Аутоагрессия

***

— Уилл, подойди сюда, пожалуйста. Голос юной мисс Глифул нарочито тих и ласков, словно нежный морской бриз, но если кому-либо сейчас взбредет взглянуть на Мэйбл, то этот некто сможет увидеть ее взор, из которого словно сочится яд, до того ядреный и мерзкий, что впору бежать без оглядки от его обладательницы, пока худо не стало. — Сколько раз я должна повторить, чтобы ты наконец усвоил? — продолжает говорить девушка, и с каждым словом интонации обретают все большую жесткость, пока не становятся подобными плотному черному граниту, который не сломить, как ни пытайся. — Не смей проникать в мой разум так беспардонно! — едва ли не шипит Мэйбл, сжимая испуганного треугольника в сильных руках. Ее взгляд — как неудержимое пламя, что готово сжечь все на своем пути, оставив после себя лишь пепел. — П-простите, госпожа… Я… Демон замирает, не в силах даже подумать о чем-либо, об осмысленном разговоре не идет и речи: мысли скрутились в тугой узел, что осел где-то в нижних гранях, и теперь неприятно сдавливали оба угла. О, альфа-близняшка бывает очень страшной в гневе, ему ли об этом не знать. Мэйбл Глифул — словно смерч на горизонте: он едва виден вдали и может как уйти, миновав побережье, так и обрушиться всей своей огромной силищей, снеся все на пути своем. Ее злость — переменчива и абсолютно непредсказуема. Она может яростно вспылить, словно огонь, обжигая тех неосторожных, кто посмеет приблизиться, а может стать уютным пламенем, что согреет своим теплом в холодную зимнюю ночь. Ее брат — Мэйсон Глифул обратно — спокоен, словно океан в штиль, но вместе с тем жесток и холоден, словно айсберг в самом сердце Арктики. И вместе они образуют ужасающий дуэт — неистовую грозу, способную сломить кого и что угодно. Молчание. Как же ее выбешивает его молчание! Скажи! Ну же! Хоть что-нибудь! Мэйбл тяжко вздыхает. — Что, снова? Не можешь ничего сказать? Уилл видит, как искры злости мечутся по девичьему телу, концентрируясь почему-то в глазах и руках, что неистово сжимают ткань коротких шорт — Что с тобой, Уилл Сайфер? Как такое существо, как ты, вообще может называть себя демоном, если не способно даже на такую мелочь, как дать отпор обычным семнадцатилетним школьникам, м? Слова девушки достигают своей цели, пронзая демона в несуществующее сердце, и треугольнику хочется сжаться до размеров клетки, провалиться в небытие. Или попросту прекратить свое такое жалкое и бессмысленное существование. Ведь девушка права: близнецы сильны, а он слаб. Он словно беспомощная амеба перед венцом природы — человеком. — Знаешь, Уилл… — Губы Мэйбл искажает кривая улыбка, не предвещающая ничего хорошего, — Может, мне отправить тебя к Дипперу на недельку? Ну, в качестве наказания. Он как раз недавно просил меня об этом, говорил, что у них с Фордом наметился прогресс в одном эксперименте, и им бы очень не помешало твое участие… — на этих словах улыбка стала чуть ли не маниакальной. — Что думаешь, Уилл? Конечно, Мэйбл прекрасно понимала, что, сделав это, обречет Уилла на долгую неделю мучений… Или дольше? Глифул не знает, как протекает время для демонов разума. Кто знает, возможно их не совсем нормальный дед сможет продлить и без того долгую неделю? Но, так или иначе, Сайферу нужна регулярная встряска, и если сама девушка не в силах подействовать на него, как нужно, то у ее брата все идет как по маслу. Мэйбл до сих пор помнит ту тень обиды, засевшую в одиноком глазу, когда она в последний раз «одолжила» одноглазого демона Дипперу. Она не знает, да и не сильно хочет вникать, что эти двое безумцев с ним делали, но этот взгляд… Да, тогда они преодолели первый рубеж. Уилл Сайфер — могущественнейший демон разума, способный проникать в чужие сны и заключать сделки, позволяющие исполнить любое желание. Жаль только, что сам демон не осознает этого в полной мере и продолжает корчить из себя жалкого неумеху, неспособного даже на примитивный диалог. Мэйбл очень хочет, чтобы он перестал молчать, чтобы позволил раскрыться тому безграничному потенциалу, что так яростно прячет от них. — Н-нет, не надо снова… — шепчет Уилл, и голос его, так напоминающий искореженный звук древнего как мир радиоприемника, все больше затихает, а из одинокого глаза вытекает слеза. — Почему не надо? — невинно спрашивает Мэйбл, крутя в руке карманное зеркальце овальной формы. В какой-то момент она раскрывает его и любуется своим идеальным отражением. Да, Глифул явно не жалеет времени на уход за собой, и из зеркала на нее смотрит почти совершенное человеческое лицо. Легким движением руки она разворачивает его, давая Уиллу полюбоваться своим видом. Теперь зеркальная поверхность отражает зареванного демона, спешно утирающего глаз черной, как уголь, ручкой. Глядя на трясущегося в слезах демона, Мэйбл странно улыбается: впервые за последнее время ее лицо почти спокойно. — Ну вот скажи мне, Уилл Сайфер, тебе-то самому нравится быть таким? Нытиком, способным только на выполнение чужих приказов? А Уилл вновь теряется и лишь недоуменно смотрит единственным глазом, да судорожно перебирает пальцы, не зная, как реагировать на внеочередную смену настроения его хозяйки. «Хватит, хватит этого! Мне больно! Как вы этого не понимаете?!» — мысли мечутся, как подстрелянные, но язык, как и всегда, нем. Мэйбл все продолжает буравить его суровым взглядом прекрасных глаз, что так напоминают бирюзу. Снова. Снова он свалился в этого нытика. А ведь он так много может. Он мог бы проникнуть в их разум темной ночью, обратив их сновидения в темное кружево кошмара, чья вязь была бы тончайшей, словно паутина. Мог бы обманом выудить чужое тело и расправиться с ними в реальности. Мог бы заключить сделку, ставшую смертельным приговором для кого-либо из них. Мог бы погрузить их в вечный беспробудный сон. Но вместо этого он лишь охотно поддавался их унижениям, позволяя близнецам все больше. Он принимал их слова, позволяя им становиться частью себя. Днями и ночами звучали они внутри его, эхом отзвучиваясь в трех углах загнанного демона. Уилл Сайфер — слабая тень самого себя, так и не сумевшая стать полноценным собой. С каждым днем он все больше саморазрушается, проговаривая слова близнецов сотни и тысячи раз. Дипперу плевать, он слишком поглощен любимой физикой и возней с девчонками, чтобы замечать демонические переживания. А Мэйбл видит. О, она хорошо помнит, как однажды Сайфер чуть было не разрушил их лабораторию, вселившись в тело ее недалекого братца. По ошибке, надо полагать. Так или иначе, ему потом за это здорово досталось, но та ярость, с которой он опрокидывал химические образцы и переворачивал инвентарь говорила сама за себя. Уилл Сайфер способен на куда более мощные эмоции, чем показывает. Но они не смогут проявиться, пока он так поглощен любимым самобичеванием. Аутоагрессия — патологическая склонность к саморазрушению, выражающаяся в физическом и психологическом аспекте. Те, кому не повезло иметь такой «подарок судьбы», будут всегда несчастны, ведь нет ничего хуже злости, направленной внутрь себя: она разъедает душу, словно соляная кислота. И Мэйбл знает лишь один способ избавить демона от такой напасти: гнобить, унижать, издеваться до потери пульса. И тогда, возможно, он станет сильней. Ну, или исчезнет навсегда. Это будет его выбор. И она это делает. С упоением безумной она продолжает мучить ни в чем неповинного демона: запрещает использовать свои силы, отдает Мэйсону и Форду на опыты, всячески оскорбляет на разный манер. И она замечает, как работа приносит свои плоды: с каждым новым днем во взгляде демона что-то меняется. Пока Мэйбл не знает, в какую же сторону упрется твердолобый треугольник, но втайне надеется, что сможет сделать из него настоящего демона, которого будут бояться люди и иноземные существа. — Топай к Мэйсону. На пару дней. Ровно в полночь третьего дня жду у себя в комнате, — сказала, как отрезала. Девушке все равно, успеют ли они с дядей осуществить задумку или нет, ей важно лишь то, что после этого Сайфер станет чуточку более опытным и, возможно, приблизится к тому образу, в котором его видела Мэйбл. Зачем она это делает? Из интересу. Мисс Глифул — крайне любопытная особа, и ей очень хочется посмотреть, что из этого всего получится. А еще она привыкла добиваться поставленных целей, несмотря ни на что. Жизнь течет по законам диалектики, что суть — вечная борьба несовместимого. Мэйбл Глифул знает, на что способен Уилл Сайфер, а потому и пытается пробудить другую его часть, которая скрывается за нытиком: жестокого демона, которому подвластны чертоги космического разума, который умеет путешествовать по снам, который делает все то, что хочет, наплевав на всех. Пока Уилл не в силах совладать с собственной мощью, но девушка будет «толкать» его столько, сколько потребуется, покуда до него не дойдет сама суть его сил. Ведь когда-нибудь ему надоест быть слабым, и тогда миру явится другой, могущественнейший демон разума, чья воля будет несокрушима, словно гранит, а разум безграничен, как сама Вселенная. А до той поры Глифул будет ждать. Ресурс Мэйбл — терпение, но век ее, увы, не безграничен. Она лишь надеется, что это произойдет до заката ее жизни.