Дитя Ситиса

Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Ясное небо, полное звезд, завораживало, а два верных спутника Нирна ярко сияли в небе, освещая холодным светом земли Скайрима. Несколько туч шли с юга, грозя в скором времени закрыть весь небосвод и пролиться на землю дождем. В темных лесах негромко жужжали спригганы, а в небесах над своими гнездами, горделиво расправив крылья, парили разбуженные своим вожаком драконы. К юго-западу от Ветряного Пика, в трех минутах пути от дороги, горел костер. Возле него, в компании трех иссушенных тел, сидел молодой светловолосый парень лет двадцати пяти на вид. Он держал в руках небольшую книгу и с хмурым видом перелистывал страницы, вчитываясь в содержимое. Изредка он бросал задумчивые взгляды на тела и поджимал губы, стараясь сдержать эмоции. В эти моменты его глаза вспыхивали багровым огнем, выдавая истинную природу незнакомца. Вампиры не были редкостью в землях Скайрима. Особенно теперь, когда противостояние смертных и неживых перешло в новую фазу. Неизвестный был вампиром. На первый взгляд это было сложно определить – как и всякий представитель своего вида, он на инстинктах использовал магию иллюзии, туманя разум любого представителя разумных рас. Свет от Массера и Секунды уже давно не пробивался через облака, облепившие небо, когда была перевернута последняя страница книги. Громко закрыв фолиант, вампир с раздражением зашипел. Он был явно недоволен. Вновь посмотрев на иссохшие тела, больше напоминающие по своему виду драугров, он негромко выругался, а потом жутко улыбнулся. По стоянке неудачливых путников пронесся порыв ледяного ветра, заставив пламя костра погаснуть. В наступившей темноте, ярко сияли лишь багровые угольки глаз. Но несмотря на темноту, со стороны было отчетливо видно, как «поплыл» облик вампира. Несколько мгновений и возле потухшего костра сидело нечто, совершенно отличимое от обычного немертвого. А потом далеко над поляной разнесся ледяной смех, который не мог принадлежать ни вампиру, ни смертному… Кое-как просмеявшись, я вновь замер, сжимая в руках записи, переданные мне Сангвином. Значит, все-таки души. И я питаюсь не столько кровью, сколько душой жертвы, вытягивая ее из оболочки. Отсюда и такое состояние тел. В записях были собраны выдержки из работ некромантов, дневников Древних вампиров, легенды, исследования природы драконорожденных и… отрывки из наблюдений Хермеуса Моры за Молагом Балом. Интересно, что отдал Сангвин за эту информацию? Но сейчас это было не так уж и важно. Проблема заключалась в том, что у меня так и не появился ответ на то, что происходит с самими душами, после того, как я их поглощаю. Довакины сливаются с каждой новой душой дракона, которую поглотили. Становятся с ней одним целым, получая силу и возможность хоть на несколько мгновений ощутить себя цельным существом. Я ничего подобного не чувствовал. Просто вкус становился слаще и ярче. Этакий деликатес. Но меня больше напрягало иное. А именно – схожесть с Молагом Балом. Его не зря называют Пожинателем Душ или просто Жнецом. Нет, мне определенно стоит избегать встреч с ним. По крайней мере, пока не разберусь, в чем причина этой странной схожести. Уложив книгу обратно в сумку, я зло дернул кончиком хвоста, после чего взмахнул крыльями, взлетая в небо. Стоило посетить «Главу» Темного Братства, после чего проверить процесс постройки моего собственного Убежища. Но стоило мне оказаться в воздухе, как на том месте, где я до этого сидел, появился странно одетый человек, в двухцветном костюме и с длинной тростью в руке. Он со странной полуулыбкой огляделся, а потом запрокинул голову и недовольно нахмурился. Впрочем, его хмурое выражение лица быстро сменилось на неприкрытое ликование. Неожиданно! – Саерус, лапа моя! Спускайся, давай, поговорим, – Шеогорат широко улыбнулся, а я замер, гадая, кем именно мог быть Князь Безумия в свою бытность человеком. Спустившись на расстоянии, я принял человеческий облик, а Безумный Бог, покосившись на мои волосы, громко расхохотался. Зло прищурившись, я ждал, пока Шеогората отпустит. Наконец, отсмеявшись, Даэдра вытер слезы и сообщил: – Я всегда знал, что карма тебя когда-нибудь догонит, – он прищурил свои желтые глаза, так похожие на кошачьи, и с улыбкой добавил: – Даст по тыковке, потом снова догонит и добавит пенделя под твою хвостатую задницу, хе-хе… – Миха?! – не веря своим глазам, воскликнул я. – Где? – принялся оглядываться Шеогорат. Мих. Миха, Михаил. Тот самый друг детства, которого отправляли вместе со мной и Дрю в детский лагерь каждое лето. Тот самый, которого я невольно сравнивал с Ксаром. Тот самый, что сделал для меня с Дрю больше, чем все многочисленные родственники, когда наши с сестрой родители погибли. Тот, кто поддерживал все мои идиотские идеи и придумывал свои, не менее безумные. Тот, с кем мы впервые пошли на ролевку, приглашенные старшеклассниками. Это был он! Рывком, на инстинктах пройдя через тени, я оказался рядом и крепко обнял его. – Я уже и не надеялся тебя увидеть. – А вдруг я оказался бы Защитником Сиродила и архимагом? – хитро сощурился Мих. – Только представь, как это было бы... забавно! Да уж, точно не скучно. А то в последние годы эта скука навевает тоску. Серость. Всюду лишь эта тина. Как у аргониан в водоемах... Последние слова Мих пробормотал достаточно тихо, но я все равно их услышал. Скептически приподнял бровь и поинтересовался: – Ты сам-то в это веришь? Шеогорат безумно рассмеялся и грустным голосом ответил: – Нет, – он вновь улыбнулся и воскликнул: – Но это было бы весело! Очень весело и не скучно! С тобой никогда не бывает скучно… будешь настоечку? Я посмотрел на бутыль с плавающими внутри грибочками. Знакомыми грибочками, хм… И с сожалением ответил: – Не в ближайшее время, Мих. Слишком много дел, - я вспомнил своего птенца. - Нужно научить птенца азам, проверить постройку гнезда, разобраться с заказом для Братства, разбудить Слышащую, разобраться с тем, что наговорила дорогая Матушка... видит Ситис, в ближайшее время мне не до подобных развлечений. Шеогорат лукаво улыбнулся и важно кивнул ответил, всовывая мне бутылку: – Работа прежде всего. Вот у меня генетический опыт не удается. Или исследование? – Мих на несколько секунд замер, а потом сделал выбор: – Нет, все же эксперимент. Да, так звучит намного лучше… Советую пройтись пешком. Сегодня детишки Акатошки на зависть активны. Похоже, у первенца опять что-то не срослось в планах. Может, твоя мохнатая сестренка по любимой чешуйке на хвосте протопталась... – Не удивлюсь. Пешком? Я посмотрел на небо, где среди звезд мелькали силуэты гигантских рептилий. Хотя, почему бы и нет? Шагнул уже в сторону дороги, когда мой старый друг заинтересованно уставился на трупы возле потухшего костра. Его взгляд на несколько секунд стал серьезным, но потом он вновь весело прищурил глаза и поинтересовался: – Твоих зубов дело? Я наклонил голову к плечу, чувствуя, как внутри вновь поднялся голод. После освобождения Эйлы, когда я выпил нескольких птенцов, мне стало не хватать одного разумного, чтобы погасить это мерзкое, гнетущее чувство. И кого бы я ни выпил до конца, тот превращался в иссохшую мумию. – Да, – помимо воли облизнув губы, я расплылся в широкой усмешке. – Так спокойно и мирно спали, пока я не решил погреться у их костра. Приходи на новоселье, я приглашаю. Развернувшись, я направился к дороге, сопровождаемый громким смехом Принца Даэдра. – О, я обязательно воспользуюсь твоим приглашением, – предвкушающим тоном ответил Мих, а потом с недовольным видом произнес: – Забыл сообщить Хаскиллу, что сегодня обед в честь герцога Мании будет проходить без меня. Каждый год одно и тоже. Смертные не меняются. Хоть опять к Пелагию уходи. Ску-ука! А ты чего уши греешь? – Шеогорат, а сейчас это был именно он, с гневом в глазах посмотрел на меня, заставив предупреждающе оскалиться. – Лети давай, все равно никуда не денешься от пьянки в компании дядюшки Шео, аха-ха-ха! Молча усмехнувшись, я решил не провоцировать Безумца и, поменяв облик, взлетел, но все же успел услышать, как Шеогорат еле слышно пробормотал: – Чем бы Дитя не тешилось, да, папочка? Проводив взглядом улетающего Саеруса, Князь Безумия вновь нахмурился, опять посмотрев на тела. Такое не мог сделать вампир. Что же тогда сотворил с Саерусом Отец? Наклонившись, Шеогорат коснулся пальцами одного из тел, отчего оно тут же рассыпалось в прах. Принц Даэдра медленно выпрямился, негромко ругнулся и стукнул тростью о землю, создавая иллюзию того, что произошло на этой поляне. Просмотрев все события, включая свой разговор с другом, существо, когда-то имевшее имя Михаил, исчезло, чтобы спустя пять минут появиться снова, но не в одиночестве. Вместе с Безумным Богом в Скайрим пришел Сангвин, который выглядел очень недовольным. Оглядев поляну, Кот Крови заметил два тела и, присвистнув, спросил: – Это Саерус этих двоих уговорил? – Троих, – Шео кивнул на кучку праха, оставшуюся от третьего тела. – Но посмотри лучше на это… Крайне увлекательное видео. Девять Мартинов Септимов из девяти! Нет, десять! Кто даст больше?.. хотя, это не так важно. Смотри. На поляне вновь возникла иллюзия. Сангвин принялся смотреть. Вот три норда, охотники, судя по одежде, спокойно спят, пристроив спины к костру. Пламя ровное и лишь небольшие искры изредка улетают к небу. Но вот пламя дрогнуло, взволнованно затанцевав, словно от сильного ветра… – Посмотри на траву, дорогой брат, – негромко, но неожиданно серьезным голосом посоветовал Шео и Сангвин его послушал. Ни одна травинка не дрогнула, когда пламя костра воевало с чем-то, что пыталось затушить его. – Знакомо? – весело хихикнул Князь, а в его глазах запылало пламя Безумия, что дарит тепло лишь обитателям Дрожащих Островов. – Ситис… – хриплым голосом ответил Кот Крови. – Неужели он?.. – Кто знает? - ответил Шеогарат и сам ответил на свой вопрос – Не я. Или я?.. Смотри дальше. Охотники еще даже не начали просыпаться, когда один из них был утянут в тени. Спустя примерно полминуты его высохшее тело упало на лежанку. Это и заставило проснуться остальных. Быстро поднявшись, они схватились за кинжалы и принялись оглядываться. Но им так и не удалось ничего увидеть, а потом из теней вышел Саерус. Сангвин нахмурился. Вампир был в форме лорда, но эта форма отличалась от той, которую видел Кот Крови. Саерус стал выше, отрастил длинный хвост и телосложением стал еще сильней напоминать одного старого (но не сказать, что хорошего) знакомого Принца. Пока Сангвин обдумывал новые факты, события стали развиваться стремительно. В то время, как вампир схватил одного охотника, его хвост обвился вокруг шеи другого. Не обращая внимания на крики, Саерус принялся выпивать второго норда. Буквально на глазах человек из молодого норда превратился в высохший труп, словно жизнь была высосана из каждой клеточки его тела. Сначала он быстро постарел, превратившись в дряхлого старика, а потом его тело стало усыхать. При этом сам смертный был еще жив и все чувствовал. Это можно было понять по гримасе ужаса и боли. Видя подобное, последний норд попытался покончить с собой, но не успел. Кинжал был выбит из рук взмахом крыла, а сам Саерус повернулся к своей добыче, прищурив багровые глаза, в которых продолжал сиять голод. Охотник потерял сознание, и вампир медленно провел когтями по его лицу, приводя в чувство, а потом впился зубами в шею заоравшего от ужаса норда. – Он игрался с ними, – с искренним весельем произнес смеющийся Сангвин. – Я же говорил, что будет весело. Правда, сходство с Молагом немного настораживает. Не вижу в этом смысла. Они же не связаны. – Время покажет, время расскажет, а пустота решит загадки круг, – усмехнулся Безумец. – Я беспокоюсь за него. Да, именно волнуюсь. Все же лучший друг меня-основы! Сколько воспоминаний! Веселых, ярких, сильных, бьющих по нервам, прогоняющих скуку, лишающих разума... Но я-я предвкушаю торжественность предстоящего зрелища. Это увлекательно. Интересно, мой рогатый друг. Хочу увидеть все представление. Поучаствовать, познать все грани кульминации. Финала. Скука уходит… я чувствую это. И мне… хорошо. Шеогорат довольно сощурился, а Сангвин лишь негромко фыркнул, словно большой кот. – Куда ты сейчас? – поинтересовался Принц Даэдра у Безумца. Вместо ответа Шео встряхнул новой бутылкой и довольно усмехнулся, когда глаза Сангвина заискрились весельем. Важно кивнув, Кот Крови буквально промурлыкал: – Я так понимаю, что сегодня мы вспоминаем твою молодость? – Почему бы и нет? – усмехнулся Шеогорат, не зная, что слово в слово озвучил мысли Саеруса, который в это время разговаривал с Астрид. Возле входа в Убежище я замер. Это уже стало напоминать традицию: я на несколько минут замирал перед дверью, наслаждаясь исходящим от нее холодом, и лишь потом проходил внутрь. Но сегодня причина моей остановки была иной. Мне нужно было подумать, а холод от двери помогал в этом, как ничто иное. После всего произошедшего увидеть Миха было... неожиданно. Я не надеялся увидеть его неизменным, но то, что я видел... это был уже не совсем мой друг. У него были все воспоминания, эмоции и фразы, характерные для Миха, но при этом в нем появилось нечто новое... Безумное. Эта часть моего друга вызывала настороженность. Я даже один раз не смог сдержать свои инстинкты. Невозможность предсказать дальнейшие действия собеседника немного выбила меня из колеи. Но каковы бы ни были изменения, это был все тот же Михаил. Только теперь тараканы в его голове обрели поистине громадные размеры... и обзавелись броней. Даэдрической. Хм, бронированные даэдрические тараканы... Я невольно усмехнулся получившейся шутке. Хотя шуткой это, пожалуй, и не было. Зато оно заставило меня вновь, впервые за последние недели, задуматься над тем, насколько же сильно изменился я сам. Что произойдет, если поставить рядом со мной того человека, который очнулся в повозке с сестрой и непризнанным королем Скайрима с "дружиной", а потом показать знакомым или Дрю? Как я-прошлый отреагировал бы на себя? Хотя – о чем я? Достаточно вспомнить Ксара. Я скривился: реакция очевидна. Ярость волнами начала подниматься из глубин души, когда по поляне перед входом полетела волна ледяного ветра, осев инеем на цветках паслена и заставив темные воды озера застыть черным льдом. Холод донес до меня неслышимый шепот. Будто тысячи голосов что-то негромко бормотали-шелестели. Удивительно, но этот многоголосый шепот успокоил меня. Действительно, почему я так завелся? Глупо выглядело, наверное. Не думал, что я все еще так сентиментален. Этот контраст между тем Михаилом, которого я помню, и тем Михаилом, которого я увидел сегодня... тут кто угодно задумается над тем, а насколько его самого изменила жизнь в новом мире?