И это была любовь.

Когда-то давно, настолько, что Флоре казалось, будто это было в другой жизни, Алисса, отвечая на вопрос дочери, которой впервые понравился мальчик, о том, что же это такое — любовь — сказала: — Испокон веков мудрецы ищут ответ на этот вопрос, Флора. И никто, представляешь, не может сказать точно! Потому что у каждого человека любовь разная. Все любят по-разному, дочка. Но у этого великого чувства есть одна очень важная особенность. Если ты любишь человека, по-настоящему любишь, ты пожертвуешь ради него всем. И это будет любовью. Тогда маленькая Флора поняла, что по-настоящему она, оказывается, любит только маму, папу, Миели и бабушку Лилию. Мальчика из параллельного класса она всё-таки не любила. Пусть он и умел петь по-соловьиному. Когда Флоре было пятнадцать, бабушка Лилия завяла. Флора, уже будучи взрослой девушкой, никак не могла заставить себя произнести это страшное слово — умерла. Завяла, словно цветок. И только. На похоронах были почти все жители поселения, в котором жила Флора. Целительные настойки и отвары Лилии помогали каждому, кто обращался к ней за помощью. Флора к тому времени уже умела готовить некоторые из них, хотя по-настоящему этот талант переняла Алисса. — Представляешь, внученька, девка-то, что из соседней деревни, Виола, решила у меня любовное зелье попросить, — Лилия, улыбаясь и подмигивая, посмотрела на Флору. — Что же ты ей ответила, бабушка? — Флора отвлеклась от нарезания листьев папоротника и с интересом взглянула на женщину. — Как что, Флора? Отказала я, конечно! — бабушка всплеснула руками, удивлённая вопросом внучки. — Запомни, Флора, искусственно любовь сотворить нельзя. Никакое зелье и никакой напиток не создают её. Любовь творим мы сами. Запомни, Флора. И Флора помнила.

***

Наверное, любовь действительно у всех разная. Флора это замечала, смотря на подруг. У принцессы Домино и принца Эраклиона она была такой, какой описывают в сказках, что читала Флора перед сном сестрёнке. С неизвестной родословной принцессы, с отважным спасением от рук злых ведьм, с балами во дворцах и, наконец, сверкающим кольцом на безымянном пальце Блум. Скай отрекался от всего ради Блум, а она была готова идти на смерть ради него. И это была любовь. Почему-то полной противоположностью были мелодийка и её специалист. И хотя у них всё было иначе, в том, что Ривен любил Музу, не сомневался никто. Даже несмотря на частые ссоры и громкие обещания о разрыве, те были вместе. Ривен во всех сражениях старался быть ближе к Музе, а та каждый раз, летая над землёй, смотрела вниз, ища его глазами, готовая отражать летящие в него заклинания. И это была любовь. Стелла немного подбешивала, когда много и громко болтала. Это не было секретом даже для самой крон-принцессы Солярии. Но Брендон, наверное, обладал каким-то даром, раз в его присутствии Стелла почти молчала. Почти. Брендон был готов погибнуть под землёй, лишь бы Стелла смогла выбраться наружу, а она была готова расстаться с титулом, наследством, статусом и всем тем, чем жила раньше, чтобы быть с ним рядом. И это была любовь. Текна редко виделась с Тимми, но очень долго болтала с ним по веб-камере, в социальных сетях и по телефону. Между ними было что-то неземное. Какая-то особая связь. Тимми хотел быть для Текны героем, а она просто хотела, чтобы он был рядом. И это была любовь. Лейла, так боявшаяся одиночества, была не одна. И фотография в белой рамке, на которой были запечатлены счастливые новобрачные, была самым ярким тому подтверждением. Набу словно специально бросался в лапы смерти, защищая Лейлу, а она потом всю ночь сидела рядом с ним в больничной палате, но не плакала. Смеялась. И это была любовь. Флора была уверена, что не было во всём магическом измерении девушки счастливее, чем она. Девушка просыпалась, а на столе уже лежала связка полевых цветов, а под ними обязательно стихотворение или её портрет. Она скорее бежала на балкон, надеясь увидеть улетающего специалиста, но всегда не успевала, за что шутливо бранила его вечером на прогулке. Гелия любовался Флорой, когда та улыбалась, танцевала или напевала какую-нибудь песенку, пока ухаживала за цветами, и думал о том, как он жил без неё раньше. А она смотрела на него, и понимала, что теперь она по-настоящему любит не только маму, папу, Миели и бабушку, но ещё и его. И это была любовь.