Лунный свет и Валентин

В этот момент Пи Пи пожалела, что она не геккон и не может взбираться по стенам. Помимо ее собственного дыхания в колодце было так же тихо, как в могиле. Пи Пи так нервничала, что не могла дышать. — Ты боишься? — Извини, я не знала, что у тебя проблемы с сердцем! — сказала Пи Пи. На несколько секунд воцарилась тишина. — Что ты хочешь сказать? — спросил Хэ Лань Цзин Тин. — Ты обращался к врачу? — … . — Ты не хотел давать интервью из-за проблем с сердцем, не хотел беспокоить людей? — … . — Что ж, не буду тебя беспокоить. Я больше не буду пытаться взять у тебя интервью. Если ты откроешь дверь, то я уйду. — Хм, я думаю, ты не совсем поняла, — прозвучал подавленный голос Хэ Лань Цзин Тина. — Господин Хэ Лань, пожалуйста, позвольте мне похвалить Вас! У вас отменное чувство юмора! Давайте поговорим в следующий раз. До свидания! — Значит, ты действительно боишься. — Это не имеет значения. — У тебя дрожат руки. — Не страшно. — Твои ноги тоже дрожат. — Ничего страшного. — Чего ты боишься? — Я ничего не боюсь. — Тогда почему ты наступила мне на ноги? — Извини. Что-то щелкнуло в голове. Лунный свет обволакивал горы, что казалось, мастер запечатлел этот невероятный пейзаж на холсте. Каким-то невероятным образом на плечо Пи Пи упал лучик света. И в темноте были видны белоснежные зубы Хэ Лань Цзин Тина. Пи Пи была в смятении. Через мгновение она наконец спросила: — Ты сказал, что не человек, тогда кто ты? — Я — лис. — Ты лис? — Прости, используй, пожалуйста уважительную форму. Я привык, чтобы обо мне говорили в более почтительном тоне, — вежливо поправил Хэ Лань Цзин Тин. — Вы лис [1]? — Да. Люди ошибочно полагают, что они превосходят все живое на Земле, но, по сути, они лишь стадо обезьян. Мы же одного поля ягоды, все мы позвоночные животные. — О, — единственное, что смогла выдавить из себя Пи Пи. Спустя некоторое время он снова спросила: — Тогда…сколько тебе лет? — Я старше тебя. — Насколько? — Старше на…восемьсот семьдесят лет. Когда Пи Пи нужно было быстро сообразить, у нее плохо получалось, особенно если дело касалось цифр. Прошло не мало времени, а она так и не смогла посчитать, когда он родился. Она вжалась в холодную стену и, казалось, ее ничем нельзя было от нее отделить. Она хотела просто превратиться в какое-нибудь ископаемое, оставшееся в земле. В ее голове мелькнуло несколько историй о Ляо Цяе, к счастью, лисы были добрыми. Однако, другая история, всплывшая в ее памяти, затмила все хорошие. «Разрисованная кожа». Пи Пи старалась не вспоминать полное содержание «Разрисованной кожи». Она облизнула губы и нарочито спокойно сказала: — Если ты хочешь съесть меня, то ты пожалеешь. — О! — Хэ Лань Цзин Тин засмеялся. — Почему? — У меня СПИД, если меня довести до отчаяния, я буду кусаться. Хэ Лань Цзин Тин засмеялся еще сильней. В этот момент Пи Пи топнула ногой. — Не бойся, я не причиню тебе вреда, — он сел на другую стороны кровати, держась от нее на расстоянии. Однако, чем больше он об этом говорил, тем больше Пи Пи не доверяла ему. — Ты…же намеренно меня дразнишь, да? — Мы, лисы, не бросаем слова на ветер. — Нет, ты не лис. — Что мне сделать, чтобы ты поверила? — Хэ Лань Цзин Тин был немного оскорблен. — Очень просто, поменяйте свою форму. Хэ Лань Цзин Тин усмехнулся. — Я не могу обратиться. — Я упрощу требование, покажи мне свой хвост. — Его нет… — Тогда ты не лис. — Это… — болезненно начал объяснять он. — Многие особенности моей истиной формы исчезли, после культивирования. — Я не понимаю. — Обычно лисы трансформируются сверху внизу, поэтому хвост является последним уровнем нашего преобразования. Но у меня все наоборот, поэтому для меня последний уровень — это глаза. — Почему у тебя все пошло не так как у других? — Я родился слепым, поэтому мое преобразование пошло другим, очень медленным путем. — Ты дурачишь меня. — Все, что я сказал, правда. — Хорошо. Кроме сердца, что еще может послужить доказательством, что ты лис? — У меня очень хорошее обоняние. — Насколько? — Сегодня ты рано встала, почистила зубы зубной пастой из зантоксилума. Затем ты съела пирожки с грибами и выпила соевое молоко. Потом ты пошла на работу, по дороге ты наступила на жареную шкурку. В метро было очень много народу, тебе пришлось прижаться к девушке, которая надушилась духами Gicci. Днем ты ела свинину и рисовую кашу с рыбой. Тебе очень нравится чистить зубы, на этот раз ты их почистила травяной зубной пастой. Затем ты выпила крепкий, дешевый жасминовый чай. Твой коллега любит жевать жвачки, но тебе это не нравится. Тебе нужно было организовать файлы. Ты прикоснулась к сотне листов бумаги, на твоих пальцах остался запах чернил. Ты села в автобус, водитель курил сигареты фирмы Юси. Ты проголодалась и съела много говядины, а также картофельные чипсы… У тебя всегда были нерегулярные менструации, запах гормонов распространился по всему твоему телу и у меня есть все основания полагать, что сегодня у тебя пойдут месячные. — Хэ Лань Цзин Тин, ты следишь за мной! — Днем я ничего не вижу, как я могу следить за тобой? — Ничего не видишь? Кто знает, правда ли это? — Гуань Пи Пи, ты такая глупая. Мне не очень-то хочется тратить энергию и силы, пытаясь кого-то обмануть. — Либо ты меняешь свою форму и становишься лисой, либо ты — лжец. — На этом мы закончим наш разговор. Я отвезу тебя домой, — Хэ Лань Цзин Тин внезапно схватил ее за руку и также внезапно прыгнул, вылетев из колодца. — Ты прыгаешь выше Лю Сяна. Почему бы тебе не поучаствовать в Олимпийских играх? — Ты можешь помолчать? — … . Атмосфера в машине была напряженной. Хэ Лань Цзин Тин выглядел угрюмым. Пи Пи не могла сидеть на месте, поэтому продолжила допрос: — Что еще кроме цветов ты ешь? — Людей. — Смешно. Мы потребляем в пищу кучу химических добавок, так что мы совсем не свежие… — Поэтому я очень придирчив. — Значит, ты не можешь съесть меня, у меня гепатит. — Когда дело доходит до печени, то это мой самый любимый деликатес. — В следующий раз я закажу для вас жаренную свиную печень. Кто-то начал злиться. Но Пи Пи совсем не обращала на это внимание. — Ты понял, что в это мире очень легко доказать, что ты человек, и сложно доказать, что ты им не являешься. Машина резко остановилась. Пи Пи была пристегнута, но ремень все равно впился в ее тело, причиняя боль. Хэ Лань Цзин Тин выскочил из машины, вытащил ее и усадил под большим деревом. Он вцепился в ее шею обеими руками и холодно спросил: — Если я начну есть тебя прямо сейчас, будет ли это достаточным доказательством?