People Who Make Good First Impressions Usually Suck

      Чёрный внедорожник был неаккуратно припаркован у подъезда. По номерам я быстро узнала отцовскую машину, но не могла поверить в это. Обычно он очень ровно паркуется и точно не у нашего дома. Поэтому я заволновалась и, несмотря на усталость после тяжёлой смены, побежала к подъезду.       Дома меня ждала мрачная атмосфера. Что-то произошло, ведь отец сидел на диване с опущенной вниз головой, мама плакала у окна, а отчим делал круги по комнате и агрессивно говорил с кем-то по телефону. Не хватало лишь одного человека.       — Где Мина? — спросила я дрожащим голосом, не разуваясь войдя в центр гостиной.       Всхлипы матери стали усиленнее, а отец встал на ноги и крепко обнял меня.       — Где Мина? — ещё громче спросила я, отталкивая от себя родителя.       Случилось что-то по-настоящему серьёзное, раз он осмелился прийти сюда и сейчас пытается успокоить меня.       — Мы ищем, — коротко ответил отчим, выглядя ещё мрачнее обычного.       — В смысле? Где моя сестра? — переспрашивала я, думая, что если спрашивать несколько раз и громче, то я смогу получить нужный ответ.       — Её нет с позавчерашнего вечера, — произнёс отец, на что мать молча подошла к нему и стала усиленно бить по спине.       Ноги задрожали, и, когда стоять стало невозможно, я упала на пол, уставившись на открывшуюся передо мной сцену. Мать плакала и обвиняла бывшего мужа в том, что он виноват во всём, отчим пытался отцепить её, параллельно говоря с поисковой командой, а отец молча смотрел в мои влажные глаза, словно принимал все обвинения и телепатически извинялся передо мной. Но мне не нужны были его извинения, ведь я считала себя виноватой в пропаже сестры. Последнее, что я ей сказала, было: «Как хорошо, что ты решила остаться с папой. Эта семья без вас идеальна».

***

      — Ваш кофе, — безразлично произнесла я очередному клиенту, отдавая ему заказ.       Мне каждый день приходит выговор о том, что я недоброжелательна, но сложно выдавить из себя улыбку, зная, что моя сестра уже две недели как пропала.       Я была уверена в том, что она пропала. Несмотря на то, что полиция фактически перестала её искать и считает её неофициально мёртвой. Они ищут не пропавшую студентку, они ищут её труп. Листовки, которые я развешиваю каждый день по стенам города, уже заменяются новыми, их рвут и топчут. Объявления в социальных сетях затерялись в старых публикациях, так и оставшись незамеченными. Отчим и его команда за первую неделю успели допросить почти весь университет, но все либо не знают, кто это, либо говорят, что без понятия, где она может быть. И даже те, кто был с ней в ночь, когда она не вернулась домой, утверждают, что не знают, куда она пошла после того, как вышла из клуба. А некоторые умудрялись делать догадки о том, что она просто сбежала из дома, и эти выдумки кажутся мне реальнее, чем её смерть. Мама считает, что её изнасиловали и спрятали тело, поэтому просит мужа поскорее найти его и упокоить её душу. А отец в прокуратуре стал брать только дела об убийстве молодых девушках, чтобы хоть как-то распознать убийцу среди этих подозреваемых. Даже моя семья считала Мину умершей, но я не позволяла этим догадкам обмануть себя. Я обязана найти сестру.       Шёл уже второй месяц учебного года, и, несмотря на то, что для меня он был последним, на пары я практически не ходила. Я тратила всё свободное время на развешивание листовок о пропаже. Я хотела, чтобы этот город знал, что она жива. И так как на территории университета мне не позволяли их раздавать, я обклеивала ими близ стоящие фонарные столбы и стены соседних улиц. Отсюда часто проходили студенты, и я считала, что листовки здесь не останутся незамеченными.       — Так это ты их развешиваешь, — услышала я тихий голос, незаметно вставшего рядом парня. Его лицо было скрыто под козырьком кепки, а на шее висели наушники.       Я внимательно присмотрелась в его лицо, пытаясь разглядеть, и он, кажется, поняв это, снял кепку, взлохматив ладонью густые волосы. Он не был мне знаком, да и я мало кого знала в университете.       — Да, она моя сестра, — ответила я и по привычке протянула ему листовку, хотя знала, что он не обратится по этому номеру. По словам отчима, ещё никто не звонил на этот номер.       — Пак Мина, — прочитал незнакомец и, не убирая задумчивого взгляда с фото, медленно натянул обратно кепку. — А что случилось?       Его вопрос застал меня врасплох, так как мне казалось, что он из нашего университета, где новость о пропавшей первокурснице разнеслась по всем корпусам за два дня.       — Две недели назад она с друзьями пошла в клуб, но в ту ночь не вернулась домой, — проговорила я давно зазубренное предложение.       — Это я знаю. А что конкретнее? — парень прислонился спиной к бетонной стенке, скрестив руки на груди, и явно ожидал подробностей.       — Раз знаешь, значит, ты должен быть в курсе, — грубовато ответила я, так как не желала в очередной раз выливать свои переживания, а в итоге остаться не с чем. Таких любопытных мимо проходящих незнакомцев я уже успела встретить не раз.       — Ну знаешь, в социальных сетях многое пишут, а в универе такое говорят. Мне во всё верить?       Козырёк опять скрывал его глаза, но я отчётливо увидела, как он ухмыльнулся уголками губ.       — Расскажи мне, как было. Где ты видела её в последний раз, что говорят друзья…       — Зачем тебе это знать? — непонимающе нахмурилась я, вспоминая подобные вопросы, заданные мне на допросе в полицейском участке.       — Хочу помочь тебе в поисках, — проговорил он не сразу, полностью спрятав лицо под кепкой.       Я молча смотрела на эмблему Адидаса на бежевой кепке, пытаясь вспомнить, предлагал ли мне кто-то помощи. И за несколько минут взаимного молчания поняла, что этот незнакомец не считает её мёртвой, не пытается отговорить меня или оставить полиции делать свою работу.       — Ты был знаком с моей сестрой? — еле слышно спросила я, не зная, для чего ещё ему нужно мне помогать.       — Нет. Но мы учимся в одном корпусе. Я часто её видел.       Перед глазами появились воспоминания о том, как мы с Миной молча проходили мимо друг друга, когда случайно сталкивались во дворе университета. Словно два незнакомых студента из разных факультетов. Одной осталось проучиться всего год, а вторая только вливается в студенческую жизнь.       — Мне не нужна помощь, — ответила я, быстро обдумав предложение парня. Мне он казался подозрительным, не просто так же прячет лицо.       — Развешивая эти листовки, ты далеко не продвинешься в поисках, — проговорил он немного настойчиво, но его голос был настолько мягким, что я не могла прочувствовать нужного оттенка настойчивости, на который можно было бы грубо ответить. — Позволь мне помочь.       — Зачем тебе мне помогать? — нервно поинтересовалась я, засовывая неразвешенные листовки в сумку. — Мог бы просто пройти мимо, как это все делают. Я настолько жалко выгляжу?       — Как тебя зовут? — неожиданно спросил он, приподняв козырёк, и криво улыбнулся. — Я Квон Хёк, — и сразу же протянул ладонь, заметив моё замешательство.       Я сделала короткий вздох, понимая, что неправильно злиться на незнакомца, который всего-то решил помочь.       — Пак Джунхи, — еле слышно ответила я куда-то в сторону, неохотно пожимая руку, и ощущала неловкость от этого знакомства.       — Твоя сестра, — начал Хёк и запнулся на секунду, — она нравилась мне.       Я удивлённо подняла брови, так как совсем не была готова к подобному откровению от незнакомца.       — За то время, что она училась в нашем корпусе, я ни разу не решился подойти к ней. Мне не хватило смелости, — произнёс он, опустив взгляд вниз, но я всё равно не могла поверить этим словам. И, словно ощутив мой скептицизм, он добавил: — Сейчас я стал смелее, — и усмехнулся себе под нос. — Жалею, что вовремя не сказал ей нужных слов. Может, тогда она не пропала бы, — тихо проговорил он и, когда поднял голову, чуть приподняв козырёк кепки, я всё же увидела искренность в его глазах.       — Она не пропала бы, если бы я не сказала ненужных слов, — перефразировала я, прекрасно поняв чувства студента.       — А что…       — Мне надо на работу, — перебила я его перед тем, как он поинтересовался. И коротко кивнув, заторопилась к автобусной остановке.       Всю смену из головы не выходили мысли о том, что есть ещё человек, которому Мина не безразлична. Меня всё удивляло то, что он не был с ней знаком, когда даже друзья Мины считали её погибшей.

***

      Я была не самой усердной студенткой факультета маркетинга и знала ребят лишь со своей специальности. Поэтому сильно удивилась, когда увидела Хёка в корпусе менеджмента и бизнес управления, ведь студенты факультета искусств тут не появляются. Моё удивление усилилось, когда парень подошёл именно ко мне.       — Привет.       Сегодня он был без головного убора, и я отчётливо увидела его яркую улыбку.       Я тихо поздоровалась в ответ, отметив про себя дурацкое невезение, ведь совсем не планировала идти сегодня на пару. И мне пришлось сделать вид, что я тороплюсь на урок, который вот-вот начнётся.       — Джунхи, подожди, — позвал он меня. Слишком фамильярно для незнакомца, который младше меня.       Теперь не было сомнений, что в этом корпусе он оказался неслучайно.       — Я вчера немного порасследовал, — начал он, и я призадумалась.       Этот парень по-настоящему решил найти мою сестру. Поэтому, остановившись на полушаге, я заинтересованно посмотрела на Хёка.       — Мина выкладывала на свою социальную страничку пост о том, что идёт в клуб, — проговорил он очень быстро, но я не знала об этом. — Ты не видела?       — Я у неё в чёрном списке, — ответила я, только сейчас сильно застыдившись этого. — И что там? — сразу же спросила я, не желая сейчас обсуждать проблемы моих отношений с сестрой.       — Там в комментариях написала девушка. Ким Сыльги, — продолжил парень, параллельно копаясь в телефоне. — Знаешь её? — на этих словах он показал мне экран мобильника, в котором была фотография девушки.       Я её узнала, ведь часто видела её во дворе университета рядом с Миной. Но совсем ничего не знала о ней, даже имени.       — Ну видела, — тихо ответила я, чувствуя, как мне становилось стыдно от того, что совсем ничего не знаю о младшей сестре.       — Она учится на втором курсе художественного факультета. И она… — он не успел договорить, так как прозвенел звонок.       И если мне было плевать на начало урока, ведь всё моё внимание сейчас направлено на эту Сыльги, то парень изменился в лице и запаниковал.       — Я ж опаздываю на теорию музыки! — проговорил он себе под нос и побежал по коридору в сторону выхода из корпуса, но быстро вернулся, еле понятно протараторив: — Встретимся после пары. Дай мне свой номер, а то тебя так сложно найти, — ускоренно произнёс он, готовя пальцы для набора цифр на экране телефона.       Его паника была такой заразительной, что я заволновалась, будто мне тоже важно было не опоздать. Поэтому у меня не было и секунды на раздумья. Хёк слишком сильно заинтриговал меня, отчего я быстро продиктовала ему свой номер и удивлённо уставилась на убегающую спину младшекурсника.

***

      «Встретимся после твоей работы?» — писал он, и мне становилось не по себе. Неужели он нашёл что-то настолько важное, что ему не терпится сказать мне это? Я не ответила, но всю смену думала об этой девушке и о том, может ли она иметь какое-то отношение к исчезновению моей сестры. Поэтому написала, что приду после смены, предупредив о том, что она заканчивается в 11 вечера.       «Ещё лучше. Придёшь ко мне на работу», — ответил Хёк и следом кинул адрес.       Мне было неловко идти в незнакомое место к незнакомому студенту, но идёт третья неделя, как моей сестры нет. И я считала себя виноватой в этом, значит, обязана раздобыть любую информацию.       По этому адресу находился бизнес-центр. И хоть мне Хёк сказал подняться на самый последний этаж и зайти в студию, мне всё равно казалось, что я потерялась. Телефон был разряжен, и я не могла позвонить парню, чтобы уточнить адрес. Войдя внутрь, я безмолвно ругала себя за то, что вообще пришла по непонятному адресу к малознакомому студенту чёрт знает ради чего. Напротив входной двери была стойка для приёма, но за ней никто не сидел. Мне пришлось сесть в лифт, так как не хотелось уходить, не получив нужной информации. Да и последний автобус уже отъехал.       На последнем этаже было пусто, лишь несколько дверей и большое панорамное окно напротив лифта. И если бы здесь не было работающей вендинг машины, то я бы точно была уверена, что пришла не по адресу. Услышав глухо играющую музыку за одной из дверей, я быстро бросилась к ней и без стука ворвалась внутрь. Это была небольшая комната с приглушенным светом, многочисленным оборудованием и непонятными мне установками. За столом сидел Хёк в панамке, поверх которой были надеты большие наушники, и он что-то говорил в стоящий перед ним микрофон. Он говорил томным голосом в размеренном темпе, что атмосфера в студии показалось мне слишком интимной.       — Что я здесь делаю вообще? — спросила я у самой себя.       Причина моего присутствия была настолько мне непонятна, что я неосознанно озвучила свои мысли вслух, которые парень услышал и, что-то нажав на своём макбуке, повернулся ко мне.       — Ты пришла ради сестры, — ответил он, широко улыбнувшись, и я мысленно согласилась с ним, тем самым оправдываясь перед самой собой.       Поля его панамки были короткими, поэтому я отчётливо видела его глаза, от пронзительности которых я неосознанно попятилась назад.       — Всё хорошо? — поинтересовался он и на мой неуверенный кивок показал на стул рядом с собой: — Присаживайся.       Мне потребовалась минута, чтобы обдумать его предложение и сесть, так как в голове проскальзывал вариант извиниться и уйти. Я ж его совсем не знаю, да и моя сестра тоже его не знала. И почему ему хочется верить?       — Ты, наверно, устала после работы, — произнёс он, когда я села.       Опустив голову, я заметила, что дрожащими пальцами сжимаю свою сумку. Внутренний голос стал ругать меня за то, что я такая робкая с незнакомцами, и, сделав глубокий выдох, я скривила неуверенную улыбку, положительно кивнув.       — Здесь только мы, так что можешь расслабиться, — продолжил парень, надевая наушники, и его слова заставили меня опять напрячься.       Какого чёрта я пришла сюда? На самом деле, это был очередной повод прийти домой как можно поздно, так как траурная атмосфера, в которой жила вся моя семья, лишь опускала мне руки. А Хёк дал мне надежду на то, что Мину можно найти. Поэтому я здесь.       — Перед тем, как мы начнём обдумывать план, мне нужно узнать очень важную вещь, — начал он, серьёзно посмотрев на меня, из-за чего я неосознанно сглотнула слюну. — Что бы ты сейчас хотела послушать?       Такого вопроса я определённо не ожидала, и даже решила, что мне послышалось.       — Твой любимый жанр музыки. Может, есть какой-нибудь конкретный исполнитель? Любого поставлю, у меня в эфире можно всё, — последнее предложение он сказал шёпотом, хитро задвигав бровями, словно предлагал сделать какую-нибудь шалость. Я неосознанно ухмыльнулась, ощущая, как напряжение моментально спало с плеч. — У тебя 30 секунд, Джунхи.       Я замешкалась. Казалось, что прошла целая вечность с момента, когда я в последний раз слушала любимую музыку, под которую раньше хотелось танцевать, мечтать и просто радоваться тому, что всё хорошо. Сейчас я не могла позволить себе подобное беспечное расслабление. Но ожидающий взгляд Хёка заставил меня быстро выпалить имя первого артиста, пришедшего в голову.       — Аль Уилсон, — проговорила я, ощущая неуверенность из-за своего выбора, ведь не знала, какого жанра на этой станции играет музыка и есть ли у диджея вообще этот артист в ассортименте.       — Мм… секси, — прошептал парень, улыбнувшись мне уголками губ, и, когда песня перестала играть, передал мне пару наушников. — Ну что ж, мои ночные путешественники в страну музыки, мы продолжаем наше странствие. Сейчас мы сделаем остановку в гостях у великого соулмэна Аль Уилсона. Ощутите себя пассажирами в поезде Soul Train, — произнёс он в микрофон в медленном и ровном тоне, словно давно зазубренный текст.       Я завороженно раскрыла глаза, удивляясь тому, что он так хорошо осведомлён, и не успела я отойти от лёгкого шока и приятно щекочущего ухо мягкого голоса парня, как в наушниках послышался другой голос. Такой же нежный и заставляющий тело покрываться мурашками от приятных воспоминаний. Словно специально, Хёк включил самый чувственный трек этого исполнителя, отчего атмосфера стала более уединённой, что я неосознанно затаила дыхание и закрыла глаза. Губы механически стали шептать текст песни, а туман переживаний в голове постепенно рассеивался. Казалось, что я совсем в другой вселенной, где я только танцую и ни о чём не волнуюсь. Не успело моё воображение разыграться в полную силу, как гипнотизирующий вокал заменился соблазняющим голосом Хёка, от притягивающего тона которого сложно было вернуться в реальность.       — Прогулка по музыкальным улочкам продолжается. С вами Дин, и у нас час нон-стоп музыки. Наслаждайтесь, — последнее слово он сказал очень протяжно, словно флиртовал с каждым, кто сейчас был на этой радиоволне.       И весь свой монолог он смотрел на меня, странно улыбаясь, из-за чего я сильно смущалась и не знала, куда спрятать глаза, жалея, что его панамка сегодня не прячет его взгляд.       — Ну всё, у нас есть час, — произнёс Хёк, снимая наушники, и чуть придвинул свой стул на колёсиках в мою сторону. — Знаешь, у меня так давно не было здесь гостей. Я и забыл, как красиво выглядят люди, искренне наслаждающиеся музыкой, — сказал он и громко рассмеялся. Его смех был таким заразительным, что я не смогла сдержать серьёзного выражения лица и усмехнулась в ответ.       — У тебя необычный смех, — вырвалось у меня, и я с треском провалила попытки скрыть свой умилённый взгляд.       Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, но, придя в себя, я отвела глаза и вспомнила о причине своего визита.       — Так зачем ты позвал меня сюда? — спросила я, усиленно пытаясь не смотреть на студента, от глаз которого сложно было увести взгляда.       — Насчёт Ким Сыльги, — начал он неуверенно и резко замолчал. — Я за кофе, ты будешь? — Хёк неожиданно встал на ноги, и я непонимающе покачала головой.       Казалось, что он чего-то недоговаривает. Может, этому парню просто скучно, и он пытается заманить своими интригами о Сыльги. Я посмотрела на тёмный экран разрядившегося телефона и тяжело вздохнула. Квон Хёк не кажется плохим человеком, и мысль о том, что он издевается надо мной, меня смешит. Он прав, мне надо расслабиться. Встав на ноги, я стала ходить по комнате и осматриваться вокруг. Стена была обвешана постерами знаменитых музыкантов и обложками альбомов. По радио сейчас пел Фрэнк Синатра, и стало быть, конкретного жанра у этой волны нет. Хёк ставил музыку по своему желанию, которое, как я поняла, у него неограниченно.       — Нравится «Street Songs»? — услышала я за спиной и, не поворачиваясь к парню, продолжила рассматривать обложку альбома.       — В детстве папа часто ставил нам Рика Джеймса. Мы с сестрой обожали этот альбом, — ответила я, грустно усмехнувшись себе под нос. Когда-то мы втроём были очень близки, я уже и забыла об этом. — У тебя здесь очень уютно, — я резко посмотрела на Хёка, который подувал на жидкость в пластиковом стаканчике, — но я здесь не для отдыха.       — Но ты явно в нём нуждаешься, — проговорил он и, отпивая свой кофе, подошёл к столу. — Ты выглядишь очень напряжённой.       — Конечно, я напряжена. Моя сестра уже две недели как пропала, а все считают её погибшей, — неосознанно прокричала я, по привычке готовясь к словесной атаке. Последние дни почти каждый пытается убедить меня в том, что Мины нет в живых.       — Ким Сыльги была на той вечеринке, — произнёс парень спокойным тоном и повернул ко мне экран своего телефона.       Мина и эта девушка стояли в обнимку у барной стойки, улыбаясь и держа в руках бокалы с напитками.       — Ну и что? — я безразлично пожала плечами, хоть и впервые видела это фото. — Сыльги уже допрашивали. Она, как и все, говорит, что не видела, как Мина выходила из клуба.       — Мне нравится твоя наивность, но ты реально веришь в показания пьяных студентов, которые вполне вероятно могут быть замешаны в её исчезновении? — его серьёзный ответ, сказанный в один вдох и с чрезмерной уверенностью, заставил меня задуматься.       Не зная, что на это сказать, я молча топталась на месте, пытаясь придумать, как ему возразить. Я была не самым типичным представителем студенческой волны, поэтому не могла в точности быть уверенной в том, что друзья Мины не соврали. А вдруг Хёк прав? Ведь на пьяную голову можно сделать очень ужасные вещи. Я знаю, так как я видела, что делал отец, когда жил с нами и часто выпивал. А здесь молодые студенты, которым мало известно о чувстве раскаяния и о том, что они могут погубить чью-то только начавшуюся жизнь. Они вполне могли соврать следователю.       — Ты думаешь, Сыльги что-то знает? — робко спросила я, нехотя продумывая гипотезу парня. Но не могла понять, зачем ей врать, если она подруга моей сестры.       — Мы никогда не сможем быть в этом уверены, пока самолично не проверим, — ответил парень, подувая на свой кофе перед каждым глотком.       Этот страх обжечь язык казался мне настолько невинным, что хотелось безоговорочно верить в добрые намерения младшекурсника.       — И как мы это проверим? Отчим не сможет ещё раз допросить их, — проговорила я, хотя в загадочном взгляде парня видела, что у него уже есть решение.       — Не надо вмешивать полицию. У взрослых не получилось узнать правду у студентов. Но мы сможем, мы же студенты, — сказал он, улыбнувшись уголками губ, и я непонимающе нахмурила брови, пытаясь вникнуть в его слова.       Я так много времени провожу на улице, раздавая листовки, что уже начинаю забывать о том, что учусь в университете.       — Но я с ней не общаюсь.       — Так начни. Подружись с ней, и, может, если она что-то знает, то поделится с тобой, — Хёк задумчиво ходил из стороны в сторону, и его слова казались мне хорошей идеей.       — Я так-то не хороша в общении, — замялась, вспоминая, когда в последний раз вообще общалась с друзьями. — Да и она с твоего корпуса, ты бы смог с ней подружиться. Ты ж хотел помочь, — нагло ответила я и скривила улыбку.       — То, что я придумал стратегию, — это не помощь? — спросил он с лёгкой обидой во взгляде, заставив меня виновато опустить голову.       — Спасибо, — пробормотала я, пряча глаза в пол.       — Пока не за что благодарить, — серьёзно ответил он и сделал слишком большой глоток кофе, сразу же разлив жидкость на себя.       Меня так позабавила эта сцена, что я тихо рассмеялась в ладонь. Пока Хёк пытался остудить обжёгшийся язык, высунув его наружу, мой смех становился всё громче, и я поняла, что уже давно так заливисто не смеялась.       — Что? — спросил он, смущённо улыбнувшись, и пытался рукой очистить пятно на футболке.       Я лишь вздохнула с улыбкой и, достав из сумочки влажную салфетку, молча подошла к парню.       — Ты так уверен, что мы найдём мою сестру? — тихо спросила я, аккуратно проводя салфеткой по футболке.       — А ты не уверена?       — Я никогда не смогу смириться с тем, что её нет в живых, — прошептала я, и пальцы застыли на месте, крепко прижавшись к его футболке.       — Мы обязательно её отыщем. Для этого нужно втереться в доверие к Сыльги и её друзьям, — ответил парень, и его голос, хоть и был тихим, вселял твёрдую уверенность в сказанном. Надо следовать его плану.

***

      — Так, смотри, она в ту ночь написала коммент: «Ждём тебя с текилой и лимоном», — говорил Хёк, когда мы сидели на скамейке во дворе университета и продумывали, что будем делать. — Я тут подумал…       — Ты решил сам подружиться с ней? — с надеждой спросила я.       Полночи мы обсуждали, как я буду вести себя и что надо говорить, чтобы Сыльги начала относиться ко мне, как к подруге, и доверила то, чего не рассказала полиции. Хёк был уверен в том, что она что-то знает, а я верила ему. Как жаль, что он вовремя не признался Мине в своих чувствах. Он бы не позволил ей попасть в нехорошую компанию.       — Джунхи, хватит трусить, — он покачал головой, в который раз отказываясь действовать самому. И я знала на то причину.       Парень Сыльги учился с ним в одной группе, и они были знакомы. А значит, опасно, если он начнёт дружить с чужой девушкой, да и в качестве бойфренда она уже его не рассмотрит. Хотя я успела подметить, что на Хёка поглядывает немало студенток. Отчего сидеть рядом с ним было неловко.       — Ты ей не говори, что Мина — твоя сестра.       — Врать ей? — спросила я, думая о том, много ли людей в университете знают об этом. Мина ни с кем меня не знакомила, да и я лишь сейчас начала интересоваться её друзьями.       — Ты не соврёшь, если тебя напрямик об этом не спросят, — усмехнулся он, и я, хоть и не видела его глаз из-под козырька кепки, знала, что взгляд парня стал хитрым.       Меня поражало его составление плана и то, как он ведёт себя словно настоящий стратег на войне, но он утверждал, что в своё время насмотрелся шпионских фильмов.       — Ты сделала то, что я вчера сказал? — спросил Хёк, от требовательного голоса которого я ощущала себя его подчинённой.       — Да, я лайкнула коммент Сыльги под постом в общей группе университета. Она просто выложила смайлик, какая глупость, — пробормотала я, качая головой самой себе. Мне казалось, что я уже переросла тот возраст, когда мне может понравиться обычный эмоджи.       — Не глупость. Тебе понравилось то, что она сделала, — она уже обратила на тебя внимание, — ответил он, откинувшись на спинку скамейки.       — То есть, не важно, под каким постом и что я лайкаю? — я удивлялась тому, как всё просто. И понимала, что дело не в возрасте совсем. Я и два года назад не была такой.       — Да. Она зайдёт на твой профиль, посмотрит на твои фото, подметит то, что ты симпатичная, и…       — Ты считаешь меня симпатичной? — перебила я его, так как это, невзначай сказанное слово, резко засело в голову, отчего хотелось беспричинно улыбаться.       — Ну да, — ответил он, не смотря в мою сторону, и, кажется, я смутила младшекурсника, что он опустил козырёк кепки ниже, наполовину скрыв своё лицо.       — И что теперь, она прибежит ко мне со словами «Тебе понравился мой смайл, давай дружить»? — усмехнулась я, пытаясь отойти от появившейся неловкости.       — Мне кажется, это не ты студент с четырёхлетним стажем, а я, — проговорил парень, и это явно было не комплимент.       — Но я всё равно старше, имей уважение, — строго произнесла я, игриво нахмурившись.       Хёк затяжно вздохнул, еле покачав головой, и, приподняв козырёк, улыбнулся.       — Может, мне к тебе ещё на «Вы» обращаться? — усмехнулся он, и мне этот вариант очень даже понравился.       Я вообще не имею контактов со студентами младших курсов, поэтому совсем не видела преимуществ своего возраста.       — И по фамилии, — добавила я, отчего парень рассмеялся, и его смех, от которого он словно сейчас задохнётся, не оставил меня равнодушной. — Вот она, — я несильно толкнула его в плечо, увидев выходящую из университета Сыльги.       Хёк не соврал, у неё реально был парень, который демонстративно обнимал её за талию и без стеснения поцеловал в шею. От этой сцены стало жутко неловко, и я быстро спрятала лицо, боясь, что девушка может меня узнать. Как назло, в этот момент Хёк придвинулся чуть ближе, внимательно уставившись на эту парочку, и моё лицо уткнулось ему в грудь, несильно ударившись носом об крепкие мышцы. На секунду я застыла в такой позе, вдыхая приятный мужской парфюм, а когда медленно подняла взгляд на парня, увидела под кепкой удивлённо расширенные глаза и вскинутые вверх брови. Уголки его губ чуть задвигались, и я только сейчас заметила, что у него очень милые щёки.       — Если ты пыталась так спрятаться, — произнёс он хрипло источающим холод взглядом, — то сейчас ты лишь сильнее привлекла к себе интерес. А точнее, к нам обоим.       — Ты и без меня не страдаешь от недостатка внимания, — тихо ответила я, оправдываясь, и отсела в сторону, делая вид, что копаюсь в телефоне. — Диджей Дин, — усмехнулась я под нос, удивляясь тому, что за ним ещё не ходят толпы фанаток.       — А в универе мало кто об этом знает, — он криво улыбнулся, опять пряча взгляд под козырьком. — Только близкие друзья.       — Кстати, ты у своих друзей не спрашивал? Может, они что-то знают про Мину, — поинтересовалась я, подумав о том, что знакомые Хёка тоже могут нам помочь.       — Ээ… — он замешкался, и, кажется, я задала не самый уместный вопрос.       Парень встал на ноги, поправляя свои широкие джинсы.       — Что? — я встала за ним и скептично уставилась на студента.       — Мне надо на пары, — затараторил он, надевая рюкзак на плечо.       — А мне на работу, но скажи, в чём дело, — ответила я, требуя хотя бы простого «Не твоё дело», а не слишком заметное увиливание, словно он скрывает великую тайну, которую так и хочется узнать.       — Я с ними уже не общаюсь, — тихо произнёс он и скривил контрольную улыбку. — Сегодня придёшь в студию? У меня созрел прикольный план.

***

      Не знала, Хёку просто скучно одному сидеть до трёх утра на работе или у него реально целый клад идей по поиску Мины. Но мои сомнения не останавливали меня, и я опять сидела в уютной полутёмной студии на неустойчивом стуле с колёсиками, попивая горячий шоколад в пластиковом стаканчике. Дин оповещал слушателей о том, что сейчас пела легендарная Элла Фицджеральд, и предлагал им теперь зайти в ванную нон-стоп музыки, чтобы искупаться в ритм-джазе. Я неосознанно усмехнулась этой аллегории, подметив про себя, что каждый свой эфир он использует что-то новое.       — Ну что ж, я весь твой, — проговорил Хёк, повернувшись на стуле в мою сторону, и широко улыбнулся.       — Не разбрасывайся такими выражениями, — тихо ответила я, удивившись собственным мыслям. — Так что там за прикольный план? — спросила я, откашлявшись, и пыталась перестать умиляться тому, как парень подувает на свой кофе.       — Короче, я тут подумал над тем, что ты с Сыльги в универе хрен пересечёшься, — говорил он, подкатив свой стул ближе ко мне, и почти касался коленями моё бедро. — И почему ты учишься в другом корпусе? — пробормотал он себе под нос с особым разочарованием. — Хотя… это же не мешает тебе прийти на вечеринку в субботу, — сразу же добавил он, резко переменив взгляд на восторженный.       — Что за вечеринка? — спросила я, непонимающе вскинув брови, и скептично уставилась на парня, думая, что он просто по-дурацки пошутил.       — Ну на Хэллоуин-пати в субботу. Каждый год проводится, — неуверенно ответил Хёк, радостный тон которого с каждым словом иссякал.       — Впервые слышу, — неловко усмехнулась я и пожала плечами, напоминая ему, какой я тип студента.       — Тебе повезло встретить меня на последнем курсе, — он опять заулыбался, хитро сузив глаза. — Надо придумать тебе костюм.       — Подожди. В этом весь твой гениальный план? — спросила я, отложив стаканчик и поддалась чуть вперёд.       — Ну да, — немного обиженно проговорил Хёк. — Ты придёшь на студенческую вечеринку, все напьются, познакомишься с Сыльги, а дальше уже по ходу придумаем, — сказал он, но уже без былого энтузиазма. — В этом году она будет проводиться у меня, ты же придёшь?       — У тебя? — я не переставал удивляться услышанным словам, понимая, что за годы учёбы не просто плохо училась, так ещё совсем не осведомлена о студенческой жизни.       — Да, в прошлом году она проводилась у Чон Сынхёна.       — У Сынхёна? — мне, конечно, надоело переспрашивать каждое слово, но скрывать эмоции совсем не получалось. — Мы же с ним в одной группе учимся.       То, что парень, который ходит со мной на одни и те же пары и с которым я раньше делала немало презентаций, даже не пригласил меня, сильно обижало. Хотя я всё равно отказалась бы.       — Тогда ты обязана прийти в эту субботу, — Хёк продолжал радостно улыбаться, не позволяя мне мысленно самоуничтожаться, и неожиданно взял меня за ладони.       Это действие заставило меня рефлекторно оттолкнуться назад, отчего стул, который и так еле держался на одном месте, своевольно откатился к стене.       — Ты чего? — тихо спросил парень, встав на ноги, а я упиралась плечом в стену и прятала в неё смущённый взгляд.       — Я приду, — коротко согласилась я, убеждая себя в том, что это всё ради сестры.

***

      Кто ж знал, что суббота наступит так скоро. Я так жалела о том, что согласилась прийти, но Хёк умудрялся каждый день находить меня в университете и говорить о подготовке. Он спрашивал меня о костюме, который я подготовила лишь в субботу утром, рассказывал о выпивке, которую хочет купить, и перечислял имена незнакомых мне студентов, приглашённых на вечеринку. Я уже ощущала себя лишней и чужой, но парень утверждал, что я должна быть там и что, в первую очередь, это важно для него. Я и сама не заметила того, как быстро мы с ним сдружились. На данный момент он единственный человек, с кем я могла бы спокойно пообщаться, не касаясь темы учёбы, работы или сестры. И казалось, что в университете, кроме меня, ему больше не с кем провести свободное время, раз все перемены он торчал в нашем корпусе. Надо поблагодарить Хёка, ведь из-за него, а точнее, благодаря его назойливости я перестала прогуливать пары. Я просто не успевала выйти за ворота университета. Да и сам парень настаивал на том, чтобы я не забрасывала свою жизнь. Он всё так же сильно был уверен в том, что мы очень скоро найдём Мину.       На Хэллоуин я решила нарядиться в стиле диско и даже ради этого завила волосы в мелкие кудри. Войдя в нужную квартиру, дверь в которую даже не была заперта на ключ, я сразу же ощутила себя не в своей тарелке. Людей было много. Все танцевали, не отрываясь от стаканчиков с напитками. В полутьме наряды этих студентов выглядели устрашающе, отчего я ещё сильнее хотела убраться отсюда. Придумав достаточно убедительное оправдание, я собиралась развернуться на месте, но взгляд зацепился за порог ярко освещённой кухни.       Там стояли Хёк и Хёсоб, парень Сыльги. И это было бы вполне нормально, ведь они одногруппники, но парни о чём-то очень сильно спорили. Я впервые видела на лице Хёка такую озлобленность, и от неё становилось жутко. Что же эти двое могли не поделить?       Я сделала шаг, чтобы поздороваться с хозяином вечеринки и кое-как успокоить его, так как заметила сжимающиеся кулаки, но случайно зацепилась широким каблуком своих латексных сапог о длинный подол чьего-то платья. В одну секунду яркий свет кухни, к которому я стремилась, заменился чёрным полом, куда я упала. Я была уверена, что у меня хрустнул нос, так как боль была намного сильнее, чем в коленях и ладонях, которыми я оперлась об твёрдый паркет. Слёзы инстинктивно выступили в уголки глаз, и, к счастью, бешеные танцы студентов не остановились. Не хотелось бы привлекать внимания к своему позорному падению, хоть и было немного обидно, ведь они лишь отодвинулись в сторону, так и не предложив помощи. Кажется, на подобных мероприятиях падающие девушки — не редкость.       — Эй, ты как? — я кое-как различила тонкий голос у своего уха, но не осмеливалась повернуть голову к девушке, так как боялась, что нос слишком сильно приклеился к полу, что может оторваться от своего места. — Давай тебя поднимем.       Незнакомка схватилась за мой локоть и осторожно потянула его к себе. Коротко вздохнув ртом и стараясь перестать вообще вдыхать носом, я поддалась её потугам и присела, сразу же схватившись за нос.       — На месте, — усмехнулась девушка, и, разлепив глаза, я пригляделась. Передо мной на корточках сидела Сыльги.       Я широко раскрыла глаза, поражаясь такому совпадению, и стала заикаться, не зная вообще, что ей сказать.       — Не волнуйся, детка. Не сломан. Если б нос сломался, то ты орала бы, как дэт-металлист, и тут уже была бы лужа крови, — рассмеялась она, и её слова по-настоящему успокоили меня. — Вот тогда был бы настоящий Хэллоуин.       Я скривила неловкую улыбку, совсем не ожидая увидеть Сыльги такой… дружелюбной.       — Прости, детка, это всё моё дурацкое платье, — извинялась она и, резко встав на ноги, потянула меня за ладонь. — Пойдём, надо приложить лёд, а то потом тоналки не хватит, чтобы замазать синяк.       Я покорно встала на ноги и, не отпуская её ладонь, направилась с ней на кухню. Мне уже не так сильно верилось в то, что Сыльги что-то знает о пропаже Мины. Надо согласиться с Хёком, что я чересчур наивна, ведь не могу поверить в то, что девушка с такой доброй и отзывчивой улыбкой не рассказала бы полиции всю информацию.       — Ты первокурсница? — спросила она, доставая из морозильника мешок с кубиками льда.       Я не сразу услышала её, так как, заметив, что Хёка и Хёсоба на кухне уже нет, пыталась взглядом выискать их в танцующей толпе.       — Кажется, ты сильно ушиблась, — усмехнулась блондинка и, встав передо мной, резко приложила мешок к моему лицу.       Ноющая боль на секунду увеличилась в силе, а потом стала постепенно стихать, и я сама схватилась за мешок, крепче прижимая его к лицу.       — Нет, я на последнем, — запоздало ответила я.       Лёд быстро привёл меня в чувства, и я вспомнила про план и наставления Хёка. Надо быть общительнее.       — Пак Джунхи, — улыбнулась я, убрав мешок, и моя улыбка была по-настоящему искренней. Моя протянутая рука была крепко сжата.       — Кан Сыльги, — ответила она, и я кивнула ей, стараясь не показывать того, что знаю не только её имя, но и на каком факультете она учится и с кем находится в отношениях. — Так, и с кем ты пришла? — её вопрос застал меня врасплох.       Я скрыла глаза под мешком, чтобы не показывать своей растерянности. Нельзя называть имя Хёка, а никого другого на этой вечеринке я не знаю. И, словно подарок с небес, за мой взгляд зацепился проходящий мимо кухни одногруппник. Он меня, конечно, не заметил, но фактически, сам того не зная, вытащил меня из сложной ситуации.       — Чон Сынхён, — быстро выпалила я, боясь, что девушка заметит моё смятение. — Мы с ним однокурсники, — сразу же объяснила я в более спокойном тоне.       Боль в носу настораживала уже не так сильно, как волнение перед Сыльги. Мы только познакомились, а мне уже было неприятно от самой себя за свою ложь.       — О, ему надо было давно тебя к нам притащить. Ты кажешься прикольной, — хихикнула она и подошла к холодильнику, своевольно доставая оттуда две бутылки пива.       На секунду меня удивило то, что она так спокойно достала из чужого холодильника напитки, словно зная, что они там будут, но это же студенческая вечеринка — в холодильнике всегда будет пиво.       — Держи, — ловко избавившись от крышек, она дала мне одну из бутылок и пригубила вторую.       Я неловко улыбнулась, крепко схватившись за горлышко, и притворилась, что сейчас занята тем, что поправляю лёд в мешке. Я считала, что покажусь ей странной, если скажу, что не пью алкоголь.       — Мне так нравится твой костюм. Что это за стиль? — спросила она, окинув меня взглядом с ног до головы. Я смущённо поправила подол короткой юбки, даже не думая, что мой сегодняшний прикид кто-то подметит.       — Диско, — ответила я, почему-то вспомнив вчерашнюю ночь, когда мы с Хёком слушали Би Джиз и пытались перепеть фальцет солиста.       — О, тебе нравится этот стиль? — восторженно поинтересовалась она, и я увидела её неподдельное удивление.       — Да, я люблю музыку 70-х и 80-х. Соул, фанк и прочее. Под неё реально хочется двигаться, — улыбнулась я, чувствуя, как постепенно расслабляюсь в общении.       — А покажи, пожалуйста, — Сыльги резко встала передо мной и запрыгала на месте в умоляющей позе.       Я потупила взгляд и опустила мешок, чтобы точно убедиться в том, что она не шутит. Но блондинка продолжала топтаться на месте и фамильярно схватила меня за запястье, что я чуть не уронила так и нетронутую бутылку пива. Заметив, что свою она уже осушила, я с улыбкой покачала головой, подметив про себя, что девушка до этого немало выпила. Нельзя идти на поводу пьяных людей.       — Детка, прошу тебя. Это так интересно, — всё не успокаивалась она и, нагло отобрав у меня бутылку и мешок со льдом, потянула в сторону танцующей толпы.       — Нет-нет, это не для общего обозрения, — отнекивалась я, не на шутку испугавшись её настойчивости.       — Окей, покажи здесь, — согласилась она и требовательно топнула ногой.       Надо же было сегодня вот так попасть. Сначала нос, а теперь назойливая пьяная младшекурсница. А ведь я даже не хотела приходить. Робко начав лёгкие круговые движения руками и нехотя делая танцевальные шаги, я неосознанно стала подпевать себе под нос. А когда несколько раз двинула бёдрами и волна энергии окатила всё моё тело, стала делать шаги по всей кухни. Сыльги повторяла за мной, и это было так приятно, что я стала петь громче, вспоминая себя в школьные годы. Тогда мы с Миной много времени проводили перед телевизором за просмотром старых папиных видеокассет и повторяли безумные движения, полностью отдаваясь атмосфере тех времён. И кто говорил, что нужно выпить, чтобы опьянеть? Я ощущала себя не трезвее Сыльги, и мы с ней, каждая по своему, двигались в такт коряво исполняемой мною «Play that funky music», неплохо сочетаемый с играющим в зале мощным битом на фоне.       — «… they was dancin' and singin' and movin' to the groovin'», — на этом моменте на кухню вошёл парень в костюме Фредди Крюгера, шляпа которого еле скрывала пол-лица.       Я, хоть и не сразу, застыла на месте и поняла, что до этого в этой полосатой чёрно-красной кофте видела Хёка. Сейчас на нём была шляпа и, кажется, до этого на лице был грим, который неаккуратно стёрся. И представив его с обожжённым лицом и вспоминая его взгляд, обращённый к Хёсобу, я неосознанно сглотнула слюну. Я бы в жизни не заснула бы больше, если б увидела Хёка в образе Крюгера во сне. Теперь мне было понятно, почему он старательно прятал глаза под кепками и панамками. У парня слишком проницательные глаза, которыми, казалось, можно стрелять лазером. От неожиданности я даже не смогла произнести и слова. Он тоже молчал.       — А мы тут устроили собственное диско, — восторженно проинформировала парня Сыльги, обняв меня за плечо. Надо бы привыкнуть к подобной непринуждённости.       И я вовремя оступилась, ведь чуть было не выдала своё знакомство с Хёком. Указательным пальцем он чуть приподнял поля шляпы и широко раскрыл глаза. Боль в носу резко напомнила о себе, и я торопливо спрятала синяк под ладонью.       — Что с твоим… — начал было парень, но его перебил резко вошедший на кухню Хёсоб.       — А я везде тебя ищу, — произнёс он, подходя к своей девушке, которая ни на секунду не останавливалась на месте, всё двигаясь в непонятном такте.       Я чуть заметно покачала головой, стараясь показать Хёку, чтобы случайно не спалил то, что знает меня. Но он нахмурился и протянул руку к моему лицу, явно готовый испортить весь наш план.       — Мы уходим, — недовольно буркнул Хёсоб, отвлекая моё внимание и заставляя Хёка убрать руку.       И я уставилась на студента недоверчивым взглядом. Сначала я подметила его костюм. Он был в джинсовом комбинезоне и в лохматом рыжем парике. Лишь сейчас, увидев его возле Сыльги, я поняла, что они были одеты в костюмы Чаки и его невесты. И хмурый взгляд парня очень точно подходил под его образ. Не хватало лишь ножа. Парень явно был не в настроении и, судя по молниям, которыми он бросался в сторону одногруппника, их спор закончился не на позитивной ноте.       — Почему? Я только начала веселиться, — недовольно замычала Сыльги и прижалась к моей ладони.       В этот момент я посмотрела на Хёка, пытаясь мысленно передать ему, что совсем не понимаю, почему эта девушка так крепко привязалась ко мне. Но тот даже не отреагировал на это и, подойдя к полкам, стал что-то выискивать там.       — Я ухожу, — коротко ответил Хёсоб и окинул меня недоверчивым взглядом.       Этот парень казался мне немного отстранённым и словно был в своём отдельном мире вечных раздумий о жизни, но слишком энергичная и навязчивая Сыльги не давала моему мнению устояться, поэтому я даже не пыталась понять, какой он на самом деле.       — Ладно, я с тобой, — покорно согласилась блондинка и теперь прижалась к локтю своего бойфренда. — Кстати, это Джунхи и она очень классно танцует, — захихикала она, вгоняя меня в краску.       — Шин Хёсоб, — лаконично представился тот, и я смущённо кивнула, ожидая, что он проигнорирует меня. — Нам пора, но, думаю, я ещё увижу твой танец, — парень скривил губы в вежливой улыбке, и, несмотря на её натянутость, она совсем не показалась мне наигранной.       Я не знала, что ответить на его слова, и неосознанно повернула голову к Хёку. Он стоял со скрещенными на груди руками, прислонившись копчиком к столешнице, но из-за опять низко опущенной на глаз шляпы, я не могла понять, всё ли идёт по плану.       — Увидимся, я тебе напишу, детка, — быстро бросив мне эти слова Сыльги, всё не отпуская руку Хёсоба, улыбнулась мне, и они, перешёптываясь между собой, вышли из кухни.       Несколько секунд я смотрела вслед этой парочке, быстро затерявшейся в танцующей толпе, и ещё долго стояла бы в застывшем положении, крепко прижавшись пальцами за краешек стола. Я задавалась вопросом, правильно ли я делаю, что вру Сыльги. Может, надо напрямую сказать ей, что я сестра её подруги и ищу её. Уверена, она бы мне сразу сказала, если бы что-то знала.       От мыслей меня отвлёк Хёк, резко вставший передо мной. Он снял шляпу и пристально взглянул на моё лицо. Он был настолько близко, что я боялась дышать и не знала, куда спрятать глаза.       — Что случилось? Кто тебя так? — настороженно спросил он.       Я совсем и забыла про нос, боль была слишком незначительной по сравнению с внутренними сомнениями. И когда я захотела спрятать нос ладонью, он быстро схватил моё запястье и пальцами другой руки коснулся кончика моего носа.       — Очень больно? — его взгляд был настолько нахмуренным и взволнованным, что мне казалось, там у меня вместо носа чёрное пятно.       Я повернула голову в сторону, пытаясь хоть как-то спрятаться от его глаз. И почти неслышно прошептала:       — Упала.       Густая бровь вопросительно поднялась, пальцы чуть сильнее сжались на запястье, а лицо ещё больше приблизилось, сокращая между нами расстояние. От Хёка пахло алкоголем и сигаретами. И, несмотря на свою неприязнь к этим запахам, у меня не получилось вызвать у себя чувство неприязни. Я неосознанно сглотнула слюну и быстро отошла от парня, надеясь, что он не заметил того, как я любуюсь им.       – У тебя очень злой пол, — буркнула я, хватаясь за мешок с уже растаявшим льдом, и приложила его к носу, чтобы просто не видеть Хёка.       — Я бы сказал, что это ты неуклюжая, но твои танцы были слишком хороши, — усмехнулся он, сильно смущая меня, и неожиданно схватил меня за ладонь. — Брось эту воду, надо чем-нибудь помазать нос.       Не успела я что-либо ответить, как он потянул меня за руку в сторону зала. Мне было сложно передвигаться на высоких каблуках через толпу всё не устающих студентов. И всё это усложняла крепко сжимающая ладонь Хёка. Но мы быстро дошли до одной из комнат и, войдя внутрь, я остановилась на месте. Парень закрыл за нами двери, успокаивая мои уши, но заставляя сердце взволнованно стучаться, и этот бит оглушал сильнее, чем громкая музыка.       — Уверен, у него должно быть что-то от ушибов. На кухне уже ничего не осталось, — проговорил Хёк, подходя к тумбочке.       — У него?       — У моего соседа, — ответ прозвучал так, словно это был общеизвестный факт, о котором лишь я не осведомлена. И я поняла, что слишком мало знаю об этом парне.       — Я думала, ты живёшь с родителями.       — Нет, они в Америке, — произнёс он и повернулся ко мне, указывая взглядом на кровать.       Я непонимающе уставилась на него, ощутив жуткую неловкость.       — Ну же, присядь, — повторил Хёк и сам сел, похлопав ладонью по постели. — Я не собираюсь тебя насиловать, — добавил он и рассмеялся.       Его смех немного расслабил меня, и я сделала робкий шаг вперёд. А когда неуверенно села рядом, услышала тихое:       — Если только ты сама об этом не попросишь.       Эти слова сопровождались хитрой улыбкой. А вкупе с его взглядом пугали и возбуждали одновременно.       — Не шути так, я всё-таки старше, — строго проговорила я, хоть и мой голос звучал неуверенно.       — Обязательно извинюсь за это, когда протрезвею, — ответил он, выдавливая содержимое тюбика себе на палец, и направил его к моему лицу.       Я чуть отодвинулась в сторону, отталкиваясь от протянутой к себе руки.       — Я сама, — затараторила я, пытаясь схватить тюбик мази, которую он держал в другой руке.       — Я справлюсь, не волнуйся, — усмехнулся он и стал настойчиво наклоняться ко мне с каждой моей попыткой отпрянуть назад.       — Да я не волнуюсь, — ответила я дрожащим голосом, отчётливо противоречила самой себе.       — Ну так дай мне помочь тебе, — произнёс он, чуть нахмурившись, и его недовольного взгляда хватило, чтобы я перестала сопротивляться.       Мы молча сидели на кровати. Хёк аккуратно наносил пальцами мазь на мой нос, а я смирно сидела, иногда вздыхая от боли, которая постепенно стихала, так как заменялась мыслями о парне.       — Ты не спросишь о Сыльги? — еле слышно произнесла я, чтобы кое-как отвлечь дурацкие мысли.       — Ах да, совсем забыл, — эмоционально ответил он, широко раскрыв глаза. — Увидел твой нос — все мысли запутались.       — Что, настолько ужасно? — тихо спросила я, пытаясь увернуться от пальца, чтобы зарыться куда-нибудь и спрятать лицо.       — Просто испугался за тебя. Ты не приходила, я волновался, — прошептал он, схватив меня за подбородок, и пристально взглянул в глаза.       — Быстрей бы ты протрезвел, — хрипло проговорила я. Горло было настолько сухим, что слюны уже не хватало.       Грубовато оттолкнув руку парня, я быстро встала с кровати, желая поскорее сбежать с моей первой и, наверно, последней студенческой вечеринки.       — Я просто слишком зол, что моя внутренняя злоба вытесняет все остальные эмоции наружу, — услышала я позади себя и продолжила стоять на одном месте.       — Вы с Хёсобом повздорили? — осторожно поинтересовалась я, медленно повернувшись боком, и стала рассматривать полки на стене, стараясь выглядеть непринуждённо.       В голове крутился один дурацкий вопрос, и надо сделать всё, что в моих силах, чтобы случайно не задать его. Ведь Хёк сейчас достаточно откровенен, что может определённо ответить на него.       — Да так. Учебные разногласия, — отмахнулся он, а я уже придумывала следующий вопрос, параллельно читая названия на корешках сборников манги, лежащих на полках.       — Мне показалось, что вы там же подерётесь, — ухмыльнулась я, делая успехи, и даже не смотрела в его сторону.       — Ты видела нас?       — Да, издалека, когда пришла. А потом удачно припечаталась к полу, — рассмеялась я, отчего нос, словно обидевшись, дал знать, что ему всё ещё больно и это ничуть не смешно.       — Я обязательно накажу пол за такую негостеприимность, — Хёк подхватил мой игривый настрой, и мне это нравилось.       Этот парень очень часто вливался в моё настроение, и это пугало меня, как латентного параноика. Я уже не помнила, был ли в моей жизни человек, который так хорошо понимал бы меня.       — Не забудь пожаловаться своему соседу. Где он, кстати? — спросила я, когда поняла, что трогаю фигурки персонажей из видеоигр совсем незнакомого мне человека. — Танцует?       Я чуть было не повернула голову к нему, но вовремя остановила шею и всем телом развернулась в противоположную сторону. Я ощутила себя партизанкой на войне. Моя миссия — не смотреть на Квон Хёка, иначе я выдам все тайны врагу и попаду в его плен.       — Нет, он не дома, — тихо ответил студент, пока я изучала плакаты на стене, но все мои мысли были заняты тем, что я представляла себе то, как выглядит комната Хёка.       — Он с университета? — спрашивала я и услышала, как его ноги коснулись пола.       Спиной я чувствовала его пристальный взгляд, но совсем не ожидала, что за секунду он сократит между нами расстояние и прошепчет мне прямо в ухо:       — Ты что делаешь? — тон его голоса был таким строгим, что я ощутила себя виноватой в чём-то.       — Просто смот…       — Нет, ты избегаешь меня, — перебил он, чуть усилив громкость голоса, но ни на миллиметр не убрал губ от моего уха. — Посмотри на меня.       — Что за глупости, Хёк. Тебе определённо не стоит пить, — я приложила все усилия, чтобы усмехнуться, но у меня получилось очень неестественно.       Поэтому, чтобы доказать его неправоту, я повернула голову и уставилась в его глубокие глаза.       — Джунхи, — я с трудом различила в его бормотании своё имя, и даже это сильно оглушало, — ты же знаешь, что я не желаю тебе зла? Я никому его не желаю.       Мои слова о том, что он несёт бред, всё же реальны. Я непонимающе взглянула в погрустневшие глаза, пытаясь понять, о чём же он так сильно задумался и что могло заставить его посчитать, что он может желать мне зла.       — Знаю, — ответила я, не понимая причину вопроса, но по-настоящему веря в собственный ответ.       Я полностью доверяла Хёку, поэтому больно видеть в его взгляде настороженность и взволнованность. Хотелось сделать всё, что угодно, лишь бы он опять смеялся своим необычным заразным смехом.       — Я лучше пойду. Поговорим об этом завтра, окей?       — Завтра воскресенье, — он отрицательно покачал головой. Я мысленно согласилась, по выходным я работаю двойную смену.       — Я могу прийти к тебе в студию, — ответила я, стараясь не сильно удивляться тому, что сама предложила это.       — Ты можешь сегодня остаться, — прошептал парень, опять уставив на меня гипнотизирующий взгляд.       Я была уверена, что сейчас вся красная, так как лицо нещадно горело от смущения. Наверно, эти слова были сказаны без особой смысловой нагрузки, но я ощутила в них неловкий подтекст. Стараясь всячески избавиться от этих мыслей, я быстро отошла на безопасное расстояние, боясь, что учащённо забившееся сердце вот-вот вырвется из груди.       — Мне пора, — затараторила я, замешкавшись перед дверью, так как всячески отказывалась видеть ручку, из-за чего ощущала себя в плену.       Стоит признать, что я захвачена в заложники обаянием своего нового друга, но было слишком стыдно признаться в этом даже себе. Стыдно перед сестрой, которую нужно найти и в которую влюблён Хёк. И, может, его опьянение не смущает его самого, и он не замечает, как весь вечер флиртует со мной, слишком соблазнительно смотря на меня своим и без этого резко вонзающимся в глаза взглядом. И я начинала задыхаться лишь от одной мысли, что могу влюбиться в него.       — Джунхи, пожалуйста, не уходи, — прошептал Хёк, когда ладонь, наконец, схватилась за ручку двери.       Но я не успела ничего сделать, ведь поверх моей легла тяжёлая ладонь парня, которая не просто сжимала пальцами. Он не позволял мне открыть дверь хотя бы на маленькую щель.       — Я не могу не прийти домой. Мама с ума сойдёт, если утром не увидит меня в постели, — я выдавила из себя смущённую улыбку, мысленно поражаясь самой себе.       Я не говорила, что у меня нет причин оставаться в доме парня или что я не хочу этого. Я оправдывалась перед ним тем, что родители будут волноваться. Тяжело вздохнув, я опять потянула ручку, но Хёк быстро толкнул её вперёд, захлопнув её, и ещё крепче сжал пальцы на моей ладони.       — Ты права, — ответил он через минуту молчания. — Я тебя подвезу.       На этот раз мне реально было смешно, и я позволила себе усмехнуться.       — Ты же пьян, я не сяду с тобой в одну машину.       — Ты опять права, — проговорил он, тоже улыбнувшись.       Я не сразу заметила, что мы несколько секунд стоим и молча улыбаемся, не сводя глаз друг с друга. Если бы не строгий голос в голове, резко прокричавший, что этот парень влюблён в Мину, я бы продолжила витать в облаках.       — Ты позволишь? — тихо спросила я, ощущая, как с каждой секундой рука покрывается гусиной кожей из-за прикосновений парня.       — Да, конечно. Я вызову тебе такси.       Он распахнул дверь и достал из кармана мобильник. Заметив его поникший взгляд, я быстро вышла из комнаты, потому что боялась, что в любую секунду могу согласиться остаться. Вечеринка уже подходила к концу, так как музыка была не такой ритмичной и никто не двигался в бешеном танце. Некоторые студенты качались в обнимку, а другие, развалившись на диване и креслах, курили и попивали свои напитки. Это радовало, ведь Хёку будет несложному одному их разогнать.       — Ты справишься? — поинтересовалась я, когда он встал рядом.       Между пальцев он держал сигарету и очень медленно затягивался, уставившись на своих гостей. Я не услышала его ответа, так как всё, о чём я сейчас могла думать, было то, как сексуально он выдыхает дым, словно специально заставляя меня любоваться собой.       — Я пойду, — быстро проговорила я и прошагала в сторону выхода.       — Джун, подожди, — прикрикнул Хёк, и я с удивлением обернулась на подобное сокращение моего имени.       Несколько секунд он молча смотрел на меня, параллельно затягиваясь сигаретой. Казалось, что сейчас он скажет что-то очень важное, из-за чего сердце замедлилось в ритме стука, чтобы вслушаться в его слова. Бросив бычок в стакан, стоящий на тумбочке, он встал вплотную ко мне.       — Перед сном помажешь нос, — лишь проговорил он и неожиданно обнял меня, слишком властно обхватив рукой за талию. Очень аккуратно уткнувшись в мои кудри. Как-то непонятно запутав мне все чувства. — Держи, — Хёк протянул мазь своего соседа и широко улыбнулся, словно это объятие было для нас обыденностью.       — Не стоило, — прошептала я, не уверенная, на что именно был обращён мой ответ.       — За такси я уже заплатил. Буду следить по приложению, по какому маршруту водитель будет ехать. Если увидишь в нём хоть что-то подозритель…       — Квон Хёк, — резко перебила я его, сердито нахмурившись.       Мне жутко не хватало воздуха. Хотелось спросить, чего он добивается подобной заботой, соблазняющими взглядами и невесомыми прикосновениями, обжигающими кожу. Но язык отказывался говорить, так как сердце боялось, что я услышу то, чего мне знать не стоит.       — Спокойной ночи, — пролепетала я и, схватив мазь, быстро выбежала за дверь.       Как жаль, что нос не болит так сильно, как это делает сейчас голова, готовая взорваться от многочисленных мыслей.

***

      Утро встретило меня синяком на весь нос, спрятав который под несколькими слоями макияжа, я пошла на работу. Вчерашняя ночь вспоминалась мне, как сон. И даже если б мне снилось такое, я всё равно чувствовала бы себя виноватой перед сестрой. Чем я занимаюсь? Вместо того, чтобы ходить по городу и раздаваться листовки, я ввязалась в какую-то игру, правила которой не знаю. Мне не место было на этой вечеринке. Но сейчас уже поздно, процесс запущен.       Стоя за кассой, я незаметно перелистывала новостную ленту, надеясь увидеть хоть какой-нибудь отзыв на отправленные мною объявления о пропаже. И чуть не уронила стакан с американо, предназначенный клиенту, когда на экране телефона выскочило оповещение о новом запросе на дружбу. Это была Кан Сыльги. Выпросив у супервайзера пятиминутную паузу, я быстро прошла в комнату для персонала. Палец застыл над экраном, так и не решаясь нажать на кнопку «Принять». Вчера девушка была очень дружелюбной и общительной, но её подталкивал алкоголь. Поэтому я искренне не понимала, зачем она сейчас послала мне дружбу. Но мне надо следовать плану, поэтому, долго не обдумывая, я приняла запрос и уже через секунду получила сообщение. Простое «Привет, детка» и куча смайликов. Я так редко общаюсь в социальных сетях, что не знала, как ответить на элементарное приветствие. Единственный человек, кому я в последнее время писала, стоял сейчас у кассы и заказывал себе напиток.       Застыв у двери, я не хотела выходить из комнаты, но строгий взгляд супервайзера не давал мне выбора. Подойдя к кассе, я надеялась сделать вид, что поправляю стаканчики на витрине, но когда моя коллега отошла в сторону, Хёк встал прямо передо мной и широко улыбнулся.       — Доброе утро, Джун…       — Что ты здесь делаешь? — перебила я парня, даже не дав ему до конца произнести моё имя.       — Заказываю себе айс-латте, — всё так же непринуждённо ответил он.       Телефон опять оповестил меня о входящем сообщении, и я ощущала себя зажатой с двух сторон. Утро с сюрпризами, а не рабочая рутина.       — Ваш заказ, — проговорила девушка, поставив пластиковый стакан на поднос перед парнем, но тот никак не отреагировал и не убирал от меня пристального взгляда.       Сейчас очень хотелось, чтобы Хёк опять нацепил на себя кепку или панамку, так как казалось, что через глаза он может читать мысли.       — Твой нос… он…       — Что? — я быстро дотронулась пальцем до кончика носа и сильно пожалела об этом, ведь любое прикосновение отдавало болью по всему телу.       — Размазалось просто, — усмехнулся Хёк и спокойно протянул руку ко мне, осторожно проведя кончиком пальца по крылу ноздри.       Кажется, в его пальце есть какая-то магическая сила, ведь мои болевые рефлексы не среагировали. Ну или может, я просто не заметила боль, потому что удивлённо смотрела на студента, поправляющего мне макияж.       — Вы встречаетесь? — сразу же спросила моя коллега, и я быстро окинула её строгим взглядом, приказав проверить, чиста ли кофемашина.       Но девушку нельзя было винить в предположениях, ведь Хёк вёл себя именно так.       — Кажется, ты ещё не совсем протрезвел, — недовольно буркнула я и, взяв его латте, протянула ему стаканчик. Как назло, и других клиентов не было, чтобы он, наконец, отошёл от кассы.       — Да я, кажется, уже и не протрезвею никогда, — усмехнулся он, но я не до конца поняла смысл его слов.       Мне вспомнились его вчерашние слова, о которых я полночи думала, так и не сумев до конца их осмыслить, и, когда хотела спросить о них, как мне пришло очередное сообщение.       — Ты не хочешь ответить?       — Это Сыльги, — прояснила я, тем самым давая ему знать, что не могу придумать, как быть дальше.       — Это прекрасно, — его глаза хитро загорелись. — Пообщайся с ней, следуй плану, — Хёк рассмеялся, и я не могла скрыть улыбку на то, как он каждый раз с неподдельной серьёзностью говорит о плане и стратегии.       Словно мы с ним секретные агенты. Иногда я так и думала, что для него это всё игра, способ провести свободное от учёбы время, но насколько далеко он пошёл бы ради развлечения? Мне очень хотелось спросить, правда ли ему нравится моя сестра, хоть и осознавала, что ответ мне нужен в личных целях.       — Твой супервайзер меня сейчас на куски растерзает, — прошептал он, указывая на начальника. — Встретимся сегодня в студии. Приходи пораньше, мы погрузимся в музыкальные глубины на жёлтой субмарине, — произнёс он, в который раз поражая меня своими аллегориями.       — Жёлтая субмарина? — спросила я, но уже догадалась, что именно он имел в виду.       Хёк хитро кивнул и, посасывая из трубочки свой холодный латте, вышел из кофейни. Ему не понадобилось моё согласие, ведь, уверена, он понял, что на вечер музыки Битлз я точно приду.

***

      Я медленно шла по двору университета в сторону корпуса, совсем не торопясь на пару, которая вот-вот начнётся. Сейчас я больше была занята тем, чтобы не наступить на границы тротуарных плиток, и с особой серьёзностью старалась ставить ногу лишь в центр. Параллельно в голове звучали голоса битлов, которых мы вчера всю ночь слушали с Хёком. На самом деле, это была прекрасная ночь. Переписываясь с Сыльги, я быстро нашла с ней общий язык, что она даже предложила сходить с ней по магазинам на выходных. В студии Хёк похвалил меня и подбодрил тем, что мы уже близки к цели. Да, всё шло хорошо, но сейчас мне было противно от самой себя. Противно перед Сыльги, которая реально хочет дружить со мной; перед Хёком, с которым я начала общаться лишь ради того, чтобы он помог в поисках сестры; перед Миной, которую я так и не смогла до сих пор найти. Казалось, что всё идёт хорошо, но ничего не происходило. Я лишь сильнее погружалась в сомнения, и даже осознание того, что я делаю всё неправильно, не останавливало меня. И первой причиной этому был Квон Хёк, резко вставший передо мной.       — Ты наступила на край, — произнёс он, широко улыбнувшись, и, опустив голову, я посмотрела на то, что стою на границе бетонной плитки.       Он прав, я стою на грани. То ли нервного срыва, то ли своих моральных принципов. Даже в этом не могу определиться.       — Джун, ты чего? — спросил парень, настороженно взглянув на меня. Опустив голову к моему лицу, он нахмуренно пригляделся и серьёзно произнёс: — Ты плачешь.       Это был даже не вопрос, а констатация факта, которая меня саму удивила. Через несколько секунд я почувствовала влажные дорожки на щёках, и солёный привкус на губах убедил меня в том, что я реально лью слёзы, сама того не осознавая. Я уже давно не плакала со дня пропажи Мины и сейчас даже не знала, плачу ли я из-за неё. Подняв влажные глаза на Хёка, я посмотрела на него. Он выглядел растерянным и, как я, не знал, что делать, чтобы я прекратила сейчас рыдать, так как становилось только хуже. Я не могла остановить свои потоки слёз, с трудом успевая вдыхать воздух ртом.       — Пожалуйста, прекрати, — прошептал он, схватив ладонями моё лицо, и серьёзно посмотрел в мои глаза.       Но даже его глубокий и строгий взгляд не заставил меня остановиться. Казалось, что лицо превратилось в мини-водопад, с которого литрами стекали слёзы.       — Я… не могу… успокоиться, — отвечала я через всхлипы, и, сколько бы не пыталась вытереть слёзы платком, они не знали себе конца.       — Да что ж такое, — проговорил Хёк и крепко обнял меня. Я зарылась лицом в его грудь, уткнувшись носом в холодную куртку и схватилась за края её карманов. Я держалась за парня так, словно сейчас упаду с обрыва. Он, в свою очередь, крепко прижимал меня к себе, что я ощущала тепло его тела и чувствовала себя в безопасности. Казалось, что я вернулась в детство, когда простое одеяло могло спасти меня от чудовищ, спрятавшихся в тёмных углах комнаты. И Хёк был тем самым одеялом.       Отдалённо я услышала прозвеневший звонок на урок, но студент даже не пошевелился на месте, продолжая стоять в той же позе. И его утешающие поглаживания по спине реально помогали остановить слёзы.       — Прости меня, — прошептала я, подняв на парня голову, но всё боялась отпустить его тёплые карманы, в которые нагло просунула оледеневшие ладони.       — Успокоилась? — спросил он, посмотрев на меня сверху вниз, и, продолжая обнимать меня, улыбнулся уголком губ.       В этот момент я поняла причину своих слёз. Мне было стыдно не перед Сыльги или даже перед сестрой, я глупо влюбилась в Хёка, решившего подать мне руку помощи, чтобы найти девушку, которая ему нравится.       — Мы обязательно найдём её. Потерпи ещё чуть-чуть, — сказал он тихо и положительно кивнул своим словам, отчего мне стало тошно от самой себя.       Отойдя чуть в сторону, я собиралась молча побежать в здание университета, чтобы отвлечь мысли лекцией по логистике, но Хёк схватил меня за ладонь и потянул в противоположную сторону.       — Пары уже начались, — робко произнесла я, еле плетясь за парнем в сторону ворот.       — Знаю, — его короткий ответ в очень спокойном тоне удивлял меня. Хёк не любил пропускать уроки.       — Универ в другой стороне, — сказала я на всякий случай, но всё равно покорно шла медленным шагом, не пытаясь отцепить его крепкую хватку за ладонь.       — Да? Мне кажется, что он всё-таки там, — усмехнулся он, показывая взглядом на парковку, когда мы вышли за университетские ворота. — Садись.       Мне не нравился его приказной тон, так как я совсем не могла угадать, о чём он сейчас думает и что собирается сделать. И предлагать сесть в свою машину среди бела дня, когда по плану мы решили не распространяться о том, что общаемся. Но у меня не оставалось выбора и времени на раздумья, так как парень уже расположился на сиденье водителя и даже зажёг мотор, что быстро заставило меня сесть рядом.       — У тебя очередной план? — спросила я, ощущая себя непривычно в салоне иномарки.       Я, конечно, в нём не в первый раз, так как Хёк предпочитает самому меня подвозить после наших совместных посиделок у него в студии, но мне всегда казалось, что сидения чёрного цвета, а не тёмно-синего.       — Не раздумывая, скажи первое, что придёт в голову, окей? — он обернулся ко мне и серьёзно всмотрелся в глаза, отчего я испуганно вжалась в кресло и еле кивнула. — Место, где ты очень давно не была, но хотела бы сейчас там быть.       Я застыла, совсем не ожидая подобного вопроса.       — Джунхи, тебе нельзя думать! — недовольно сказал он и сердито нахмурился.       — Море. Лет десять там не была, — пробормотала я, реально не успев подумать.       — Прекрасно. Freedom fighters, new horizons. Free, now I can see the sea, — пропел он неизвестные мне строчки и, хитро улыбнувшись, нажал на педаль газа.       Перед глазами всплывали сцены из детства. Я видела младшую сестру восьмилетнего возраста, бегающую по берегу Жёлтого моря в поисках ракушек, а я пыталась слепить из песка что-нибудь похожее на замок. Это был последний раз, когда я была на море, и, кажется, один из последних дней, когда родители могли находиться в обществе друг друга без громких ссор.       — Я знаю, что тебе сложно, — произнёс Хёк.       Я вопросительно повернула к нему голову. Он полулёжа сидел рядом, упёршись локтями в песок, и, вытянув лицо к небу, с закрытыми глазами вдыхал морской бриз. Я никак не могла поверить, что он привёз меня на берег моря в начале ноября. Дул сильный ветер и после первых десяти минут становилось холодно, но я по-настоящему наслаждалась тем, что нахожусь здесь. А именно потому что рядом был он.       — Да, сложно, — неосознанно подтвердила я, хотя даже не знала, о чём он именно говорит.       Сейчас мне было сложно сидеть рядом с ним и стараться унять участившееся сердцебиение. Надо было остановить его на полпути, но я не сделала этого и теперь сильно жалела, что вообще позволяю ему быть близко к себе.       — Хей, ты пытаешься внушить мне чувство вины за то, что втянул тебя в этот план? — спросил он, посмотрев на меня с улыбкой, и наигранно нахмурился.       — Ты думал, что я совру тебе из приличия и скажу, как прекрасно притворяться перед близкими людьми?       — Вы с Сыльги уже стали близки? — спросил парень, с изумлением подняв брови.       — Ээ… нет, то есть… — я замялась и уткнулась взглядом в песок, мысленно пиная свой тупой язык. — Мы могли бы стать ближе, она кажется мне хорошей.       — Люблю твою наивность, — усмехнулся Хёк и, закрыв глаза, опять повернул лицо к небу, делая вид, что загорает, хоть и на небе не было и лучика солнца.       И я стала бесстыдно разглядывать его умиротворённое лицо, пока не пытаясь бросить эту новую вредную привычку.       — Ты настолько сильно ей не доверяешь?       — Я больше никому не доверяю, — спокойно ответил он, и его слова звучали для меня слишком драматизированными.       — Даже мне? — усмехнулась я.       — Даже тебе.       Такого ответа на свой шутливый вопрос я совсем не ожидала. И меня больше задел его холодный тон, чем сами слова. Хёк явно сейчас не шутил или иронизировал.       — И чем же я заслужила твоё недоверие? — с лёгкой обидой спросила я, уставившись в закрытые глаза.       — Тем, что совсем не искренна со мной.       — В чём моя неискр…       — Джунхи, почему ты почти каждую ночь приходишь ко мне в студию? — неожиданно спросил Хёк, посмотрев на меня требовательным взглядом, что мне пришлось чуть отодвинуться назад. Как жаль, что мы сидим не на зыбучем песке. Он бы позволил мне спрятаться от глаз парня, давящих на меня своей проницательностью.       Я не знала, как оправдаться, зачем вообще оправдываюсь и что хочу скрыть, поэтому решила поступить по-старинке — бросить всю вину на оппонента.       — Потому что ты… ну у нас же план… ты же сам меня зовёшь на свои эфиры, Хёк. Я-то могу их по радио послушать, — недовольно буркнула я, уткнувшись взглядом в песок, и подумывала о том, чтобы полностью зарыться в него.       — У тебя есть право на отказ, — всё не успокаивался он, смотря на меня любопытными глазами.       Я не могла понять: он хочет услышать конкретный ответ или просто намекает на то, что приглашает к себе на работу лишь из вежливости.       — Но я не хочу отказываться, — честно проговорила я, с трудом слыша собственный голос.       Стараясь игнорировать медленно появляющуюся хитрую ухмылку на лице парня, я продолжила говорить в песок:        — Мне приятно общаться с тобой в это время, чем каждую ночь слушать, как мать плачет в подушку.       — То есть ты меня используешь? — Хёк вопросительно вскинул бровь.       — Нет-нет, — затараторила я, не сразу поняв его сарказм. — Мне реально нравятся твои эфиры. Спасибо тебе за это, — прошептала я, робко взглянув ему в глаза.       — Это моя работа, — парень пожал плечами, но я была уверена — он знает, за что я благодарю.       Я молча смотрела в его задумчивые глаза, даже не замечая того, что не сказала ничего в ответ. Дыхание с каждой секундой учащалось, что казалось, я не сижу, а куда-то рьяно убегаю, постепенно усиливая скорость. Здравый смысл, точнее то, что от него осталось, твердил мне прекратить так открыто пялиться на младшекурсника, но тело неосознанно приближалось к парню. Я опёрлась ладонью об мягкий холодный песок, плавно погрузившись в него, и кончиком пальца почувствовалась пальцы Хёка. Нехотя опустив глаза, я заметила, что очень близко сижу к нему, но мне не было неловко от этого. И кажется, ему тоже, ведь наши пальцы продолжали смирно лежать в песке, чуть касаясь друг друга. Для Хёка подобное, может, было нормальным, ведь он несколько лет жил в Америке. А я с каждым сокращённым между нами сантиметром всё сильнее погружалась в пучину несбыточных надежд. Я до сих пор вспоминаю, как он обнимал меня после Хэллоуинской вечеринки, и никак не могу избавиться от желания почувствовать тепло его тела ещё раз.       — Вставай, Джун, — произнёс Хёк, резко вскочив на ноги.       От неожиданности я чуть не упала лицом в песок.       — Уходим?       — Да, ветер усиливается, ты дрожишь. Да и не хочу, чтобы ты думала, что я пытаюсь выпытать у тебя комплименты, — рассмеялся он и протянул ладонь, за которую я не задумываясь схватилась.       Только когда я встала на ноги, ощутила, как холод пробрался к моему телу сквозь пальто, ведь ещё несколько минут назад я ощущала себя словно на марафоне. Я посмотрела на наши сплетённые пальцы, ожидая, что он первым разожмёт их, но Хёк продолжал сжимать мою ладонь, отчего я опять забывала о прохладном ветре и ощущала капельки пота, стекающиеся по спине. Посмотрев на небо, я жалела, что сегодня нет солнца, ведь тогда я могла бы устроить себе в нём мысленное аутодафе за еретические мысли о парне, влюблённого в мою сестру.       — Думаю, мы успеем на последнюю пару, — хрипло произнесла я, отходя в сторону.       — На пары мы сегодня не пойдём, — ухмыльнулся он и, загадочно подмигнув, быстро прошагал к своей машине.       — Куда мы едем, Хёк? — спросила я в четвёртый раз, надеясь всё-таки получить ответ, раз сижу в машине парня и даже не против того, что мы прогуливаем уроки.       Я-то привыкла их пропускать, а младшекурсник даже опаздывать на пары не любил.       — Не волнуйся, доверься мне. Ты же мне доверяешь? — спросил парень и в этот момент остановил машину на красный свет светофора.       Он посмотрел на меня самым серьёзным взглядом, и в его глазах я не видела даже капли шутки. Словно мой ответ должен быть решить вопрос жизни и смерти.       — Да, — коротко и не колеблясь произнесла я, мысленно добавляя себе: «И даже больше».       — Я хочу отвезти тебя в очень важное для меня место, — ответил он, наконец, и тронулся с места, уставив на дорогу задумчивый взгляд. — Но перед этим мы перекусим в моём любимом кафе.       Это было маленькое заведение в незнакомой мне части города. Кафе было хоть и не многолюдным, но на первый взгляд очень уютным, что я и не удивилась тому, почему Хёк считает это место любимым. Парень усадил меня за один из столов, а сам подошёл к пустующей стойке с кассой. Он несколько раз постучал по ней, и я поняла, что бывает он здесь часто. От этой мысли мне стало непонятно приятно на душе. На долю секунду я даже ощутила себя робкой девочкой на первом свидании. И может, если б не удручающая правда, которую мозг при каждом удобном случае подбрасывал мне, я бы реально подумала, что это свидание.       — Чон Донук, ты где, ручка шариковая? — прикрикнул Хёк, не стесняясь того, что кроме нас тут были ещё другие клиенты.       — Работаю, твою мать, — ответ не заставил себя ждать, и из-за приоткрывшейся маятниковой двери вышел невысокий парень с тремя тарелками, ловко лежавшими на одной руке.       Я любопытно смотрела на парня, который радостно улыбнулся Хёку и даже умудрился свободной рукой похлопать его по плечу.       — Ты чего сегодня один? Так непохоже на вас. Неужели любовные перепалки? — рассмеялся он, подходя с заказом к клиентам.       Хёк ничего на это не отвечал, лишь уставил молчаливый взгляд в мою сторону. Пытался ли он так ментально передать мне свои извинения — не знаю. Сейчас я видела, как перед глазами рушится маленькая башня надежд, постройки фундамента которого я ещё боялась начать.       Мне казалось, я сейчас сижу на чужом месте. Не успели голову посетить мысли о том, что Хёку вроде бы Мина нравится, откуда у него девушка, как этот Донук встал передо мной с блокнотом в руке:       — Что будете заказывать? — спросил парень, обнажив зубы в детской улыбке, и сверкнул камешком пирсинга на нижней губе.       Мои глаза стали хаотично искать помощи в лице Хёка, который одним шагом оказался рядом.       — Мы будем юккедян.       — В смысле, мы? — удивлённо переспросил Донук, переводя взгляд то на меня, то на друга. — Вы встречаетесь? — чуть ли не прикрикнул он, что я виновато вжалась в стул, словно это правда.       — Ты так возмущаешься, будто узнал об измене одного из родителей, — усмехнулся Хёк, взлохматив его светлые волосы. — Неси наш заказ, мы есть хотим.       Парень несколько секунд смотрел на меня, недоверчиво сузив глаза, и послушно прошёл на кухню. Вот уже второй раз ни я, ни Хёк не отвечаем на заданный нам вопрос о наших отношениях.       Он сел напротив меня, неловко улыбнувшись, а я всё ждала хоть какого-то объяснения, так как не понимала, что это было. Точнее, я понимала, но не приму свою догадки за правду, пока Хёк сам не признается, что у него есть девушка, с которой он приходит в это кафе, отчего его друг так сильно удивился.       Но он молчал и очень нагло это делал. Даже не смущался спокойно хвалить мне блюда, которые готовит мама Донука.       — Ты чего-то недоговариваешь? — не выдержала я, неспециально перебив его на полуслове.       Я предпочитала сейчас узнать правду, пока мои чувства ещё на начальной стадии.       — Смотря, что именно, — ответил он без улыбки и сделал большой глоток воды.       Такой ответ немного раздражал, но я не имела никакого права на высказывание негативной реакции. Я просто друг, которого пригласили на обед.       — Ваши супы, — к нам подошёл Донук и поставил на стол две тарелки, аромат из которых напомнил, что я сегодня даже не завтракала.       — Мм… как же я скучал по этому запаху, — Хёк жадно уставился на содержимое тарелки, заряжая меня очередной дозой умиления, и я расплылась в широкой неконтролируемой улыбке.       — Да, вас же почти месяц не было. Думал уже, вы специально не приходите.       Донук притянул к себе один из стоящих рядом стульев и сел на него спинкой вперёд. Я с лёгким возмущением взглянула на парня, так как не думала, что к приёму пищи в этом кафе бонусом прилагается вылупивший любопытные глаза официант. Судя по недовольно смотрящему на друга Хёку, это акция была новой.       — Мы с тобой потом поговорим, — хмуро проговорил он, но тот даже не двинулся с места.       Донук не казался мне наглым человеком. Отнюдь, сейчас он выглядел так невинно, что хотелось подвинуть тарелку в его сторону и предложить съесть суп за меня.       — Почему Чихо мне не звонит? Вы что, реально посрались? — всё не унимался официант, положив подбородок на спинку стула, и посмотрел на Хёка обиженным взглядом. — Мой трек ещё на 60% готов, а вы меня игнорите, ублюдки. Больше не впущу вас сюда.       — Чихо — это парень? — неожиданно вмешалась я и быстро прикрыла свой тупой рот ладонью.       Эти несколько минут я так усиленно думала о том, с кем Хёк сюда ходит, что из-за большого количества мыслей они стали вываливаться за край.       — Ты не знаешь Чихо? — удивился Донук и обратился к другу так, словно тот за меня в ответе. — Вы только начали встречаться?       — Я не хочу говорить о нём. Дай нам поесть, я с тобой обязательно свяжусь насчёт трека. Мы его закончим, обещаю, — протараторил Хёк и выдавил неестественную улыбку.       — Окей-окей. Удивляюсь, как вы умудряетесь оставаться натуралами, когда живёте вместе и ведёте себя, как женатая парочка старой закалки, — произнёс Донук через смех, вставая на ноги, и, пожелав нам приятного аппетита, направился к клиентам.       Несколько секунд мы молча сидели с Хёком, тупо уставившись каждый в свою тарелку. Я знала, что этот парень наговорил много лишнего, ведь Хёк не упоминал того, что поссорился со своим соседом. Он вообще не говорил о своих друзьях.       — А ведь до встречи с нами этот идиот стеснялся даже поздороваться, — усмехнулся Хёк, и я подняла на него глаза. Он невозмутимо улыбнулся, смотря на обслуживающий стол друга. — Джун, не хочешь попробовать? Предупреждаю, если я закончу свой суп раньше тебя, то продолжу есть из твоей тарелки.       Эта угроза была довольно серьёзной и заставила меня моментально взяться за ложку.       Я поистине насладилась обедом, что в конце лично поблагодарила маму Донука за него. Хёк рассказал, как встретил его в одном клубе, и что теперь пишет для него трек. И я не смогла заметить, как он всячески избегал упоминания незнакомого мне Чихо, который, как я поняла, был тем самым соседом, у которого огромное количество манги и фигурок персонажей из видеоигр. Но я не стала давить на него, так как мне было хорошо, ведь он ходил в это кафе не с девушкой.       Этот день был таким необычным. Не потому что я вкусно поела и провела с Хёком полдня. Было странно именно то, что всё это я смсками рассказывала Сыльги. Я не называла имён, но говорила ей о своих чувствах и сомнениях так, словно она была моей близкой подругой. Наверно, причина была в том, что мне больше не с кем было поделиться своими мыслями. А эта девушка оказалась идеальным слушателем в девчачьих делах.       — С Сыльги переписываешься? — спросил Хёк, сидя за рулём, и иногда бросал взгляд на мой телефон.       Мне пришлось чуть прикрыть экран, чтоб он случайно не спалил мои смайлики с розовыми щёками и местоимения «он», «с ним», «для него».       — Я, кажется, начну скоро ревновать тебя к ней, — усмехнулся он.       Для него так просто произносить подобные слова, когда как моё сердце забилось с такой скоростью, словно это полноценное признание в любви.       — Я следую плану, — подразнила я его. — Можешь замутить с Хёсобом, чтобы не отставать от дела, — захихикала я, спрятав лицо за экраном телефона.       Хёк изобразил выражение лица, словно его выворачивает наизнанку, отчего весь салон машины заполнился моим громким смехом.       — Мне, кстати, через час на работу. Что за место ты хотел мне показать? — спросила я, когда мысли вернулись в реальный мир.       — Чёрт, забыл! — парень широко раскрыл глаза, посмотрев на меня.       — Забыл про место?       — Забыл, что у тебя сегодня больничный.       — Ээ… что? — переспросила я, неуверенно улыбаясь.       — Звони на работу, скажи, что заболела, — как ни в чём не бывало приказал он, но я всё смотрела, ожидая уловить смысл его шутки. — Джунхи, ты не умрёшь, если один день не пойдёшь на работу. Даже наоборот, — последние слова он произнёс с неприкрытым укором в глазах.       — Но я не могу пропустить.       — Можешь. Ты обещала мне этот день. Не понимаю вообще, зачем тебе столько работать? Ради денег? — тихо спросил он и, припарковавшись, с серьёзным взглядом посмотрел на меня.       — Не скажу, — просто ответила я, хоть он удачно попал в точку.       — Ну хорошо.       — Не будешь расспрашивать и выпытывать у меня ответ? — усмехнулась я, скрестив руки на груди.       — Нет. Раз ты не хочешь говорить, значит, не хочешь. Мне достаточно того, что ты доверяешь мне, — Хёк улыбнулся уголком губ и несколько секунд смотрел на меня исподлобья.       — Хорошо, возьму больничный, — согласилась я, набирая номер супервайзера.       Сдалась без борьбы. Мною так легко манипулировать или это просто такая влюблённость?       Лишь выйдя из салона машины, я поняла, что приехали мы к нему домой. Вся моя уверенность мигом рассеялась, когда мы дошли до двери квартиры. И я даже не спрашивала, зачем мы здесь, так как уже соврала супервайзеру, что больна. Просто не указала того, что больна на голову, раз так легко и без сомнений доверяю малознакомому студенту.       — Может, хочешь выпить чего-нибудь? — спросил Хёк, и мне показалось, что его голос дрожит.       Я отрицательно покачала головой, лишь снимая пальто и проходя внутрь. Без толпы танцующей молодёжи эта квартира была вполне милой и уютной. Интересно было бы узнать, кто из них двоих обустраивал гостиную, но я не решилась спросить.       Хёк вышел из кухни с маленькой баночкой кофе и протянул её мне.       — Пойдём, — произнёс он и прошёл вдоль коридора в сторону одной из трёх дверей.       Неужели он собирается показать мне свою комнату? Я очень надеялась, что это не так, ведь эти догадки пробуждали во мне трусливого параноика. А с другой стороны, мне было безумно интересно увидеть его личный уголок. Хотя бы для того, чтобы поближе узнать и перестать укорять себя за то, что я так мало о нём знаю.       — В это место редко приглашают гостей. По крайней мере, от меня ты будешь первым гостем.       — То есть, от Чихо гостей тоже бывают? — спросила я, понимая, что мы так и не обсудили его соседа, существование которого всё сложнее отрицать.       — Забудь про него, — он откашлялся в сторону и потянул за ручку.       Я не хотела что-либо предугадывать, даже не представляя, что может быть в комнате, которую два парня так лелеют. Но я не ожидала увидеть маленькую студию звукозаписи, хотя она должна была быть вполне предсказуемой для студента факультета музыкальных искусств, который ещё час назад обсуждал с Донуком запись трека. Не сразу решившись зайти внутрь, я осматривалась вокруг и ощущала себя в совершенно чужом для себя мире.       — Ну проходи, — произнёс Хёк, взяв меня за ладонь. — В этой комнате я начинаю жить и, наверно, в ней и умру.       — Не говори так, — тихо буркнула я, нахмурившись, и крепко сжала пальцы на его ладони.       — Присядь, — он указал взглядом на маленький диванчик у стены.       Удобно усевшись, я открыла банку кофе, пока парень что-то нажимал на макбуке.       — Из последнего, — сказал он перед тем, как всю комнату охватила спокойная мелодия, начавшаяся с игры на пианино и плавно переходящая в мощные биты.       Всё звучало так гармонично, что, несмотря на то, что я была далека от этой темы, мой слух не ощутил ничего чуждого. Я неприкрыто восхищалась тем, что сотворил Хёк, хоть и не была уверена в своей объективности. Парень сидел на стуле перед микшерным пультом с закрытыми глазами, кивая головой в определённых моментах, и отстукивал носком кроссовок в такт собственного бита. Я умиротворялась от того, как он наслаждается своим творением.       — Мне кажется, или ты смотришь на меня, как на странного? — усмехнулся он, когда трек отыграл свои последние ноты.       — Для нас творческие люди всегда кажутся странными, — ответила я, пытаясь не сдавать того, что просто любовалась им.       — Для вас?       — Ну… для нетворческих людей, — я пожала плечами, думая, что он прекрасно понял, к какой категории я себя отношу.       — Ты будешь нетворческим человеком ровно до той секунды, пока не перестанешь считать себя таковой, — проговорил он, медленно встав на ноги, и плюхнулся рядом со мной, отчего я ещё глубже вжалась мягкий диван. — Стоит только подумать, что в тебе есть способности к творчеству, как голова начнёт взрываться от множества идей, а руки чесаться от безделья, желая поскорее приступить создавать что-то новое.       Он довольно улыбался, смотря мне в глаза, отчего его слова сейчас казались мне великим научным открытием. Но я была бы не я, если бы не попыталась их оспорить.       — Некоторым просто не дано. И надо всего-то с этим смириться.       — Странно, ведь, как я заметил, смиряться ты не умеешь, — усмехнулся Хёк, положив руку на спинку дивана за моей головой, и придвинулся чуть ближе.       — Это совсем другое, — ответила я, чуть тише, так как казалось, что в этой маленькой комнате каждое слово может прозвучать, как крик.       — Ты боец, Джунхи. Признайся себе в этом, и тебе откроются новые возможности.       — Не делай вид, что можешь знать меня, — грубовато ответила я в привычном мне самооборонительном тоне, но так сильно пожалела об этом, что виновато опустила глаза к баночке кофе, сжатой в ладонях.       — Я не делаю вид, — еле слышно произнёс Хёк после долгой паузы. — Я вообще крайне искренен во всём, что касается тебя.       — И моей сестры, — добавила я.       Ответа не последовало, поэтому мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть его в глазах парня. Он грустно посмотрел на меня, а губы дрожали, словно пытались что-то сказать мне.       — Мне очень понравился этот трек. Надеюсь, когда-нибудь услышать его на популярных радиостанциях, — сказала я, быстро вставая на ноги, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить неприятное волнение.       — У меня есть ещё, — ответил он, продолжая сидеть в той же позе, и даже не поднимал на меня голову. — Если хочешь, можешь приходить и слушать ещё. Я могу научить тебя делать…       — Думаю, не стоит, — перебила я его, с трудом пересилив внутренний голос, соглашающийся на его приглашение. — Я и так достаточно много времени провела у тебя на работе. Да и эта студия не только твоя. Чихо может не понравиться.       — Можешь не думать о нём, — холодным тоном произнёс Хёк, вскочив на ноги. — Его уже почти месяц нет.       — В смысле нет? — спросила я, пытаясь уловить какое-то объяснение в безразличном голосе парня. Навряд ли его друг пропал, иначе Хёк так спокойно об этом не говорил бы.       — Неважно, Джунхи. Это всё неважно, — устало проговорил он и посмотрел на меня настороженным взглядом.       Я, конечно, не хотела влезать туда, куда даже не позволяют взглянуть краем глаза, но раз его отношения с другом причиняют такую боль, я не могла просто забить на это.       — Хёк, — тихо позвала я его, сделав неуверенный шаг, словно боялась его спугнуть, — ты же знаешь, что тоже можешь мне доверять? — спросила я и трясущими пальцами сжала его ладонь.       — Потому что ты доверяешь мне? — ухмыльнулся он.       Мне не понравился его издевательский тон, что даже захотелось отпустить его руку, но не стала этого делать, так как он крепко сжал мои пальцы и серьёзно посмотрел на меня. Я не знала, что ответить на его вопрос. Я не думала вообще, что нужно что-либо говорить. А когда он убрал прядь моих волос за ухо и погладил ладонью мою щёку, я поняла, что в корейском языке нет слов, которые были бы сейчас уместны.       Не знаю, благодарить Сыльги или ненавидеть, ведь если бы не её звонок, то я бы, наверно, потеряла сознание от интимного момента, в котором мы с Хёком неожиданно оказались. Девушка просила у меня совета насчёт собаки Хёсоба, и я впервые благодарила мать за то, что она кинолог и в детстве часто приводила меня к себе на работу.       — Ты же понимаешь, что не обязана сейчас с ней видеться? — спросил Хёк, сидя за рулём, но мы всё равно ехали в сторону парка.       — У нас же план, — ответила я, хоть и причина была не в плане, а в моих чувствах к нему.       Мы слишком много времени проводим наедине, и это ненормально.       — Провальный план, — проговорил он себе под нос.       — Как?       Мне показалось, что я неправильно расслышала, но он лишь покачал головой.       — Я заеду за тобой через два часа, — произнёс он, остановив машину у тротуара.       — Зачем?       — Сегодня ты моя, забыла? — он довольно улыбался, словно выиграл ящик сладостей, отчего щёки резко загорелись от смущения.       Ну почему он так любит бросаться подобными словами и загадочно улыбаться?       — Хорошо, — ответила я дрожащим голосом и торопливо вышла из салона.       Быстрым шагом пройдя вдоль парка, я не оборачивалась и всячески пыталась охладить ладонями пылающие щёки. Сыльги сидела на скамейке и игралась с белым шпицем.       — Ты влюбилась, детка, — хихикала младшекурсница, пытаясь расчесать псу макушку, но тот нещадно кусал девушку своего хозяина, смотря на меня точно таким же взглядом, каким иногда сам Хёсоб меня одаривает. Не зря говорят, что питомцы обычно очень похожи на своих хозяев. — И кажется, у тебя это впервые, — подметил она, даже не реагируя на острые зубки собаки.       Я помогала ей, держа его на коленях и придерживая мордочку, а мысленно была в студии в квартире Хёка. Я даже не заметила, как рассказала всё до мельчайших подробностей сегодняшнего дня, не указав лишь его имени. Хёк предупредил меня о том, чтобы я не говорила о нашем знакомстве ей, так как он не в самых лучших отношениях с Хёсобом, а это может оттолкнуть Сыльги от меня.       — Что тебе мешает признаться ему? — неожиданно спросила она, даже не вздрогнув, когда на её ладони появилась красная вмятина от собачьих клыков.       Причины были, но ни одну я не могла рассказать девушке, поэтому просто стеснительно покачала головой, показывая, что недостаточно смелая для этого.       — Ну я так поняла, он учится в нашем универе, — Сыльги хитро сузила глаза и задумалась.       Чёрт, она сейчас начнёт делать догадки, и весь наш план рухнет.       — И так как в нашем корпусе ты редко бываешь, детка, это кто-то из вашего, — продолжила она, не меняя взгляда а-ля профессиональный раскрыватель тайн.       Пёс тихо скулил на моих коленях, поэтому я опустила его на землю и, затаив дыхание, ждала, когда Сыльги догадается, что это Хёк, чтобы я сразу же начала отнекиваться от этого варианта.       — Хотя… — снова проговорила она и неожиданно посмотрела на меня, удивлённо раскрыв рот. — Это Чон Сынхён? Точно! У его отца звукозаписывающая студия есть. Хёсоб говорил, что этот парень создаёт шикарные треки, хоть и профессионально не обучался этому, — воскликнула она, вскочив на ноги, словно совершила великое открытие.       Я неосознанно прыснула от смеха, но девушка, к счастью, не заметила этого и вопросительно посмотрела на меня, явно ожидая подтверждения своим словам. На самом деле, я знала про отца Сынхёна, но и не догадывалась, что он увлекается продюсированием. Подумав, что Сыльги всё равно не узнает от моего одногруппника правду, я положительно кивнула, мысленно извинившись перед ним. Уже второй раз я использую имя парня без его ведома.       — Ты обязана позвать его в субботу.       Кажется, девушка больше меня радовалась всему этому, так эмоционально она реагировала. А ведь смысл нашей внеплановой встречи был в собаке Хёсоба, за которой Сыльги согласилась присмотреть, чтобы впечатлить своего парня, но так как не справлялась, срочно позвала меня.       — В субботу?       — Да, Хёсоб устраивает вечеринку у себя на даче. Ты, конечно же, приглашена, — Сыльги широко улыбнулась, и от этой улыбки становилось тепло.       Кажется, я обрела второго человека, которому я хоть как-то небезразлична. Хотелось встать и рассказать всю правду, а затем долго просить прощения, но тогда я подведу Хёка и весь наш план. Я не стала отказываться, хоть и не была уверена, что смогу пойти. Не говоря о Хёке, у которого не самые лучшие отношения с Хёсобом.       Когда в парке стало темнеть, Сыльги заторопилась домой, так как боялась, что может потерять в темноте пса, который, как мне показалось, был дорог Хёсобу больше всех на свете. Я не стала говорить ей, что за мной заедут, поэтому попрощалась с девушкой, пообещав сходить с ней завтра в зоомагазин за кормом. Пришлось соврать, что я в этом разбираюсь. И осталась ждать на скамейке. На самом деле, я не собиралась ждать и даже не написала Хёку. Я уже боялась каждого мгновения, проведённого с ним. Сегодня его было очень много. Его каждый день много, и, кажется, я становлюсь зависимой от его общества. С каждым новым фактом о нём и его жизни я всё сильнее привязывалась к парню и уже не могла внушить себе, что это всё глупая влюблённость.       — И долго ты собралась сидеть в тёмном парке?       Хёк всегда умел появляться в моментах, когда я о нём думаю. А думаю я о нём уж очень часто.       — Я собиралась тебе позвонить, — ответила я, быстро встав на ноги.       — Ты вся в шерсти, — он укоризненно покачал головой и, подойдя ближе, стал медленно отряхивать белые волоски с моего пальто.       Кажется, его самого смущало это, ведь он каждый раз останавливался и смотрел на меня, словно ожидая разрешения. Но я не разрешала ему и даже не запрещала, однако всё равно смирно стояла на месте.       — Мне никогда не нравился этот пёс. Хёсоб слишком его балует.       — Ты видел Дою? — удивилась я, думая, что они не настолько близки, чтобы Хёсоб знакомил Хёка со своим «сыном».       — Ээ… да, — Хёк замялся и быстро убрал руку с моего пальто, — видел пару раз. Не помню даже когда. Давай пойдём, уже холодает, — резко схватив меня за ладонь, он направился в сторону машины.       Хоть и его ответ оставил меня в странных сомнениях, я пошла за парнем, надеясь, что сегодняшний день сюрпризов не преподнесёт.       Но вечер обещал быть шумным, а всё потому что Хёк притащил меня в небольшой клуб в центре Итэвона. Я, конечно, нечасто бываю в подобных местах, но явно ощущалась разница между этой вечеринкой и студенческим хаосом в Хэллоуинскую ночь. Ещё при входе я поняла, что присутствующие здесь люди не бесились под музыку, которая была в умеренном темпе, не так рьяно вливали в себя алкоголь и больше внимания уделяли общению между собой. Эта вечеринка была более зрелой, и я вопросительно взглянула на Хёка, чтобы понять, приглашён ли он сюда вообще.       — Пойдём, возьмём что-нибудь выпить, — лишь произнёс он, потянув меня за ладонь к барной стойке.       — Ты же помнишь, что ты за рулём? — предупреждающе спросила я, когда он заказал себе кружку разливного пива и безалкогольный коктейль для меня. — А у меня нет прав.       — Джунхи, я ж тебя не для этого позвал. Вызову трезвого водителя, не заморачивайся, — улыбнулся он, приобняв меня за плечо.       Ещё не пьян, а уже фамильярен до гусиной кожи по всему моему телу.       — Могу я хотя бы спросить, где мы? — чуть шёпотом поинтересовалась я и взялась за напиток яркого цвета, который поставили передо мной.       — Ну я подумал, что ты так мало обо мне знаешь, и решил это исправить, — ответил парень и развернулся боком, указывая взглядом на присутствующих в зале людей.       — Ты их знаешь?       — Я с ними работаю. Создаю музыку, живу. Это все продюсеры, звукорежиссёры, аранжировщики, битмейкеры — короче, у нас у всех одна великая цель. Создать такую музыку, от которой люди наслаждались бы так, как это делаешь ты, когда слушаешь Аль Уилсона, — он слишком проницательным взглядом уставился мне в глаза, из-за чего я ощущала себя чуть ли не голой. — Давай познакомлю тебя кое с кем. Она так же обожает соул и планирует в скором времени выпустить альбом в жанре неосоул.       Я всосала как можно больше жидкости через трубочку и последовала за ним.       Весь вечер к Хёку подходили всякие мужчины и женщины, которые обсуждали с ним их старые совместные работы и предлагали начать новые проекты. Сегодня младшекурсник открылся мне с новой стороны, и эта сторона так же мне нравилась.       — Почему ты решил позвать меня сюда? — спросила я, когда мы стояли на балконе и вдыхали прохладный ноябрьский воздух.       — А должна быть причина? — улыбнулся Хёк, не смотря на меня, и выдыхал клуб сигаретного дыма на огни ночного города.       — Весь этот день, — неуверенно произнесла я, не зная, как сформулировать мысль, — это же всё не по плану.       — Да, всё идёт совсем не по плану, — он задумчиво усмехнулся и, потушив сигарету, посмотрел на меня. От его взгляда пальто душило меня, и спина покрывалась потом. — Джунхи, будешь ли ты против, если мы немного отойдём от нашего плана? — спросил парень, с чрезмерной серьёзностью используя это шутливое для меня слово. — То есть он всё ещё в силе, и мы обязательно доведём дело до конца, — быстро затараторил он, словно оправдываясь, — но я… хочу большего, — неуверенно прошептал Хёк, подойдя на шаг ближе.       Я неосознанно схватилась за деревянный поручень, предвкушая что-то страшное. И хотела уже отрицательно покачать головой, чтобы предупредить студента, что ничего, кроме поисков сестры, мне не важно. Но язык отказывался мне подчиняться, а тело, слушаясь быстро бьющееся сердце, поддавалось вперёд. Губы же, оледеневшие на холоде, позволяли парню целовать себя и постепенно накалялись до высокой температуры. Поцелуй был коротким, но полностью взорвал мне мозг от разом появившихся в голове вопросов, когда Хёк посмотрел на меня, чуть прикусив нижнюю губу.       — Ты поцеловал меня? — почему-то спросила я, словно неуверенная в том, реально ли это было или я себе всё нафантазировала. — То есть да, ты это сделал, — быстро ответила я за него, и слова пулемётом стали вылетать из меня: — Просто зачем? Не то чтобы это было плохо. Подожди, ты же выпил лишь кружку пива, неужели пьян? Тебе придётся придумать хорошее оправдание.       Я уже с трудом вдыхала воздух из-за словесного потока и жуткого волнения в груди, на что Хёк лишь широко улыбнулся и опять прижался к моим губам. На этот раз поцелуй был в более размеренном темпе, но уже настойчивее. И я не робела ему отвечать, не запрещая его ладони прижаться к моей талии. Я крепко держалась за раскрытую молнию его куртки, боясь, что в любой момент могу потерять равновесие. Не верилось в реальность происходящего, но даже во сне моё воображение не додумалось бы до такого. Моя совесть и вина перед сестрой всегда стояли на страже входа в мир фантазий, так что я вовсю отдавалась этому моменту. Но стоило мысли о сестре на секунду появиться, как она моментально отрезвила меня и разогнала бушующих в животе бабочек.       — А как же Мина? — громко спросила я, грубовато оттолкнувшись от парня, и тело резко покрылось мурашками от пронизывающего холода.       — Мы обязательно её найдём, — в который раз повторил Хёк и сделал шаг вперёд, от которого я попятилась назад.       — Нет, я не про это, — я несколько раз покачала головой, пытаясь разогнать голос совести, твердивший, что я предала сестру. — Она же тебе нравится.       — А, это, — он опустил взгляд вниз и тяжело вздохнул.       — Это? — возмущённо спросила я и неосознанно сделала ещё один шаг назад.       Вряд ли влюблённый парень так говорил бы. Да он вряд ли целовался бы с сестрой девушки, которая ему нравится.       — Джун, прости меня, — он протянул руку, чтобы взять меня за ладонь, но я быстро спрятала их в карманы пальто.       Пальцы были ледяными, а зубы начинали от холода стучать друг об друга. Осознание того, что Хёк соврал при нашем знакомстве, возвращало меня из тёплого мира грёз обратно в холодный осенний Сеул.       — Она тебе разонравилась? Или никогда не нравилась? Может, ты над нами обеими издеваешься так? — выговорила я дрожащим голосом, стараясь держать себя в руках.       — Зайдём внутрь, я постараюсь тебе объяснить, — тихо ответил он, робко подойдя ближе, но уже оставил попытки прикоснуться ко мне.       Молча кивнув, я быстрым шагом зашла в зал. На самом деле, я совсем не хотела подозревать Хёка в чём-то. И не потому что я могу оказаться дурой со своим безусловным доверием к нему. У меня просто не получалось иначе, и приходилось сейчас заставлять свой скептицизм хоть чуточку заработать.       — Что происходит, Хёк? — сразу же выпалила я, когда он вышел за мной с виновато опущенным взглядом. — За что ты так извиняешься? Неужели это всё игра?       — Нет. Я по-настоящему хочу найти Мину, — ответил он и приблизил свою голову ко мне, словно пытаясь показать искренность в глазах, но я не могла присмотреться, так как мысли были заняты тем, что перебирали варианты причин, по которой он мог мне соврать. — И ты мне реально нравишься, — добавил парень, встав вплотную ко мне.       На этот раз я не двинулась с места, неотрывно смотря в его грустные глаза, и не сопротивлялась ласкающим прикосновениям по моей щеке, от которых становилось спокойно на душе. В голове автоматом запела Милли Джексон, и я неосознанно прикрыла глаза, расслабляясь под нежностью его губ, осторожно касающихся моего лица.       — Я честно не играю с тобой, — шептал он после каждого невесомого поцелуя. — Ты невероятная, Джун. Каждая мысль о тебе вдохновляет меня, — говорил он, а когда губы стали постепенно достигать шеи, я полностью потеряла связь с Землёй.       Забыла о том, где мы и кто вокруг нас. Губы парня оставляли за собой горячие следы, и его учащённое дыхание приятно щекотало кожу. Его руки давно устроились на моей талии, и он прижимал моё тело к себе, продолжая что-то шептать мне в шею. Кажется, Хёк сам забыл, где мы находимся, и реальный мир позвал нас обратно, когда, словно будильник, прозвучало звонкое оповещение о входящем сообщении на моём телефоне.       — Если это Сыльги, то я её всем сердцем сейчас ненавижу, — проговорил Хёк, улыбнувшись уголками губ, и, не убирая томного взгляда, смотрел, как я достаю из кармана мобильник.       Одной рукой он продолжал прижимать меня к себе, будто ждал продолжения. Посмотрев на сообщение, я задумчиво нахмурилась, с трудом поняв написанное, и, бросив короткий взгляд на парня, отошла от него.       Это был отец. Он спрашивал, на работе ли я, и предлагал заехать за мной. Но сейчас удивляло не его неожиданное предложение, так как в своё время он вообще был против того, чтобы я работала в сфере обслуживания. В каждом его слове было столько ошибок, что никто не поверил бы в то, что этот человек образованный прокурор. Я сразу поняла, что он пил. Очень много пил. Он не притрагивался к бутылке спиртного девять лет с того самого для, когда после развода ушёл из дома. И мне было больно от мысли, что он сорвался. Две недели заваливал себя работой, но в итоге не выдержал и вернулся к старой привычке.       — Что-то случилось? — пальцы Хёка заботливо сжались на моём плече, но я не повернулась к нему, так как боялась, что могу опять расплакаться ему в грудь.       Сегодня мне было очень хорошо. Последние две недели, что я провела с ним, я перестала замечать того, как страдают родители. Возвращалась домой позже и уже не замечала плачущую в комнате мать, носящегося с телефоном у уха отчима, и отца, который после исчезновения сестры стал мне каждый день писать, чтобы я была осторожна, вовремя кушала и не задерживалась на работе.       — Это папа, — тихо ответила я, посмотрев на парня. — Я должна ему позвонить.       Мы сидели на заднем сидении машины Хёка, за рулём которого устроился молодой парень. Хёк успел вызвать «трезвого водителя», когда я говорила с отцом по телефону и убеждала его в том, что уже возвращаюсь домой. Посмотрев на сидящего рядом парня, я вспомнила его слова о том, что нравлюсь ему. То, как он угадывал мои мысли и желания, нельзя сыграть или притвориться, поэтому я искренне верила во взаимность своих чувств. Однако сейчас я считала, что не имею на них право. Хёк делает меня счастливой, но мои родители страдают из-за моей сестры. Мне нельзя покидать суровую реальность.       Парень объяснял водителю дорогу и, заметив, что я смотрю на него, взял меня за ладонь. Как бы мне не хотелось, у меня не получилось убрать руку.       — Ты ледяная. Дай вторую, — Хёк потянулся к другой ладони, но я быстро спрятала её в кармане пальто, ощущая неловкость от открытой близости со стороны студента.       — Так согрею.       — Так ты ладонь не согреешь. Джунхи, не капризничай, — строго прошептал он, и даже в тёмном салоне можно было увидеть настойчивость в его глазах.       Я не хотела препираться, да и сил на это не было. Вытащив руку из кармана, я сжала ладонь парня и, сплетя с ним пальцы, ощутила тепло его рук, медленным потоком переливающемуся по всему телу.       — Сегодняшний день, — тихо проговорила я, смотря на наши ладони, — что ты хотел…       — Я хочу, чтобы ты стала частью этой жизни не просто на время исполнения плана, — он тихо усмехнулся и, освободив одну из ладоней, заправил прядь моих волос за ухо. Это уже стало входить в его привычку.       Я затаила дыхание, готовясь к поцелую, который выбивал почву из-под ног, не давая здраво мыслить о происходящем.       — Доехали, — громко оповестил нас водитель, энергично повернувшись к нам.       Кажется, то, как близко мы с Хёком сидели, смутило его, и он торопливо повернул голову обратно.       — Увидимся завтра в универе? — спросил Хёк, когда я открыла дверцу машину.       — Да, — мой ответ прозвучал сухо, но сейчас я думала лишь о том, чтобы написать папе и узнать о его состоянии.

***

      На пары я не пошла. Взяла сверхурочные из-за вчера пропущенной смены. Я понимала, что этим самым иду на поводу своего страха и смущения. Всю ночь я проигрывала в голове день, проведённый с Хёком, и на утро проснулась с мыслью, что очень хочу быть частью его жизни. Сыльги заваливала меня сообщениями, на которые я либо не отвечала, либо бросала непонятные смайлики. Хотелось выговориться, рассказать всё, но как ей объяснить то, что я сомневаюсь в парне, так как не могу понять, зачем он решил мне помочь в поисках сестры. Ближе к полудню вопросы девушки стали повторяться, и я просто перестала их читать. Но среди завалившихся уведомлений очень сильно выделялось короткое хёковское «Привет». Я чувствовала через экран телефона его недовольство и ощутила себя непривычно трусливой. Парень признался мне в чувствах, и я вместо того, чтобы порхать от счастья, избегаю его. Я сама на себя злилась. Настолько, что не могла правильно взбить молочную пенку для капучино.       — Подмени меня, — сказала я приказным тоном своей напарнице и, проигнорировав длинную очередь клиентов, прошла в комнату для персонала.       Набрав быстро номер Хёка, я взволнованно кусала губы, даже не зная, как начну разговор. Он очень долго не брал, и это было понятно — прилежные студенты сейчас на парах.       — Алло, — услышала я, когда устала считать гудки, и даже пожалела, что вовремя не прекратила звонок. — Джунхи?       — Привет, — глупо поздоровалась я, в полной мере почувствовав неловкость после вчерашнего. — Ты на лекции?       — Да, отпросился в туалет.       — Прости.       — Я рад, что ты позвонила, — ответил он, и, когда я почувствовала в его голосе улыбку, мне стало легче. — Почему ты не пришла сегодня в универ?       — Решила отработать вчерашний день.       — Если честно, я хотел заехать за тобой перед парами, но подумал, что это будет навязчиво. Не надо было думать, — Хёк рассмеялся в трубку, и от его смеха хотелось тупо улыбаться.       — Я слишком к тебе привязалась, — тихо проговорила я то, о чём лишь в мыслях хотела себе признаться.       — You’re so attached to me, attached to me.       — Like you made of metal I’m the magnet, — подпела я ему, обожая его привычку в любом слове напевать какую-нибудь песню.       — Если я позову тебя в студию, ты придёшь? — спросил Хёк после недолгой паузы.       Я не стала торопиться с ответом, потому что словила в его голосе обиду за то, что не выполнила вчерашнего обещания встретиться в универе.       — Да, я приду.       — Точно? Может, мне заехать…       — Нет, я приду, честно, — перебила я его, стопроцентно уверенная в том, что не передумаю.       Поздоровавшись с уже хорошо знакомым мне охранником, я вошла в кабинку лифта, предвкушая встречу с Хёком. На самом деле, я волновалась перед каждой нашей встречей, но в этот раз было по-другому. Сейчас всё было по-другому. За минуту я успевала несколько раз поменять своё решение, но в итоге все равно стояла на месте, укоряя себя и радуясь одновременно.       Медленно открыв дверь, я просунула голову в комнату, словно не была уверена, правильно ли пришла. Хёк, как обычно, сидел перед микрофоном и с наушниками на ушах.       — Наш воздушный шар взлетает к музыкальным облакам, чтобы послушать легендарных артистов, которые сейчас на небесах, — произнёс он своим флиртующим тоном и повернул голову ко мне, уставив не менее соблазняющий взгляд.       Я закрыла за собой дверь и встала недалеко от неё, с трудом сдерживая улыбку.       — А пока сделаем небольшую остановку для рекламы, — добавил он, встав на ноги, и нажал на кнопки на клавиатуре.       Сделав быстрый широкий шаг ко мне, подхватил меня за талию и неожиданно прильнул к моим губам крепким жадным поцелуем. Это был наш третий поцелуй, но каждый раз он был настолько разным, что в голове происходил атомный взрыв от переизбытка чувств. Но красочный калейдоскоп эмоций резко прекратился со словами: «Реклама закончилась. Всегда её ненавидел». Хёк ухмыльнулся и, довольно облизнувшись, сел в своё кресло.       Я же продолжала стоять, теребя лямку сумки, и пыталась привести дыхание в порядок. Боюсь, я могу стать зависимой от подобных спонтанных поцелуев.       — Итак, разжигаем горелку и взлетаем. Первым мы навестим Принса. Потанцуем под пурпурным дождём? — усмехнулся он и, посмотрев на меня, указал на кресло рядом. На всегда бронируемое мной место в первом ряду.       Повесив пальто на вешалку, медленным шагом подошла к нему, не решаясь сесть.       — О чём думаешь? — спросил Хёк, словно поняв, что у меня в голове настоящий беспорядок.       Я молча покачала головой, и его такой ответ, конечно же, не удовлетворил. Парень встал на ноги и, сжав ладонями мою талию, притянул к своему телу. Положив мои руки к себе на плечи, он стал медленно покачиваться под такт музыки, призывая меня к танцу.       — Это так глупо, — смущённо рассмеялась я, поддаваясь его настойчивым движениям. Purple Rain сейчас казалась мне как никогда длинной.       — Не глупо, — прошептал он, нежно потёршись носом об мою щёку, и приблизил губы к моему уху. — Джун? — позвал он, еле касаясь губами мочки.       — Да? — ответила я, взволнованно глотая слюну.       — Ты позволишь мне положительно отвечать на вопросы о том, встречаемся ли мы? — проговорил он и, кажется, волновался не меньше меня.       Несмотря на всю его фамильярность, привитую западной культурой, Квон Хёк всё равно оставался младшекурсником, боявшимся получить сейчас отказ.       — Спрашивали-то всего двое, — ухмыльнулась я, желая чуток потянуть время.       — Ещё охранник Кан думает, что ты моя девушка. Иначе он не впускал тебя сюда так часто, — сразу же добавил он, довольно посмотрев на меня. — Ну так…       — У тебя 5 секунд, — перебила я его, показывая взглядом на монитор макбука.       — Вот чёрт, — он коротко чмокнул меня в губы и быстро сел в кресло, торопливо надевая наушники.       Я посмотрела на парня, думая о том, нужен ли ему мой положительный ответ, раз он так свободно дарит мне свои поцелуи.       — Давайте погрузимся в тучку рока, которым рулит Джимми Хендрикс, — теперь голос Дина уже не был флиртующим. Он в ожидании смотрел на меня и, кажется, торопился поскорее включить следующий трек.       — Я тебе мешаю, — проговорила я, ощущая, что всё его внимание сейчас на мне.       — Ты будешь теперь меня избегать? — спросил он, сняв наушники, и встал передо мной. — Неужели я поторопился?       — Нет, ты как раз вовремя, — случайно вырвалось у меня, и, заметив медленно расширяющую улыбку на его лице, я постаралась исправить ситуацию. — Мне просто неловко. Да и нам сейчас не до этого. Нужно искать.       — Джунхи, — перебил он меня строгим тоном, и из-за мощного гитарного соло на фоне его голос звучал внушающе, — мы обязательно её найдём. Знаю-знаю, я часто это говорю, — быстро добавил он с улыбкой, когда я глубоко вдохнула, чтобы возразить. — Но ты не можешь вечно наказывать себя. Да и мы идеально подходим друг другу, — Хёк ухмыльнулся и нежно погладил ладонью мою щёку.       — Так, а это ты с чего взял? — поинтересовалась я, скептично сузив глаза, и приложила свою ладонь поверх его.       — Ты единственная девушка, с которой мне хочется изменять моей любимой, — проговорил он, и не успела я возмущённо вскинуть брови, как парень трусливо вернулся на место.       — Мы продолжаем наш полёт, — проговорил Дин в микрофон, хитро улыбаясь мне, и я сердито скрестила руки на груди, требуя серьёзного объяснения его шутке. — Следующим нас в гости приглашает легендарный Элвис Пресли. Ну как отказать королю? — сказал он, и казалось, что он реально видит перед собой своих слушателей. — Продолжим? — спросил он, включив трек, и встал в исходную позу, явно ожидая продолжения танца.       Но я непреступно покачала головой, не опуская скрещённых рук с груди.       — Это ты так ревнуешь? — Хёк улыбнулся, хватая меня за локти, и не давал мне отступиться назад.       — Встречаясь с тобой, я, кажется, буду это часто делать, — недовольно буркнула я, опустив голову, и представила толпу слушательниц, фанатеющих по Дину.       — Если это такой способ ответить мне «Да», то я доволен, — рассмеялся он, а я ещё ниже опустила голову, еле скрывая свою улыбку. — Джун, — прошептал он, и я, расслабив руки, разрешила ему обнять себя, — я так увлечён музыкой, что фактически не замечаю людей вокруг себя.       — Твоя любимая — это музыка? — спросила я, ощутив себя глупой за свою неконтролируемую ревность, и, уткнувшись лбом в его шею, усмехнулась самой себе.       — Вы с ней очень хорошо ладите. Это ли не рай для мужчины? — рассмеялся он, и я, посмотрев на его радостное лицо, рассмеялась в ответ.       — Идиот, — прошептала я и, чуть поднявшись на носочках, крепко поцеловала его.       Свесив руки на плечах парня, я мысленно перечёркивала все причины для отказа и захлопнула дверью перед совестью. Теперь уж вряд ли что-то заставит меня сомневаться в том, имею ли я право на Квон Хёка.       — Песня заканчивается, — прошептала я сквозь поцелуй, который с каждой секундой становилось сложно контролировать. На экране время отсчитывало 2 секунды до конца трека, а парень продолжал крепко прижимать меня к себе, не давая шанса на вздох.       — К чёрту эфир, — томно ответил он, бездумно отдаваясь порыву страсти.       — Хёк, тебя могут уволить, — сказала я, когда трек доиграл до конца, и в эфире ничего не звучало.       Мне самой сложно было отцепиться от мягких губ парня, но кто-то же должен сохранять трезвость. Быстро отойдя от студента, я по памяти нажала на нужную кнопку и не прогадала. Зазвучала реклама, которая дала бы Хёку несколько минут на отдышку.       — Чувствую себя реально любовницей, — ухмыльнулась я, представляя, что песни, которые он ставит в эфирах, и музыка, которую он сочиняется в своей студии, — его жёны.       — У нас будет шведская семья, — отшутился он в ответ, надевая наушники, и тем самым дал мне понять, что он идеально улавливает мои странные мысли.

***

      Мы с Хёком стали проводить больше времени. Ещё больше, чем раньше, но в университете наши отношения оставались за завесой. Её пришлось повесить в тот самый момент, когда за обедом Сыльги спросила у меня, как хорошо мы с ним знаем друг друга. Пришлось соврать, что не очень, да и то через Сынхёна. Хёк продолжал настаивать на том, что она не должна знать о нас. Мне вообще приходилось часто врать Сыльги, так как с каждым днём мы с ней становились ближе. Выгуливали Дою, ходили по магазинам, обедали вместе в университетской столовой. Мне казалось, что я веду двойную жизнь, ведь вся неделя полностью отличалась от моей обычной жизненной рутины. Иногда я думала о том, что всему причина исчезновение Мины, и задавалась вопросом, буду ли я встречаться с Хёком и дружить с Сыльги после того, как она найдётся. От этих мыслей становилось так мерзко, что хотелось в один момент взять всё и бросить.       — Мы с тобой никогда не говорили о том, что будет, когда мы найдём мою сестру, — проговорила я, когда полулёжа сидела на диванчике в студии Хёка и любовалась тем, как увлечённо он проигрывает собственные музыкальные сочинения, параллельно переделывая их и часто спрашивая у меня совета.       — Что будет… — задумчиво произнёс он, кажется, даже не поняв сути услышанного, так как нетерпеливо что-то записывал в свой блокнот. — Что будет… — повторил парень и тяжело вздохнул, остановившись писать. — Ты пытаешься меня бросить?       — Что?! Нет, — я рассмеялась, точно не ожидая подобного ответа.       — Ну тогда мы будем счастливо жить и наслаждаться музыкой, — ответил он с приторным позитивом в голосе, но по взгляду и отложенному в сторону блокноту я могла понять, что этот вопрос сильно его задел.       — А что будет, если… мы её не найдём? — еле слышно спросила я, стараясь быть реалисткой.       Родители планируют устроить ей прощальный обряд, и я уже устала каждый день ссориться с ними на эту тему.       — Ты же знаешь, мы обязательно…       — Откуда ты можешь знать? — спросила я, неосознанно повысив голос. — Ты так уверен, что Сыльги что-то знает, но она до сих пор не проговорилась об этом. Лишь то, что знают все. Дело в Хёсобе, да?       — Нет, не в нём, — мрачный ответ парня совсем не внушал доверия, но я не имела права обвинять Хёка во лжи.       Сейчас он единственный, кто так же рьяно, как я, пытается найти мою сестру.       — Я всё равно не вижу в нём ничего подозрительного. Он, конечно, немного эксцентричный, но в вашем факультете, кажется, это важный фактор при поступлении, — усмехнулась я, но моя шутка осталась незамеченной, так как Хёк резко подсел ко мне и удивлённо уставился в глаза.       — Ты общалась с ним?       — Да, несколько раз обедали втроём. Он не такой плохой, каким ты пытаешься его выставить.       — Я и не пытаюсь. Он реально неплохой, но дело совсем не в… неважно, — Хёк несколько раз покачал головой, словно не знал, какие слова надо подобрать, но сумел ловко выкрутиться. — Ты с ним обедаешь, а я узнаю об этом только во время нашей первой ссоры?       — Наша первая ссора, — я глупо улыбнулась себе под нос, смакуя это словосочетание, ведь совсем не считала, что мы сейчас ссоримся. — Я знаю, что он не входил в наш план, но полезно иметь запасные варианты, — ответила я, зная, как ему нравится, когда я использую слово «план» в стиле секретных агентов.       — Моя секси шпионка, — сказал он с улыбкой, медленно потянувшись к моим губам.       Щёки загорелись от смущения, ведь с его уст слово «секси» всегда звучит по-особому интимно.       — Ты ведь поэтому всё это затеял, да? — прошептала я сквозь поцелуй и, придвинувшись к нему вплотную, нежно провела пальцами по его шее, отчего Хёк несильно прикусил меня за нижнюю губу.       — Я знал, что ты будешь идеальной Мата Хари, — усмехнулся он, крепко хватая мои бёдра, и в мгновение секунды потянул меня к себе, усаживая на свои колени.       — Хёк, — произнесла я, с трудом успевая дышать. Перекинув ногу на другой бок парня, я прижалась к нему всем телом, ощущая напряжение, нарастающее ниже пояса. — Тебе не смущает то, что я старше тебя?       — Отнюдь. Это лишь возбуждает, — томно ответил он, изучая губами мою шею, и словно в подтверждении своим словам сжал пальцами мои ягодицы.       — У тебя… — я запнулась на полуслове, не зная, как сказать, что его стояк упирается мне прямо между ног, хоть и знала, что он в курсе этого.       — Я готов остановиться в любую секунду, — прошептал он, просовывая ладонь мне под пуловер, что совсем не внушало мне доверия в услышанном.       — В любую? — усмехнулась я, не способная даже чуть-чуть противостоять, так как сама уже не была уверена в том, что смогу остановиться.       — Ты только скажи, — проговорил Хёк, резким движением уложив меня спиной на диванчик, размеры которого вызывали дискомфорт, и сам лёг сверху, придерживаясь свободной рукой за подлокотник.       — Я скажу, — ответила я, в голове твердя себе, что ещё рано, да и я не готова.       Но тело безумно желало парня, отвечая приятной дрожью на каждое его прикосновение. Поцелуи опускались ниже к груди, а его движения походили на медленные фрикции, и это значило то, что если я хочу остановиться, то надо делать это сейчас, ведь потом никто из нас не сможет нажать на тормоза.       — Подожди, — хрипло прошептала я, когда Хёк медленно поднимал край моего пуловер вверх.       — Что-то не так? — он разочарованно нахмурился, посмотрев на меня, но продолжал гладить ладонью мою оголённую спину. — Поменять песню? Или может пойдём в мою комнату?       — Музыкальное сопровождение шикарное. Кажется, ты специально пишешь песни, под которые хочется заниматься сексом, — ухмыльнулась я, нехотя опуская прижатую к его бёдрам ногу.       — Чтобы пресечь твои ревнивые сомнения, то под свои треки у меня ещё ни разу ничего не было, — ответил он, но всё равно не стал настаивать на продолжении и медленно встал на ноги.       — Приятно это знать, — улыбнулась я. — Но я бы посмотрела твою комнату.       Я делала медленные шаги по небольшой комнатке Хёка, держа чашку с горячим шоколадом. Сам парень сидел на кровати и подувал на свою кружку, не спуская с меня взгляда. На стенах висели полки, на которых в непонятном порядке стопками стояли музыкальные диски. Они не были разложены по алфавиту, годам или жанру, но что-то мне подсказывало, что такая сортировка была не случайной. Закончив изучение этой полки, я пересекла комнату и подошла к другой, на которой были виниловые пластинки, а под ними самый что ни на есть патефон.       — И ты скрывал от меня этого красавца? — спросила я у него с наигранной возмущённостью.       — Боялся, что ты можешь убежать с ним от меня, — ответил он с усмешкой и, положив кружку на тумбочку, подошёл ко мне. — Немного Джеймса Брауна?       Я молча кивнула, следя за тем, как парень вытаскивал из конверта пластинку и, положив её на патефон, заводил его. Когда игла плавно заскользила по пластинке, зазвучал приятный голос Джеймса, заставивший меня сразу же покачнуться в медленном такте.       — Прости. Я, кажется, поторопился, — проговорил Хёк мне в ухо, убрав прядь моих спадающих на лицо волос, и кончиком большого пальца нежно погладил мой нос, который я каждый день замазываю BB-кремом, чтобы скрыть уже не сильно болеющий синяк.       Я молча смотрела ему в глаза и чувствовала между нами более интимную связь, чем несколько минут назад. Хотелось говорить о том, о чём я ещё ни с кем не делилась.       — Весной я заканчиваю университет. И всё это время я работала в кафе, чтобы оплатить учёбу магистратуры в Европе.       — На год? — спросила Хёк с ужасом в глазах, из-за чего я виновато опустила взгляд к кружке с остывающим шоколадом.       — Может, на два. А вообще так планировала остаться после учёбы там работать.       Хёк молчал и очень долго. Песня закончилась, и иголка патефона аккуратно сместилась в центр пластинки, издавая лишь тихий шорох, который на фоне молчания больно резал слух. Наверно, я слишком рано открылась. Или даже поздно. Ведь когда я придумывала этот план, ничто не держало меня в этой стране. А сейчас я вряд ли смогу уехать даже в соседний город, ведь волнения за сестру сделали из меня параноика. И парень, разочаровано смотрящий на меня, полностью перевернул моё отношение к своей жизни.       — Это ещё не точно, — добавила я, не вынося этого жуткого молчания.       Хёк убрал иглу с пластинки и, остановив её, улыбнулся мне. Я знала, что эта улыбка с силой натянута, так как глаза говорили о том, как он погрустнел.       — Знаешь, что мне в тебе нравится? — тихо проговорил он, неожиданно обняв меня со спины, и скрестил пальцы замочком на моём животе.       Я положила ладонь поверх его рук и нежно провела пальцами по его предплечью. Повернув голову к парню, я коснулась кончиком носа его шеи и глубоко вдохнула запах его кожи. Гель для душа с ароматом морского бриза.       — Твоя целеустремлённость. Ты умеешь идти напролом. Я увидел это в тебе ещё до нашего знакомства, когда ты развешивала листовки, — шептал он, обнимая меня. — Ты даже работаешь сверхурочно — конечно, всё точно, — добавил Хёк почти не слышно, и, когда я захотела выпутаться из его объятий, он опустил губы к моей щеке.       — Моя целеустремлённость скоро треснет по швам, — выдавила я, неосознанно прикрыв глаза.       — У нас есть ещё время. Мы что-нибудь придумаем, — усмехнулся он, и это меня успокоило.       — Наша следующая миссия, — рассмеялась я и повернулась к нему лицом. — Время за полночь.       — Уже? Я подвезу тебя.       — Не надо, — я отрицательно покачала головой, смущённо улыбнувшись уголками губ.       — Я не посажу тебя в так...       — Можно я останусь? — робко спросила я, ощущая себя бездомным щенком.       Сегодня я сильно поругалась с родителями. После развода они практически избегали друг друга, а в эти дни вместе пришли к решению устроить по Мине поминальную службу. Так словно она уже умерла. Знаю, что, вернувшись домой, не сдержусь и опять буду отговаривать их. А мне не хочется портить очередной ссорой послевкусие от проведённого с Хёком времени.       — Ээ… конечно, — мой вопрос явно смутил парня. — Конечно, можно, — повторил он, медленно расплываясь в радостной улыбке.       — Я просто переночую, — предупредила я, оглянувшись на кровать, в которую хоть и с трудом, но двое смогут поместиться.       — Я всё равно счастлив, — ответил он, обнимая меня. — Ты не представляешь, как страшно ночью одному в этой квартире, — сказал Хёк и, коротко чмокнув меня в губы, быстро вышел из комнаты.       Его слова заставили меня задуматься. Что же произошло между ним и его соседом, что тот перестал приходить домой?       — Держи, — произнёс он, вернувшись в комнату, и протянул мне мой мобильник.       — Зач…       — Предупреди родителей. Не заставляй их волноваться за себя.       Я не стала препираться. Несмотря на свою злость, я понимала, что не могу не прийти домой, не написав даже смс-ки.       Переодевшись в широкую фланелевую рубашку, одолженную у хозяина квартиры, я по-настоящему ощутила, как здесь холодно. Крепко прижавшись к телу парня, который укрыл нас одеялом, я пообещала себе, что больше не позволю ему чувствовать себя одиноко.       Пальцы ног, даже несмотря на то, что они были в тёплых носках, сильно мёрзли. Чуть придвинув их к Хёку, я сплела свои ноги с его ногами, которые на удивление чуть ли не горели. Приоткрыв глаза, я всмотрелась в его спящее лицо, наполовину зарывшееся в мягкую подушку, и еле коснулась указательным пальцем кончика его носа.       — Кажется, я всю ночь не спал, — сонно пробормотал он, чуть приоткрыв глаза.       — Почему? Я тебе мешала? — виновато спросила я и немного отодвинулась к краю кровати.       — Очень… сильно, — томно ответил он и, обхватив одной рукой меня за талию, притянул обратно к себе.       Бедром я ощутила его стояк, выпирающий через хлопковые пижамные штаны, и неосознанно ойкнула.       — Всю ночь мешала, — усмехнулся он и стал осыпать мою шею многочисленными поцелуями, которые из щекочущих прикосновений быстро перерастали в страстные засосы.       Резким движением он навис надо мной и, опираясь одной рукой об постель, другой стал расстёгивать пуговицы моей рубашки, постепенно оголяя мою грудь. Несколько секунд он смотрел на моё тело, тяжело дыша, и резко прильнул губами к соску, нежно потеребив его языком. Глухой стон мгновенно вырвался их моих губ, и я, положив ладонь на его затылок, сжала пальцами его густые волосы. Руки парня хаотично бродили по моему телу, напрягая каждую его клеточку. И чуть раздвинув ноги по сторонам, я давала ему знак, что уже не хочу останавливаться.       — Мы опоздаем на пары, — прошептал Хёк мне в грудь, глотая ртом воздух, и прижавшись к моим губам, добавил сквозь поцелуй: — Пойдём позавтракаем, я готовлю отменные панкейки, — пробормотал он и быстро встал с кровати.       Его взгляд был нахмуренным, а дыхание учащённым. Застегнув пуговицы рубашки, я поднялась следом и обняла его со спины, прижавшись щекой к широкой спине. Я вслушалась в его дыхание, которое постепенно стихало, и была чуточку обижена, что он даже сегодня не перестаёт быть пунктуальным студентом.       — Не хочешь прогулять первый урок? — хитро ухмыльнулась я и всё-таки была уверена, что остановился он не из-за своей любви к учёбе.       — Хочу, — хрипло ответил Хёк и, глубоко вздохнув, повернулся ко мне. — Но надо на пары, — повторил он с улыбкой, одарив меня нежным поцелуем.       Панкейки и в самом деле оказались вкусными. Мы сидели на высоких стульях у столешницы и запивали завтрак негорячим кофе. Хёк умудрялся даже на него подувать. Я смотрела на парня с улыбкой и вспоминала сегодняшнюю ночь. Мы слушали пластинки Джеймса Брауна, которые, как оказалось, Хёк приобрёл на следующий день после моего первого визита в его студию. Он рассказывал мне о своей семье, опять же не проронив ни слова о друзьях или своём соседе. Я не давила, понимая, что эта тема может быть для него болезненной, но не хотела, чтобы он держал в себе обиду. Я так же была уверена, что между ним и Хёсобом была связь намного ближе, чем просто отношения между однокурсниками. Но я не могла узнать об этом поподробнее ни у Хёсоба, ни у его девушки.       — Сыльги зовёт меня на вечеринку у него на даче, — проговорила я, делая вид, что увлечена размешиванием ложкой давно растворившегося в кофе сахара.       — Откуда у него дача? — саркастично усмехнулся Хёк, и, подняв глаза, я увидела, как его брови недовольно сошлись.       — Его родители разрешили устроить небольшую вечеринку. С ночёвкой, — ответила я, всё не понимая, в чём может быть причина их разногласий. Хёсоб казался хорошим парнем.       — Ты собираешься туда пойти? — спросил он, кинув на меня сердитый взгляд. Как же мне этот взгляд не нравится.       — Я думала, мы пойдём вместе.       — Ты же не рассказала Сыльги о нас?       Я боялась смотреть ему в глаза, поэтому молча покачала головой. Не хотелось видеть то, как он злится при каждом упоминании об однокурснике. Хёк, кажется, заметил мою лёгкую обиду, зацепил ступнёй ножку моего стула и осторожно притянул его к себе.       — Джун, — проговорил он спокойным тоном, приблизившись ко мне, и опёрся одной рукой об спинку моего стула, а другую положил мне на бедро. — Прости меня. Я не знал, что будет так.       — Что будет? — тихо спросила я, пытаясь довести до него, что я не понимаю, что происходит у него в голове и мне нужно об этом сказать перед тем, как запрещать что-то.       — Я не думал, что между нами что-то будет, — ответил он, и, несмотря на спокойное выражение лица, его глаза улыбались. — Планировалось, что я просто помогу тебе придумать ход действий. Но потом запел Аль Уилсон, и, посмотрев на тебя, я смог увидеть причину того, почему я так люблю своё дело.       Я хорошо помнила тот вечер, но даже не догадывалась, что произвела на парня такое впечатление. Сжав ладонью его щёку, я приблизилась к нему, касаясь бедром о его бедро, и размеренно целовала его, смакую каждый миллиметр мягких губ.       — Планы редко идут так, как были задуманы, — подметила я. Мне не хотелось портить такой момент, но эти мысли уже давно не давали мне покоя. — Ты был так уверен, что Сыльги в этом замешана, что она что-то знает.       — Я до сих пор в этом уверен, — ответил он, нахмурившись, и, встав на ноги, стал убирать со стола.       — Но она совсем не при чём. Лишь раз упоминала Мину и то, как подругу, которая очень хорошо рисует портреты. Моя сестра шикарно их рисует, — добавила я шёпотом, осознав, что начинаю привыкать к её отсутствию.       — Да, у неё настоящий талант, — ответил Хёк, стоя у раковины спиной ко мне.       — Ты видел её работы? — скептично спросила я.       — Да, когда копался в её ленте, — проговорил он, так и не посмотрев на меня.       Я хотела представить себе, как буду знакомить сестру с парнем, который помог мне в её поисках, но фантазия не работала, так как Мины всё ещё не было. Мы стояли на мёртвой точке.       — Может, надо поискать других людей, с которыми она была там в клубе? Уверена, они были с парнями, — проговорила я, быстро подойдя к нему.       Уверенность Хёка в том, что Сыльги что-то знает так ослепила меня, что я не подумала о других возможных вариантах. Но он молчал, и его лицо выражало боль, словно его тело пронзили спазмы.       — Ты в порядке? — я всмотрелась ему в лицо. На глазах у него засверкали капельки слёз. — Отравился?       — Джунхи, — неожиданно тембр его голоса стал максимально низким, что даже немного устрашало. Он крепко обнял меня, и я почувствовала всем телом, как он дрожит. — Обещаешь, что когда сильно разочаруешься во мне, то постараешься меня простить? — пробормотал он почти не слышно, что я с трудом поняла услышанное.       — Что значит «когда»? Ты что-то натворил? — я посторонилась.       Вот уже второй раз за время нашего знакомства он за что-то извиняется, и я всячески отказываюсь думать, что это как-то связано с пропажей Мины.       — Ты меня пугаешь, Хёк, — недовольно произнесла я после долгой паузы и отошла чуть назад, пытаясь всмотреться в лицо парня, но он лишь ещё крепче обнял меня, что я боялась задохнуться. — Я обещаю, — ответила я, даже не зная, на что согласилась.       Мы молча ехали в машине, так и не проронив ни слова после разговора на кухне. И когда мы почти доехали до ворот университета, я положила ладонь поверх его пальцев, сжимающих руль.       — Подожди. Я здесь сойду, — произнесла я тихим голосом, боясь как-то нарушить тишину.       — Почему? — спросил он, не смотря на меня, и не тормозил.       — Нас могут увидеть вместе.       Хёк тяжело вздохнул и всё-таки припарковался у тротуара.       — Джун, прости, что…       — Мне надоело, что ты вечно за что-то извиняешься, — перебила я его, но не хотела этим задеть, поэтому повернула к парню голову и погладила его свежевыбритую щёку. — Просто скажи, ты что-то сделал, да?       — Нет, — ответ последовал очень быстро, что опять запутывало меня и мои догадки. — Но я очень боюсь тебя подвести.       — Мне достаточно того, что ты всё это время рядом, — ответила я и, когда он, наконец, повернул ко мне голову, легонько чмокнула его в уголок губ. — А вечеринку Хёсоба мы ещё обсудим, — бросила я перед тем, как быстро выйти из салона.       Через лобовое стекло я увидела его нахмуренный взгляд и, виновато улыбнувшись, прошагала в сторону ворот.

***

      Палочками я ковырялась в миске риса и смотрела на сидящую напротив меня парочку Сыльги и Хёсоба, мило перешёптывающихся между собой, что я с трудом могла скрыть своей зависти. Впервые за то время, что мы с Хёком встречаемся, я согласилась пообедать с этими двумя и поняла, что хочу так же. Не тайные посиделки на подоконнике на лестничной площадке последнего этажа корпуса экономического факультета.       — Надо побольше текилы, — настаивала Сыльги.       Они обсуждали предстоящую вечеринку на даче парня, и как же я хотела пойти туда с Хёком.       — Детка, о чём ты думаешь?       Я не сразу поняла, что она обращалась ко мне, поэтому непонимающе взглянула на блондинку, ожидая, что она повторит вопрос.       — Ты же придёшь? — спросила она, уставившись на меня требовательным взглядом.       Я посмотрела на Хёсоба, который вопросительно изогнул бровь и с таким же интересом ждал моего ответа. Кажется, я слишком долго думала над ним, поэтому Сыльги перешла сразу к следующему вопросу.       — Ты же придёшь со своим парнем, да?       — С каким парнем? — спросила я, ощущая, как от волнения задрожал голос.       — Ну с Сынхёном. Вы уже начали встречаться? — ухмыльнулась она, игриво хихикнув.       Я была уверена, что щёки у меня сейчас чисто красного цвета, так как горели они нещадно.       — С Сынхёном? С Чон Сынхёном? — поинтересовался Хёсоб, не скрывая своего недоверия.       — Мы не встречаемся, — я быстро покачала головой, зная, что погрязла в зыбучем песке лжи, который тянет меня ко дну. — Просто дружим.       — Очень романтично дружат, — загадочно усмехнулась блондинка, прижавшись щекой к плечу своего бойфренда. — Когда не позовёшь её встретиться — она с ним.       — Ого, — коротко выдал Хёсоб и странно улыбнулся. — Вы обязаны прийти вдвоём. Если хочешь, я сам поговорю с ним об этом.       Чёрт, как же я влипла. От волнения я крепко сжала палочки, что аж костяшки пальцев побелели.       — Не надо ему ничего говорить, — затараторила я, чуть не вцепившись в ладонь парня, словно он готов в любую минуту это сделать. — Я сама.       — Смотри, как смутилась, — усмехнулась Сыльги. — Это так прикольно, что на последнем курсе она влюбилась.       — Да, очень мило, — кивнул Хёсоб, отчего мне стало неловко.       Мы с ним не были так близки, чтобы обсуждать мою личную жизнь. И атмосфера по-настоящему стала напряжённой, когда в столовую вошёл Хёк. После начала уроков мы с ним даже одного смс друг другу не отправляли, но я не была обижена. Чего не могла сказать о самом парне. Он быстро заметил наш стол и, уверена, был не рад видеть меня в компании Хёсоба. Об этом отчётливо говорило то, как быстро и с сердитым напором он подходил к нашему столу. Я расширила глаза, ужаснувшись тому, что он может испортить весь наш план. Я слишком сильно завралась ради него.       — Надо поговорить, — мрачно произнёс Хёк, уставившись на однокурсника сверху вниз.       — О, Хёк, ты всегда появляешься неожиданно, — ухмыльнулась Сыльги, но никто не отреагировал на неё.       И девушка, поняв это, уткнулась взглядом в свой поднос с едой.       — Я думал, мы уже всё обсудили на эту тему, — холодно ответил Хёсоб, даже не встав на ноги.       — Это по поводу трека, — еле слышно произнёс Хёк, кинув на меня короткий взгляд.       Как же мне хотелось сейчас встать и крепко обнять его. Я ощущала себя предателем, переметнувшимся на вражескую сторону. Хоть я и не считала этих двоих своими врагами.       — С чего ты взял, что я могу тебе в этом помочь? — усмехнулся Хёсоб, опустив голову к мобильнику, явно выказывая своё безразличие.       Кажется, Хёка это сильно рассердило, и я заметила, как сильно сжались его кулаки.       — Не ты, а…       — Мальчики, может, обсудите свои дела в другом месте. Вы портите нам аппетит, — перебила его Сыльги, вежливо улыбнувшись, и они оба посмотрели на меня. Я явно была лишней.       Хёсоб молча кивнул и встал из-за стола, а Хёк продолжал смотреть на меня. И отвёл взгляд лишь тогда, когда Хёсоб прошёл в сторону дверей.       — Эти двое, — устало пробормотала Сыльги, смотря им вслед, и откусила кусок моркови.       — Что между ними случилось? — поинтересовалась я, держа максимально невозмутимое выражение лица. Надо было воспользоваться этим моментом.       — Да так. Раньше-то их трое было, — ответила она, перемешивая вилкой салат. — Не сошлись во мнениях, и Хёсобу пришлось встать на одну из сторон. Короче, у них там свои тёрки, не заморачивайся.       Теперь уже сложно было не заморочиться, так как я была уверена, что этот третий — Чихо. И Сыльги стопроцентно знала, в чём дело. Впервые за время нашей дружбы она начала вызывать у меня подозрения. Мне казалось, что открытость и общительность девушки не позволила бы ей молчать, значит, она точно что-то знает о пропаже моей сестры. Но сейчас она так ловко сменила тему, что я даже слова вставить не сумела.       — Ты же был знаком с Сыльги, я права? — я требовательно толкнула парня в грудь, не совладав с эмоциями.       После пар мы договорились встретиться за зданием корпуса экономического факультета перед тем, как я побегу на работу. Но за полдня у меня накопилось слишком много вопросов, что я начинала надумывать себе и злиться из-за этого.       — Джун, ты чего? — Хёк удивлённо смотрел на меня, и, когда я хотела ещё раз ударить ладонью по крепким мышцам груди, он схватил моё запястье и притянул к себе, другой рукой придерживая меня за талию.       — Ты за это передо мной извинялся? За то, что соврал, что не знаком с ней?       — Но я реально плохо её знаю. Только через Хёсоба, — ответил он, кажется, раздумывая перед тем, как произнести каждое своё слово.       — Через Хёсоба, с которым вы, как оказалось, не просто вместе учитесь, но и ещё близко дружили? — спросила я всё ещё сердитым тоном, но моя злость медленно угасала под накаляющими тело прикосновениями его пальцев, размеренно поглаживающих мою спину.       — Да, про это я не рассказывал. Но сейчас это неважно.       — Очень даже важно, — громко перебила я его и всмотрелась в его лицо, пытаясь увидеть хоть какую-то подсказку.       Я не знала, как относиться к этому парню, ведь безоговорочно верила ему, а мои чувства лишь заковывали мои сомнения в тугой замок, что не получалось в чём-то его обвинить.       — Мне кажется, что Сыльги может что-то скрывать, — прошептала я, несильно сжав его куртку, и опустила взгляд к нашим сплетённым пальцам. — Ты словно знаешь, что происходит, ведь был так уверен в ней. Не знаю, может мне просто кажется, так как я устала врать. Хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.       — Ты дойдёшь до самого конца. Я знаю, что ты справишься. Я буду рядом, — прошептал он, приблизив мою ладонь к своему лицу, и, поцеловав её во внутреннюю сторону, прижал к своей щеке.       Приподнявшись на носочках, я поцеловала его в губы, и второй ладонью обхватила лицо парня, углубляя поцелуй.       — Я просто прошу тебя не идти на отчаянные поступки ради плана, — произнёс Хёк, остановившись и со страстью в глазах посмотрел мне в глаза.       — Они думают, что я влюблена в Чон Сынхёна, — виновато ответила я, пряча взгляд в сторону.       Он легонько сжал пальцами мой подбородок, поднимая голову, и посмотрел на меня, серьёзно сузив глаза.       — Мне нужно ревновать? — спросил он, вопросительно подняв густые брови.       — Нет, — я с улыбкой покачала головой, посчитав, что ревнующий Хёк выглядит очень мило. — Просто я слишком завралась, — проговорила я еле слышно, с трудом проглотив ком надвигающихся слёз.       — Эй, ты же моя секси шпионка, — сказал он, крепко обняв, и прижался губами к моей макушке. — Скоро всё закончится.       — Мне кажется, что это всё какой-то квест, на котором ты меня испытываешь, — пробормотала я и никогда в жизни так сильно не желала прогулять работу.       — Не тебя, — усмехнулся он настолько тихо, что я решила, что неправильно расслышала.

***

      Всю смену Сыльги заваливала меня сообщениями, пытаясь уговорить пойти завтра на эту вечеринку. Я не могла дать стопроцентный ответ, так как мы с Хёком так и не обсудили это. И, как назло, он не отвечал ни на звонки, ни на смс. А Сыльги всё не отставала от меня, что пора признаться Сынхёну в чувствах. Я знала, что моя ложь рано или поздно раскроется, но я и не думала, что так сильно привяжусь к этой девушке. И уж точно не планировала впутывать в это ничего не подозревающего однокурсника.       В конце смены я ощущала себя безумно уставшей, но несмотря на это совсем не хотелось идти домой. Последнее, чего я хотела, — это продолжение ссоры с родителями на тему поминок сестры. И, словно по заказу, на выходе из здания меня встречал Хёк, переминающийся с одной ноги на другую.       — Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросила я, не скрывая радостной улыбки.       — Приехал проводить свою девушку после работы, — довольно улыбнулся он и, взяв меня за ладонь, потянул в сторону машины.       — Ты разве не должен быть в студии? — спросила я, наслаждаясь теплотой салона и тем, как парень поглаживал большим пальцем мою всё ещё не разжатую ладонь.       — Я сегодня был на встрече с хозяином станции, — отвечал он, повернув ко мне голову. — Он говорил о том, что мои эфиры набирают популярность. И босс решил поменять их время с ночи на вечер и добавить интерактив со слушателями, — парень широко улыбался и, уверена, с трудом сидел на ровном месте.       — Наконец-то, — ответила я, искренне радуясь за его успех. — Дин слишком хорош, чтобы выходить в свет, когда почти все спят. У тебя теперь ещё больше фанаток появится. Мне нужно ревновать? — повторила я его же слова в шутливой форме, хотя, если учесть то, как он умеет флиртовать одним своим голосом, мне, боюсь, реально придётся это делать.       — У тебя всегда есть влюблённый в тебя Квон Хёк, — он самодовольно подмигнул, выглядя сейчас как самый заядлый бабник.       Но мне хватало одного слова «влюблённый», чтобы мгновенно растаять под напором чувств, которые этот парень у меня вызывает.       — Позволит ли мне мой Квон Хёк пойти завтра к Хёсобу на дачу? — спросила я, нечестно играя на его хорошем настроении.       — Джунхи, — спокойно начал он, продолжая улыбаться, но уже не так широко, — я не хочу, чтобы ты была одна в их компании.       — Ты хочешь, чтобы я пошла туда с Сынхёном? — усмехнулась я и получила в качестве ответа крепкое сжатие парнем моих пальцев. — Я чувствую, что Сыльги скоро сломается и расскажет то, что знает. Ты же сам это планировал.       Я пользовалась тем, что изначально это всё было его идеей, и, может, если между нами не завязались бы отношения, он был бы только за.       — Мне начинает казаться, что ты уже не так сильно хочешь найти мою сестру, — тихо проговорила я и сразу же пожалела о своих словах.       Машина резко затормозила посреди дороги, и, нажав на кнопку аварийной остановки, Хёк возмущённо посмотрел на меня.       — Я готов сделать всё, что нужно, чтобы найти твою сестру, — произнёс он, почти не разжимая зубы, а потом тяжело выдохнул и откинулся на спинку своего сидения. — Хорошо.       — Я могу пойти? — неуверенно уточнила я, чувствуя угрызения совести за то, что убедила его согласиться таким мерзким способом. Хёк — единственный, кто сейчас помогает мне в поисках Мины и реально отдаётся этому делу.       — Да, но без ночёвки, — ответил он и завёл машину. — И я сам заберу тебя оттуда, — улыбнулся он, опять взяв мою ладонь.       На самом деле, мне самой не хотелось находиться на подобном мероприятии, поэтому я планировала использовать все свои усилия, чтобы поскорее выдавить из Сыльги хоть какую-то информацию, иначе всё потраченное время и придуманная ложь не будут иметь смысла. С родителями я всё ещё не говорила — поминки будут уже в понедельник. Это меня пугало. Я была уверена, что сумею найти сестру, и надеюсь, она не узнает о том, что её уже похоронили.

***

      Я аккуратно поставила иглу на крутящуюся пластинку и, услышав любимый голос, начала наслаждаться музыкой. Вокал Аля всегда расслаблял меня, что я неосознанно закрыла глаза. Хёк попросил подождать меня в комнате, пока он говорит с креативным директором о предстоящей программе.       Руки неожиданно обхватили мою талию, притягивая спиной к мужскому торсу. Хёк, ничего не говоря, убрал мои волосы в сторону, оголяя шею, и прижался к ней губами, одаривая короткими поцелуями.       — Он хочет встретиться со мной через час, чтобы обсудить программу, — прошептал он, не прекращая поцелуи. — Выйдем сейчас.       — Я поеду на такси, — ответила я, откинув голову ему на плечо, и положила ладони на его руку, прижатую к животу, когда вторая просовывалась под мой джемпер.       — Я не позволю тебе ехать одной в такую погоду, — проговорил он, слегка прикусив мою кожу. — Чёрт знает, в каком состоянии сейчас дороги в пригороде.       — А я не позволю тебе опоздать на встречу и тем более не разрешу возвращаться одному по чёрт знает каким дорогам, — ответила я, с трудом глотая воздух.       Невесомые прикосновения Хёка и его губы на моей шее вкупе с голосом Аля Уилсона так и говорили послать к чёрту план и навсегда остаться в этой комнате.       — Но…       — Я и так уже закала такси, — перебила я его, ставя точку на этом, и, ягодицами ощутив его возбуждение, чуть прижалась к нему.       — Чёрт, как же я тебя обожаю, — пробормотал он, опустив пальцы к моим джинсам, и очень ловко расстегнул пуговицу. — Я буду носить твою сестру на руках, когда она найдётся, ведь благодаря ей я встретил такую шикарную девушку, — сказал он, медленно просовывая пальцы под мои джинсы и бельё.       Сердце волнительно участилось в скорости, а горло нещадно пересохло.       — Во мне нет ничего примечательного, — хрипло ответила я и крепко сжала рукав его рубашки, когда пальцы быстро нашли нужную точку.       — Где ещё я найду девушку, которая так возбуждается от Аля Уилсона? — усмехнулся он и надавил пальцами, отчего я непроизвольно застонала.       — Обожаю Аля, — проговорила я и резко повернулась к Хёку. — Нереально, — шёпотом добавила я, страстно целуя парня в губы, и стала нетерпеливо расстёгивать пуговицы его рубашки. — Ваша встреча через час, да?       Быстро вскочив с кровати, я стала второпях искать свою одежду. Через десять минут Хёку надо было быть в кафе, и я не хотела, чтобы он в такую погоду вёл машину на повышенной скорости. Это волновало меня больше, чем то, что телефон готов разорваться от многочисленных сообщений Сыльги, спрашивающей, почему я ещё не приехала.       — Нельзя опаздывать на встречу с директором. Он сочтёт тебя некомпетентным, — говорила я, натягивая бельё и старалась не замечать того, как Хёк соблазнительно улыбается мне, всё ещё лежа в постели. — Вставай же, — требовательно сказала я, застегнув бюстгальтер, и подошла к кровати, чтобы потянуть парня за руку.       Но вместо этого была повалена на неё и обратно прижата спиной к постели. Казалось, что несколько минут назад у нас не было секса, и я опять безумно хотела его.       — Он зовёт меня в нерабочее время на встречу, отвлекая от важных дел, — я имею право опоздать, — ответил Хёк, довольно улыбаясь, и смачно целовал меня в губы, намекая, что никто из нас сегодня вовремя до пункта назначения не дойдёт.       — Мы продолжим ночью после вечеринки, — произнесла я, пытаясь этим самым мотивировать его.       — Ты останешься сегодня? — спросил он с радостью в глазах, и я гордилась собой, что являюсь причиной этому.       — Я даже предупредила маму, что сегодня не приду ночью.       — Вы помирились?       — Не совсем, — я отрицательно покачала головой, пытаясь встать на ноги, и, к счастью, Хёк позволил мне это, сделав то же самое. — Я сказала отчиму, чтобы передал ей. Он, конечно, был этим недоволен, но доверяет мне.       — Ему просто нужно со мной познакомиться, — парень рассмеялся, и я не поняла, была ли это шуткой.       — Он определённо не доверяет симпатичным музыкантам, которые любят играть в секретных агентов, — ответила я, с трудом натянув джинсы, так как парень всё ещё пытался меня раздеть.       — Первое впечатление обманчиво.

***

      Как и ожидалось, вечеринка уже была в разгаре и очень отличалась от той, которая была у Хёка в квартире. В первую очередь, размерами помещения. Дача родителей Хёсоба оказалась очень большой, что я не сразу смогла найти Сыльги. Она танцевала у перил на втором этаже, и, ещё поднимаясь по лестнице, я заметила, что девушка была достаточно пьяной. Сначала мне стало неприятно, ведь я относилась к ней, как к подруге, и боялась, что она может случайно упасть. Быстро подбежав к блондинке, я увела её подальше от перил.       — Детка! — она крепко обняла меня и была веселей обычного. А обычно она и без того чрезмерно энергична.       И в этот момент я посмотрела на неё, как сестра Мины, и думала о том, что могу воспользоваться её состоянием, чтобы разузнать что-то. Мне было стыдно от этих мыслей, но я всё равно завела девушку в одну из комнат, где было более или менее тише и взволнованно посмотрела на неё.       — Зачем мы сюда зашли? Весь кайф там! — она топнула каблуком, словно капризный ребёнок, и торжественно подняла свой бокал с напитком, собираясь выйти за дверь.       Но я схватила её за ладонь, умоляюще взглянув. Я не могла решиться что-либо спросить.       — Мне нужно с тобой поговорить.       — Ты же не собралась признаваться мне в любви? — серьёзно спросила Сыльги и сразу же хитро улыбнулась, положив ладонь мне на плечо. — Хотя я буду не против.       — Ээ… нет, — растерянно ответила я, отбирая у неё бокал, и на всякий случай сделала шаг назад. — Я хотела поговорить о Пак Мине.       — Ты её знаешь? — спросила она, любопытно расширив глаза.       — Нет, но я слышала о ней. Девочка пропала после клуба…       — Сбежала — звучит правдивее, — проговорила она, загадочно ухмыльнувшись, и попыталась вернуть свой бокал.       Я быстро подняла руку, не давая ей даже притронуться к нему, но застыла на месте и с трудом держалась ровно. Впервые за долгое время хоть какая-то подсказка.       — Как сбежала? Куда?       — С кем, — Сыльги продолжала пьяно хихикать и не прекращала попыток вернуться к алкоголю.       — С кем? Она с кем-то сбежала? Не пропала? — спрашивала я громко и эмоционально, чуть было не вцепившись в воротник девушка, чтобы вытрясти сразу все ответы.       — Воу, детка, полегче, — блондинка чуть покачалась на месте. — Все вообще думают, что она умерла, — она так спокойно пожала плечами, словно говорила о чём-то обыденном.       И я поняла, что была права всё это время. Мина жива. Мои родители зря пролили слёзы, считая её погибшей. Резкое осознание всего этого уводило пол из-под ног, и я присела на кушетку, стоящую рядом. Комната освещалась лишь светом из коридора, но я отчётливо видела радостную Сыльги, которая не убирала взгляда от своего бокала в моей руке. Как же я ненавидела её сейчас. Всё это время она знала, что Мина жива, и откровенно врала отчиму на следствии. А сегодня она веселится, живёт полной жизнью, заливая в себя алкоголь. Я опустила голову на крепко сжатый в ладони напиток малинового цвета. Мне ещё столько всего нужно было спросить у Сыльги. Я залпом осушила бокал. Для первого раза на вкус было не так уж плохо, так как алкоголь был разбавлен очень приторным соком. Но послевкусие резко ударило в голову, что зрение на одну секунду стало расплывчатым.       — Детка, ты чего? — девушку, кажется, насторожило моё состояние, что она присела рядом со мной и серьёзно посмотрела на меня.       — Мина, она жива, да? — спросила я, с трудом сдерживая слёзы в уголках глаз.       — Ты же знаешь её, не так ли?       — Да, — кивнула я и собиралась уже выдать девушке всю правду, не смотря на то, что я всё ещё не знаю, где сейчас моя сестра. — Она моя…       Я не договорила. В этот момент на пороге в комнату появился Хёсоб, который в первую очередь включил свет, ярко ударивший по глазам. Несколько раз заморгав, я заметила в глазах приближающего в нашу сторону парня неприкрытую злость.       — Не говори с ней, Сыльги, — сказал он приказным тоном, и она непонимающе улыбнулась.       Я быстро вскочила на ноги, удивлённо смотря на парня, и внутри всё замерло. Голова чуть закружилась, но я продолжала стоять. Сыльги пьяно смеялась, а я была уверена, что Хёсоб уже всё знает.       — Только что говорил с Сынхёном, — начал он. — Узнал, что вы с ним не так уж и близки, как ты нам рассказывала. Иногда даже не здороваетесь.       — Я могу объяснить, — сразу же ответила я и взглянула на Сыльги, с лица которой стала исчезать улыбка. Почему-то, несмотря на услышанное, я продолжала чувствовать перед ней вину за свою ложь.       — Он уже объяснил мне. Сказал, что, скорей всего, ты помешалась рассудком после смерти сестры.       Я сжала кулаки, глотая комки слёз, и мысленно признавала своё поражение.       — Угадай, кто её сестра? Пак Мина, — Хёсоб нервно усмехнулся и сердито нахмурился.       — Да, она моя сестра, и я хочу знать, где она, — твёрдо ответила я, сделав неровный шаг к парню. Я решила, раз меня раскрыли, то надо разузнать всё здесь и сейчас. Дни поисков и слёз сегодня придут к своему финишу. — Я знаю, что она жива.       Он недовольно взглянул на свою девушку, которая еле слышно икнула.       — С чего ты взяла, что мы что-то знаем? — парень спрятал глаза в сторону и, взяв Сыльги за руку, притянул её к себе.       — Я знаю, Хёсоб, что вы в этом замешаны, — сердито ответила я, кинув короткий взгляд на блондинку, которая побледнела и, кажется, начинала постепенно трезветь. — Вы её похитили? — с трудом выговорила я, наслышавшись о жестокости студентов, ищущих экстремальных способов развлечения.       — Не говори глупос…       — Это был её личный выбор, — пробормотала Сыльги и приняла на себе строгий взгляд Хёсоба.       Он чуть покачал головой, что безусловно доказывало то, что они скрывают что-то.       — Джунхи, тебе лучше уйти, — устало проговорил парень. — Я вызову тебе такси.       — Нет, я…       — Мне нехорошо, — тихо проговорила девушка и быстро выбежала из комнаты.       Я вышла за ней и следом вошла в уборную. Девушка сразу же нагнулась к унитазу, а я, присев рядом, придержала ей волос и стала размеренно поглаживать по спине. Я была зла. Ненавидела их обоих, но всё равно не смогла встать и уйти, оставив Сыльги одну. Она сказала, что это личный выбор Мины, и я хотела услышать это от неё самой. Узнать, в курсе ли она, что все считают её уже мёртвой. Может, эти двое мне соврали, и я не знала, какой из вариантов я смогла бы принять.       Сыльги без остановки тошнило, пока она, наконец, не упала без сил на кафельный пол, и, прислонившись спиной к стене, блондинка посмотрела на меня исподлобья. Я протянула ей клочок туалетной бумаги, но она проигнорировала это и, встав на ноги, подошла к раковине. Пока она умывалась, я продолжала сидеть, опустив голову к полу, и больше уже не испытывала злости или обиды. Я ощутила жуткую усталость и апатию. Не хотелось идти дальше, так как то, что я сегодня узнала, совсем не соответствовало моим ожиданиям. Мне нужен был Хёк, который смог бы своей уверенностью подбодрить меня. Он знал этих людей и догадывался о том, что они что-то скрывают.       — Как ты поняла, что нам известно, где она? — неожиданно спросила Сыльги, и я резко подняла на неё взгляд.       Она вытирала лицо полотенцем, кажется, чувствуя себя лучше и трезво оценивая сложившуюся ситуацию.       — Ты была её близкой подругой, — ответила я, не желая сейчас сдавать Хёка.       — Я считала, что мы и с тобой подруги, — грубо проговорила она, кинув на меня разочарованный взгляд.       — Я относилась к тебе, как к подруге, и сейчас с трудом верю в то, что всё это время ты скрывала мою сестру, — произнесла я, и моя злость стала постепенно возвращаться, что я даже встала на ноги, чтобы принять атакующую позу. — Если бы я, как старшая сестра Мины, попросила у тебя рассказать мне правду, ты бы это сделала? — спросила я, нахмурившись, и заметила, как девушка растерялась.       — Джунхи, я…       — Скажи мне, Сыльги, ты бы рассказала мне всё, как есть? Ты даже сейчас этого не делаешь! — крикнула я, ощущая, как внутри всё горит. То ли от злости, то ли от выпитого алкоголя, который сильнее будоражил кровь.       — Прости, — коротко прошептала она и быстро вышла из ванной комнаты.       Я понимала её с одной стороны. Она не хотела предавать подругу, но пока не могла уловить причины, по которой это скрывал Хёсоб. И тут меня резко осенило. Сыльги сказала, что Мина с кем-то сбежала, а значит, тут не хватает ещё одного виновника, которого, скорей всего, парень и покрывает. Я знала, что сейчас он мне ничего не скажет, и была без понятия, что дальше делать. Такого в плане было.       В этот момент зазвонил телефон, и это был Хёк, словно почувствовавший, что я в нём сильно нуждаюсь. Я сразу же ответила, еле сдержавшись, чтобы моментально не заплакать.       — Джун, привет, — радостно произнёс он, и я села на край ванны, как никогда желая, чтобы он был сейчас рядом.       — Привет, — произнесла я одними губами, не слыша собственный голос.       — Ты в порядке? — он звучал настороженно и, уверена, подумал о том, что был прав, когда не советовал мне приходить сюда.       — Ты не ошибся насчёт Сыльги. Она всё знала. Моя сестра жива, и они с Хёсобом знают, где она, — быстро проговорила я дрожащим голосом, уже не сдерживая слёз.       — Джунхи, для начала успокойся, милая, я уже в дороге, — произнёс он размеренным тоном. — Ты смогла узнать о том, где она сейчас? — спросил он, и мне показалось, что его вообще эта новость не удивила. Наверно, я верила в то, что Мина жива меньше, чем он.       — Нет, они ничего не говорят. Она сбежала с каким-то ублюдком, и, кажется, Хёсоб его хорошо знает, — пробормотала я, вытирая туалетной бумагой слёзы.       — Понятно, — хмыкнул он. — Жди меня, я скоро буду.       — Как ты доедешь? Дороги заснежены.       — Не волнуйся за меня. Я обязательно приеду за тобой, — ответил Хёк, и через трубку я чувствовала его улыбку, которая немного меня утешала.       — Будь осторожен, пожалуйста, — прошептала я перед тем, как отключиться.       Выйдя в коридор к лестничным перилам, я заметила, что на первом этаже Сыльги опять что-то пьёт. Перед глазами прошла сцена, где на месте блондинки была моя сестра, и мне стало жутко неприятно. Как же сильно мы с Миной отдалились, что я совсем не узнаю её.       — Такси не приедет, — хмуро произнёс внезапно появившийся возле меня Хёсоб. — Можешь переждать ночь в доме, я для тебя комнату выделил.       — Решил быть вежливым? — сердито фыркнула я, скрестив руки на груди. — Боишься, что сдам вас полиции?       — Мы не совершили ничего криминального, — злобно буркнул он. — Да и дороги настолько заморожены, что никто не хочет ехать сюда. Говорят, только сумасшедший сунется в такую погоду загород. Это единственная причина, по которой ты всё ещё здесь. Если, конечно, не хочешь переночевать на улице или пойти в город пешком.       Он усмехался надо мной, а всё, о чём я сейчас думала, это Хёк, который из-за меня сейчас подвергает себя опасности. Проигнорировав парня и быстро схватившись за телефон, я набрала Хёка, но он не отвечал. Я не прекращала попыток, параллельно спускаясь вниз по лестнице, и выбежала на крыльцо. Не знаю, что я здесь и сейчас смогу сделать. Этот день становился только хуже, и я даже не представляла, чем ещё его можно будет испортить.       — Детка, ты что делаешь на морозе? — за мной выбежала Сыльги и обхватила меня за плечи, пытаясь вернуть в дом.       Но я лишь оттолкнулась от неё, продолжая нажимать на кнопку вызова.       — Зайди внутрь. Мы же тебя не выгоняем! — продолжала она, а я мысленно ругала себя за то, что позволила Хёку выйти в дорогу.       Улица освещалась лишь одним фонарём, что дальше ворот была глубокая тьма. И как только я увидела медленно выходящего из неё парня, сорвалась с места и побежала к нему. Крепко прижавшись к Хёку, я чуть не повалила его, но он, ровно остановившись на заснеженной траве, обнял меня.       — Ты живой, — прошептала я, целуя его ледяное лицо, и, сжав ладонями его щёки, всмотрелась в глаза, чтобы, наконец, успокоить волнение.       Кажется, парень был сильно удивлён, но всё равно широко улыбался мне.       — Я в порядке, не волнуйся, — ответил Хёк, подтверждая свой ответ крепким поцелуем в губы.       Он держал меня за талию, и ноги почти не касались земли. Опустив меня, парень снял свою куртку и накинул на меня, после чего опять прижался к моим губам.       — Ты не должен был ехать, — настороженно спросила я, хватаясь за его холодные ладони, и повернула голову в сторону дома.       Увидев у крыльца широко раскрывшую глаза Сыльги, на плечах которой уже было накинуто белое пальто, я вспомнила, где нахожусь. Я не сразу заметила Хёсоба, быстрым шагом подходящего к нам. В его взгляде была выражена жуткая злость, что я сильнее сжала пальцы Хёка.       — Ты чёртов засранец! — заорал он, отчего по телу пошли мурашки.       Не успела я повернуть голову обратно, как Хёсоб, быстро дойдя до нас, широко замахнулся и ударил Хёка кулаком по лицу. Парень резко отпрянул назад, чуть не упав в сугроб, но сумел простоять на месте.       — Ты охренел? — крикнула я, подходя к Хёку.       Он вытирал пальцем кровь с губы и смотрел на бывшего друга взглядом, говорящим, что в долгу точно не останется.       — Ты не оставил мне выбора, — ответил он сдержанно и, сжав кулак, подошёл к парню.       — Хёк, не надо, — успела я пробормотать перед тем, как он набросился на Хёсоба, повалив его в снег.       Ко мне подбежала Сыльги, которая кричала им остановиться, но никто из нас не решался разъединить парней. Они валялись на заснеженной земле, не жалея друг на друга ударов. Всё происходило так быстро, что я не верила в реальность этой драки. Я хотела как-то вмешаться, но Сыльги сразу же потянула меня за локоть назад.       — Я знаю, как их остановить, — проговорила она, дрожащим голосом. — Не пытайся их разъединить, им это давно надо было сделать.       Она побежала обратно к дому, но не к крыльцу, как я ожидала, чтобы позвать кого-то на помощь, а к гаражу, куда и зашла через дверь.       — Ну что тебе на месте не сиделось?! — кричал Хёсоб, встав на ноги, и тяжело дышал, принимая ожидающую позу. — Ты использовал её сестру для этого? И после этого мы плохие?       Он показал рукой в мою сторону. Речь точно шла обо мне, но я совсем не понимала, о чём это они.       — Использовал? — переспросила я, постепенно ощущая пробирающийся через куртку холод.       Я посмотрела на покрытое синяками лицо Хёка, но он быстро убрал взгляд и, встав на ноги, опять бросился на друга с ударами. Я надеялась, что это всё мои сомнения и глупые догадки, ошибочно считающие, что Хёсоб прав. Но я всё же была уверена, что потом Хёк мне объяснит, что имелось в виду. Если, конечно, сможет говорить. Казалось, что они собираются избивать друг друга до больничной койки, и хотелось сделать уже что-то, так как белый снег вокруг всё больше покрывался кровью.       Не успела я сделать шаг в их сторону, как мимо меня пробежал парень, быстро схватившийся за крутку Хёсоба, и потянул его назад.       — Ты! — Хёк застыл на месте, уставившись на этого парня, и, замахнувшись, на этот раз ударил его.       От неожиданности я громко охнула, прикрыв ладонями рот. Теперь Хёсоб пытался держать Хёка за локти, не позволяя ему добраться до этого парня. Тот не давал ему сдачи, и, сплюнув кровь, нахмуренно смотрел на студентов.       В этот момент ко мне подбежала Сыльги, и, повернувшись к ней, я умоляюще спросила:       — Что происходит?       Она что-то ответила, но я совсем не услышала её слов. Я даже не расслышала того, о чём кричали парни. Вся реальность сейчас была лишь вокруг подошедшей к нам девушки. На ней была осенняя куртка из кожи зелёного цвета. Я прекрасно помнила эту куртку, так как не раз описывала одежду Мины, в которой она в последний раз выходила из дома. Я также писала, что волосы у неё были окрашены в бордовый цвет, и, несмотря на то, что сейчас они были естественно каштановые и собраны в неаккуратный пучок, я узнала в ней свою сестру. Яркий уличный фонарь отчётливо выдавал тёмные круги под глазами, лицо выглядело уставшим, и казалось, что девушка повзрослела на несколько лет. Но она точно была моей сестрой. Не обычной галлюцинацией или незнакомкой, похожей на Мину. Она удивлённо раскрыла рот, явно не ожидая меня увидеть. И в этот момент в голове пронеслись слова Сыльги:        «Она сбежала. Это её личный выбор».       Пальцы неосознанно сжались в кулак, а зубы стиснулись от злости.       — Джунхи… — пробормотала она, а я, сделав к ней один шаг, дала ей пощёчину.       Она могла бы быть сильнее, если бы руки не замёрзли на холоде, но, уверена, Мина никогда её не забудет.       — Каждый день мама плачет у окна, надеясь увидеть тебя во дворе. И выбегает на улицу, как только туда выходит кто-то в зелёной куртке, — говорила я в размеренном тоне, и даже парни затихли, перестав ругаться между собой.       — Джу…       — Отец не выходит из кабинета, — чуть громче продолжила я, проигнорировав медленно стекающиеся по её щекам слёзы. — Целый день работает, чтобы искупить вину перед тобой, выдвигая обвинения похитителям и насильникам. И спустя столько лет опять вернулся к алкоголю.       Казалось, что вся вечеринка на время остановилась, чтобы прислушаться к тому, что я говорю, настолько тихо было.       — А отчим вздрагивает каждый раз, когда ему звонят с работы, боясь, что его могут вызвать на опознание твоего тела. Сейчас они готовятся к твоим поминкам. Ты понимаешь это, Мина? — свой вопрос я уже не слышала, так как голос охрип, и уже было невозможно сдерживать слёзы.       — Мне очень жаль.       Этих слов хватило, чтобы я крепко обняла сестру и убедилась в том, что она реальная.       — Это я виновата, — пробормотала я, понимая, что ни одна причина уже не важна, когда Мина жива и в порядке. — Прости меня, миньон, — сказала я, впервые за много лет назвав её прозвищем из детства. — Я совсем не имела в виду то, что сказала тебе в тот вечер.       — Я знаю. Мне так жаль, что я…       — Зачем ты вышла? — строгий голос принадлежал незнакомцу, который стоял за моей спиной.       Этот парень вернул меня в реальность, и я вспомнила про него, про драку, слова Хёсоба о том, что Хёк меня использовал. Резко повернувшись к нему, я всмотрелась в его лицо. Он был мне незнаком, и я не могла припомнить, видела ли я раньше его рядом с сестрой в универе.       — Кто это? — спросила я, конкретно ни к кому не обращаясь, и первым ко мне подошёл Хёк.       — Джунхи, — произнёс он, тяжело дыша, и выглядел очень взволнованным, — зайдём внутрь, я тебе всё объясню.       — Хёк, это ты привёл мою сестру сюда? — тихо спросила Мина, разочарованно посмотрев на парня, и у меня резко всё расплылось перед глазами.       Появилось ощущение того, что я опять упала носом на пол, но на этот раз он был каменным, лишал сил и вызывал жуткую боль по всему телу.       — Вы знакомы, — пробормотала я, не сумев добавить вопросительную интонацию, ведь всё и так было ясно, и лишь подняла на Хёка взгляд. Я уже не способна придумать всему этому хоть какое-то оправдание.       Я заметила, как Хёсоб саркастично усмехнулся, выплёвывая на землю перемешанную с кровью слюну, слышала, как Мина что-то бормочет незнакомцу и просит прощения. Но не могла различить слов Хёка, который, схватившись за мои ладони, второпях мне что-то говорил.       — Ребят, давайте реально зайдём внутрь. Думаю, никому больше не хочется драк, да? — спросила Сыльги дрожащим голосом и скривила неуверенную улыбку.       Первым с места сдвинулся Хёсоб, параллельно зажигая сжатую губами сигарету. Сыльги, несколько секунд смотря на нас, побежала за ним. У меня не оставалось выбора. Мне нужно было пережить эту ночь, чтобы утром вернуть сестру домой. Поэтому, взяв её за ладонь, я прошагала следом за блондинкой. Мина неохотно двигалась, и я заметила, что она не убирала взгляда от того парня. Стало быть, он был тем, с кем она сбежала. Хёсоб и Сыльги зашли не в дом, а в гараж. Я не решилась пойти следом, но Мина потянула меня за собой внутрь, и увиденное заставило меня неподвижно остановиться на пороге. Казалось, что я вошла не в гараж, а в чью-то комнату. Тут была кровать, стол, стулья и даже телевизор. Словом, всё, что помогло бы моей сестре на месяц пропасть.       — Прости меня, Джунхи, — прошептала Мина, заметив мой удивлённый взгляд. — Я очень хотела вернуться, но…       — Это он, да? Из-за него всё? — сердито спросила я, и парень, словно к слову, вошёл в гараж.       Я сжала кулаки. За ним следом вошёл Хёк, от чего пальцы инстинктивно разжались. Я смотрела на его синяки, рану на губе и дрожащие от холода руки. Часть меня хотела обнять его, залечить раны и всю ночь не выпускать из объятий. Но здравый смысл напоминал, что он обманул меня. И пока я не знала причину, поэтому на этот раз сомнения брали над чувствами вверх. Я повесила куртку на спинку одного из стульев и сделала короткий шаг в сторону парней, обратившись к незнакомцу.       — Ты похитил мою сестру?       — Что?! — переспросил он с явной насмешкой. — Я никого не похищал.       Меня раздражал его издевательский тон и недоговорки, что меня охватила истерика. Я набросилась на него, злобно сжав воротник его пальто.       — Ты месяц держал её в этом гараже!       Парень так же не ожидал подобного, так как его высокомерная ухмылка быстро сменилась шоком на лице. Хёк сразу же подбежал ко мне сзади, хватаясь за талию и оттаскивая назад от парня.       — Успокойся, Джун, — говорил он, а я продолжала тянуться к воротнику.       Я понимала, как жалко выгляжу со стороны, но не могла ничего поделать с собой. Хёк прижимал меня к себе, подняв над полом, и тихо шептал в ухо, чтобы я держала себя в руках и что всё хорошо. Я не хотела этого признавать, но у него реально получалось, и эмоции постепенно охлаждались, поэтому я перестала брыкаться.       — Чихо её не похищал, — прошептал в итоге Хёк, и я устало обмякла в его руках.       Все молчали и тишина нарушалась лишь моим тяжёлым дыханием. Этого парня зовут Чихо. Тот самый сосед Хёка, про которого он не любил говорить, который так же был его близким другом, и теперь было понятно, почему он так не хотел мне о нём рассказывать.       Оттолкнувшись от парня, я отошла к стене, не зная, что сделать, чтобы перестать уже сегодня удивляться каждому услышанному слову. Сыльги сидела возле тушащего сигарету Хёсоба и что-то шептала ему на ухо. Мина неуверенно переминалась с одной ноги на другую и, кажется, хотела что-то сказать, но робела. Чихо всё ещё стоял у двери, прислонившись к ней спиной, и задумчиво смотрел на Хёка. А тот не убирал с меня виноватого взгляда и делал медленные шаги ко мне, словно я была испуганным зверьком. Все знали, что всё-таки происходит, и я реально ощущала себя загнанным в угол зверем, которому всё это время врали. И в первую очередь, было больно от лжи Хёка, которого я считала единственным, кто помогал мне.       — Так, — произнесла я, глубоко вздохнув, и села на стоящий в углу стул, — сейчас вы мне всё расскажете. Иначе… я звоню в полицию.       — Мы не… — начал было Чихо, отпрянув от двери, но Хёк остановил его одной ладонью и сердитым взглядом.       — Хорошо, — сказал он, посмотрев на меня.       — Ночка будет бурнее, чем планировалось, — присвистнул Хёсоб.       — Ээ… я сделаю нам горячий шоколад, — произнесла Сыльги, но никто не среагировал на неё.       Всё моё внимание сейчас было на Чихо. Я ожидала, что он сейчас начнёт оправдываться и просить прощения. Но он лишь молча прошёл к кровати и вальяжно сел на неё. Он посмотрел на мою сестру, явно ожидая, что она пристроится рядом, но та продолжила стоять на месте, скрестив руки на груди. Никто из них ничего не говорил, поэтому я посмотрела на Хёка, который так же с ожиданием следил за ними.       — Ну что ж, — произнёс он, кажется, поняв, что начать придётся ему. Прислонившись копчиком к краю стола, он показал ладонью на друга. — Это У Чихо.       — Привет, — тот демонстративно улыбнулся, помахав мне, откровенно издеваясь надо мной.       — Он мой…       — Твой сосед по квартире и совладелец вашей музыкальной студии — наслышана, — нетерпеливо перебила я его, и парень напрягся.       Он с удивлением расширил глаза.       — Она знает про студию? Вы что, встречаетесь? — усмехнулся Чихо и, когда никто из нас ничего не ответил, громко рассмеялся. — Не думал, что найдётся девушка, которой ты когда-нибудь показал бы нашу обитель творчества.       — Джунхи, это правда? — спросила Мина, недоверчиво поглядывая на Хёка.       — Сейчас речь не об этом, — ответила я, ощущая, как от смущения загорелись щёки.       — Почему же? — Чихо встал на ноги, медленно подходя к Хёку. — Ты залезла в постель к моему другу, чтобы найти сестру. Очень интересно, — усмехнулся он, положив ладонь на плечо парню.       Осознание того, что он в какой-то степени был прав, заставило меня невольно заплакать. Слёзы скапливались в уголках глаз, и мне пришлось сильно сжать пальцами колени, чтобы вовсю не разреветься.       — Замолчи! — крикнул на него Хёк, грубо оттолкнув его, что тот чуть было не упал. — Это не так, — обратился он к моей сестре, во взгляде которой читалось возмущение. И быстро подойдя ко мне, он сел на корточки и взял меня за ладони. — Джун, послушай меня, — произнёс он, вглядываясь в моё опущенное вниз лицо, — никто никого не использовал. Всё, что было между нами, было по-настоящему. Всё искренно.       — Я не могу сейчас тебе верить, — прошептал я, кусая губы, и выпутала ладони из его пальцев.       — Понимаю, ты права, — ответил он через несколько секунд пристального взгляда. — Для начала я должен объяснить, что произошло.       — Ты же не собираешься рассказывать ей всё? — спросил Чихо, и Хёк сердито встал на ноги, повернувшись нему.       Но вместо него ответила Мина:       — Мы скрываемся, — произнесла она, быстро подойдя ко мне, и села на пол у моих ног, умоляюще взглянув. — В ту ночь в клубе мы взяли несколько таблеток экстази, но не заплатили за них. И как оказалось, Чихо так несколько раз уже делал, — она косо взглянула на парня. — Он задолжал очень нехорошим людям и…       — Детка, тебе необязательно всё ей рассказываться, — проговорил Чихо и хотел подойти к ней, но Хёк перегородил ему дорогу.       — И ты решил сбежать?       — Мне нужно было спасать шкуру, пока эти крысы перестанут меня искать, — ответил он без колебаний.       — Но зачем ты впутал её в своё дерьмо? — нервно спросил Хёк, и в душе мне было приятно, что он встал на защиту моей сестры.       — Я сама согласилась. Он в ту ночь собирался уехать в Пусан. И я решила поехать вместе с ним, — еле слышно пробормотала Мина.       Чихо довольно скривил в улыбке разбитую в кровь губы, и я с удовольствием ещё раз треснула бы по ним. Я с трудом переваривала услышанное. Экстази, нехорошие люди, Пусан.       — А как же родители? Ты уехала, не подумав ни о ком из нас? — спросила я, и Мина взяла меня за ладонь.       Я уже и забыла, когда мы с ней в последний раз так крепко держались за руки.       — Прости. Прости меня, Джунхи, — пробормотала она, в слезах уткнувшись мне в колени. — В ту ночь я совсем не думала об этом. И всю неделю, что мы там провели, я совсем ничего не понимала. А когда осознала, что скучаю и поступаю эгоистично, было уже поздно. Мы оставили в столице телефоны и кредитки. И когда я зашла в соцсети, чтобы написать тебе о своём местонахождении, увидела, что меня уже считают погибшей. Я не знала, как быть дальше, — Мина прижалась ко мне и тяжело зарыдала.       Я погладила её по спине, кусая губы, и сдерживала собственные слёзы. Я не хотела никого винить или оправдывать, но понимала, что родители будут сильно сокрушаться, что так быстро сдались. Я взглянула на Чихо, который недовольно покачал головой. Да, моя сестра сглупила и поступила крайне необдуманно, но уверена, это парень не позволил ей даже написать простую смску, боясь за свой зад.       — А почему тебя никто не искал?       — Потому что все думают, что я в Японии, — он пожал плечами, словно всё в порядке.       Он производил впечатление человека, которому всё очень легко даётся. Это сильно раздражало и злило до трясения коленок. Мина посмотрела на меня заплаканными глазами, и я могла увидеть в них сильное разочарование в парне, в которого она была влюблена. И эти мысли заставили меня неосознанно посмотреть на Хёка.       — Надеюсь, разбитых лиц уже не будет и мы пришли вовремя, — произнесла Сыльги, входящая в гараж через внутреннюю дверь, и держала в руке поднос с кружками.       Хёсоб с мрачным взглядом шёл за ней, и я только сейчас заметила, что они исчезли из виду, когда Мина начала говорить. Я резко вскочила на ноги.       — Вы всё знали, да? — обратилась я к ним. — Вы знали, что Мина уехала с ним, — последнему слову я уделила побольше отвращения, — но сказали полиции, что не видели даже того, как она вышла из клуба. А потом что? Они вернулись в Сеул, и вы добродушно выделили для них целый отельный номер в гараже?       Блондинка молчала, виновато опустив глаза. Положив поднос на стол, она встала за Хёсобом, прячась за его плечом.       — Сколько вы собирались тут жить? — громко спросила я куда-то в пустоту, разрываясь от количества вопросов. — А ты? — я резко перешла на шёпот и с ожиданием посмотрела на Хёка.       Он сделал широкий шаг ко мне, но я быстро отошла назад, зная, что могу поддаться ему и незаслуженно простить.       — Ты был в ту ночь с ними?       — Я не знал, куда они уехали, — ответил он. — Поверь, я по-настоящему хотел найти Мину и совсем не одобрял того, что Хёсоб скрывает Чихо.       — Ты не ответил на мой вопрос, — произнесла я ледяным тоном.       Он молчал. Очень долго, что можно было догадаться о том, каков будет ответ. Но я терпеливо ждала, и все присутствующие молча не вмешивались       — Да.       Этого было достаточно. Я не хотела давать слабину, но уже не было сил терпеть. Быстро выбежав за дверь, ведущую в дом, я направилась к лестницам, хорошо помня, где находится уборная. Вечеринка всё ещё продолжалась, но я сумела пробраться в ванную и запереться там. Отсюда практически не было слышно музыки, однако я отчётливо различила голос зовущего меня Хёка.       — Джунхи, открой, пожалуйста, — громко сказал он, стуча в дверь, но я отошла от неё, давая волю слезам.       Сейчас мне было очень сложно, так как я ощущала себя реально одной. Я не могла нормально обрадоваться тому, что нашла сестру, ведь мне пришлось потерять Хёка.       — Ты врал мне всё это время, — ответила я ему через дверь и старалась не выдавать того, что я реву со всей мочи, не в силах остановиться.       — Я не врал. Нет, я врал. И я ненавижу себя за это.       — Ты нашёл своего друга, можешь идти, — раздражённо произнесла я и склонилась над раковиной.       — Я не уйду, пока ты не откроешь дверь. И моей целью было найти твою сестру.       — Потому что ты всё знал и решил таким образом искупить свою вину? — нервно усмехнулась я, стараясь делать глубокие вдохи и выдохи.       — Да, — ответил он не сразу, и я хорошо слышала через щель его громкое дыхание. — А потом я увидел тебя. Как ты каждый день развешивала листовки, выкладывала посты в соцсетях. Я поссорился с Хёсобом, и он, испугавшись, что я могу выдать Чихо вашему отчиму, не говорил мне, где они находятся. И я скажу тебе честно, сначала я реально хотел использовать тебя, чтобы раздобыть хоть какую-то информацию. Но я совсем не ожидал, что могу так сильно влюбиться в тебя. Как же я жалел, что втянул тебя в эту историю. Хотелось защитить тебя и огородить от этого дерьма. Поверь мне, я не собираюсь отказываться от тебя, раз мы выполнили нашу секретную миссию, — я была уверена, что сейчас он улыбается, и я невольно улыбнулась в ответ. — Джун, открой дверь, я прошу тебя, — прошептал он.       Я включила воду, пытаясь так продемонстрировать, что не собираюсь больше его слушать. Мне хотелось верить, что его чувства искренни, иначе я буду самой наивной дурой, ведь так легко в него влюбилась. Настолько, что даже хочу отложить свои планы насчёт Европы, о которой грежу со средней школы. Но всё это время Хёк был рядом и видел мои страдания по сестре. Как он смог даже не намекнуть на то, что знает обо всём?       Кое-как успокоив слёзы, я умылась и увидела полочку с аптечкой. Перед глазами появилось лицо парня. Он даже подрался с друзьями ради моей сестры. Мне сложно было игнорировать это. Достав нужную мазь, я открыла дверь, собираясь просто передать ему тюбик. Хёк устало сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и с задумчивым взглядом уставился в сторону перил. Увидев меня, он хотел было привстать, но я села рядом и положила ладонь ему плечо, усаживая обратно. И чуть придвинувшись к нему, принялась наносить мазь на его синяки и ранки.       — Джун, — прошептал он, и, несмотря на музыку, которая была значительно понижена в громкости, я отчётливо слышала его, — ты обещала мне, помнишь? Обещала, что постараешься простить, когда разочаруешься?       Он взял меня за свободную ладонь, и мои пальцы застыли в уголке его губ. Я молчала и старалась не смотреть ему в глаза. Синяки были серьёзнее, чем я думала. Я вспомнила Хэллоуинскую вечеринку, когда упала на нос. И, кажется, эта ситуация также навеяла ему воспоминания. Хёк провёл большим пальцем по моему носу, который уже без помощи косметики возвращался к своему естественному цвету.       — Я не знала, что это будет так сложно, — ответила я, понимая, что не могу на него злиться, но должна.       И это раздвоенность чувств заставляла меня опять заливаться истеричными слезами.       — Ты сделала это, Джун, — он улыбнулся и, одной рукой обхватив меня за талию, приобнял. — Ты всё-таки нашла сестру.       Я только сейчас поняла это, и тяжёлый груз переживаний новой волной накатился на меня. Слёзы стали бесшумно капать по щекам, пока пальцы продолжали гладить синяки на лице парня. Он неуверенно коснулся губами моих губ, очень осторожно целуя их, и прижал меня всем телом к себе. Уткнувшись в его грудь, я ещё сильнее разрыдалась и крепко сжала его ладонь.

***

      Проснулась я на кровати с осознанием того, что впервые за долгое время всю ночь видела сны. И даже не сразу поверила в то, что события вчерашней ночи происходили наяву. Но сомнения быстро рассеялись. Доказательством была Мина, лежащая рядом со мной на двуспальной кровати и крепко сжимающая мою ладонь.       — Миньон, — прошептала я, не сдерживая улыбки.       Вчерашняя ночь значительно повлияла на наши с ней отношения, и я робела перед ней, боясь, что наше враждебное в прошлом поведение друг к другу напомнит о себе. Но девушка сонно улыбнулась в ответ, легко обнимая меня.       — Джунхи, спасибо, — прошептала он. — Хёк мне вчера всё рассказал. Я знаю, что я плохая сестра и дочь, и постараюсь всё исправить.       — Он тебе рассказал? — спросила я, вспомнив, что всю ночь проплакала ему в грудь.       — Да, ты заснула в его объятиях. Я застукала вас в коридоре. Потом он уложил тебя в постель и сам тебя раздел, — она с намёками во взгляде усмехнулась, и я только сейчас поняла, что лежу в одном нижнем белье. — Я ему предложила лечь рядом, но он отказался, — Мина рассмеялась, и я сильно смутилась, спрятав лицо в подушку.       Мы с ней ещё никогда не обсуждали мальчиков.       — Ты что с ним сделала? Он без ума от тебя, — восхищённо произнесла она. — Он сказал, что виноват перед тобой и сделает что угодно ради твоего прощения. Не верится, что это тот Хёк, который целыми сутками учится и сидит в студии, чуть ли не дроча на свою музыку.       — Мина! — я строго взглянула на неё, и она пристыженно прикусила губу.       Я только сейчас ощутила преимущества того, что я старшая сестра, хоть и отругала её не из-за использования самого слова, а потому что защищала его любовь к музыке.       — На самом деле, это было довольно умно с его стороны через тебя подкатить в Сыльги, а потом к Хёсобу. Не злись на него слишком долго, он хороший парень, — подытожила она, но я это и так знала.       Моё первое впечатление о нём так сильно укоренилось в голове, и, знай я при нашей встрече то, о чём узнала вчера, то сразу же позвала бы отчима с наручниками. Поэтому-то и было больно. Здравый смысл всячески отказывался слушаться чувства, так как боялся снова быть обманутым.       — Забудь про него, — сказала я, стараясь звучать максимально безразличной, и присела на кровати, серьёзно посмотрев на сестру. — Давай поговорим о том, что будем дальше делать       Не знаю, сколько часов мы так просидели, но успели обсудить практически всё: экстази, Чихо, её возвращение домой. Мина призналась, что не балуется запрещёнными веществами, но иногда принимала, чтобы не выглядеть слишком невинной в глазах Чихо. Она рассказала мне про парня, про то, как они познакомились в университете и что влюбилась с первого знакомства. А потом поняла, что это было всё несерьёзно и мимолётно. Девушка была разочарована в нём и желала поскорее вернуться домой. Но Чихо не позволял ей сделать этого, так как боялся, что она может всё рассказать родителям и его обвинят в похищении, раз все считают её погибшей. В чём-то он был прав. Отчим обязательно предпримет меры против него, и я была бы на его стороне. Но Мина не хотела этого. Ей достаточно того, чтобы вернуть всё на былые места и исправить своё отношение к семье.       Мы пытались придумать для этого хороший план и даже не сразу заметили, как в комнату вошла Сыльги. Вечно активная и иногда наглая блондинка неловко смотрела на нас, не решаясь подойти к кровати.       — Я услышала ваши голоса, не хотела мешать, — проговорила она, переминаясь с одной ноги на другую.       — Иди к нам, — ответила я, кивнув ей.       Я уже не держала на неё зла. Я успела хорошо её узнать за это время и отчасти понимала, почему она скрывала всё. Да и судя по тому, как уютно был обустроен гараж, Сыльги хорошо заботились о моей сестре.       — Все уже отъезжают. А мы хотим позавтракать вместе, присоединитесь? Хёк приготовил панкейки, — девушка широко улыбнулась конкретно мне.       Я неосознанно сглотнула слюну, стараясь не поддаваться эмоциям.       — Они помирились? — спросила Мина, с интересом взглянув на подругу.       — Ну… это можно назвать примирением, — усмехнулась она. — С Чихо, конечно, посложнее. С лучшими друзьями сложней всего мириться. Хёк просто безмерно зол на него за то, что он впутал в это тебя. А ещё, Джунхи, он очень хочет, чтобы ты его простила, — она резко посмотрела на меня, хитро улыбнувшись, и Мина присоединилась к ней. — Ваша конспирация, конечно. Детка, как ты умудрилась так легко меня запутать с Сынхёном?       — Прости. Я так много врала, и знаю, что это мерзко. Поэтому я не хочу пока говорить о Хёке, — тяжело вздохнув, я встала на ноги.       Я поняла. Мне нужно время, чтобы пелена влюблённости исчезла и разум смог чётко оценить происходящее. Да и сейчас я думала лишь о сестре.       — Мы поедем домой, — произнесла я, параллельно одеваясь.       — Что? — Сыльги ужаснулась и вопросительно посмотрела на подругу.       Та положительно кивнула.       — Я не могу притворяться мёртвой. Это… — Мина запнулась, опустив голову, — кошмарно.       — А как же Чихо? Вы же планировали поехать в Японию, — произнесла Сыльги, и я застыла на месте в одних джинсах.       — В Японию? Ты собиралась мне об этом говорить? — требовательно спросила я у сестры, и она хмуро взглянула на блондинку. Видимо, не собиралась.       — Я всё равно сразу же ему отказала, — быстро ответила она. — Пусть он сам скрывается от кого попало, а я домой хочу и в университет. Стать обычной студенткой и продолжать рисовать.       Я довольно улыбнулась, радуясь тому, что её не придётся уговаривать на возвращение. Осталось только подготовить родителей, и это будет сложнее всего.       — Как вы поедете? Мы с Хёсобом подвезём вас, — сказала Сыльги, энергично подбегая к двери, хотя я ей ещё даже не ответила.       Девушка столкнулась на пороге с Хёком, который в одной руке держал тарелку, а второй собирался постучаться.       — О, как ты вовремя, — улыбнулась блондинка, отбирая у него тарелку, а он продолжал топтаться на месте, не убирая от меня взгляда.       Я так же смотрела на него, с трудом дыша ртом. Казалось, что мы не виделись несколько дней. И сейчас я безумно скучала по нему, по его эфирам, по поцелуям на диванчике в его студии.       — Кхм… нам выйти? — смущённо спросила Сыльги, посмотрев на меня.       — Нет, — грубовато бросила я и, повернувшись спиной, быстро натянула кофту. — Мина, вставай, мы уходим, — строго сказала я, пока девушка сидела на кровати и уплетала панкейки.       — Я отвезу вас, — проговорил Хёк, войдя внутрь, но я проигнорировала его.       — Я не против, — ответила Мина, встав на ноги, и продолжала жевать.       — Мы поедем на такси, — сказала я, не желая садиться в его машину, и взяла телефон, лежащий на тумбочке.       — Джун, давай поговорим, — Хёк быстрыми шагами сократил между нами расстояние и несильно сжал моё запястье, в котором я держала телефон, что я даже номер не сумела набрать.       — Мы всё вчера обсудили, — ответила я, не поднимая глаз с экрана мобильного.       — Всё-таки мы выйдем, — тихо произнесла Сыльги, выходя вместе с подругой из комнаты, и закрыла за собой дверь, из-за чего резко стало не хватать воздуха.       — Я понимаю, — начал он, так и не отпуская мой запястье. — Но не отказывайся от моей помощи. Я ничего не требую взамен, не отталкивай меня, Джун.       — Не знаю, чего ты вообще ожидал, скрывая от меня правду, — еле слышно произнесла я, даже не пытаясь освободить руку из его хватки.       — Я ожидал, что ты будешь ненавидеть меня, — ответил он, продолжая гипнотизировать меня взглядом и, ослабив пальцы, стал медленно проводить ими по моему предплечью.       — Я не ненавижу тебя, — честно ответила я, позволяя его пальцам перемещаться по моему телу, пока другая гладила мои волосы. — Чувствую себя такой глупой, что не усомнилась в тебе и беспрекословно поверила.       — Ты была в сложном положении, и я воспользовался этим, — прошептал он, когда пальцы достигли щеки, и встал вплотную ко мне.       Мысленно я подметила то, что он опять пользовался положением. Конкретно, моей слабостью перед собой.       — Но я сильно жалею об этом, — сказал он мне прямо в губы, чуть касаясь их, и я была уверена, что сейчас сдамся и обмякну в его объятиях.       — Мне нужно время, Хёк, — произнесла я, отойдя в сторону, и быстро вышла из комнаты.

***

      Домой мы всё-таки поехали на такси. Сестра сильно нервничала перед встречей с родителями, и я волновалась не меньше. Мы смогли кое-как придумать легенду, не упоминая Чихо. Он решил остаться на даче Хёсоба, но я совсем не ожидала, что напоследок он скажет, что готов поговорить с нашими родителями и во всём сознаться. Не знаю, насколько искренним он был, однако моё впечатление о нём было уже не таким категоричным. Я не знала, рассталась ли Мина с ним, но при любом варианте она не хотела рассказывать о нём старшим. Ещё в машине я позвонила им, попросив собраться дома. Я не стала говорить причину, просто не знала, как об этом намекнуть. И до самого момента, пока я заходила в гостиную квартиры, держа сестру за ладонь, не могла произнести ни слова. Они и не нужны были.       Я боялась, что мать потеряет сознание, решив, что перед ней дух дочери, но она быстро обняла Мину, заливаясь горькими слезами. То же самое сделали отец и отчим, и момент воссоединения прошёл бы вполне обыденно, как если бы Мина на месяц уехала на каникулы. Но это было совсем не так. Когда у тебя отец прокурор, а отчим — полицейский, без должного детального объяснения не обошлось. И я старалась по возможности рассказывать всё самой. Про то, что Мине захотелось приключений, и она колесила по стране автостопом. В полном одиночестве. А вчера приехала и связалась со мной. Я видела недоверие в глазах отчима и строгость у отца, но никто из них не стал сильно налегать на эту историю. Мне казалось, что это благодаря тому, что я встала на защиту алиби сестры. Родители, как никто, знали о наших с ней ссорах и, скорей всего, просто не до конца верили в то, что мы с ней весь день просидели, не расцепляя ладоней.       Этой ночью отец остался с нами, и я даже заметила, как они с мамой что-то обсуждают между собой. Без криков и озлобленных выражений лица. Но на утро встал вопрос о возвращении Мины в дом отца. Там были все её вещи, и ей не терпелось восстановить былой образ жизни, что она даже настояла на скором возвращении в университет. Мама не хотела отпускать её. Аж из дома выпустить боялась. И тогда я вмешалась, посчитав, что Мина должна вернуться в свою комнату и тем самым вымолить прощение у отца, который всё ещё считал себя виноватым. Как ни странно, родительница не стала мне возражать, даже попросила прощение за то, что не верила мне.       В университет пришли мы с сестрой вместе. Как оказалось, о пропаже Мины знали почти все студенты, ведь с первого шага в университетский двор к нам были прикованы их удивлённые взгляды. Для меня же было непривычно разговаривать с сестрой, не скрывая нашего родства. Мы даже договорились обедать вместе каждый день.       Странно было ещё то, что в корпусе экономического корпуса я всё равно привлекала внимание. И когда я вошла в аудиторию, ко мне сразу подбежал Чон Сынхён.       — Слышал, мы с тобой встречаемся, — усмехнулся он, вгоняя меня в краску. Я ведь так и не увидела его на той вечеринке, чтобы объясниться. — Я знаю, что ты соврала для того, чтобы найти сестру. Ты крутая, Джун, — он подмигнул мне и прошёл на своё место.       Определённо, ему обо всё рассказал Хёк. Я старалась не скучать по нему, но мне резко стало невыносимо находиться в закрытой аудитории. И выбежав сразу после того, как вошёл профессор, я без верхней одежды вышла из корпуса и побежала в соседний, не зная даже, на какой этаж подниматься. У него-то всегда получалось найти меня в моём корпусе.       Запыхавшись, я остановилась посреди коридора. Здесь оказалось шумнее и красочнее, и я чувствовала, что из-за волнения не смогла бы найти даже выхода из здания.       — Джунхи, ты кого-то ищешь? — спросил у меня проходящий мимо Хёсоб и, судя по его расслабленной походке, он прогуливал пары. — Мина на третьем этаже.       Я с того вечера не говорила с ним, поэтому посмотрела с опаской на парня, хоть он и вёл себя как раньше.       — А в каком кабинете Хёк? — неуверенно поинтересовалась я, ненароком посмотрев на оставленные другом синяки на его лице.       — Ну по сути, он должен быть на истории музыки, но я уверен, что его там нет. Прогулять эту нудятину не грех, но он с утра не появлялся в универе, — он пожал плечами, хотя выглядел немного озабоченным.       Его тоже удивляло, что однокурсник пропускает пары. Хёк говорил, что терпеть не может этот предмет, но ещё ни разу не пропустил ни одну лекцию.       — Хорошо, — кивнула я, чуть успокоив дыхание. — Дашь знать, если появится? — попросила я, не веря, что всё ещё отношусь к Хёсобу по-дружески.       И дело было даже не в том, что мне это надо было для дела или плана. Просто не получилось злиться по-должному.       — Он не писал тебе с того дня? — неожиданно для меня спросил парень и выглядел непривычно заботливо. Кажется, есть всё-таки причина, из-за которой Сыльги души в нём не чает.       Я отрицательно покачала головой.       — Ну… ты просила время, он даёт его тебе.       — Да, да, — неуверенно согласилась я, уже жалея об этой просьбе.       Хотелось, чтобы на перемене Хёк опять сидел на подоконнике нашего корпуса, быстро поцеловал меня, пока никто не видит, и убежал на следующую пару.       — Но ты всё равно скажи, если придёт, — я неловко улыбнулась и без желания ушла.

***

      Но он не говорил. Ни в этот день, ни в следующие, так как Хёк так и не появлялся в университете. Я с трудом сдерживалась, чтобы не позвонить ему самой, но обиженная часть меня каждый раз задерживала палец, не давая нажать на кнопку вызова. Я знала, что с ним всё в порядке, ведь каждый вечер слушала его эфиры на работе, что раздражало супервайзера, потому что нам было запрещено включать радио вместо стандартного для кофейни плейлиста.       — Ты хочешь уволиться и таким образом намекаешь на это? — спросила она в один из вечеров, когда я в очередной раз включила нужную мне волну.       — Это её бойфренд, — хихикнула моя коллега, сразу же приняв от меня строгий взгляд.       — Я дослушаю и переключу. Да и гостям нравится, — оправдалась я, ни капли не соврав. Эфиры Дина становились популярными, что иногда к нам заходили лишь для того, чтобы его послушать.       Супервайзер закатила глаза и молча вернулась в свой кабинет. А я добавила щепотку корицы на пенку приготовленного латте и отнесла его к столику. За ним сидела Мина и рисовала. Так она проводила каждый свой вечер. Мы с ней были практически неразлучны, и иногда она засиживалась до самого закрытия кофейни, возвращаясь домой со мной вместе. Я была не против, так как до сих пор боялась, что из-за угла выскочит Чихо и утащит её обратно в гараж. Хоть и девушка утверждает, что больше с ним не общается и не имеет на это никакого желания. Но Сыльги мне призналась, что иногда он пишет ей. Я не хотела вмешиваться, ведь не имела на это права, и была рада, что моя сестра сильно повзрослела, раз самостоятельно сумела сделать правильный выбор.       — Его так и увести могут, — пробормотала она, не поднимая головы от своего альбома, когда я поставила на столик кружку с напитком.       — А?       — У нас вся группа тащится по Дину, — ответила она и хитро прищурилась, посмотрев на меня. — Если они узнают, что это Хёк, то одними звонками в эфир тут не обойдётся.       Я затаила дыхание, резко осознав это. Она была права. Это и по самим интерактивам заметно. Ему же практически только девушки звонят, и все стараются говорить как можно соблазнительно.       — Чёрт, какая я дура, — прошептала я, сильно заволновавшись. Не нужно мне больше никакого времени. Я хочу к нему.       Но заявиться к нему во время трансляции, не отработав смену, я не могла. А ждать завтра я не хотела. Я боялась, что будет поздно. Кто знает, может, я уже опоздала. Он перестал ходить в университет и ни разу не написал. Я пыталась разузнать что-то через Хёсоба, так как они с Хёком помирились и тот иногда ходил к нему домой, но он отмалчивался на все вопросы, касающиеся меня.       — Иди сегодня к нему, — сказала Мина, уверенным тоном, словно прочитав мои мысли, от которых я пыталась отмахнуться.       — Ты пойдёшь со мной, — ответила я.       Не хотелось находиться с Хёком наедине, так как не знала, чем всё может кончиться. А сестра будет отличным рычагом, который будет напоминать мне о реальности. Да и очень хочется показать ей патефон в комнате парня.       — Мне не нужна нянька, — недовольно буркнула она, раздражаясь тому, что я иногда не разрешаю ей возвращаться домой одной, хоть и она в итоге слушается меня. Это был большой прогресс в наших отношения.       — Мне нужна, — тихо произнесла я и, проигнорировав её ухмылку, вернулась на рабочее место.       Мы стояли перед дверью квартиры Хёка, и рука не поднималась, чтобы нажать на кнопку дверного звонка. Будто тяжелела каждый раз, когда я хотела позвонить.       — Ты знаешь код и пытаешься его вспомнить? — нетерпеливо спросила Мина и внезапно нажала на звонок.       — Я передумала, — прошептала я и собиралась уже развернуться, чтобы уйти, но дверь медленно открывалась.       — Ты не Хёк, — сказала Мина, окинув вставшего перед нами парня оценивающим взглядом.       — А ты не Скарлетт Йохансон, но думаю, я смогу это пережить, — усмехнулся он, и камешек на колечке в губе ярко засверкал.       — Донук, — радостно улыбнулась я ему, не ожидая увидеть здесь.       Мы с ним виделись лишь несколько раз в ресторане его матери, но он так хорошо располагал к себе, что приятно было встретить его.       — Идеальное время для визита, — сказал он, впуская нас внутрь.       — Не то слово, — я скривила уголки губ, догадываясь о причине его нахождения здесь.       Хёк решил всё-таки выполнить своё обещание и закончить трек парня.       — Джунхи, кто это? — шептала мне сестра, разуваясь, и я не сразу услышала её.       Сейчас я думала о том, общается ли Хёк с Чихо, ведь запись трека приостановилась именно из-за отсутствия второго. Но мои вопросы долго меня не мучили.       — Пено, ты где? Ходил же за бутерами, — кричал медленно идущий по коридору Чихо и остановился, увидев нас, — а привёл двух очаровательных девушек.       Он довольно улыбнулся, и не успела я понять то, что этот парень не прячется в гараже, как он уже обнимал мою сестру.       — Моя зайка, как я скучал, — говорил он Мине, которая удивлённо вытаращила на него глаза и выглядела крайне раздражённой.       — О как, — охнул Донук, а я инстинктивно отталкивала Чихо от девушки, загораживая её спиной.       — Никакая она тебе не зайка!       — Джунхи, не вмешивайся, — ответил он, натянув терпеливую улыбку, и на секунду я засомневалась в том, что сделала правильно.       Но моя крепко сжатая сестрой ладонь рассеяла раздумья.       — Единственная причина, по которой ты ещё не за решёткой, это условие, что ты больше не приблизишься к ней. Ты просто не представляешь, как у меня руки чешутся, — пригрозила я и, кажется, была очень убедительной, что парень сделала несколько шагов назад. — Зря мы пришли. Уходим.       — Джунхи, нет, мы здесь ради тебя, — умоляюще ответила Мина, не позволяя меня ступить в сторону прихожей.       — Если ты к Хёку, то он в студии, — проговорил Донук невзначай.       — Иди, — девушка подтолкнула меня, но я не хотела сдвигаться с места.       — Я не оставлю тебя одну.       — Я не съем её, я бутер хотел, — обиженно сказал Чихо и, зевая, прошёл на кухню.       — Со мной ничего не будет, ну, — говорила Мина, но меня больше держало на месте волнение перед встречей с Хёком.       — Не знаю, что там у вас, но я могу присмотреть за твоей подругой, — вызвался Донук, гордо выпятив грудь вперёд, и выглядел очень мило, что я, чуть расслабившись, улыбнулась.       — Мы сёстры вообще-то, — нервно буркнула Мина.       — Это ж у вас на лбу написано. Забыл очки надеть, прости, — отшутился он, и я робко прошагала в сторону нужной комнаты.       Через приоткрытую дверь я слышала, как на повторе играет один и тот же кусочек мелодии. И зайдя в комнату, я первым делом выключила её, зная, что для этого нужно нажать, чтобы случайно ничего не удалить. Хёк лежал на диванчике, прикрыв вязаной шапкой лицо, и глухо сопел. Я не хотела его будить, но не могла просто так уйти. Подсев на свободный краешек дивана, я осторожно убрала шапку и вгляделась в его умиротворённое лицо. Волна сожаления резко обрушилась на меня лавиной, ведь я осознала, что безумно соскучилась по этому человеку. И осознанно лишила себя его. Хотелось кричать о том, что хочу его обратно, что больше так не сглуплю, но лишь болезненно прикусила нижнюю губу и погладила ладонью щетинистую щёку.       — Я не сплю, сейчас встану. Дай мне пять минут, — пробормотал он с закрытыми глазами, кажется, подумав, что это кто-то из парней.       Я улыбнулась, ведь выглядел он сейчас забавно и умилительно, поэтому теперь стала щекотать пальцем его подбородок.       — Донук, прекрати а, — нервно прошептал он, отмахиваясь, но промазал, и я продолжила свою атаку щекоток, опуская пальцы к шее.       И тогда он крепко сжал моё запястье, явно не рассчитав с силой, что я рефлекторно застонала он несильной боли. Хёк резко открыл глаза и, увидев меня, быстро разжал пальцы.       — Джун, — произнёс он, удивлённо расширив глаза, и присел на диванчике.       — Привет, — я неуверенно улыбнулась, не зная, что ещё можно сказать.       Всю дорогу я думала об этом, но так и не смогла придумать речь.       — Здравствуй, — ответил Хёк, медленно расширяя свою улыбку.       — Прости, я тебя разбудила, — всё так же робко сказала я, словно в первый раз заговорила с мальчиком, который мне нравится.       — Ничего. Я всё равно не спал, — ответил он и рукой стал заталкивать стоящие на полу пустые банки пива за диван.       — Вы пишете песню для Донука? — спросила я, чувствуя что буду тянуть до тех пор, пока парень сам не затронет тему.       Хёк изменился в лице. Он бросил настороженный взгляд в сторону закрытой мною двери и вернул его обратно ко мне.       — Ты видела его? — спросил он так, словно я застукала его с другой девушкой.       — Чихо? Да, — ответил я, зря вспомнив про него, так как чувство волнения за сестру постепенно стало возвращаться. — Он решил вернуться?       — Да, но на время, чтобы закончить трек, — сказал он и резко придвинулся ко мне. — Но я предупредил его о том, чтобы не подходил к Мине, — добавил Хёк, серьёзно посмотрев мне в глаза.       Я неловко улыбнулась уголками губ, спрятав взгляд в сторону.       — Она сейчас в гостиной, и твой сосед тоже… где-то там, — проговорила я, как бы невзначай, и прикусила нижнюю губу, стыдясь того, что оставила её в зоне опасности, из которой мы с Хёком пытались её вытащить.       Парень резко вскочил на ноги и так же моментально сел обратно, коротко выдохнув.       — Он ничего ей не сделает, — ответил он, взяв меня за ладонь, и я смогла, наконец, расслабиться. — Чихо, на самом деле, не такой плохой. Просто ведёт себя, как дебил и…       — Почему ты перестал ходить в универ? — перебила я его.       Мне не хотелось говорить о его соседе, ведь подсознательно понимала, что Хёк не стал бы дружить и жить под одной крышей с плохим человеком. Да и Мина не сдала его отчиму, понимая, что он этого не заслуживает.       — Ты заметила? — тихо спросил он, и это меня немного обидело.       — Конечно, Хёк, я заметила. Я просила время, а не того, чтобы ты исчез из моей жизни, — недовольно буркнула я, откинувшись на спинку дивана. — Не надо было из-за меня пропускать пары. Я знаю, как они важны для тебя.       — Я просто много работал, — ответил он, и я скептично сузила глаза.       — Ага, и это заметно, — я кинула взгляд в сторону неаккуратно припрятанных за диван бутылок. — Судя по интерактивам твоих эфиров, ты даже очень сильно стараешься, — произнесла я, недовольно скрестив руки на груди, и не смотрела на парня.       Он молчал, но боковым зрением я видела, что его взгляд на мне. И повернув к нему голову, я увидела на его лице странную ухмылку.       — Что?       — Ничего.       — Нет, ты скажи. Приятно, небось, когда тебе каждый вечер звонят девушки и признаются в любви? — нервно спросила я, чувствую, как изнутри всё постепенно закипает от ревности.       Хёк рассмеялся, и не успела я возмущённо нахмуриться, как он мгновенно притянул меня, усаживая к себе на колени.       — Не думал, что ты будешь ревновать, — прошептал он мне в губы перед тем, как впиться в них крепким поцелуем.       Прижимая меня за талию, он целовал мои губы, жадно кусая их, что я еле успевала ему отвечать.       — Прости меня, — говорила я, с трудом глотая воздух, — мне больше не нужно время. Мне нужен ты.       — Я безумно скучал, Джун, — ответил он и обнял меня, уткнувшись носом в шею. — Я очень виноват перед тобой и заслужил это наказание.       Я гладила его густые волосы, наслаждаясь обжигающими кожу прикосновениями его губ на своей шее, и вслушивалась в любимый голос, считая себя счастливицей. Ведь ни одна из его слушательниц не услышит и не увидит его таким.       — Вернись в университет, — сказала я, сжав ладонями его щёки, и посмотрела ему в глаза строгим взглядом.       — Джун, я… решил бросить универ, — проговорил он, виновато опустив глаза.       — Из-за меня? — спросила я в шутку и совсем не ожидала, что он положительно кивнёт на мой необдуманный вопрос. — Хёк, я тебя простила. Тебе незачем меня избегать.       — Я тебя не избегаю, — ответил он с улыбкой, заправляя прядь моих волос за ухо. Как же я скучала по этой его привычке. — Я решил сосредоточиться на карьере, а потом… если ты не против…       Он запнулся. Кажется, парень не был до конца уверен в своём решении, но, откашлявшись, он продолжил говорить в более твёрдом тоне.       — Твоя поездка в Европу. Хочу с тобой.       — Со мной? — переспросила я.       Мне не послышалось, ведь он с ожиданием в глазах улыбался уголками губ. Засунув пальцы в задние карманы моих джинсов, он притянул меня ближе к себе, что мне не оставалось пространства и я видела лишь его глаза, требующих ответа. На самом деле, я хотела бы сразу же согласиться, но не такой ценой.       — Ты не хочешь? — его улыбка медленно спадала с лица, и я быстро прижалась к нему поцелуем, боясь увидеть разочарование в его взгляде.       — Очень хочу. Но ты не должен бросать учёбу. Да и как ты будешь вести эфиры?       — Когда я говорил о карьере, я имел в виду продюсирование. И оно не даётся мне, когда ты не рядом. Я слишком к тебе привязан. Мне даже пришлось попросить Чихо помочь закончить трек Донука.       — Но…       — Эфиры я вести не хочу. Они не такие, как раньше. Мне кажется, что звонят не ради музыки, которую я ставлю.       — А ради того, как ты своим голосом флиртуешь со слушательницами, будто у вас секс по телефону, — недовольно дополнила я его слова, закатив глаза, и он опять рассмеялся на мои ревнивые претензии.       — Чёрт, как же я люблю тебя, — прошептал он, целуя в губы. — Не думай, что сможешь отделаться от меня, убежав на другой континент.       — Я вообще-то хотела отложить магистратуру ради тебя, — смущённо пробормотала я, прокручивая в голове слово «люблю». — А ты мне тут неделю в универ не ходишь.       — Сказала мне студентка, которая ради смены в кофейне прогуливает пары, — усмехнулся Хёк, несильно ущипнув меня за ягодицу через ткань джинсов, и я в отместку заёрзала на месте, чувствуя, как проявляется его возбуждение.       — Ты научил меня больше не прогуливать уроки. А сам теперь бросаешь учёбу? — ответила я, наслаждаясь тем, как он, прикусив нижнюю губу, крепче сжал пальцами мои ягодицы.       — Это другое, — прошептал он, прижимаясь губами к моей шее, и, вытащив ладонь из моих карманов, просунул тёплые пальцы под мою кофту.       Он медленно опускал поцелуи ниже к моему декольте и в том же темпе поднимал край кофты, оголяя мою спину.       — Хёк, давай ты не будешь бросать университет. Я обещаю, что никуда не уеду без тебя, — прошептала я, чуть сжав пальцами его волосы и напрочь игнорируя то, что в квартире мы сегодня не одни.       — Это ты мне как старшекурсница советуешь? — усмехнулся он, и я хотела было посмотреть на него негодующим взглядом, но парень уже ловко расстёгивал мой бюстгальтер, что я с трудом контролировала себя.       — Как девушка, которая не хочет стать причиной остановки твоего образования, — пробормотала я, поднимая руки, и позволила ему снять с себя кофту. — Если хочешь, бросай работу на радиостанции, но чтобы в понедельник ты был в универе, — пригрозила я, бросая бюстгальтер в сторону, и понимала, что говорю сейчас не так строго, как должна бы.       Сейчас я была совсем не убедительна. Это было понятно по моим томным стонам, которые вырывались под напором его губ, целующих мою грудь.       — Работу я не брошу, ведь ты так сексуально ревнуешь, — ответил он и уже расстёгивал пуговицу моих джинсов, как дверь в комнату без стука открылась.       Не оборачиваясь, я рефлекторно прижалась всем телом к Хёку, прикрывая грудь.       — Чихо, твою мать! — прикрикнул он и, посмотрев в сторону двери, я увидела повернутую к нам спину его друга.       — Я совсем не ожидал, что когда-нибудь увижу такое в нашей студии. Себя со стороны в подобной позе — да, но не тебя, — усмехнулся он, но так и не вышел из комнаты.       Я быстро встала на ноги и стала второпях одеваться. Щёки нещадно горели от стыда, а разочарованный взгляд Хёка говорил, что он ожидал продолжения.       — Привыкай, — грубо буркнул он соседу, вставая с дивана, и приобнял меня за спину.       Я пыталась оттолкнуться, ведь Чихо стал медленно поворачиваться к нам, но Хёк всё пытался одарить мою шею поцелуями, шепча в ухо, что не отпустит меня домой.       — Хочу сказать, что Донук пытается охмурить мою девушку. И если вы не хотите, чтобы я вырвал ему пирсинг вместе с губой, то сделайте что-нибудь, — сказал он безразличным тоном и нахмурился.       — Бывшую девушку, — подметила я и быстро вышла из студии.       Чихо был прав. Они сидели на диване, чуть ли не вплотную друг к другу. Донук что-то говорил моей сестре, а та громко смеялась, что было удивительно. Ведь юмор у парня был немного специфичным и непонятным.       — Я просила присмотреть за ней, а не в рот лезть, — проговорила я, тихо подойдя к ним, и провела ладонью невидимую границу между их лицами, чтобы они убрали друг от друга неморгающие взгляды.       — Мы просто болтали, — ответила Мина оправдывающимся тоном.       Я на секунду призадумалась. Будь я так строга к ней раньше, то она, скорей всего, огрызнулась бы, а потом ещё назло мне уселась бы на парня. Но Мина послушно встала с дивана и смущённо улыбнулась. И я смягчила взгляд, понимая, что не должна так усердно её контролировать. Моя сестра сильно выросла за месяц отсутствия, и я могу поверить в то, что она не повторит ту же ошибку. Да и Донука я знала чуть лучше, чем Чихо, и этих знаний было достаточно, чтобы считать его парнем, достойным доверия.       — Болтали они, — услышала я, как сзади меня недовольно фыркнул Чихо, который, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене и оскалился на Донука.       За ним в гостиную вошёл Хёк, который чуть ли не вприпрыжку подошёл ко мне и без слов и предупреждения поцеловал меня на виду у всех.       Послышались удивлённые охи сестры и Донука и где-то фоном усмешка Чихо, что я смущённо зарылась лицом в шею парня, шепча ему в ухо:       — Ну не при всех же.       — Пусть видят и знают, — ответил он и резко повысил громкость голоса, — что я люблю эту девушку.       — У неё сейчас пар из ушей пойдёт, они уже краснющие, — рассмеялся Донук, а я всё прятала лицо, прижимаясь всем телом к Хёку.       — Ты же останешься? — спросил он, когда я, наконец, подняла голову. — Мина, ты тоже.       — Я за, — сразу же ответила она, даже радостно подняв ладонь, но я быстро схватилась за неё, отрицательно качая головой.       — Вы ещё Хёсоба с Сыльги позовите, устроим груповушку, — саркастично вмешался Чихо, бросая взглядом ревнивые молнии на Донука.       — Мы пойдём, — сказала я, делая шаги назад от Хёка, боясь, что он опять крепко прижмётся ко меня, и я уже не смогу отказаться от приглашения. — Хёк, тебе нужно хорошо отдохнуть на выходных, ведь в понедельник надо на пары.       Тот недовольно нахмурился, но всё равно положительно кивнул.       — Слушаюсь, — ответил он с улыбкой, и я была уверена, что теперь мы будем следовать моему плану.

***

      Парень курил на балконе, уставившись на яркие огни города. Несколько секунд постояв, я не сдержалась и обняла его со спины, прижавшись к ней щекой. Вслушиваясь в глухое дыхание, я сцепила пальцы замком на его животе.       — Ты уверена, что это то, к чему ты всё время стремилась? Ты знаешь, я полечу в любую другую страну, если ты захочешь, — прошептал он и, потушив сигарету в стоящую пепельницу, повернулся ко мне.       Взяв меня за одну ладонь, второй он погладил мою щёку, и я знала, что он реально откажется от предложения работы с именитыми английскими продюсерами, если я захочу уехать в другую европейскую страну.       — Я буду рядом, Хёк, — ответила я, завороженно смотря ему в глаза.       Я не верила, что всё так идеально сложилось для нас. Поменяв программу его эфиров, директор строго регламентировал список песен, которые Дин мог ставить. И это сильно душило его. Поэтому, записав трек Пеномеко, он дебютировал его в прямом эфире. Начальство было в бешенстве, а песня стала популярной, что принесла успешность не только артисту, но и создателю трека. Хёк без зазора совести ушёл с радиостанции и в скором времени получил приглашение из Лондона для работы в успешном музыкальном лейбле. И тогда я без секунды на раздумья решила, что степень магистра я буду получать именно в Великобритании.       — Ты будешь работать в студии, а я учиться. Этого достаточно.       — Звучит, как очередной план, — усмехнулся он, опустив козырёк кепки на глаза, опять почувствовав себя героем фильма про секретных агентов.       — Я дам тебе план, — ответила я, стянув с него кепку, и поцеловала, давая знать, что отныне этот фильм будет о романтике и музыке.       — Хёк, тебе надо это видеть! — на балкон вбежала улыбающаяся Сыльги, которая, увидев меня, сменила весёлое выражение лица на виноватое. — Джунхи, тебе это видеть не надо, — тихо добавила она, насторожив меня.       Единственное, чего, а точнее, кого я не хотела бы видеть, это Чихо, находящийся меньше, чем на 50 метров от моей сестры.       — Ээм… ну там… Донук немножко перебрал и сейчас сделал Мине предложение, — робко продолжила она и, когда я возмущённо нахмурившись, собиралась вернуться в гостиную квартиры, торопливо добавила: — Но всё хорошо. Мина согласна, — она неловко улыбнулась и еле слышно пробормотала: — Кажется, она тоже перебрала.       — Как продуктивно проходит вечеринка по нашим проводам. И это мы ещё в самолёт не сели, — тяжело вздохнула я, посмотрев на хихикающего парня. — Их же нельзя оставлять без присмотра.       — Ты так опекала сестру и пилила Донука всё это время, которое они встречаются, что он решил, как можно скорее, воспользоваться твоим отсутствием, — рассмеялся он, и я мысленно согласилась с этим вариантом.       — Мы с Хёсобом присмотрим за ними, — вмешалась Сыльги, кивая своим словам.       — Я вижу, как вы это делаете, — иронично ответила я.       — Они справятся, — сказал Хёк, положив ладонь мне на плечо, и притянул обратно к себе. — Если что, зовите Чихо из Японии, — усмехнулся он, и я несильно ущипнула его за бок.       — Ты хочешь, чтобы я распаковала чемоданы?       — Я хочу, чтобы ты, моя любимая песня, играющая в голове, никогда не заканчивалась. А я буду вечно крутиться для тебя, словно пластинка Аля Уилсона.       — Фу, какие вы милые, — сморщилась Сыльги.       — Кыш отсюда, Мине понадобится подружка невесты, — ответила я, понимая, что моя сестра без меня не пропадёт, и крепко обняла Хёка, с которым мне предстояло выполнить ещё несколько миссий.