Elastic heart

Хэнк внимательно следил за Коннором и Андреа, кабы те не начали творить какую-нибудь «хрень», но после четвёртого стакана крепкого ирландского виски лейтенант утратил всякую способность трезво рассуждать и следить за племянницей с напарником. «Они, в конце концов, взрослые люди, сами как-нибудь разберутся», — промелькнуло в старой и седой голове Андерсона прежде, чем он успел выпить уже пятый по счёту стакан.

***

Дождь становился всё сильнее. Девушка поняла, что, если она промокнет, то точно заболеет. Поэтому она отпрянула от андроида и сказала: — Коннор, давай зайдём в вон то кафе. Не очень люблю находиться под дождём, — она внимательно смотрела на RK800. Тот сначала смотрел с непониманием, а затем, словно очнувшись, кивнул головой. — Конечно. Ты вся промокла, даже находясь под моим пиджаком, — ответил Коннор, направляясь в кафе. Андреа поспешила за ним, изредка хлюпая носом и сильно ругаясь на погоду. Do you think, I’m stupid? Do you think, I’m bat shit crazy having you on my mind? Do you think, I’m helpless? My algebra gon’ equal every time... В заведении было весьма уютно: приглушённый свет настольных ламп, мягкие большие диваны и ароматный кофе действовали успокаивающе и расслабляюще. Рядом с барной стойкой со стороны поситителей находилась деревянная дверь, явно не относившаяся к этому заведению по стилистике, с невероятно яркой и кричащей надписью «TATOO». Глаза девушки загорелись, как только она заметила эту надпись. Коннор, зайдя в заведение, для начала решил осмотреться. Интерьер его вполне устроил, почему он мягко взял Андреа за руку и потянул в сторону одного из свободных столиков. Но француженка сопротивлялась. Она упрямо оставалась у этой заветной двери, несмотря на все попытки Коннора посадить её за столик. — Коннор, ты.. не мог бы.. дать мне немного денег? Я до смерти хочу татуировку, а своих денег у меня с собой нет, — произнеся это, Андреа стала вплотную к андроиду и, подняв голову, заглянула в столь полюбившиеся глаза Коннора. Девушка смотрела умоляюще, как смотрит маленькая девочка на отца, прося купить очередную игрушку. Андроид упорно не замечал этого взгляда. — Я.. я не думаю, что тебе это необходимо, — сказал RK800, разворачиваясь и уходя к барной стойке с гордо поднятой головой. Он мог поспорить на сто баксов, что Андреа сейчас смотрела на него, как на врага народа. Do you think I'm calling? Do you think I'm calling out your name every night Girl, I have fallen for you.. В блоке памяти Коннора всплыл взгляд девушки. Столь приятного шоколадно-коньячного цвета глаза Андреа ещё никогда не принимали такого удивительного оттенка, как в этот раз. Андроид, казалось, был готов на всё, ради этого взгляда. Поэтому, немного подумав и чётко оценив ситуацию, Коннор устало вздохнул и подошёл обратно к Андреа, вытаскивая пару зелёных купюр. Кажется, именно это в народе называется «жульничеством» со стороны Андреа. Получив заветные 15€, девушка довольно улыбнулась. Ещё бы — она наконец-то исполнит мечту детства. Но одновременно с этим девушка поняла, что Коннора нужно как-то отблагодарить. Немного стеснительно улыбнувшись, девушка обвила тонкими руками шею андроида, тем самым заставляя его слегка наклониться, ибо разница в росте у них была существенная, и, прижавшись худым девичьим станом к груди андроида, осторожно приблизилась к виску Коннора и ласково чмокнула его в диод, постоянно мигающий жёлтым. — Спасибо, Коннор, — прошептала она ему на ухо, нежно улыбаясь. Андроид кивнул, пытаясь переварить информацию. Через несколько секунд Андреа уже скрылась за дверью тату-салона, оставив Коннора наедине со своими мыслями. Oh my god, baby baby don't you see-e-e I got everythin' you ne-e-ed O-only a genius could love a woman like she... Спихнув всё на французские манеры, Коннор, недолго думая, пошёл за Андреа. Диод не переставал мигать жёлтым, а щёки предательски горели пастельно-голубым. Зайдя в тату-салон, Коннор начал искать глазами ту, от чьего вида тириумный насос начинает барахлить; ту, которая буквально «превратила» Коннора в девианта; ту, которая всё же умудрилась заболеть, судя по характерным хлюпаньям носом. Но её долго искать не требовалось: почти сразу же Коннор наткнулся глазами на оголенную аристократичную спину девушки, которая стояла к мастеру боком, закрывая тонкими руками белоснежную грудь. Серьёзного вида бородатый мужчина что-то аккуратно набивал Андреа на талии. Коннор молча подошёл к девушке и аккуратно прикоснулся рукой к плечу француженки. Он что-то проанализировал, после чего огорчённо покачал головой. — Ты всё же заболела. Температура тела составляет 37.8 градусов, — сказал Коннор в привычной манере. Чуть поддавшись вперёд, андроид заинтересовано посмотрел на татуировку, но Андреа быстро сказала: — Коннор, это.. сюрприз. Так что не мог бы ты отвернуться? — она взглянула на RK800 и, чуть поёжившись, ласково улыбнулась андроиду. Тот лишь сухо кивнул и, отойдя от Андреа, сел на ближайший диван. Oh! You'll be my Einstein, my Newton, my Galileo, and my Hawking Boy, put that pep in my step Put your arm on my neck while I'm walking Please understand, I have fallen for you, you... Девушка действительно хотела сделать сюрприз этому наивному роботу, а потому она попросила тату-мастер набить самый обычный ряд цифр: «#313 248 317-52». Заковырка состояла в том, что смысл этого цифрового ряда мог понять исключительно Коннор. Ну, и Камски. Но встреч с ним Андреа остерегалась и опасалась — не хотела ворошить прошлое, да и надобности в этих встречах особо-то и не было. А прошлое у них с Элайджой было. Тогда, пять лет назад, Камски был преподавателем в университете, в который только-только поступила мисс де Маршаль. На него никто не обращал внимания — его не любили ученики, а его коллеги относились к нему предвзято. Но однажды появилась девушка, которая отнеслась к Элайдже, как к своему старому другу. Это была Андреа. В её обществе Камски чувствовал себя Человеком. Он рассказывал ей различные истории, случавшиеся с ним когда-то; а она, в свою очередь, слушала его с искренним и нескрываемым интересом. Ему было приятно осознавать, что он кому-то нужен, а потому вскоре, поняв, что полюбил эту девушку до безумия, начал оказывать француженке различные знаки внимания. Дружба совершенно неожиданно перетекла в любовь. В перерывах между парами девушка часто бегала к своему любимому преподавателю, а тот, часто с нежной улыбкой на губах, ласково ругал её за проваленный тест по информатике. Одногруппники завидовали Андреа, а потому начали плести всевозможные сплетни и относиться к юной француженке с ненавистью, но ей было всё равно — для неё было главным то, что Элайджа любит её. Но вскоре прекратилось и это: Камски изобрёл первого андроида с человеческой внешностью и назвал её Хлоей. Она была совершенна во всём, и Элайджа, наплевав на чувства Андреа, предпочёл ей Хлою. Де Маршаль, конечно, расстроилась, но ни истерик, ни ничего подобного этому она не устраивала Элайдже. Она спокойно доучилась и уехала обратно во Францию, оставшись с Камски хорошими друзьями. Ну, а в декабре того же года мать девушки отправила её к дяде в Детройт. — Готово, — голос мужчины вернул девушку из воспоминаний. Она улыбнулась, с интересом рассматривая татуировку. — Спасибо большое, — улучив момент, Андреа быстро и незаметно натянула пудрового оттенка лифчик и уже протягивала деньги мастеру. Тот кивнул и, пересчитав деньги, сказал: — Приходите ещё. Девушка кивнула и, взяв за руку Коннора, потянула его к выходу. Вскоре они снова были на дождливой улице.