Часть 1
20 июня 2018 г. в 17:22
II акт, сцена перед «Жертвой»: Крисания склонилась над бездыханным Рейстлином, Такхизис злорадствует в сторонке.
Крисания: Что я могу ради любви моей? Взлететь, словно пти…
Где-то недалеко слышится стук, звон металла, Крисания прерывается на полуслове.
Голос Карамона (за сценой): Рейстлин!
Снова грохот и звон, Крисания и Такхизис удивлённо смотрят туда, откуда доносится шум.
Голос Карамона: Рейстлин, мать твою!
Крисания (удивлённо): Карамон?..
Входит Карамон с обнажённым мечом.
Карамон (оглядываясь): Что за нечисть тут шныряет? Ну и местечко!
Кто бы сюда полез по доброй воле?! Но у Рейста всегда мозги были набекрень. (заметив Крисанию и Рейстлина) А, вот ты где! Разлёгся ещё. (подходит и поднимает Рейстлина за шиворот) Ну, хватит дрыхнуть! Вставай, паразит! Ты что сотворил с Утехой и моей женой?!
Крисания (пытается оторвать Карамона от Рейстлина): Карамон! Он не спит…
Такхизис медленно приближается, с интересом рассматривая Карамона.
Карамон (встряхивая Рейстлина): Не спит? Да хватит притворяться!
Вставай, тебе говорю! (приглядывается) А он и впрямь… Что это с ним? Неужели концы отдал?..
Крисания закрывает лицо руками.
Карамон (в ужасе): Как же теперь Утеху восстановить и вернуть Тику?!
Крисания замечает подошедшую Такхизис и хватает Карамона за руку.
Крисания (тихо): Я могу вернуть его к жизни. Ты только…
Карамон (тоже замечает Такхизис): А это кто?
Крисания делает страшные глаза, Карамон изучает Такхизис.
Такхизис (кладёт Карамону руку на плечо): Да ты её не слушай, Карамон! Твой путь сейчас определён. Что вечно быть у брата за спиной? Красавец и герой, идём со мной!
Карамон (замешательство на его лице медленно преображается в ухмылку): Ого! Ты тут главная, что ли?
Такхизис (тихо, дотрагиваясь до меча): Мир, залитый кровью, сожжённый войною из-за любви дурака…
Карамон: Чего?..
Такхизис (манит): Иди же ко мне…
Карамон (ест её взглядом): Да я насчёт Утехи…
Такхизис (призывно): Всё будет…
Карамон: Понял… (про себя) Шикарная бабёнка! Но как же Тика?.. Погодите, я нынче вдовец или что? (убрав меч в ножны, хватает Такхизис, сминая одно из драконьих крыльев, и тащит Тёмную госпожу за ниспадающую на сцену, словно занавес, чёрно-алую мантию)
Из-за мантии вскоре доносятся характерные стоны. Крисания несколько раз пытается запеть «Жертву», но сбивается, украдкой поглядывая на колышущуюся мантию. Через некоторое время из-за мантии выбираются растрёпанные Такхизис и Карамон. У Тёмной госпожи дикий взгляд, Карамон похож на сытого кота, несмотря на то, что его спину пересекают несколько глубоких, кровавых царапин, к которым прилип разорванный шифон.
Карамон (на ходу застёгиваясь): Горячая ты баба! Хотя и с придурью. Ну, дело улажено? Я пошёл тогда.
Такхизис (яростно): Ты со мною навек! Ты останешься здесь!
Карамон: Ещё чего! Такого уговора не было. (берётся за меч, с угрозой) А Утеха?!
Голос Летописца (сверху): Карамон!
Карамон: А?
Голос Летописца: Успокойся. Тут ошибка вышла.
Карамон: Какая такая ошибка??
Голос Летописца: При перемещении назад во времени промахнулись на несколько минут. Ты должен был войти в Бездну после того, как Рейстлин одолеет Тёмную госпожу и сам подступится к Пьедесталу Богов. А ты появился раньше. Так что Рейстлин ещё не почти бог и сражаться с ним не надо. Утеха цела, Тика жива и ждёт тебя.
Карамон: Вот это другое дело! (обращаясь к Крисании и Такхизис) А вы мне тут голову морочите. (обращаясь к Летописцу) Что ж ты раньше не сказал?
Голос Летописца (с ехидцей): Когда – раньше?
Карамон (смотрит на Такхизис и сглатывает): Ах, да. Точно, ты вовремя сказал. (указывая на Рейстлина, с невольной жалостью) А он-то сам окочурился, бедолага.
Голос Летописца: Очнётся, не беспокойся. Ты его с собой забери – это будет для него худшим наказанием.
Карамон: Понял, беру. (закидывает Рейстлина себе на плечо) Что-то он тяжёлый… Ладно, донесу.
Такхизис (преграждая путь): Ты останешься здесь!
Карамон: Да не останусь, сказал же! (про себя ) Она совсем без мужика обалдела. Но мне тут не нравится. Да и Тика моя, хотя может сковородкой приложить будь здоров, всё равно лучше. А пить я бросил. (обращаясь к Такхизис) Ну, прости-прощай.
Крисания: А я как же?!
Карамон: Не бойся, не оставлю ж я тебя здесь. Пошли.
Такхизис движением руки призывает легионы Тьмы. Карамон яростно отбивается, используя Рейстлина, как палицу. Крисания в ужасе опускается на пол. Легионы рассеиваются.
Карамон: Вот местечко, а! (подхватывает Крисанию на другое плечо)
Так быстрей будет – ты-то совсем ничего не весишь.
Такхизис: Карамон, вернись! Я сделаю тебя богом!
Карамон (не оборачиваясь): Своё заполучили мы уже… Нет, становиться богом – это не по мне.
Карамон уходит, Такхизис падает на руки своих слуг.
Голос, несколько напоминающий голос Летописца (сверху): Прекрасная была идея – послать сюда Карамона.
Такхизис (поднимаясь): Так это ты?!
Голос: На всякий случай я ему представился Летописцем. Ты же знаешь, я люблю сохранять инкогнито.
Такхизис (грозя кулаком вверх): Ну, Паладайн, погоди!
Бездна исчезает, показывается местность перед Вратами Бездны. Карамон сгружает свою ношу на землю и сам садится на камень отдохнуть. Крисания бросается к Рейстлину.
Крисания: Что я могу ради любви моей? Взлететь, словно птица…
Карамон (устало поднимаясь): Да не плачь. Я его сейчас… (с размаху даёт Рейстлину три пощёчины)
Рейстлин вздрагивает и открывает глаза, Крисания смотрит на него с изумлением.
Рейстлин: Что?.. Где?.. (узнаёт брата) Карамон?!
Карамон (снова садится): Где-где… Здесь! Всю дорогу тебя волок.
Рейстлин встаёт и, потрясённый, обозревает окрестности. Крисания подходит к нему, он машинально отстраняется.
Рейстлин: Где Такхизис??
Карамон: Это дамочка в рваных колготках? Там осталась, внизу. Бесилась, я тебе скажу!
Рейстлин бросается к Вратам – они закрыты.
Карамон (осматривая себя): Она и меня исполосовала, как свои колготки. Да до крови! Что я Тике скажу?.. А, ладно. Скажу – ранили в бою. Видно же, что обычными ногтями такое не натворить. (на несколько секунд прикрывает глаза, блаженно) Но какова бабёнка!
Рейстлин (в бешенстве): Какие колготки?! Ты что наделал, идиот?!
Карамон (хмуро): Ты это кончай – насчёт идиота. После того, что я видел в Утехе… прибью, если понадобится – так и знай.
Рейстлин оторопело глядит на брата.
Карамон (вставая): Пойду я. Счастливо оставаться.
Карамон уходит.
Рейстлин (осматривает Врата, Крисании): Значит, Такхизис жива?
Крисания: Да.
Рейстлин: Никогда не знаешь, чего ждать от дурака! (угрюмо) Придётся снова открывать.
Крисания: Конечно, я помогу!
Голос Паладайна (сверху, сурово): Крисания больше не Светлая жрица. Влюбившись в Чёрного мага, она утратила благость. Она лишена сана.
Крисания (в слезах): Отец мой…
Голос Паладайна: Не дочь ты мне больше. В храм можешь не возвращаться – он для тебя закрыт.
Крисания (с отчаянной решимостью): Я остаюсь с Маджере – до конца.
Голос Паладайна (саркастически): Ну, ну.
Рейстлин, не выдержав такого поворота событий, выплёвывает непечатные слова.
Крисания (поражённая): Ты ведь был утончён и возвышен!..
Рейстлин: Кто, я?! (топает ногами) Пошла вон! Придётся теперь искать другую жрицу…
Голос Такхизис (из-за Врат): И не думай. Перед Светлой жрицей Врата больше не откроются. Брата своего приведи – тогда впущу.
Рейстлин (в панике): Как я его приведу?.. Он больше не подчиняется мне!
Голос Такхизис: Это твои проблемы.
Рейстлин: Поговорила б ты с моей невесткой, так знала бы…
Голос Такхизис: Я сказала – твои проблемы.
Представив себе общение с Тикой, Рейстлин издаёт вопль отчаяния.
Рейстлин (после короткого раздумья): Даламар!
Входит Даламар.
Рейстлин (сурово): Нужна твоя помощь, ученик.
Даламар (задумчиво): Знаешь, шалафи, при твоём обращении с кадрами… (слегка отгибает воротник своей одежды, намекая на шрамы, которые оставил когда-то Рейстлин у него на груди) Я тут план разработал – как подсидеть старика и занять место Председателя. Дельце верное. А ты, по слухам, если бы стал богом, разрушил бы всё, и все перемёрли бы. Вот скажи, мне оно надо?
Рейстлин (угрожающе): Даламар!
Даламар (указывая на посох Рейстлина, с усмешкой): А он ведь погас, шалафи. Погас. Так что извини.
Даламар исчезает. Рейстлин в бессильной ярости стучит об землю бесполезным посохом, затем отбрасывает его. Снова появляется Крисания, подходит к Рейстлину со взглядом собаки, жалеющей своего хозяина.
Крисания (тихо, нежно): Веришь ли ты мне? Я муку любую приму – боль твою и смерть, всё на себя возьму!..
Рейстлин: Отстань! (стучится головой о запертые Врата) Чёртовы бабы! За что мне такое наказание?!
Голос Паладайна (издевательски): А потому что надо было в своё время не только за книжками сидеть.
Крисания: Доверь мне сердце своё! И в ладонях моих пусть забьётся оно опять…
Рейстлин в изнеможении сползает на землю возле запертых Врат.
Голос Такхизис (за Вратами тоскуя): Я так не хочу быть одна…
Занавес.