Лисья принцесса

Компания в гостинице собралась знакомая и от этого не менее шумная. Хотя Хамадзи поймала себя на мысли, что была бы счастлива, увидеть здесь еще одного человека. Но поручения Сатоми были непреложны, и от этого Осаки вместе со своими лисами вынужденно отсутствовал в столице уже третий день. Сидя подле Соуске, она то и дело хмыкала в ладонь от смеха, наблюдая, как брат старается вежливо отказаться от алкоголя. А Шино на пару с вороном нагло пользовались добротой и светлыми чувствами полицейского и нагло уничтожали мясную половину ужина, но тот похоже был и рад возможности покормить мальчишку с рук. Сама девушка не могла отказать хозяйке Коная в помощи. Все равно как не посмотри, Инута-сан натерпелась достаточно от этих балагуров и они еще ей попортят крови. Досецу сидящий напротив мягко улыбался, глядя на нее. Горящие щеки выдавали доктора - он явно уже напился. Школьнице было неловко, но она старалась отвечать ему тем же. Не хотела отвергать, но все равно Соуске и Шино были ей родней всех. - Хамадзи! - окликнула ее госпожа. - Прости, можешь помочь? - Конечно! – девушка тут же принялась собирать опустевшую посуду со стола. Она с неудовольствием подметила, что ноги затекли от сидения в неудобной позе из-за травмированных коленей. И медленно заживающая рука начинала привычно болеть к вечеру. Эта боль не давала отдохнуть, скапливая в себя усталость и злость. Мужчины все так же веселились шутя и переругиваясь. Она же испытывала двоякое чувство. Посмотрите же на меня, хотелось кричать ей, но она давила в себе эту слабость. В своих проблемах она должна разобраться сама. Вечер подходил к концу. Те кто принял приглашение переночевать, постепенно разошлись по гостевым комнатам. А госпожа почему-то позвала Хамадзи к себе в покои, чем очень ту удивила. - Инута-сан, вы звали? – спросила девушка, заглядывая в комнату в шесть татами. Она почему то ожидала увидеть нечто совсем другое. Но было видно - женщина жила малым и не испытывала от этого неудобства. - Да. Присаживайся. - она узнала на мягкую подушку напротив себя. Сжав губы, Хамадзи села как полагается, с опорой на колени. - Тебя что-то беспокоит? Девушка испуганно встрепенулась - неужели по ней так заметно? Хозяйка, женщина умудренная годами, и не было ничего удивительного в ее проницательности. - Нет, что вы. - соврала она глядя прямо в глаза. - Ты хорошая девочка. - Инута улыбнулась ей нежной улыбкой матери и легким прикосновение погладила ее по голове. Школьница почувствовала как против ее воли намокают ресницы, глаза застилают слезы и не спешат они разлиться по щекам. - Я правда буду в порядке. - Упрямство и самостоятельность не одно и тоже. Покажи что с ногами. И руку тоже дай увидеть. - пожурила ее женщина. - Не переживай, я никому не скажу. Видя что ту не переубедить, Хамадзи послушалась. Закатила рукав и приподняла длинный подол платья. Если на коленки с корочками крови и зелеными синяками хозяйка махнула рукой, то размотав бинт она тихо охнула. Лопнувшие пузыри были покрыты прозрачно-желтой мокнущей пленкой. Кожа пахла лекарствами. Настойки и мази которые она принесла резали обоняние горечью трав. Боль становилась меньше, но девушка все равно чувствовала как печет плечо, там его растревожили. - Будет обидно если она не заживет к Белому вечеру. - словно в никуда произнесла Инута, завязывая узелок свежего бинта. - Белый вечер? - Ох, ты разве не знаешь? - женщина была удивлена такой вести. - Это бал в честь первых весенних цветов. В академию съезжаются портные, ювелиры и другие мастера. Юные девушки лучшие модели для демонстрации их таланта. Говорят мужчины нередко находят невест именно на Белом вечере, а скромная лавка может на следующий день сорвать невиданный куш. - Невероятно. - Хамадзи улыбнулась, про себя думая, что подобное мероприятие не подходит для кого-то вроде нее. Распрощавшись с госпожой, она направилась в отведенную ей комнату. От непрошенной мысли она внезапно остановилась. Собственные фантазии заставили ее раскраснеться, карминоволосая хлопнув себя по щекам поспешила спрятаться под одеялом, крепко зажмурив глаза. Ей хотелось держаться в танце только с одним человеком. Канаме. На следующий день она вернулась в академию, распрощавшись с друзьями. И была несказанно удивлена. Некогда спокойные стены школы разве что ходуном не ходили. Учителя перекраивали расписания, делая упор на танцы, пение, этику, литературу и политологию. Обслуживающий персонал занимался генеральной уборкой посещений. Живые цветы для украшая залов привезут в самый последний день. Дни полетели с невиданной скоростью. Хамадзи казалось что она уже даже во сне танцует этот проклятый вальс, а от новых туфлей ноги стерты в кровавые мозоли. Когда же ее вызвали в отдельный кабинет, то она даже не сразу поняла что от нее хотели. Странная дама в огромной шляпке с бутафорскими фруктами, вздернув нос, рассыпала перед ней множество эскизов. Швея терпеливо расписывала преимущества разного кроя платьев и тканей. В конце концов они сошлись на серебристо-перламутровой ткани с тонкой цветочной вязью и приспущенных бретелях, открывающих покатые плечи. Девушка облегченно вздохнула, когда закончились пытки снятия мерок. Некоторые мастера еще много раз ездили к школьницам, потакая капризам возникшим в последний момент. Хамадзи же хватило двух примерок, давая женщине возможность отблагодарить небеса за ее покладистый характер. С отпрысками благородных фамилий проблемы были у всех. В последнюю ночь девушка с замиранием сердца смотрела на готовый наряд, серебрящийся в лунном свете. Завтра их ждали наставления учителей, генеральные репетиции танца и мягкие руки цирюльников, помогающих навести красоту. Хамадзи не могла на себя наглядеться в зеркало. Капля спелой вишни на губы, чуть-чуть дымки на веки, туго сплетенные косы венком на голове и короткие прядки по бокам. Спешно поднимаясь по лестнице, она думала что в таком виде не стыдно показаться в высшем свете. Особенно перед Канаме. Распахнув дверь, она застыла на месте. Платье было изрезано практически в клочья...