Макария и таинственный похититель сладостей
20 июля 2018 г. в 22:04
— Геката, а он поправится? — интересовалась юная царевна, стоя за спиной Трёхликой колдуньи. Она внимательно осматривала бога смерти, а Макария то и дело лезла ей под руки. И даже то, что у Гекаты их было шесть, не спасало колдунью.
От Макарии вообще ничего не спасало. А теперь единственное существо, способное усмирить царевну, разлеглось на ложе, напротив которого и стояла Трёхтелая.
— Голодный обморок, — твердо заявила она, вздохнув, — ты когда ел-то в последний раз?
— Надо накормить! — подала голос Макария, из-за спин Трёхтелой богини.
Танат издал обречённый стон.
Но Макария его уже не слышала. Умчалась вприпрыжку на кухню дворца, достать что-то съестное для бога смерти.
К счастью Подземной царевны, ни Аида, ни Эвклея во дворце не было. Царь как всегда судил, а распорядитель был занят какими-то делами вне дворца. Поразительно, что Макария не встретила его по дороге на кухню. Вот уж точно, кому голодный обморок не грозит.
Да и Аид не отставал. Подземный царь, поговаривают, тоже любит вкусно поесть. Медовые лепешки с кухни, конечно, не ворует, но на время отсутствия Персефоны в его царстве недостаток жены восполняет сладостями. Уминают все с дочерью за обе щеки.
Многие подземные любили вкусно поесть. Кто-то лакомился сладостями, Цербер предпочитал медовые лепешки, а некоторые особенно любили поедать смертных на поверхности. На вкус и цвет товарищей нет, как говорится.
Макария, взяв все, что только смогла унести с кухни (а это весьма немало), отправилась к бедному богу смерти. Бедному вовсе не из-за голодного обморока, а из-за "опеки и заботы" со стороны царевны, которая пыталась открыть рот и запихать туда... Впрочем, хоть что-то, что поместится.
— Танатик, ну же, открой ротик. Давай, помнишь, как меня маленькую Деметра кормила?
Ещё бы такое не помнить. Бог смерти в ужасе вспомнил то, как царевну заставляли кушать. Царица даже Деметру с поверхности притащила (вернее, это Танат притащил, а Персефона только уговаривала без конца), чтобы та своими кашами её накормила. Но маленькая Макария очень, очень сильно не любила бабушкину кашу.
— Танат, за маму? — спросила юная богиня, держа на готове ложку с кашей и мило улыбаясь, хлопая длинными ресницами.
Бог смерти в ответ только угрюмо покачал головой.
— За папу? — все ещё не унывая, продолжала царевна.
Теперь Танат сжал челюсти ещё сильнее.
— За братика? — с надеждой в голосе спросила богиня.
«Бесполезно» — подумала Макария. Гнев переполнял юную богиню. После коронного от её матери: «А за папу?», царевна всегда открывала рот. Она решила оставить еду, пускай сам разбирается. А ведь даже она съела пару ложек за него!
И тут царевне пришел в голову коварный план, достойный дочери самого Аида. Надув губки, моргая глазами, в уголках которых скапливалась влага и все так же хлопая ресничками, она тихонечко спросила у бога смерти, протягивая ему ложечку:
— А за меня?
Никто ещё не мог отказать. Ни подземный, ни Олимпиец, ни Танат, как оказалось. Железнокрылый бог издал ещё один обречённый вздох, попутно открывая рот.
Макария блаженно улыбнулась.
Эту идиллию прервал Аид, зашедший в зал своего дворца, в котором они и находились. Достаточно было только одного его взгляда, чтобы понять, что Владыка встретил по дороге Гекату, которая ему все и рассказала. Аид присел рядом с Макарией.
— Убийца, просто скажи — как? — в полном недоумении, нехарактерном для него, поинтересовался царь.
Макария нервно кусала губы. Её гложила вина, за то что именно во время одного из "на мечах!" бог смерти и свалился замертво.
Ложка каши придала Танату сил. Он взял у Макарии пару фиг и стал уплетать их за обе щеки. Теперь в недоумение пришла и царевна.
— Мне жертвенной крови достаточно, хотя иногда я и ем смертную пищу. Но кто-то съел мои запасы не оставив мне, — бог смерти угрюмо покачал головой и глубоко вздохнул, — а потом клинок, пряди, поле боя, закрутился, сами понимаете... — Танат задумчиво почесал бровь.
Теперь неловко стало и царю Подземного царства.
— Ты извини, Танат. Персефона как ушла запретила меня нормально кормить, — царь запнулся, и тихо добавил: — а после того случая с Минтой её побаиваться стали, — высказался наконец Аид и поскреб подбородок.
Его дочь широко распахнула глаза.
— Так это получается, что я впервые ни в чем не виновата? — Макария широко улыбнулась и выскочила из зала в припрыжку, также, как и заходила сюда.
Аид протянул Танату тарелку с кашей, мол, доедай, я тебя с ложечки кормить не буду.
— Не боишься, что всем растреплет? — уточнил железнокрылый бог, подняв брови.
— Да кто ей поверит, — буркнул Владыка в ответ.
