До эпилога

— И ты ещё пытаешься меня уверять в том, что счастлив? — Галина Ивановна печально оглядывала сына, который с неимоверным аппетитом уплетал разные вкусности, которые мама специально для него приготовила. — Видел бы со стороны, как ты накинулся на еду! Честное слово, как будто месяц ничем не питался! Если не год! Хорошую же ты себе выбрал женщину, ничего не скажешь. Помнится мне, раньше она тебе еще что-то там готовила. Теперь, видимо, даже не старается? — Мама, я тебя прошу, — Сергей одарил ее страдальческим взглядом. — Хватит говорить про Настю всякую ерунду. — И где ты ерунду услышал? — женщина усмехнулась. — Мне всё видно настолько, что я даже слушать тебя не собираюсь. — И при этом по телефону согласилась меня выслушать, — Жигунов удрученно вздохнул. — И как тебя понимать? — Обычно понимать, обычно. Помидорчики бери, очень вкусные, — Галина Ивановна пододвинула ему тарелку. — И сало ешь, пока не растаяло. Меня соседка угостила, у нее сын сам коптит. Попробуй, тебя потом за уши не оттащишь. Я тебе с собой положу, у меня его еще много. — И что ж ты превращаешь закуску в еду? Хоть бы налила сыну чего-нибудь! — О, тебя не только не кормят, а еще и выпить не дают. Прекрасно. И ты до сих пор не пожалел, что ушел от Веры? — говоря это, мама Сергея тут же поставила на стол охлажденную бутылку водки. — Прости, забыла достать. Специально же в морозилку положила. — Встречают меня просто по-царски, — он, наконец, улыбнулся. — И еще, чтобы больше к этому не возвращаться: я не уходил от Веры. Мы разошлись по обоюдному согласию после моих долгих и упорных попыток остаться в семье. Не знаю, сколько раз я должен повторять это, чтобы до тебя все-таки дошло. — Как ни называй, а для меня нет никакой разницы. И хватает же совести при такой немолодой матери устраивать ей такие нервотрепки! — В данный момент это ты мне нервотрепки устраиваешь, — Сергей наполнил рюмку. — И я не сдамся, пока ситуация хоть как-нибудь не изменится. Твое здоровье, — произнес он и залпом выпил. — Мое здоровье, — недовольно передразнила Галина Ивановна. — Если бы оно тебя хоть как-то беспокоило, ты бы бывал у меня чаще. И времени больше уделял. Когда с Верой жил, вы обо мне не забывали! — Мама! — он вдруг повысил голос. — Да как к тебе приезжать, если ты Настю видеть не можешь! Сколько раз я приглашал тебя к нам? Сколько раз хотел к тебе с ней приехать? Что ты вообще устраиваешь, я не пойму! Поговори с Верой, она давно про все забыла и живет в свое удовольствие, даже мужчина у нее какой-то появился. А ты все страдаешь и страдаешь! — Мужчина? У Веры? — недоверчиво переспросила женщина. — Не знаю. Даже если и так, это все ненадолго. Меня беспокоит только то, что ты ведь все равно начнешь проситься к ней обратно! Не сейчас, так позже! И если затянешь, она может тебя и не пустить. В третий раз такое безобразие и при ее ангельском терпении вынести не так просто! — Знаешь, что меня удивляет больше всего? — Сергей отложил приборы и серьезно посмотрел на маму. — Когда мы с Настей раньше жили вместе, ты легко приняла ее. Легко смирилась с моим уходом из семьи. Мы часто к тебе приезжали, и ты нарадоваться не могла, как Настя ко мне относится, всё восхищалась. И даже после нашего расставания ты продолжала говорить о ней хорошо. Когда я сомневался в ее чувствах ко мне, ты уверяла, что я зря это делаю. А теперь что? — Сережа, для матери хорошо то, что хорошо для ее сына. Главное, видеть его счастливым. Когда это случилось в первый раз, ты был счастлив. Я это видела и чувствовала. Я не переставала любить и уважать Веру, не переставала надеяться, что вы еще сойдетесь с ней, но твой выбор приняла спокойно. Когда ситуация развернулась именно так, как я и предполагала, мне оставалось только ликовать, что ты одумался. При этом Настя не вызывала у меня никакого негатива, она и правда чудесно к тебе относилась до поры до времени. Но то, как она изменилась потом… — С чего ты взяла, что она изменилась? Ты ведь даже пообщаться с ней не хочешь! Былой экранный образ, который она неудачно эксплуатировала уже после нашего разрыва, не имеет к ней настоящей никакого отношения. Смешно, что мне приходится тебе объяснять такое. — Я убеждена, что этой женщине от мужчин ничего, кроме выгоды, не нужно, Сережа. Ведь она согласилась сниматься в твоем кино, да еще и с тобой в паре, будучи замужем за своим фигуристом. О чем она думала? Она что, считала, что это нормально — играть любовь с бывшим мужчиной практически на глазах у мужа? Да ей плевать было на его чувства! Ей важна была роль и успех, который давно от нее убежал. Она уцепилась за последнюю возможность, неужели ты сам это не понимал? — Понимал, — Сергей кивнул. — Я этим ее и подкупал. Я знал, что она не сможет устоять против такого. А она была нужна мне. Подчеркну — как актриса. Всё остальное произошло спонтанно. — Да, конечно же, спонтанно! Ей было выгодно снова закрутить с тобой роман. Потому что ей не один фильм был от тебя нужен. И не два. — Очень выгодно! Так выгодно, что в итоге от нее ушел муж. Кстати, позволь спросить, если она только по расчету с мужчинами, скажи-ка, зачем она вышла за этого Петю? — Полюбила его! Она ж не железная, в конце концов. Да и удобен он, покладистый, мягкий, не перетягивал на себя одеяло, как это любишь делать ты. Для ее характера он вообще вариант идеальный. Такому можно изменять направо и налево, что, думаю, она и делала, а он даже не заметит. — Ох, мамочка, насмотрелась же ты сериалов! — А как не смотреть, если в них снимается мой сын? — подколола его Галина Ивановна. — Не знаю, где ты увидела меня в таких второсортных сюжетах, — нахмурился Жигунов. — Всё, думаю, достаточно переливать из пустого в порожнее. Я приехал к тебе, чтобы рассказать то, что ты давно уже должна была узнать. — Заинтриговал! Сергей опрокинул ещё одну рюмку, уничтожил пару кусочков сала, и спустя несколько минут молчания собрался с мыслями: — Ты права, мам, я в последнее время питаюсь, как попало. Лень готовить самому себе, когда ты один в квартире. — Как один? Вы что, уже расстались?! — на лице у женщины появилось и недоумение, и как будто бы радость. — Не перебивай, пожалуйста. Нет, мы не расстались. И не расстанемся. Более того, я намерен создать с Настей официальную семью. Дождемся кое-чего очень важного, точнее, кое-кого, и обязательно поженимся. Так вот, один я не потому, что она от меня ушла, как ты уже успела понадеяться. Я один, потому что она сейчас под присмотром врачей пытается сделать все, от нее зависящее, чтобы у нас с ней родился сын. Твой внук. Галина Ивановна в упор смотрела на сына и не могла осознать то, что услышала. Она вдруг пододвинула к себе его рюмку, наполнила ее до середины и резко опрокинула. — А теперь ещё раз и понятнее, — морщась от горького напитка, попросила она. — Вы что, пытаетесь сделать искусственное оплодотворение? То есть, она решила привязать к себе тебя покрепче? Рисковая женщина, в ее-то возрасте! — Да перестань ты! — не выдержал Жигунов. — Разве такое можно сделать намеренно?! Разве ты знаешь примеры, когда ребенок действительно бы кого-то удерживал?! И не делаем мы никакого оплодотворения! Всё давно случилось естественным путем! Твоему будущему внуку сейчас уже 4 месяца! И для меня нет счастливее события в этой жизни! Я не мог поверить, когда она сказала, что беременна! Не мог поверить, когда увидел его на УЗИ, когда услышал, как бьется его сердце, когда доктор сказал, что это мальчик! Я счастлив, мама, счастлив так, что сложно на словах выразить, а ты не хочешь этого ни понять, ни разделить со мной! И, если так будет и дальше продолжаться, то я крупно ошибся, что пришел к тебе сегодня. Сергей поднялся из-за стола и направился в прихожую. От эмоций неспокойно колотилось сердце, на глазах выступили слезы досады и обиды. Он присел на тумбочку, достал телефон и стал звонить своему водителю. — Сережа! — в коридоре показалась Галина Ивановна. — Перестань, не глупи. Куда ты собрался? Ты не дал мне даже в себя прийти после такой новости, не надо психовать! — Я просто не могу больше слушать про то, какая Настя плохая. Даже забеременела она, по-твоему, специально! — он отложил мобильный. — А почему нет? Вот я говорила Вере, что тебе нужен мальчик, что ей надо подарить тебе сына. Она ни в какую, почему-то считала, что ты этого не хочешь. — Причем здесь это? — он тяжело вздохнул. — Я и с Настей этого не планировал. В конце концов, мы оба не молоды, чтобы идти на такие авантюры. Это случилось само собой, когда мы уже несколько месяцев жили вместе. Да даже если она и намеренно забеременела, это что, преступление?! — Прости, — она подошла к нему ближе. — Прости свою старую дурную мать. Ты шокировал меня этим известием, я толком и не осознала… — А ты осознавай быстрее. Я хочу, чтобы мой сын общался со своей бабушкой. И чтобы она любила его. — Почему она в больнице? Что-то не так? — в голосе Галины Ивановны послышалось беспокойство. — Возраст, ты сама понимаешь. Всё не так просто. Но у нас есть шансы. И мы будем верить. Сейчас я собираюсь к ней, не могу оставлять ее там одну ночью. Как только выпишут, надеюсь, мы отпразднуем новоселье и пригласим тебя в нашу новую квартиру. До этого момента постарайся как-то морально подготовиться. — Пойдем на кухню. Там еще пирог тебя ждет. И поговорим обо всем спокойнее. — Только если ты обещаешь, что прекратишь цепляться к каждому моему слову. — Да не буду я ни к чему цепляться! Я хочу, чтобы ты рассказал мне всё подробно. — Хорошо, — он согласился. — Ты мне только скажи, ты хотя бы рада, что снова станешь бабушкой? Разве это не прекрасное известие, а? — Вы, главное, не потеряйте его. А уж когда родится, насчет моей к нему любви можешь даже не сомневаться. Если у тебя появится наследник, который продолжит нашу фамилию, я поверю в судьбу и в то, что всё это безумие случилось не просто так. Сергей протянул руки и заключил маму в свои объятия. Он чувствовал, как камень, тянущий его сердце куда-то вниз, постепенно рассасывался, дышать становилось легче. Как же Вера была права! Ничто не могло убедить его маму лучше, чем весть о будущем внуке. *** В клинике его ждала приятная новость — Анастасия с разрешения врача уже спокойно и уверенно вставала и передвигалась по палате, больше не опасаясь сделать какого-нибудь неосторожного движения. — Павел Николаевич сказал, что прогресс поразительный, — довольно рассказывала она, гладя по волосам Сергея, припавшего ухом к ее животу. — И я чувствую себя намного лучше. Сегодня, наверное, впервые ощутила, что страх меня отпускает. Сереж, ну, что ты там хочешь услышать? Вставай! — Не знаю, вдруг он толкнет ножкой в знак приветствия! — Тогда тебе придется просидеть так несколько недель! Для такой активности еще очень рано. Ну вставай же ты! Мне тоже хочется, чтобы ты меня обнял. — Я тебя заобнимаю ещё, — Жигунов поднялся и крепко прижал к себе Настю. — Ты не представляешь, как я счастлив видеть тебя улыбающейся! — Мир, наконец-то, перестал быть черно-белым, — Настя вцепилась пальцами в его рубашку. — Знаешь, вот сейчас я уверена, что у нас всё получится. И малыш родится, и родится здоровым. — По-другому и не может быть, — Сергей чуть отодвинулся и коротко поцеловал ее в губы. Она тут же принюхалась и скривила лицо: — Фу, ты выпивал, что ли? — Совсем немного. А что, ты имеешь что-то против? — Нет, но лучше не дыши на меня перегаром. Аж затошнило сразу, — Настя отошла от него подальше. — И зря затошнило, я столько тебе вкусного принес! — Сергей поднял бумажный пакет, который был отставлен в сторону, когда он только зашел в палату. — Мама передала тебе кучу еды. — Ты был у моей мамы? — удивилась Настя. — Она вроде завтра собиралась с утра прийти. — Не у твоей. У своей, — довольно сообщил Сергей. — Собственно, там я и выпил. Думаю, теперь напряжения во взаимоотношениях с ней больше не будет. — Серьезно? — она сделала пару шагов назад и опустилась на кровать. — Серьезнее некуда! Не делай такие круглые глаза, я всё тебе расскажу. Скажи только, не хочешь ли ты перекусить? Тут такой пирог, просто божественный! Тебе понравится. Так, давай-ка чайник поставим сначала. — Сережа, да подожди ты с чайником! Я не голодна совсем. Лучше рассказывай скорее, как это тебе удалось. Спустя полчаса они лежали на кровати, обнявшись, и обсуждали уже свершившийся факт. Настя высказывала свои сомнения в том, что Галина Ивановна так легко и просто пошла на попятную, а Сергей уверял ее в обратном. В конце концов, разговор зашел в тупик, и они решили сменить тему. — У меня времени теперь навалом, я целыми днями торчу на мебельных сайтах. Подобрала кое-что для детской, сохранила в телефоне несколько вариантов, три из них мне дико понравились. Не терпится тебе показать! — воодушевилась Настя. — Выбирай то, что тебе больше нравится, и я сразу же закажу. — Слушай, ну, ты же тоже должен оценить! Иначе я подумаю, что тебе всё равно. — Мне главное, чтобы ты была довольна. И потом, детская еще сто раз поменяется, ребенок будет расти, дизайн явно подвергнется изменениям со временем. — Нет, я так не согласна! Мы же договорились все решения принимать совместно! Надо выбрать. Мы же не можем сделать три детских, — она приподнялась и стала что-то искать на тумбочке и в ящиках. — Да хоть четыре! — Жигунов, не сходи с ума, — рассмеялась Настя. — Меня твоя мания к большим масштабам иногда пугает. То цветами меня завалишь, то четыре детских предлагаешь… надеюсь, это не намек, что я должна родить тебе еще троих? — Надейся, — хохотнул Сергей. — Что-то не могу найти телефон… Странно, вроде лежал на тумбочке. Может, упал, — она наклонилась и попыталась рассмотреть что-то в темном пространстве между стеной и предметом мебели. — Непонятно… Набери меня, пожалуйста. — Сама набери, а я пока поправить галстук, — Жигунов протянул ей свой мобильный и скрылся за дверью ванной комнаты. Настя разблокировала экран его айфона — он не скрывал от нее пароль, нажала на зеленую иконку с белой трубкой и увидела список под названием «Недавние». Прежде чем ткнуть на свое имя, она мельком заметила то, что заставило всё внутри неприятно сжаться. Среди набранных Сергеем номеров значился контакт под именем «Вера». Не удержавшись, она нажала на кнопку с информацией о разговоре. Длительность: 12 минут, время: 22:15, дата: позавчера.