Живая музыка

Живая музыка Отдыхающие приморского курортного городка с удовольствием захаживали в этот ресторан. Он был в традиционном итальянском стиле, здесь подавали рыбу и много разных сортов вина, а в углу небольшого зала возвышалась сцена: стоял рояль, было место для контрабаса, барабанная установка и на барном стуле лежал саксофон. Солистом был музыкант, игравший на рояле, умевший подстраивать свой звонкий голос под ритмы джаза и блюза. В зале царил уютный полумрак. Круглые столы на четыре персоны были накрыты скатертями в клеточку, а на них была обыкновенная белая посуда. Повсюду сновали официанты с дежурными улыбками. Сегодня вечером снова выступление, хотя гостей редко интересовало то, что доносилось со сцены. Обычно они бывали увлечены друг другом или тем, что лежало у них на тарелках. Ансамбль вышел на сцену. Рояль заиграл первые аккорды. К нему присоединился саксофон, а затем заиграли барабан и контрабас. Музыка потекла неспешно. Вступление закончилось и по залу разнесся голос, певший будто вполсилы. Одна песня, вторая, третья. Ноль внимания. Музыкантам становилось скучно, а «зрители» будто были даже раздражены «звуками на фоне». Только редкие и хлипкие аплодисменты. В конце концов, певец и не ждёт оваций. Давно не ждёт, хотя музыка вполне заслуживала признания. Видя, что гости ресторана заняты своими делами и с удовольствием гремят посудой, роялист взял аккорд, а затем ещё один и начал петь. Команда была удивлена. Никто не знал этой песни. Рояль зазвучал по-другому. Он выдавал звуки, похожие на морские волны, на ветер и эхо в горах, а его голос лился, словно река. Он пел, чтобы напомнить себе о том, кто он есть. Пел самозабвенно и со страстью, которой от него никто никогда не ждал. Его голос, будто звучал не просто в зале, а глубоко внутри каждого посетителя, забывшего про угощения. Гости перестали греметь посудой, а обратили внимание на музыканта. Даже его коллеги стояли очарованные и околдованные музыкой. А главное - они даже не подозревали, что он так поёт. В его музыке было величие и отвага, а потом грусть и даже скорбь, сменившиеся яростью, а затем и тоской. Слова на незнакомом языке не нуждались в переводе, потому что сам мотив находил отклик в сердце каждого. Роялист наконец обратил внимание на коллег и подстроил ритм под доступные им мотивы и те присоединились, импровизируя. Клиенты сидели, околдованные, забыв о еде. Когда музыка смолкла, клиенты аплодировали стоя. Солисту пришлось встать и поклониться. Кто-то принёс цветы. Ансамбль играл ещё долго - до самого утра. А когда ресторан наконец собирался закрыться, роялист остался один в зале за своим инструментом, наигрывая мотив, который только недавно сорвал овации. Но вдруг он услышал шаги. Кто-то поднялся на сцену, оперся на рояль, улыбнулся и сказал: - Наконец-то я тебя нашёл, Макалаурэ Феанарион. От этого имени музыкант вздрогнул. Он давно не слышал, чтобы кто-то называл его так. Склонив голову на бок, он спросил: - Кто ты? - Ты меня не помнишь? А ведь мы знакомы уже давно. - Что-то не припомню. Может, все же назовёшь своё имя? - Мелькор Бауглир.