О небе, море и камнях

И она не слышит, хотя и бьется в оковах, как кричат ей птицы и как море мерно и медленно лижет следы. Она стоит на песке, и закат заливает алым ноги ее, как кровь, которая могла бы стать безымянным и никогда не существовавшим восьмым, и соленый запах железа щекочет ноздри, когда она поднимает юбку и видит воду, всего лишь морскую воду. Тишина для нее — самый страшный кошмар, в котором она живет, привыкая не ждать и не петь, и почти не резать из камня. Если бы она могла, то сдалась бы, закрыла глаза, как Мириэль и как тысячи тех, что лежат в Садах, недвижимы и холодны, но она — дочь кузнеца, жена воина и… Не выходит не думать. И старый плед, истертый, но кажется, еще помнящий всех, кто играл на нем, положив на траву, тянет ее к земле, и она молчит, потому что слез не осталось, а выть, словно звери, уже не хватает сил.