Неблагодарный сопляк

      - Ну что за заноза в заднице.       Такой комментарий стоит ему решительно неодобряющего упрёка в глазах Наруками.       - Божечки, Изуми-чан, должен же быть предел твоим грязным словам! – Араши упирает руки в бока, разочарованно выдыхая. - Серьёзно, твой рот портит всякое впечатление от твоего прелестного лица.       На это приходит очередь Сены невпечатлённо приподнять бровь.       - Да-да. Так ты собираешься осматриваться здесь или нет? Я пройду дальше и позже вернусь к тебе - не уходи далеко, ладно?       - М-м-м, хорошо - думаю, я здесь надолго.       Не дожидаясь остального потока болтовни, который мог бы последовать в любой момент, - речь ведь о Нару-куне, - Изуми разворачивается и широкими шагами следует к магазину за очередным поворотом торгового центра.       Кажется, в мире было миллион вещей, которые могли бы вывести его из себя, и перечислить их или привести всего лишь пару в пример – решение глупое и, честно сказать, неверное в корне. В случае Сены Изуми, скептичного прагматика, реалиста, перфекциониста и просто зануды, было бы проще на пальцах перечислять вещи, которые его хотя бы не раздражали – которые ему нравились составили бы список ещё короче.       Ближе к делу говоря, «быть в долгу» в этот короткий список не входило: быть кому-то чем-то обязанным Изуми ненавидел. Это чувство сверлило его едва ли не при каждой мысли о таком человеке, и он старался избавиться от этого ощущения, отплатить и стать квитами как можно скорее.       Беда, пожалуй и к сожалению, была в том, что Наруками Араши делал для него слишком много на вкус самого Изуми. Нет, каким бы надоедливым чёртов окама не казался, Сена ценил всё его понимание, поддержку и терпение (когда этот эгоист вообще стал заботиться о ком-то, кроме себя?), но именно потому, что он так это ценил, оставаться в долгу всегда казалось чем-то по-настоящему раздражающим.       Делу нисколько не помогало, что позаботиться о себе Араши всегда умел сам, был невероятно талантлив и в советах не нуждался, а все свои проблемы предпочитал оставлять себе, пусть и без задней мысли совал собственный нос в проблемы окружающих.       Да, у Араши всё в порядке и со вкусом, и со стилем, и с деньгами, - Изуми всё ещё не может ни помочь, ни поддержать его просто-напросто ничем. И всё же, когда на глаза ему попадается небольшой аксессуар, он принимает решение без задней мысли.       Очевидная подавленность – это то, чего Изуми совершенно не ожидает обнаружить по своём возвращении к товарищу. Это не похоже на него ни капли, и осознание такого факта бьёт в грудь не хуже настоящего, ощутимого удара.       - Нару-кун?       - А, ты быстро, Изуми-чан.       Тот поднимает на него взгляд – но опускает обратно, чтобы, сжав руки, поднять снова с улыбкой на губах. Не в глазах. Сена не подкупается такой улыбкой ни на секунду, слишком хорошо понимая замысел за ней: «у меня всё в порядке, ничего страшного, тебе необязательно интересоваться, и я был бы рад, если бы ты этого не делал». Изуми игнорирует каждое сообщение.       - Что те типы сказали тебе? – брови Араши поднимаются, а спустя пару секунд замешательства он, Изуми знает, собирается спустить тему снова. Поэтому Изуми перебивает сразу же: - Да, я видел, как они от тебя отходили. И я ударю тебя, если попытаешься сделать вид, будто не понимаешь, о чём я.       Кажется, это до адресата доходит: Нару вздыхает, и с этим вздохом спадает и натянутая на губы улыбка.       - Божечки, ну что за агрессия. Я против насилия, знаешь, Изуми-чан? – поймав очередной скептичный взгляд, Араши хмурится. – Ладно-ладно, боже!.. Ничего нового, моим бывшим одноклассникам просто показалось забавным, что парень примеряет к себе женственную одежду, вот и всё.       Изуми не сводит с него глаз, и, возможно, это становится для Араши нехарактерно неуютным в данный момент - опущенного взгляда он не поднимает.       Кажется, это едва ли не единственная слабость Нару, которую тот за все эти годы позволил Сене увидеть. И, скорее всего, такое было бы невозможно, если бы «Найтс» и собственно они оба были прежними. Индивидуализм и невмешательство в дела остальных членов юнита, всё-таки, были их главным кредо.       «Ты был тем, кто повёл нас к переменам, Нару-кун. Даже не думай избегать их сам».       - Что за чушь? – Изуми фыркает, и Нару переплетает пальцы на коленях в замок, ожидая нового удара в самое уязвимое место. Удара не следует: – Что значит «женственная», ха? Им не понравилась расцветка? Это просто смешно - этот цвет тебе идёт.       На процессирование сказанного уходит пара секунд.       Араши поднимает глаза, с удивлением, граничащим с недоверием, глядя на занимающего место рядом Изуми. Тот сгибается, чтобы что-то достать из пакета перед собой, и продолжает всё тем же привычным безразличным «то-что-я-сказал-правда-ничем-не-могу-помочь» тоном:       - С каких пор тебе вообще есть дело до чужого мнения, хм, Нару-кун? Меня ты такой попыткой казаться лучше, чем ты есть, не проведёшь - сколько я тебя знаю, думаешь? – губы Изуми расползаются в саркастичной усмешке, когда он поднимает на Наруками насмешливый взгляд и водружает шляпу – белую, замечает тот, белую с розовой лентой – ему на голову. – Вот и не слушай каких-то профанов в сфере, где разбираешься профессионально, так раздражает!       Араши моргает – моргает раз, затем второй. На третий брови его наконец сходятся к переносице.       - Боже, Изуми-чан, никогда не предугадаешь, когда ты решишь быть милым! Это незаконно! Я не был готов!       - Не ори.       - Спасибо, - расслабляясь и позволяя улыбке снова расположиться на губах, он кладёт ладонь на голову, на шляпу, чтобы разместить её поудобнее, и вытягивает телефон с его передней камерой. Улыбка растягивается, и Араши поправляет выбивающуюся сбоку прядь волос. – Ага, как и ожидалось от «семпая», - идеальное сочетание с моим повседневным нарядом и любимым костюмом… ~       Может быть, думает Изуми, вся эта затея стоила потраченных усилий хотя бы ради этого.       - Только вот... Как ты мог, ты сел и помял мне кофточку, Изуми-чан!       А может и нет.       - Неблагодарный сопляк!..