Привычка жениться

      Кунсайт окончательно потерялся в бесконечном круговороте событий, застряв где-то между радостным знакомством прекрасной половины двух именитых семей и моментом, когда его усадили за шикарно накрытый стол в доме семейства Цукино. Все это время слух к молодому человеку возвращался, медленно, будто бы нехотя, словно, опасаясь за нервную систему блондина, которой от импульсов, посылаемых не в меру перевозбужденными женщинами, уже становилось откровенно не по себе.  Кун, конечно, предвидел, что Макото придёт в неописуемый восторг от знакомства с его: милой, обворожительной, самой красивой и приятной во всех отношениях невестой. Вот только от миссис Цукино подобных эпитетов в свою сторону он не точно ожидал.       Вообще, с Икуко они периодически пересекались, например, когда та заезжала за дочерью на работу или, когда Уса болела и просила его привезти какие-то необходимые ей документы из офиса. Они здоровались, вежливо обменивались общими фразами, но не более. Сегодня же, выяснилось, что лучшего мужа для своей единственной дочери Икуко и в мечтах не представляла. А ещё через полчаса оживленной беседы между опытными дамами и вовсе выяснилось, что молодые люди давно уже вместе, просто умело скрывали это от публики. — Тайные отношения это так романтично! — как-то слишком быстро нашедшие общий язык матери, завели прежнюю пластинку, вызывая нервный паралич на лице новоявленного жениха.       Как настоящий мужчина и несомненный лидер, отвечающий за основные события в жизни своих подчиненных, Кунсайт честно пытался стыдиться своих мыслей, но радость от того, что Усаги в данный момент приходится не легче, а даже, возможно, и тяжелее него, приятно грела в области сердца. Ведь в обычное время заткнуть, а уж тем более смутить его финансового директора было практически невозможно, однако двум шатенкам, так удачно расположившимся по обе стороны от счастливой невесты, это удавалось более чем удачно.       А после, казалось бы, невинное высказывание его матери о том, что у этой великолепной пары в скором будущем обязательно должны появиться невероятно красивые дети, и вовсе затмило абсолютно все события сегодняшнего вечера, подобно взрыву атомной бомбы. Две уточненные дамы не хуже стаи гиен, накинулись на то краснеющую, то бледнеющую Усу, которая при каждом неудобном вопросе, касающемся их интимной жизни, запихивала очередной кусочек огурца в итак переполненный рот, активно изображая приступ булимии. Но, надо отдать должное Кенджи, когда положение девушки становилось всё более плачевным и казалось, что ещё немного и ее отправят в роддом, ну или, по меньшей мере на прием к акушерке, он тут же вмешивался в разговор и призывал женщин не смущать детей подобными разговорами, хотя бы до медового месяца.       Поведение Алмаза Кунсайт также воспринимал как легкое помешательство. Ранее хмурый и недовольный сложившимися обстоятельствами отец с какой-то невероятной легкостью, подобно хамелеону, сменил гнев на милость. Мужчина вот уже третий час подряд активно участвовал во всех беседах, улыбался и, как чувствовал Кун, получал невероятное удовольствие от этого процесса. Хотя каких-то явных причин для подобных перемен в поведении отца молодой человек не находил, он все же в тайне надеялся разобраться в данных метаморфозах как можно скорее. — Мне очень нравится ваш дом, Икуко, — в сотый раз восхищалась убранством миссис Вайт, когда вся компания, переместились в гостиную, чтобы продолжить тихую семейную встречу за десертом. — Сочетания цветов и планировка пространства просто восхитительные, из вас бы вышел прекрасный дизайнер, дорогая, поверьте моему опытному взгляду. — Это не только моя заслуга, Мако, — присаживаясь на диван рядом с мужем, рассказывала миссис Цукино,  — этот дом мы с мужем унаследовали от родителей Кенджи, и что-то кардинально менять мы просто не решились. Естественно, здесь неоднократно проводился косметический ремонт, менялась мебель, но всегда с учетом максимального соответствия с первоначальным интерьером. — Это правда, — обнимая жену за плечи, протянул мистер Цукино,  — так сказать, нерушимые семейные традиции. Я верю, что хоть где-то должны присутствовать необходимые в нашей жизни стабильность и баланс. Не могу сказать, что это единственное что мне хотелось бы сохранить от наших предков, но что поделать, время не стоит на месте, все меняется, вот и нам с супругой приходится подстраиваться под происходящее.       Кажется, что в этот момент каждый подумал о своём и, лишь только Кунсайт, уловивший на себе пристальный взгляд отца своей невесты, понял, что для него это высказывание не пройдет бесследно. — Все мы прекрасно понимаем для чего сегодня собрались, такой необычной, но от этого не менее приятной компанией, — сверкая белоснежный улыбкой, продолжил шатен,  — И конечно же, мы с Икуко уважаем и принимаем желание детей ускорить все процессы, связанные с помолвкой, — словно в подтверждении этих слов, Алмаз хитро улыбнулся и довольно многозначительно кивнул. — Тем не менее, пока мы не перешли к самому важному моменту нашей встречи, я бы хотел пригласить мужчин в мой кабинет, так сказать, для личной беседы.       Пока главы семейств под пристальными и ничего не понимающими взглядами своих жен удалялись из гостиной, Усаги, так удачно присевшая на подлокотник кресла, в котором чуть ранее расположился Кун, ошарашенно вцепилась в руку блондина и судорожно прошептала одними губами: «Умоляю, только не уходи». Но парень лишь улыбнулся в ответ и, бережно перехватывая ее ладонь, нежно, поцеловал тонкие пальчики. А через секунду вполне уверенно добавил: «Не бойся, я всё решу», — и спешно удалился в кабинет своего будущего тестя.

***

      Кабинет Кенджи Цукино, в непример кабинета того же Алмаза, оказался невероятно мал, ничего лишнего: рабочий стол, три кресла, два книжных шкафа, небольшой бар и только лишь огромное панорамное окно, с видом на прелестный сад мадам Цукино, удачно компенсировало все эти неудобства и, даже в чём-то объясняло, выбор именно этого помещения под «святая святых» всех мужчин. Кенджи, ничуть не меньше старшего Вайта, любил наблюдать за своей женой во время ее работы в саду и абсолютно не терпел лишних людей в своём доме, поэтому ему и не требовалось огромного рабочего пространства.       К моменту появления Кунсайта, Алмаз уже активно осваивал бар своего давнего университетского товарища, и хотя другом, во всех смыслах этого слова, Цукино Вайту никогда не был, хорошими знакомыми они считались довольно-таки давно.       Ловко разлив янтарный напиток по антикварным бокалам, блондин почтительно передал один из них хозяину дома, второй сыну, а третий забрал сам и, вальяжно оперевшись спиной о широкий подоконник, указал Куну на кресло. — Присаживайся, сынок, в ногах правды нет. — ухмыльнулся Вайт, медленно отпивая из бокала. — Прежде всего, хочу чтобы вы оба понимали, — начал шатен, не потеряв своего прежнего одобрительного настроя,  — объединение наших семей, я считаю невероятно удачным стечением обстоятельств. Кунсайта я знаю давно, признаться даже, слежу и восхищаюсь его успехами в рамках его деятельности. К сожалению, мне ещё не выпадал шанс сказать, что я искренне благодарен вам обоим за возможность моей дочери расти и развиваться в твоей компании, Алмаз.       На последнее высказывание старший Вайт несдержанно фыркнул, невольно привлекая внимание к своей персоне. — Это, скорее, его компания растет и развивается, благодаря твоей дочери. К чему ты ведешь Кенджи? Отчетливо же слышно, что твой хвалебный монолог должен закончится каким-то решающим «НО». — Ты несправедлив, Алмаз, — совершенно не разозлившись на то, что его так бесцеремонно прервали, продолжил шатен,  — хотя ты прав «НО» действительно есть. Я очень люблю свою дочь и желаю ей только добра, поэтому считаю решение наших детей так скоропалительно связать себя узами брака несколько необдуманным и поспешным. Не та ситуация, ведь совершенно очевидно, что они не любят друг друга.       На это заявление у всегда сдержанного, уравновешенного и безупречно контролирующего свои эмоции Кунсайта, лицо перекосило так, что даже Алмазу стало не по себе. — При всём моем уважении к Вам, мистер Цукино, — прошипел не на шутку взбешенный блондин,  — мне странно слышать подобные речи от человека, который на протяжении последних лет, неоднократно предупреждал свою любимую дочь о возможности брака по договоренности с совершенно незнакомым ей человеком. — Ал искренне удивлялся выдержке своего будущего родственника, который при таком откровенно непочтительном обращении, не то что в лице не изменился, а как ему показалось, стал еще довольнее. — Не буду спорить у нас с Усой, возможно, и нет той невероятной любви, которую, одинокие дамы описывают в своих романах, зато я с уверенностью могу сказать, что наш брак будет основан на крепкой взаимной поддержке и уважении. Мы оба знаем, что спокойно сможем поворачиваться спиной друг к другу, не ожидая предательств и разочарований. Вы говорите нет любви? Да, возможно, её нет, в той степени, которой бы вам хотелось, но есть нечто большее, нежели приходящее буйство гормонов непонятной природы, чем это временное заболевание, которое пройдет через три года. Безусловно, для нас с Усаги важно Ваше одобрение и благословение, только хочу заранее предупредить, что если его не будет, то мы все равно не откажемся друг от друга, ведь никому другому я её не отдам и Усаги так или иначе будет носить фамилию Вайт, нравится вам это или нет.       Отставив свой стакан подальше, Кенджи перевел взгляд на ошарашенного Алмаза и, невозмутимо самодовольным жестом, махнув в сторону Куна, сказал. — Это мой будущий зять. — Это мой сын. — в тон ему ответил Вайт и мужчины в голос рассмеялись. — Мне приятно, что даже в такой непростой ситуации вы находите нечто забавное. — не разделяя веселья мужчин, оборвал их смех Кунсайт. — Не злись, сын. — подойдя ближе к креслу в котором расположился блондин, Ал положил руку на его плечо. — Мы не оспариваем ваше право на создание семьи, просто, как я понимаю, у Кенджи есть некоторые предложения по урегулированию этого процесса. Верно? — взглянув в сторону улыбающегося шатена, уточнил Вайт. — Ты как всегда прав, Ал, — согласился Цукино. — У меня было время обдумать ваше решение о браке. Забавно, — усмехнулся мужчина,  — но когда во время семейного ужина некоторые из моих дальних родственников, узнав о предстоящей помолвке, высказали, конечно, шуточное, но всё-таки мнение о том, что ты, Кун решил жениться на Усаги, так сказать, из жалости, мне даже не пришлось отстаивать честь своей дочери, потому что она очень удачно поставила на место своих тетушек монологом, который почти слово в слово сошелся с твоим. — Мы честны в своих намерениях, — прежним тоном ответил блондин. Странно, но присутствие отца, которое еще в начале вечера казалось ему фатальным, сейчас придавало невероятной уверенности. Где-то в глубине его души словно проснулся неуверенный в себе мальчик, точно знающий лишь одно — папа никогда не подведет. — Вы хотели слияний фамилий и капиталов, вы планировали браки по договору, мы воплощаем ваши мечты в реальность. — Мы хотим, чтобы вы были счастливы. — отойдя от сына, выдохнул Алмаз и тяжело опустился в кресло. — Не нужно принимать все рассказы моей дочери за чистую монету, — посерьезнел мистер Цукино,  — она слишком остро воспринимала мои предложения по поводу «омиай» и, в последствии, сделала неверные выводы. Признаюсь вам, в некоторой степени я делал это лишь для того, чтобы она просто поняла, что ей уже пора решиться на столь серьезный шаг. Тем более, последнее слово всегда оставалось за ней, а я лишь предлагал подходящих кандидатов. Семья это очень важно для нас с Икуко. В последние годы молодые люди стали слишком вольно относиться к созданию новой ячейки общества, предпочитая официальному статусу своих отношений эти новомодные «гостевые» браки. Мне бы очень не хотелось чтобы и мой ребенок участвовал в чём-то подобном. — Поверь, Кенджи, Усаги это не грозит. — уверенно сказал Алмаз. — Они, конечно, хитры и слава небесам довольно обеспечены, чтобы позволить себе нечто подобное, однако намерения нашей семьи, намерения моего сына, слишком серьезны, а потому они не смогут не привести к столь сокрушительным последствиям. Мы примем Усаги в нашем доме как родную дочь, окружая должной заботой и вниманием. — В этом я ни секунды не сомневался, сомнения мои совершенно в другом, — Кунсайт не понимал к чему ведет его будущий тесть, ведь очевидно, что против самого брака он точно настроен не был, но что-то все равно серьезно беспокоило мужчину и это не могло не настораживать Вайта. — Мне бы не хотелось, чтобы прожив год после свадьбы, они совершенно разочаровались в отношениях и развелись. — подобно оглушительному взрыву, прозвучал вердикт мистера Цукино. Казалось, что хитроумный и, местами, абсолютно безупречный план молодых людей в этот момент рухнул как карточный домик. Ситуация была патовой и усложнялась еще тем, что выйти из неё было уже невозможно. — Вы давно знакомы, — смотря только на Кунсайта, продолжил шатен,  — много времени проводите вместе, много знаете друг о друге и это не плохо, скорее, даже хорошо. Но я боюсь, что совместное проживание и общий быт станут краеугольным камнем ваших отношений. Поэтому прошу вас немного повременить со свадьбой, отложим ее, скажем, на полгода, вы поживете вместе, и если по истечению этого срока ваше решение останется прежним, то мы с Алмазом сыграем для вас шикарную свадьбу, ну или любую другую, какую вы пожелаете. — Разумное предложение, — согласился Ал, внимательно всматриваясь в лицо побледневшего сына. — Все взрослые люди, странного в этом я ничего не вижу. Любить и дружить, все же разные понятия. Мы даём вам время подумать, и в последствии примем любое ваше решение, каким бы оно не было. — заметно выделив «каким бы», высказал свое мнение глава семьи Вайт. — Мне нужно поговорить с Усаги. — выпрямившись подытожил Кунсайт,  — Я согласен, что доля истины в вашем предложении есть, но я мужчина и моей репутации тут мало что угрожает. Кенджи, вы работаете в СМИ и лучше меня знаете, что если эта информация попадёт в желтую прессу, отмыться нам будет сложно. Страшно подумать, что журналисты могут об этом написать. Поэтому решать только Усе, как она скажет, так мы и поступим. — Она умная девочка, уверен, что если ты сможешь правильно обрисовать ситуацию, то она согласится. —  не долго думая, Кенджи, с лёгкой руки, переложил всю ответственность на будущего зятя. — А по поводу прессы не переживай, я все проконтролирую. И если вы согласитесь, то уже в четверг в официальной газете Токио, выйдет небольшая статья о тайной помолвке наследников семей Цукино и Вайт, разумеется, без конкретных имен или дат, чтобы в случае необходимости, закрыть сплетникам рты. — Иди, — указав сыну глазами на дверь, уверенно произнес Алмаз. — поговори со своей невестой, а мы с Кенджи присоединимся к Вам чуточку позже, ведь нам ещё есть что обсудить. — уловив намек отца, что в данный момент ему лучше удалиться, Кунсайт быстро кивнул и вышел из кабинета.       Аккуратно прикрыв за собой дверь, Кун на секунду прислонился спиной к гладкой поверхности дерева. Разговор явно прошел не так как планировали обе стороны. Хотя, нужно было отдать должное мистеру Цукино, который, мало того, что простил среднему Вайту откровенно хамское поведение, так еще и помолвку не разорвал. Удивительной души человек. К сожалению, такое поведение будущего тестя хуже делало только самому Кунсайту, ведь теперь ему было откровенно мерзко от своего выступления, а помимо этого, ещё и неудобно за слова, сказанные с одной лишь целью — защитить их с Усаги отношения. Он чувствовал ответственность за эту девочку, уже очень давно эти чувства поселились в его душе и проросли слишком глубоко… Она была для Кунсайта как младшая сестра, любимая, младшая сестра. … С трудом прорвавшись на территорию частной клиники, Кунсайт еще раз взглянул на часы, которые показывали половину первого ночи. Неудивительно, что охрана пропустила блондина только после личного звонка мистеру Джиба, уж слишком дорого здесь оценивался покой высокопоставленных пациентов. Ещё находясь на больничной стоянке и наспех припарковывая свой автомобиль, парень заметил размытый мужской силуэт в расстегнутом черном пальто — Энди Джиба, это точно был он. Издалека его вполне можно было принять за собственного сына, если бы не одно «но» — курсируя у входа в здание, мужчина курил. На самом деле, Мамору имел в своем арсенале довольно много вредных привычек, однако, курение к ним никогда не относилось. — Добрый вечер? — поравнявшись с мужчиной, спросил Вайт.       Крупные хлопья снега щедро осыпали голову и плечи брюнета, зловеще приземляясь неестественной сединой на иссиня чёрные волосы. Медленно повернувшись к Куну, Джиба устало произнес. — Не добрый, мальчик мой, абсолютно не добрый. — взгляд растерявшегося блондина неотрывно заскользил по залитой кровью рубашке Энди. Складывалось впечатление, что мужчину просто окатили ей с ног до головы. Вайт искренне не представлял, как можно потерять столько крови и до сих пор ещё оставаться в живых. Да и жива ли она вообще… — Она жива, но очень слаба, — словно прочитав мысли молодого человека, ответил Энди. — Врачи говорят, что если Усаги переживет эти сутки, то у нее появится хотя бы крохотный шанс… Это полностью моя вина, Кун, никогда себе не прощу, если с ней что-то случится. — Как они оказались вместе? — едва разлепив замерзшие губы, прохрипел Вайт. Скулы молодого человека сводило болезненной судорогой, но он все ещё пытался держать себя в руках. Целый час с момента звонка мистера Джиба до своего появления в клинике, он не проронил и слова, лишь периодически сжимал зубы от злости так крепко, что казалось еще секунда и они начнут крошиться. — Как чёрт возьми они оказались вместе?! — наконец, не выдержав напряжения, сорвался Кун. Как же в эту минуту он жалел, что перед ним стоял старший, а не младший наследник древнего рода Джиба. — Сука! Что, великие мира сего, совсем от вседозволенности крыша потекла?! Клянусь тебе, Энди, клянусь, если она не оклемается, я жизнь положу чтобы растереть твоего ублюдочного сына в порошок! — Я знаю, Кунсайт, ты абсолютно прав, — прошептал опустив голову, хозяин великой империи. — Обещаю и пальцем не пошевелить в его защиту. Лично сдам Мамору в руки правосудия. И сам сдамся. Я же знал, знал, что так может произойти и не сделал ничего чтобы предотвратить этот кошмар! Мои жалкие попытки укрыть её у тебя, были недостойным поступком для взрослого серьёзного человека. Я смалодушничал, надеялся, что потеряв её из вида, он всё-таки успокоится… — Как они оказались вместе? — в третий раз повторил свой вопрос Кунсайт. Жуткий вид Джиба его нисколько не трогал, мужчина знал, что где-то там внутри клиники, борется за жизнь избитая до смерти, всегда улыбчивая и бесконечно добрая Усаги Цукино, маленький лучик света в их темном мире. Девушка, всегда готовая прийти на помощь абсолютно всем и каждому, теперь осталась одна перед лицом опасности, вот только к ней никто не пришёл и не спас. — Мне позвонила охрана, ребята сказали, что они приехали вместе, — мужчина на миг запнулся,  — вернее, мой сын притащил ее в свой дом. Она кричала, отбивалась как могла и тщетно пыталась вырваться, — Джиба судорожно растёр руками лицо, словно представляя в своем воображении страшные картины,  — но что может девочка против здорового мужика? Да ничего! Пока охрана разбиралась, что происходит, он уже запер Усаги в доме. Я доехал до туда минут за двадцать, но было уже поздно. И хотя к этому моменту мои ребята уже выломали дверь, Мамору не захотел добровольно отдавать её, — трясущимися от ужаса руками, Энди достал из внутреннего кармана очередную сигарету и нехотя закурил. — Усаги лежала в луже собственной крови, а я даже подойти к ней не мог, ведь Мамору стоял рядом с ней с пистолетом в руках и угрожал, что сначала добьет её, а, а потом, застрелится сам. И я не смог ничего сделать, даже пошевелиться не смог, Кун! — подняв затуманенные от слёз глаза на Кунсайта, неузнаваемым голосом прошептал Энди,  — ведь он мой единственный сын, понимаешь, Мамору мой ребёнок! Что же с ним произошло?! Что я упустил в его воспитании?! — Наркотики с ним произошли! — злобно огрызнулся Вайт. Представляя как страшно и больно было Усаги, он совершенно не желал вступать в полемику о проблемах воспитания со старшим Джиба. — Где этот урод? — назвать его по имени Кунсайт просто не мог, язык не поворачивался. — Мы заперли его в доме, за ним следит охрана. — Энди неожиданно выпрямился,  — Мамору сдался сам, в какой-то момент его словно подменили и это было действительно страшно… Он горько плакал, прижимая к себе окровавленную Усу, бесконечно повторяя «Девочка моя, кто же это с тобой сделал». Только тогда мои ребята и смогли скрутить его, а я повез зайку сюда.       В этот момент двери клиники открылись, выпуская на крыльцо высокого мужчину в белом халате. — Доктор Томоэ, — пояснил Джиба Куну и практически побежал навстречу к врачу. — Что там? — Не знаю, как это возможно, но она ненадолго пришла в себя, Энди. — Вайт с раздражением посмотрел на Томоэ — Как же, не знает он… Ничего не скажешь, отличный специалист. — Естественно, мы вернули ее в состояние искусственной комы, сам понимаешь, внутреннее кровотечение, шок, это все слишком серьёзно для такой хрупкой девушки… Мы не будем рисковать. Дай нам дней десять, потом посмотрим. — Правильно я понимаю, что твой прогноз на ближайшие сутки изменился? — спросил Джиба. — Изменился, — подтвердил врач,  — она тяжёлая, но стабильно тяжёлая. Поверь, Энди, если Бог есть, он заглянул к нам очень вовремя. Езжайте домой, я буду держать вас в курсе. — похлопав мужчину по плечу, врач скрылся за дверьми клиники…       Кунсайт тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. В ту ночь он её не так и не увидел, но она приснилась ему, избитая и униженная в луже собственной крови на проклятом бежевом ковре кабинета Мамору.       С того рокового дня уже прошли три года. Тогда девушка придя в себя, наотрез отказалась писать заявление на своего мучителя.       «Сказочная дура, с ярко выраженными признаками стокгольмского синдрома!» — кричал на неё Кунсайт, вот только сделать он ничего не мог, Усаги умоляла его и мистера Джиба не сдавать её бывшего возлюбленного властям. Клялась полицейским и родителям, что она сама во время ссоры оступилась на лестнице, а Мамору просто растерялся и не смог вовремя ей помочь. Убедила всех, включая саму себя, что молодой человек просто жертва наркозависимости и ему нужна квалифицированная медицинская помощь, а не тюрьма.       И они разлетелись по разным странам: Усаги на лечение в Китай, а Мамору отец закрыл в одной из лучших специализированных клиник Соединенных Штатов Америки на целых полтора года.       Усаги вернулась в Японию месяца через три, почти здоровая и, как казалось на первый взгляд, счастливая. Вот только улыбалась она все реже, а невероятный блеск ее васильковых глаз практически померк, исчезнув где-то глубоко внутри ее поломанной души. Черты лица стали несколько острее, а характер сдержаннее. Усаги Цукино в своем прежнем значении умерла, уступая место совершенно незнакомой Куну женщине.       Сам Вайт, втайне надеялся на то, что это пройдёт, когда на смену первой влюбленности придёт настоящее чувство и Уса снова откроется, выйдя навстречу всепоглощающей любви. Но этого так и не произошло.       И вот теперь эта свадьба, не нужная совершенно никому, кроме родителей, откровенно портила всю картину душевной реабилитации юной Цукино. Кунсайту захотелось удариться головой о стену, сможет ли он сделать эту девочку по-настоящему счастливой? Вряд ли. Отец прав, он не потянет, вот только думать об этом уже поздно.       Пройдя по просторному холлу, Кунсайт вновь оказался в гостиной дома семьи Цукино. Внимательно осмотрев окружающее его пространство, он не без удивления заметил, что его невеста скрылась в неизвестном для него направлении. Примерно разобравшись в том, чем занялись его с Усаги матери, он, наконец-то, понял почему блондинка сбежала. И ответ был более, чем прост. На кофейном столике неожиданно появился черный ноутбук, Икуко с энтузиазмом щелкала по клавишам, периодически указывая пальчиком на что-то конкретное прямо на экране ноутбука. Нависшая над столиком Макото, вооружилась ручкой и заинтересованно переводила свой взгляд с гаджета на страницы. Подойдя к ближе к дивану, на котором они и расположились, Кун убедился, что его первые догадки оказались верны. Матери обоих семейств, не желая попусту тратить время, погрузились в приятные хлопоты по организации свадьбы и в данный момент бегло просматривали сайт одного престижного свадебного ателье Токио. — Родной, все в порядке? — припоминая не самый благодушный настрой своего мужа, немного обеспокоено поинтересовалась Мако. — Да, мы поговорили, теперь всё хорошо. — попытался успокоить мать Кун. — Леди, позвольте узнать, куда сбежала моя невеста? — наконец, сумев вернуть себе прежнее спокойствие, с улыбкой спросил блондин. — Она ушла в сад, — ответила Икуко,  — видимо, мы её немного утомили своими разговорами и она предпочла удалиться. Нам с Мако очень приятны хлопоты по организации свадьбы своих детей, но надеюсь, в будущем вы тоже примите в этом участие. В конце концов, это ваше торжество и ваш день, нам бы очень хотелось, чтобы в первую очередь, всё нравилось именно вам. Мы можем что-то посоветовать, но как всё будет проходить, решать только вам с Усаги. — Спасибо, — искренне поблагодарил Кун,  — уверен, что когда Уса немного придёт в себя, она с большим удовольствием включится в процесс подготовки. Вы же знаете её лучше всех Икуко, вряд ли она упустит возможность покомандовать и покапризничать, там, где ей это по закону положено. — Да, — искренне засмеялась женщина,  — об этом я как-то не подумала. Чувствую, нам будет весело. — Мне кажется, вы зря наговариваете на мою будущую невестку, — Макото не понимала масштаба катастрофы, поэтому встала на защиту невесты сына. — Уверена, что проблем у нас не возникнет. Усаги просто подарок небес, я восхищена твоим выбором сынок, всё-таки, в наше время очень сложно найти такую замечательную девушку.       Переглянувшись с Икуко, Кунсайт наверняка понял, что ни он, ни мисс Цукино разубеждать Мако не станут. Усаги была занозой, временами с совершенно несносным характером, но все же, положительных качеств в ней было куда больше, поэтому в словах миссис Вайт истины было куда больше, чем домыслов.       

***

      «Замечательная девушка» обнаружилась в саду. Сидя на качелях, она, с не присущей ей нервозностью, ковыряла носиком своих замшевых синих туфель, аккуратно разбросанный по территории гравий. Тонкое шифоновое платье совершенно не спасали её от вечерней прохлады и Усаги, обняв себя за плечи, то и дело проводила ладонями по немного озябшей коже.    — Ты совершенно не заботишься о будущем семейном бюджете, — усмехнулся Кунсайт, бережно накидывая свой пиджак на ее хрупкие плечи. — Испортишь туфли, новые не жди пока коньки не сносишь.       Вздрогнув от неожиданности, блондинка удивленно и немного испуганно, посмотрела в лицо своего жениха. — Ты хочешь сказать, что свадьба не отменяется? — неуверенно спросила она. Кунсайт кивнул. — Слава небесам! Я так испугалась. Папа с Алмазом сегодня какие-то странные, понятно, что ситуация нестандартная, но не до крайней же степени истерики. А мама у тебя шикарная, — блондин начал легонько раскачивать качели, внимательно слушая Усу. Ему еще предстояло рассказать о самом главном условии, которое выдвинул отец девушки. К тому же, одному Богу было известно как именно она воспримет новость о совместном проживании до брака.       «Пошлёт всех к черту и будет права» — справедливо решил мужчина. — Ты знаешь, мне казалось, что если свадьба не состоится, ты будешь только рада. — отходя в сторону, так, чтобы лучше видеть лицо Усаги, начал Кунсайт. — Я втянул тебя во все это безумие и мне ужасно неудобно перед тобой, особенно после разговора с нашими отцами. Кенджи просит не торопить события, рекомендуя хотя бы полгода пожить вместе, проверить свои отношения что-ли… Ты вправе отменить всё прямо сейчас, никто и слова против не скажет. Так что ты думаешь по этому поводу? — А Ты? — неуверенно начала девушка,  — Ты бы хотел все отменить?  — Нет. — однозначно ответил мужчина. — Я уверен и в тебе, и себе. С каждой секундой я все больше понимаю, что решение о нашей свадьбе было самым правильным из всех возможных. — В последние дни, я много думала о предстоящих событиях, — медленно поднявшись с качели, девушка прошла к мужчине и аккуратно взяла его за руку,  — думала о нас. Вспоминала наше знакомство. Вы же с ребятами всегда были другими, отличались ото всех, бросались в глаза и завораживали окружающих своим умом, холодной красотой и невероятной харизматичностью. Для каждого в нашем университете было честью просто постоять рядом, а о том чтобы заговорить или попасть в вашу компанию и речи никогда не шло. Не смейся, я знаю о чем говорю. — сильнее сжав ладони Вайта, продолжила она,  — Девчонки бегали за вами толпами, а парни боялись и уважали. Наверное, странно, но мне не хотелось ни вашего внимания, ни общения. Вернее как, очень хотелось, просто я не представляла себя одной из Вас. — Действительно странно слышать это из уст лучшей выпускницы своего года. — Кунсайт не понимал почему именно сейчас она решила вспомнить о тех временах. Уса всегда была очень нелогична в своих поступках, порой её действия или слова заводили в тупик, но она никогда не делала ничего просто так, поэтому выслушать её стоило. — Ты же первый из всех начал общаться со мной, не обращая внимания ни на разницу в возрасте, ни на общественное мнение. Это было так странно и приятно, что в тот момент моя самооценка взлетела до небес, — блондинка легко рассмеялась. — У тебя в тот момент и девушки-то постоянной не было и этот факт начинал наводить меня на определенные мысли. — С тобой было интересно и весело, ты, как никто другой, умела виртуозно попадать в нелепые ситуации, — Кунсайт широко улыбнулся, вспоминая те времена. — Общаясь с тобой, у меня просто не оставалось времени на других. — мужчина уже смеялся в голос, а Усаги обиженно надула губы. — И ты виртуозно, и в кратчайшие сроки, выполняла проекты по экономике. — Вайт легонько щелкнул девушку по носу. — Возможно, не обратил бы тогда на меня свое внимание Мамору, не сложись все так, как сложилось в моей жизни, мы общались бы совсем по-другому… — продолжая улыбаться, подвела итог Уса.       Кунсайту было откровенно неприятно упоминание о его бывшем друге, но, если она спокойно может говорить о нём, вспоминая те времена, то и он не станет заострять на этом внимание. Он безоговорочно примет её решение окончательно закрыть эту страницу жизни, пусть даже и таким способом. Они очень давно не говорили о нём именно в таком ключе. Он был конкурентом, соперником по бизнесу «Джиба», но не Мамору. Кунсайт уже долгое время не называл его по имени. — Сложно не обратить внимание на человека, который украл твою футболку. — Вайт не мог не вспомнить это ярчайшее событие из жизни друзей. — Я не украла! — взвизгнула блондинка, забавно краснея,  — Я купила! И собиралась устроить торги и перепродать! Ты это знал! — она тяжело вздохнула, ещё сильнее сжимая его руки. — Сейчас я жалею лишь о том, что этот поступок отдалил нас друг от друга. Знаешь, после всех размышлений и воспоминаний, я пришла к выводу, что нам стоит попробовать, не фиктивно, а по-настоящему. — голубые глаза девушки опустились на их переплетенные пальцы. — Мои родители тоже вступили в брак не по любви, однако это не помешало им построить крепкую и любящую семью. Понимаю, что прошу у тебя слишком много, — ее голос неожиданно дрогнул. — Я боюсь, Кунсайт, очень боюсь, потерять доверие наших родителей и разочаровать Алмаза с Мако… Умоляю, дай нам шанс.       Усаги явно нервничала и Вайт не мог этого не заметить, ведь никогда прежде он не видел, чтобы она так сильно прикусывала губы, почти до самой крови. И Кун, совершенно не ожидавший такого поворота событий, абсолютно растерялся, до сих пор не понимая как реагировать на странные перепады настроения своей невесты. Женщины, нормальные женщины, не могут выходить замуж за нелюбимых мужчин. Это противоречит их природе. И Усаги, являясь одной из ярчайших представительниц прекрасного пола, начала сопротивляться уже на первом этапе их аферы, а теперь…       Одним рывком, мужчина сократил и без того крохотное расстояние между ними, с силой прижав девушку к своей груди.       «Дурак, какой же ты дурак, Вайт». — вдруг закричал его оживший внутренний голос.       А она молчала, сжимая окоченевшими пальцами его рубашку и даже боялась вдохнуть. Не тот человек, не то место и время, но по-другому она просто не могла. Их молчание затягивалось, определенно нужно было что-то решать. И Кун понимал, что сейчас всё зависит только от него. Какое бы решение он не принял, она пойдет за ним. А готов ли он к этому? Связать свою жизнь не то что с подругой, со своей младшей сестрой?       «А спать ты с ней вообще сможешь?» — внутренний голос, наконец-то, начал задавать правильные вопросы.       Поняв затянувшееся молчание правильно, но по-своему, девушка дернулась всем телом в попытке освободиться.       Он ничего не терял, ничего… кроме неё. Отпусти он сейчас ее ладонь и она уйдёт. Улыбнется, скажет, что все в порядке и это нормально, что он не готов. Пошутит, в стиле его брата, про сильных женщин и нежных мужчин… и уйдёт. Сама решит все проблемы с родителями… и уйдёт. И как потом он сможет смотреть ей в глаза? Верно, не сможет. Она не любимая женщина, она нечто большее и только ради неё он сделает что угодно, даст миллионы шансов и себе и ей. Только бы она улыбалась, только бы не уходила.       «Ох, не ту девушку ты выбрал в жены, не ту! Вы не сможете расстаться ни через год, ни через два!» — скрипнуло внутри голосом отца. — Усаги! — пресекая новую попытку вырваться, он сильнее сцепил пальцы на ее спине, но оставил расстояние между ними так, чтобы лучше видеть ее лицо. — Мы знакомы очень давно, и никогда не рассматривали друг друга в качестве спутников жизни. Поэтому нам будет непросто… Прошу только об одном, не опускай руки и я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, чтобы мы были счастливы. — он неуверенно притянул её к себе за собственный пиджак, все ещё мирно покоящийся на ее плечах, и, запустив руку во внутренний карман, достал небольшую бирюзовую коробочку. — Со всей этой беготней и бесконечными разговорами мы забыли о самом главном. — он медленно опустился перед ней на одно колено и, почти невесомо, коснулся ее дрожащих пальцев своей прохладной ладонью. — Усаги Цукино, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?       Теперь пришла очередь Усаги войти в ступор. Она ожидала всего, чего угодно, наверное для нее даже не оказалось таким большим сюрпризом, если бы спустя мгновение, Кунсайт сбежал. Признаться, втайне, где-то в самой глубине души, она надеялась на это, хотя и боялась остаться в полном одиночестве на этой, залитой лунным светом, дорожке.  Руки неожиданно дрогнули, а колени резко подкосились. Немного поразмыслив, блондинка медленно опустилась на гравий рядом с мужчиной и, всё-таки, взяв себя в руки, уверенно ответила «Да!»       Она протянула ему руку и он, не мешкая больше ни секунды, достал кольцо, бережно надевая его на безымянный палец девушки. Усаги и подумать не могла, что этот процесс будет ей так приятен. У неё когда-то давно, почти что в другой жизни, уже было подобное предложение, но оно не вызывало в ней подобного трепета и такого душевного понимания правильности ситуации. — Спасибо, — прошептал мужчина, скрепляя их помолвку невероятно нежным и на удивление целомудренным поцелуем, немного соленым от её слёз.

***

— Дамы, — обратился Кенджи к Мако и Икуко, пока Алмаз задергивал шторы, отрезая взгляды присутствующих от сцены разыгравшейся в саду. — Думаю, выскажу всеобщее мнение, что свадьбе все же быть. — За объединение семей, — подняв свой бокал, объявил Алмаз. И звон хрусталя раздался в гостиной дома семьи Цукино.