.       Далила смотрела на её страдания с искренним сочувствием. Нужно было помочь ей перенести эту боль. Девушка присела напротив полки с разного цвета старинными бутылочками. Она осторожно прошлась рукой по гладкому стеклу напитков и, взяв нужное, хотела дать выпить Джине, однако её остановил заметный шорох. Древняя обернулась и встала с холодного пола. Её вампирское чутье никого не обнаружило, однако странная бесформенная тень появилась на каменной стене. Никакой свет в канализации не мог способствовать её появлению, к тому же, она двигалась сама по себе. Далиле хватило буквально минуты, чтобы понять, кто к ней явился. Внутри её иссохшей души поселилась мгла, которая вмиг сковала тело. Зелье выскользнуло из рук и разбилось в метре от Джины. Тёмная жидкость стала медленно растекаться по полу.       Далила решительно зашагала к появившейся тени. Тень ловко сползла на пол и на её месте появился мужчина в чёрном костюме. Далила судорожно сглотнула. Саймон.       Он был как всегда хорош. Его гордая осанка, широкая грудь, бледная кожа манила к себе. Далила подавила желание броситься к нему и снова прикоснуться, почувствовать его запах.       В его руке она заметила небольшую бутылочку со светло-жёлтой жидкостью внутри, кажется, по структуре напоминающую масло. О том, что это такое и для чего. оставалось лишь гадать. Древняя обладала широкими знаниями в алхимии, но такую жидкость видела впервые.       — Вот мы и встретились, дорогая. Пора бы тебе откинуть свои паучьи лапки и перестать плести паутину, — посоветовал ей Саймон, чуть сжав бутылочку. — Ты словила осу под видом мухи.       Девушка внимательно его слушала. Конечно, она отлично знала, что Саймон будет завораживать её речами, ведь никто иной как Виктор научил его так говорить. Далила знала, что он всего лишь пешка в руках Пожирателя. Он всего лишь механизм в его огромной машине. Это существо намного умнее вампиров и его помыслы нечисты. Они пропахли эгоизмом и стремлением получить желаемое. Но, видимо, Саймон поверил ему. Поверил в то, что сможет получить желаемый кусочек в этой бездне эгоизма и лицемерия.       — Прошу тебя, Саймон… Отрекись от Пожирателя! Он сведёт твоё мёртвое тело в огонь, — девушка упала на колени перед ним, склонив голову. Слишком сильная любовь была между этими вампирами. Далила любила его по-настоящему и сейчас умоляла стать на путь истины. Она хотела таким образом защитить и Джину, и Саймона.       Однако бывший любовник лишь насмехался над ней. Далила стала для него жалкой и ничтожной уже давно. Его желания только и вертелись вокруг смерти этой девушки. Однако она постоянно убегала из-под носа. Но не теперь. Здесь, в Лос-Анджелесе, сейчас творится целая история. Даже Беккет по слухам прискакал сюда из-за слабокровных. Но теперь всё пошло намного дальше каких-то то вампиров, слушающих песни на пляже Санта Моники. И, быть может, он уже фиксирует в дневнике эту историю.       — И оса ловко выбралась из паутины, — продолжил мужчина, занося над головой Далилы заветный флакон.       Древняя умоляюще смотрела на бывшего любовника. Сын Каина вряд ли пощадит. Он столько лет гонялся за её нетленным телом и только сейчас получил его. Вампирша не могла с ним сражаться, ведь любовь превышала все возможные инстинкты.       — В лапах Пожирателя ты станешь мухой для паука, Саймон! Разве ты не понимаешь? Он играет тобой, — убеждала она его, понимая, что больше ничего против сделать не может.       Древняя догадывалась, что Саймон пришел убить её только по своей воле, ведь Виктору она неинтересна. На кону был ценный приз — Джина. Он именно за ней и гнался. Девушка хотела встать и сражаться. Хотела уничтожить его, изорвать в клочья, чтобы он не тронул Джину, однако… Любовь оказалась той самой защитной стеной, которая не давала гневу вытечь наружу.       — И она знает, чья эта паутина. Оса находит паука, втыкает ему жало в брюшко и распространяет яд, — загадочно прошептал мужчина и открыв заветный флакон, вылил прямо на лицо вампира всю жидкость. Далила издала дикий вопль боли. Белая гладкая кожа превращалась в сморщенные куски, отслаиваясь от тела. Лицо превратилось в бесформенный кусок мяса, глаза вытекли. Эта жидкость и вправду сжигала тело не-мёртвого. И теперь Далила умирала. С каждой минутой её тело превращалось во что-то мерзкое, бесформенное, окровавленное. Саймон, наблюдая за её спешным превращением из древнего вампира в кучу крови и костей, рассмеялся. Он расхохотался своим восхитительным ясным смехом, чувствуя, как блаженство растекается внутри. Именно этого он и ждал не одну сотню лет. Такую жуткую смерть столь древнему вампиру может подарить только воистину сильное создание. Ни один вампир не смог бы сделать это с вампиром третьего поколения. Но Виктор не вампир. Он дал совсем немного своей внутрикостной жидкости, которая сжигает любую биологическую материю за очень короткое время. И Саймон был весьма благодарен такому щедрому дару. Древняя сука умерла за какие-то жалкие минуты, не имея права на воскрешение. Даже сам Каин не восстановит её тело и душу.       Когда кости ненавистной любви превратились в прах, мужчина обратил свой взор на Джину и выкинул пустой флакон. Ему нужно забрать её и привести к Виктору. Она мирно лежала на грязном матрасе, закрыв глаза. Девушка выглядела совсем невинно во всем этом спектакле. Простыня в ногах пропиталась кровью и в лужу темной жидкости неизвестного зелья текла змейкой кровь. Саймон, заинтересовавшись, сделал шаг к Джине. Он чувствовал, что жизнь ещё теплится в хрупком тельце, однако слишком слабая. Мужчина с отвращением шагнул в тёмную жидкость, наблюдая, как струйка крови огибает его ботинок.       — Теперь пришла пора убить твоего маленького Зверька, — твердо заявил он вслух. Зверь должен был выйти из её чрева и лежать под простыней. Вампир убьёт его, пока тот слишком слаб и беспомощен. Подойдя к лежащей без чувств девушки, мужчина схватил простыню и откинул её в сторону, приготовившись вцепиться клыками в плоть маленького существа. Простыня обнажила страдальческое тело Джины. На матрасе, между ног девушки, оказалось огромное пятно свежей крови. Но ожидаемого младенца не было.       — Ты меня ищешь, не-мертвый? — мужской голос прозвучал сзади Саймона. Он оказался доброжелательным и внушал доверие, обладал удивительно мягким, проникновенным тембром.       Ласомбра вмиг всё понял. Он обернулся, увидев перед собой высокого мужчину. Мужчина обладал по истине завораживающей внешностью. У него имелась белая кожа, гладкие, словно высеченные из камня, черты лица. Длинные прямые черные волосы ниспадали на плечи. Одет он в черный аристократический костюм девятнадцатого века. Синие глаза, похожие на сапфиры, зорко наблюдали за вампиром. Внешность данного существа очаровала Саймона, однако сила обратила в страх. Он вмиг ощутил насколько обширно могущество данного создания, насколько он силен. Фибры его души содрогнулись от ужаса и дикого страха. Кем бы ни было это существо, оно могло заставить Саймона корчиться в вечных муках, подобно тем, которые испытала его бывшая любовь. Реакция вампира не заставила себя ждать. Он обратился в тень и как можно быстрее помчался прочь из канализации. Сын Каина опозорил себя этим решением, однако выхода не было. Самое странное, что это существо дало ему уйти. Саймон распознал в его могуществе власть над материей, а это означало, что он мог силой воли заставить остановиться или даже лишить Дисциплин. Но он этого не сделал. Почему?