Воины Света

Первым из пяти чувств к Сергею вернулся слух. Он услышал, как где-то рядом звучат приглушенные мужские голоса, затем открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг была абсолютно непроглядная тьма. Донцов ощутил запах пыльной ткани и догадался, что ему на голову надели нечто вроде мешка. Лежать на холодном полу было крайне неудобно, он попытался пошевелиться – движение немедленно отозвалось болью в затылке и тошнотой. Спустя еще пару секунд Сергей обнаружил, что его руки связаны за спиной, а рот заклеен широкой полоской скотча. Зато ноги оказались свободны, но это вряд ли могло существенно облегчить положение. Собравшись с силами, он все же сел, привалившись спиной к холодной влажной стене, и постарался трезво оценить ситуацию. Было очевидно, что когда он наблюдал за домом, кто-то из сектантов заметил слежку и, подкравшись сзади, оглушил его одним точным ударом. «Но почему они сразу меня не убили?» – мысленно спросил себя Сергей. Ответ был ему неизвестен, но стало ясно: положение сложилось незавидное. Собрав волю в кулак, он попытался встать на ноги, однако шум в ушах и тошнота не дали довершить задуманное. Еще несколько минут без движения и дурнота отступила. Донцов не знал, сколько всего времени провел в этом каменном мешке, но подозревал, что прошло значительно больше часа. Нужно было срочно что-то предпринять, ведь Стасу, скорее всего, приходилось сейчас куда хуже. При мысли о том, что сектанты уже могли сделать с напарником, его вновь замутило. В этот момент где-то рядом раздались тяжелые шаги и скрип открывающейся двери. Сергей напрягся, а в следующий миг чьи-то сильные руки схватили его за плечи и рывком поставили на ноги. Еще секунда и с головы сорвали мешок. Он зажмурился, привыкая к яркому электрическому свету, в голове зашумело с удвоенной силой, к горлу подкатил ком. Наконец, тошнота утихла, открыв глаза, Сергей увидел, что перед ним стоит здоровенный коротко-стриженый парень примерно его лет. Тупо улыбнувшись, громила взял его за плечо и, толкая перед собой, вывел в узкий коридор с очень низким дощатым потолком. Донцов не знал, куда его ведут, но ничего хорошего от этой прогулки не ждал. Единственное на что он еще надеялся, это то, что Кирилл успел сообщить федералом местонахождение секты. И помощь прибудет к ним до того, как «Воины Света» расправятся со своими пленниками. Тем временем конвоир довел Сергея до конца коридора и рывком заставил повернуть за угол. Там, перед закрытой дверью, их ждал высокий широкоплечий мужчина, одетый в белую мантию и скрывающую лицо матерчатую маску с прорезями для глаз, на подобие той, что насилии члены легендарного ку-клукс-клана. Громила почтительно поклонился мужчине в маске и открыл перед ним сварную железную дверь. Все втроем они вошли в небольшое помещение с неоштукатуренными бетонными стенами и низким дощатым потолком. Только теперь Сергей догадался, что находится в подвале того самого странного дома. Но тут его ждало небольшое облегчение. Посреди комнаты стоял бледный полураздетый Стас: его поднятые над головой руки были прикованы к свисающим с потолка цепям, а ноги обездвижены чем-то вроде стальных колодок. Он тяжело дышал, словно только что пережил сильное потрясение. На груди и плечах кожа местами покраснела и шелушилась, как от солнечного ожога, но в остальном вампир был цел. Стало ясно, что сектанты еще не успели причинить ему серьезного вреда. Однако медальона на нем уже не было. У противоположенной стены рядом с деревянным столом, на котором лежали устрашающие орудия пыток, стояла высокая статная женщина. Красивое волевое лицо, волосы стянуты в тугой хвост, не по-женски мускулистые руки украшены татуировкой, на запястьях свежие синяки. На вид ей было не больше двадцати пяти и, судя по всему, здесь для нее отводилась роль палача. При виде мужчины в белом, она тоже почтительно склонила голову. – Юдифь. Ты уже начала допрос? – низким глухим голосом спросил он. – Да, учитель. – покорно ответила женщина-палач. – Демон сказал, что его имя Станислав Казимир Тотский. Он утверждает, что граф, родом из Польши, а его клан уже давно уничтожен. – Спасибо, сестра, теперь оставь нас. Дальше допрос буду проводить я сам. – холодно распорядился человек в маске. Сквозь шум в ушах звуки различались нечетко, так что Сергею приходилось напрягаться, чтобы разобрать все слова. Однако голос мужчины все же показался ему смутно знакомым. Тем временем женщина со странным именем «Юдифь» направилась к выходу, напоследок взглянув на прикованного к цепям Стаса. Пока Сергей смотрел в ее сторону, стриженый громила неожиданно резко сорвал с его губ скотч. Кожу обожгла боль, но дышать стало легче. Когда дверь за женщиной-палачом закрылась, человек в маске повернулся к громиле и снисходительно произнес: – Иди, Давид, посиди пока в щитовой, отдохни, когда понадобишься, я тебя позову. На этот раз его голос прозвучал более естественно. Шум в ушах начинал постепенно рассеиваться. – Да, учитель! – с готовностью подчинился громила и тотчас исчез за еще одной маленькой дверью, расположенной справа от стола. Теперь в комнате они остались втроем. Сергей застыл, пристально глядя на человека в маске, сейчас он был почти уверен, что узнал голос. «Господи, как же я сразу не понял… – мысленно упрекнул себя Донцов, – Губин не был осведомителем «Воинов Света». Он был их организатором!» Это неожиданное открытие повергло его в шок. – Николай Александрович, – с трудом выдохнул он, – Как же вы могли? – Нет, сотрудник, это не Губин. – нервно облизав пересохшие губы, возразил Стас. Глава секты обернулся в его сторону и угрожающе сжал кулаки. – Ты сразу учуял кто я, конечно, ведь у вас – упырей волчий нюх. – с неприкрытым отвращением процедил он и сорвал с лица маску. Сергей обмер, его тотчас бросило в жар, к горлу подкатил ком. Он даже моргнул, не в силах поверить своим глазам: перед ним стоял Кирилл Симонов. Заметив реакцию друга, Кирилл пристально взглянул в его расширенные от изумления глаза и покачал головой. – Да, признаться честно, я не хотел, чтобы наша первая встреча в этом доме оказалась такой. – он невесело улыбнулся. – Но ты проявил слишком много тупого энтузиазма и просто не оставил мне выбора. Прости, брат. Надеюсь, я не сильно тебя приложил? Сказав это, Симонов протянул руку, чтобы хлопнуть Сергея по плечу, но тот отшатнулся: – Кирилл?! Господи, почему? Зачем ты это делаешь?! – потрясенно глядя на друга, проговорил он. Такое не могло привидеться даже в самом безумном кошмаре, на мгновение у Донцова вновь потемнело в глазах, он качнулся вбок, но все же устоял на ногах. Сейчас ему действительно хотелось, чтобы все происходящие оказалось лишь дурным сном. Но он не спал, и боль в затылке была тому весомым доказательством. Симонов сдвинул густые черные брови и мрачно вздохнул. – Зачем? Что ж, пожалуй, это верный вопрос. И я тебе отвечу. – сейчас его голос звучал очень серьезно. Заложив руки за спину, он прошел к противоположной стене, присел на край жуткого стола и вновь взглянул на Сергея. – Помнишь, что ты сказал при нашей первой встрече, когда твоего друга детства растерзала обезумившая кровососка? Донцов молчал, он вдруг почувствовал, что веревка, стягивающая его запястья, немного ослабла, и теперь пытался незаметно освободить руки. – Так вот, – не дождавшись ответа, продолжил Симонов. – Ты спросил, почему мы не остановили ее заранее, если все знали. Почему не предотвратили убийство. Вот, чтобы больше никогда не слышать таких вопросов, я и делаю свое дело. Понимаешь? Сергей помрачнел и плотнее прижался к стене, все еще продолжая ослаблять узел. Он был настолько шокирован происходящим, что даже не мог до конца осознать весь ужас их положения. – Но ведь ты и так служил в ОБНВ. – спустя минуту, непонимающе возразил он. – Боролся с опасными для общества преступниками, участвовал в ликвидациях. Для чего тебе понадобилось убивать ни в чем неповинных вампиров? Услышав эти слова, Кирилл изобразил глубокое удивление. – Ты сам-то хоть понял, что сказал? – презрительно хмыкнув, переспросил он. – Невинных вампиров не существует, запомни. Все они, рано или поздно, начинают приносить людям зло. Ведь тебе отлично известно, на что они способны. Разве нет? – Но среди ваших жертв были абсолютно добропорядочные граждане. – вновь решительно возразил Сергей. – Такие, как Виктор Струганов. Он работал детским хирургом, у него была смертная жена и двое малолетних детей! Неужели ты думаешь, что он тоже мог стать убийцей? – Разумеется, мог. – без тени сомнения подтвердил Симонов. – Ты ведь знаешь, что ему отказали в прошении обратить жену. Представь, что бы было, когда она постарела или, вдруг умерла от какой-нибудь болезни. Кто мог дать гарантию, что Струганов не сошел бы с ума и не начал резать пациентов прямо на операционном столе? Или не открыл бы охоту на сотрудников ОБНВ, «отнявших у него любовь»? Ведь ты знаешь, что упыри частенько съезжают с катушек, не в силах принять свое бессмертие. Представь, сколько могло бы погибнуть людей, прежде чем ОБНВ сумело бы его найти и ликвидировать. – Но как можно казнить человека за несовершенные преступления? – потрясенно спросил Сергей. – Во-первых, брат, они не люди. – Симонов харкнул и сплюнул себе под ноги. – Разве Юлия Григорьевна не делилась с тобой своей теорией происхождения этих тварей? Донцов отрицательно качнул головой, ощущая, как веревка все легче поддается его усилиям. Кирилл же расценил его напряженное выражение по-своему и удовлетворенно продолжил: – Что ж, в таком случае рад сообщить: твари не имеют с людьми ничего общего. Много тысячелетий назад их далекие предки прибыли к нам из космоса и, подобно паразитам, распространились по всей Земле. Сначала они разительно отличались от тех существ, которых мы знаем теперь. Твари были уродливы, абсолютно не выносили солнечного света и, подобно крысам, покидали свои укрытия лишь по ночам. Но постепенно они ассимилировались, смешавшись с нашей расой. И всего пару тысячелетий спустя им удалось неплохо адаптироваться к новой среде обитания. Десятки сотен лет твари использовали свои способности против людей, внушая им разного рода страхи, дабы облегчить свое существование. Легенды о грозных богах, драконах, злых колдунах, волках-оборотнях и прочей нечисти, все это иллюзии внушенные ими нашим предкам. Таким способом они порой обретали над людьми неограниченную власть. Власть, основанную на страхе. В Египте, Ассирии и некоторых других древних государствах им удавалось править веками. Однако, – он вдруг взял со стола большой нож и повернулся к прикованному Стасу, – У них не достает одного важного фермента, находящегося в человеческой крови, плюс осталась аллергия на ультрафиолетовые лучи и серебро, которого, надо полагать, не было на их «далекой родине». При этих словах он так близко поднес нож к груди вампира, что тот был вынужден отстраниться назад, настолько, насколько позволила ему цепь. Заметно побледнев, Стас вытянулся в струну и даже задержал дыхание, не отрывая взгляда от посеребренного лезвия, Донцов не стал больше ждать: – Прекрати, Кирилл! – резко одернул он главу братства, заставив его обернуться к себе и опустить нож. Тотский выдохнул набранный в легкие воздух и немного расслабился, а Сергей не смог сдержать поднявшийся в душе протест: – То, что ты сказал, не дает вам права убивать невиновных, к какой бы расе они не относились! Так нельзя. Это не правильно! – горячо заявил он. Симонов швырнул нож обратно на стол и, шагнув к Сергею, вновь заглянул ему прямо в глаза. – Забудь рыцарские романы, которые ты читал в детстве, брат! Благородство в этой борьбе неуместно. – с блеском в глазах, возбужденно произнес он. – Твари не раса, они чужеродные существа, захватчики, оккупанты! Речь идет о выживании нашего вида! – Что ты несешь, Кирилл? О каком выживании?! – искренне поразился Донцов. – Это наш мир. Вампиров совсем мало. Они живут под тотальным контролем. У них практически нет прав. А ты говоришь о какой-то борьбе! – Я знаю, что говорю! – неожиданно ударив кулаком по стене, с гневом, воскликнул Симонов. – Моя сестра, ей было едва пятнадцать! Хочешь узнать, что с ней сделала тварь?! Сергей осекся, понимая, что лучше не возражать. Темные глаза главы братства нездорово блестели, сейчас он походил на безумца. – Мама видела все, понимаешь?! – с болью в голосе, продолжил Кирилл. – Она собирала вечером яблоки в нашем саду, когда пришла тварь. Лена кричала, звала на помощь, захлебывалась слезами от боли и стыда. И мама все время была рядом. Она видела, что делают с ее девочкой и продолжала собирать яблоки! Она не могла остановиться, не могла помочь. Потому что так захотелось больной твари! Она так и не простила себя, до самого конца. Донцов был поражен, он никогда не спрашивал друга, что именно произошло с сестрой. Слышал про изнасилование и убийство, но такого кошмара, и представить не мог. Ему даже предположить было сложно, что должен чувствовать человек, переживший подобное. – Мне очень жаль, Кирилл. – с искренним сочувствием прошептал он. – Клянусь, очень жаль. Симонов вдруг потер лоб, и устало прислонился к стене рядом с Сергеем. – Тогда я поклялся матери, что отомщу. И я нашел гада, но этого было недостаточно. Я должен был продолжать. Не имел права остановиться. Я ненавидел тварей. Всей душой ненавидел. Мне было невыносимо смотреть, как они свободно живут среди нас. Служба в ОБНВ не позволяла того, чего я желал – уничтожить их всех до единого. Стереть с лица Земли. А потом, в восемьдесят девятом я попал в Венгрию. Наша экспедиция вела раскопки в руинах монастыря. Я обнаружил их: тайные помещения ордена «BELLATORUS LUMENUS» и сразу понял – это судьба! Симонов отошел от стены и вновь заглянул в глаза другу. Затем вдруг улыбнулся и потрепал его по плечу: – Рыцари-монахи знали о тварях все и справлялись с делом куда эффективнее наших сотрудников. Поверь! И я решил возродить орден. В течение нескольких лет я оборудовал этот подземный штаб – Обитель нового Священного Братства. Я сам построил здесь все, вот этими самыми руками! – он с гордостью продемонстрировал свои красные мозолистые ладони. – Добыл и собрал технику, создал специальные инструменты, учел каждую деталь. Одновременно я набрал учеников. Родственников жертв погибших от рук тварей. Их дела я нашел в картотеке отделения. Да, мне пришлось им лгать. Они должны были стать моим орудием. Без страха и сострадания. Мы ведем борьбу с отпрысками Дьявола! Это все, что им нужно знать. Никаких сомнений. Только долг перед Братством! Он снова прошел к столу, окинул любовным взглядом жуткие инструменты и повернулся к Сергею: – Здесь мы вершили Высшее правосудие! Но это шло вразрез с законами, придуманными геями-талирастами! А потому, чтобы один Воин Света, в случае ареста не мог выдать товарищей, я дал ученикам новые имена. Никто из них не знает настоящих имен братьев, а я для всех просто Учитель. Настоящие имена членов Братства известны лишь мне одному. Так мы истребляли тварей почти десять лет! Сергей на секунду прикрыл глаза, стараясь принять услышанное. Первое потрясение постепенно сменялось страхом. Он начал осознавать всю тяжесть их положения. – Но я не понимаю, как тебе удалось все это скрыть? Скрыть от начальства. – растерянно проговорил он. Кирилл усмехнулся. – От нашего начальства не так уж сложно что-либо скрыть, брат. Юлия Григорьевна постарела и потеряла хватку. Николай поддался ее влиянию. Превратился в безвольного гуманиста. Мы же, вели здесь настоящую войну! Но нам редко удавалось захватить тварь живьем, так что всю информацию я получал из архивов ОБНВ. До тех пор, пока мне в руки не попал подарок польских коллег: парализатор. Я забрал его. С помощью этой штуковины мы изловили еще сопливого кровососа – убийцу уличных проституток. Он оказался потомственным, и на первом же допросе разболтал, что живет под землей, в легендарном Убежище и приходится пасынком самому Каспиану д’ Бре. Симонов вновь уселся на край стола и взглянул на Сергея. – Тогда у меня родилась идея – полностью истребить всех подземных упырей! Ведь чистокровные особи самые опасные. Я предложил тваренышу сделку, и он с охотой согласился. Уговор был простой: он предоставляет информацию о мелком уродце Каспиана. Мы похищаем выродка, и с помощью шантажа заставляем главу клана покинуть Убежище днем. В случае успеха власть над упырями получила бы шлюха Сен-Клод и ее братья-уроды. Разумеется, они рассчитывали покончить с нами, когда все будет сделано, но у меня тоже были свои планы. – Кирилл криво усмехнулся и, включив газовую горелку, поднес руку к огню. – Без Каспиана в Убежище началась бы анархия, и вскоре мы смогли бы вырезать всех кровососов по одному. Я встретился с Айзеком и Стелой Сен-Клод, мы заключили сделку. Все должно было пройти гладко. Но мне даже в голову придти не могло, что Каспиан решит обратиться за помощью в ОБНВ. Кирилл отдернул от огня обожженную руку и раздраженно сплюнул себе под ноги. – Хотя, учитывая слабость Юлии Григорьевны к некоторым упырям, это уже не так удивляет. – он зло хмыкнул, бросил на Стаса полный отвращения взгляд и продолжил: – Вот тогда все и пошло не так: на первой встрече с вампирами я сильно опасался, что Каспиану придет в голову проникнуть в мое сознание. Но мне повезло, старый упырь оказался до тупости верен своему слову. А вот его шлюха не упустила шанс. Симонов вновь мрачно хмыкнул. – На другой день Николай отправил нас в парк, «выслеживать» Воинов Света. Мне было смешно на это смотреть. Естественно ученики не пришли. – Значит, это ты подкинул письмо? – осознавая весь ужас сложившейся ситуации, уточнил Сергей. Он уже понял, что помощи ждать не приходиться, и теперь надеялся лишь на то, что к Стасу вскоре вернется дар, ведь закат не так уж и далеко. Нужно было только потянуть время. – Да. Когда я остался один в кабинете Николая, то напечатал послание на его же компьютере. – с усмешкой ответил Кирилл. – Подкинуть в башню конверт было не сложно. Он вдруг встал и взял со стола короткую кожаную плеть с изрядно потрепанными хвостами. Стараясь скорее освободить руки, Сергей покосился на Стаса. Тот напрягся и нервно сглотнул, в пронзительно-голубых глазах отразился страх. – Обмануть Николая и Юлию Григорьевну не представляло труда, но я понимал, что Тотский несет для меня серьезною угрозу. – Симонов зло зыркнул на побледневшего пленника. – Ведь ты знаешь его гнусную привычку лезть в мысли сотрудников. Стас поспешно опустил взгляд, видимо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Донцов догадался, что, затаившись, вампир тоже ждет возвращения дара. Тем временем Кирилл продолжал: – По этой причине на следующую встречу с Каспианом я не пришел. И старался вообще не сталкиваться с Тотским после захода солнца. Шлюха Сен-Клод тоже понимала, что он сильно мешает и, когда вы спустились в Убежище, попыталась избавиться от проблемы. Но ей это не удалось, и тогда расчетливая тварь подослала своего ублюдка. Твареныш должен был войти к тебе в доверие, чтобы заранее оповещать ее обо всех планах ОБНВ, а так же подставить Тотского. Первое время все шло хорошо, но потом упырь стал переходить границы: сначала он прикончил Арбатова, посчитав, что старый педик может выйти на мой след, а затем растерзал и несчастную проститутку. Разумеется, я этого не хотел. – Неужели?! – не выдержал Сергей. – Ты позволил вампиру вторгнуться мне в душу! Ты все знал и наблюдал, как он управляет мной словно куклой. И ты называешь себя моим другом?! – Дебил! – грубо оборвал его Симонов. – Ради тебя я отказался от плана! Пристрелил твареныша, чтобы сохронить твою шкуру. Подверг риску дело всей моей жизни! Тотский в любой момент мог все узнать. От него нужно было избавиться, а я спас тебя! Сергей осекся и опустил взгляд. Он чувствовал, что руки почти свободны, еще немного, и он сможет драться. Кирилл перевел дыхание и принялся похлопывать плетью по своей ладони. – Дальше мне пришлось действовать по обстоятельствам. Попадаться на глаза упырям после захода солнца было нельзя. Я уехал из штаба, сказав, что матери нужны обезболивающие. К тому времени с ее похорон прошел уже месяц. – он горько усмехнулся, затем мотнул головой, словно отгоняя болезненное воспоминание, и закончил: – Позже морфий пришелся как нельзя кстати, я все же не зверь, чтобы на живую оттяпать упыренышу палец. Сергей внутренне содрогнулся, к горлу снова подкатил ком, а Кирилл вдруг глянул на прикованного пленника и его лицо исказила угрожающая гримаса: – Моя очередная попытка избавиться от Тотского провалилась. Наш председатель плевать хотела на законы, да и вообще на все, лишь бы ее бывшему любовничику ничто не мешало бесконечно прожигать жизнь. Она не приняла идею отправить его вместо Каспиана даже от своего заместителя. Обстоятельства снова вынуждали меня рисковать. – Симонов вновь харкнул и сплюнул на грязный пол, – Ксавье не знал меня в лицо, но мог рассказать много лишнего, так что пришлось вышибить ему мозги. С Наркевичем было все просто. Я велел ему вынести кейс из штаба, дал пачку купюр и посадил на поезд до Житомира. Очкарик так боялся оказаться на месте Арбатова, что даже спрашивать ни о чем не стал, укатил к тетке без возражений. Затем я покончил с выродками Сен-Клод. Заманил их в ловушку и обездвижил. Когда твари очнулись, то приняли смерть на костре, сполна расплатившись за все свои преступления. А вот дальше, нам снова не повезло. Симонов встал и шагнул к прикованному вампиру, продолжая демонстративно похлопывать по ладони плетью. Сергей подобрался, готовясь избавиться от веревки, а Стас сделал шаг назад и снова опустил глаза в пол. – На рассвете я отправил двух самых верных моих учеников на дачу к этому смазливому червяку, чтобы, наконец, с ним покончить. – прожигая пленника уничтожающим взглядом, продолжил Кирилл. – Но к несчастью произошла трагическая ошибка. А затем упырь как сквозь землю провалился! Он вдруг резко поднял сложенной вдвое плетью подбородок пленника, заглядывая ему в лицо. – Где ты прятался, отвечай?! Стас вновь нервно сглотнул, но ничего не ответил. Симонов задумчиво почесал свободной рукой бороду, а затем извлек из-под мантии золотой медальон. – Как романтично носить на груди портрет давно умерший возлюбленной, не так ли, «господин граф»? – он демонстративно бросил медальон себе под ноги. Тотский вздрогнул, но не проронил ни слова. – Странно видеть, как ты молчишь, упырь. – издевательски усмехнувшись, заметил Кирилл. – Раньше, помню, за словом в карман не лез. Неужели нет желания съязвить? Или так боишься за свою шкуру, что аж язык проглотил? Стас плотно сжал побледневшие губы, на скулах обозначились желваки, но он молчал. – Отвечай, когда тебя спрашивают! – Кирилл грубо схватил его за подбородок и вновь заглянул в лицо. Вампир зажмурился, напрягшись всем телом, и все же не издал ни звука. – Оставь его! – не выдержав, одернул друга Сергей. – Лучше ответь, если считаешь себя «защитником человечества», как ты мог приказать искалечить и убить Киру?! Симонов отпустил подбородок пленника и обернулся. – Ты это о рыжей вампирской шлюхе? – он саркастически хмыкнул. – Она не заслуживала жалости, поскольку фактически уже не была человеком. Я видел подписанную бумагу на столе нашего любимого председателя. Услышав это, Стас содрогнулся, а Сергей ощутил, как кровь прилила к лицу, его охватила ярость, но он сдержался и решительно произнес: – Ты приказал пытать и убить невинную девушку, похитил и искалечил ребенка. Ты превратился в чудовище, Кирилл! В разы страшнее тех, с которыми борешься. – Ты это сейчас серьезно? – Симонов подошел к Сергею и вновь заглянул ему в глаза. – Пойми, брат, очищать мир от зла – грязное дело. Это нужно признать. Не отрывая взгляд, он положил руки ему на плечи. – Запомни важную истину: нельзя выгребать дерьмо и не запачкаться. Так не бывает! Не в силах больше смотреть в блестящие как у безумца глаза, Донцов удрученно опустил взгляд. – Но как же ты можешь с этим жить? – едва слышно прошептал он. – Вера, брат! – в последний раз, хлопнув его по плечу, Кирилл отошел обратно к столу. – Я верю в нашу Высшую цель. Она оправдывает любые средства. И если хочешь знать, единственное, о чем я жалею, это гибель Дмитрия Крымова. Он стал действительно невинной жертвой, но и она будет оправдана. Во имя Высшей цели оправдано все. На миг устало прикрыв глаза, Сергей прислонился спиной к холодной стене. Внезапно он осознал, что только что потерял лучшего друга. Ведь человек, который с ним сейчас говорил, был ему незнаком и до крайней степени отвратителен. – И что же теперь? Что теперь ты собираешься с нами делать? – все так же тихо спросил он. – Ты мне очень дорог, Сергей. Ты давно стал для меня братом. – глядя прямо ему в глаза, искренне произнес Симонов. – Потому я сделаю все возможное, чтобы ты встал на нашу сторону. Сказав это, он вдруг резко шагнул к Тотскому и вновь поднял плетью его подбородок. – А эту тварь ждет смерть! После того, как он признается во всех преступлениях и сполна заплатит за них своей кровью. – теперь в его голосе прозвучала леденящая кровь ненависть. Стас дернулся назад, пронзительно-голубые глаза расширились, ему не удалось скрыть страх. – В каких преступлениях, Кирилл?! Что ты несешь? – стремясь скорее переключить внимание главы братства на себя, возмутился Донцов. – Он ни в чем не виноват! Симонов обернулся к нему и осуждающе покачал головой. – Нет, Сергей, он убийца, и тебе это отлично известно. Сорок лет назад этот упырь хладнокровно убил свою любовницу. А когда его арестовали, сумел убедить тогдашнего председателя отделения в том, что просто хотел «избавить ее от страданий». За это преступление ему дали пятьдесят лет лагерей, но в него без памяти влюбилась председательская дочка, и Тотский мгновенно сделался внештатным сотрудником. – Симонов мрачно хмыкнул. – Когда я узнал правду, то, наконец, понял, почему у смазливого кровососа так много прав и так мало обязанностей. Все это поведала мне шлюха Сет-Клод, после того как проникла в твой разум. Выделив интонацией последние слова, Кирилл испытующе взглянул в глаза другу. – Что ты на это скажешь, брат? Нечего возразить? – он удрученно вздохнул и вновь покачал головой. – Судя по всему, Юлия Григорьевна успела основательно промыть тебе мозги, но надеюсь, теперь ты посмотришь на все в ином свете. Ведь тебе, наверное, неизвестно, что в семьдесят третьем году Станислав Тотский вместе с одной из дочерей Каспиана убили в Париже двух подростков, просто ради забавы. А затем по поддельным документам пытались покинуть Францию. Но что особенно интересно, после их ареста в Шереметьево бешеную сучку отправили обратно в Париж, где немедленно ликвидировали, а Тотского отпустили на свободу, как не в чем небывало. Сергей нахмурился. – Все было совсем не так, Кирилл. Думаю, ты сам это знаешь. – строго возразил он. – Но в любом случае расправа над Стасом уже ничего не изменит. Твоей секте все равно скоро придет конец. Федералы найдут вас, не сегодня, так завтра. Но если ты нас отпустишь и добровольно сдашься властям, обещаю, я буду настаивать на смягчении твоего приговора. Облегчи свое положение, пока еще можешь. – Не говори ерунды, Сергей! – раздраженно прервал его Симонов. – Лучше стой и смотри, как эта тварь сейчас расскажет о своих преступлениях. Ты ведь расскажешь? Он обернулся к Тотскому, вновь угрожающе похлопывая по руке плетью: – Признаешь вину, или попортить твою холеную шкурку? – Кирилл искривил рот в злорадной гримасе, заглядывая в лицо вампиру. – Мне ведь известно, что вы – чистокровные упыри, как кролики боитесь боли. Я прав? Стас медленно поднял на него взгляд. – Чего ты от меня хочешь? – бесцветным голосом спросил он. – Признай свою вину. Облегчи душу, хоть у тебя ее и нет. – усмехнувшись в усы, предложил Симонов. Тотский недоуменно изогнул бровь. – Если тебе станет от этого легче, пожалуйста. Я признаюсь в убийстве Софии Котляр и двух парижских подростков. – холодно произнес он. – Доволен? – Вполне! – жизнерадостно подтвердил Кирилл. – Обычно мы обезглавливаем тварей мечом, однако, за столь тяжкие преступления предусмотрена смерть на костре. Но прежде тебя ждет очищение от грехов. Он многозначительно указал взглядом на богатую коллекцию орудий пыток и добавил с ухмылкой: – У нас ведь вся ночь впереди. Тотский заметно побледнел, напрягся, но сохранил самообладание. – Не совершай опрометчивых поступков. – глядя в глаза собеседнику, сдержанным тоном заговорил он. – Я прожил более века, свободно путешествовал по всей Европе. Знаю тайны, о которых неизвестно не только смертным, но и ни одному другому вампиру. Консультируя ОБНВ, я рассказывал далеко не все. В моих силах сделать тебя величайшим борцом с вампирами за всю историю человечества, богатым и могущественным. Если пожелаешь, даже бессмертным. Время больше не будет преградой, ты сможешь очистить не только Москву и Россию, но и весь континент. Обретешь славу, признание, власть, все что захочешь. Подумай, Кирилл, я могу быть полезен. Уверен, мы сможем договориться. Симонов застыл, словно завороженный словами вампира, но лишь на секунду. Затем вдруг моргнул, тряхнул головой и резко обернулся к Сергею: – Ты это слышал?! Изворотливая тварь предлагает «договориться»! – он неожиданно рассмеялся и, вновь развернувшись к пленнику, плюнул ему прямо в лицо: – Бессмертным, говоришь?! Неужели ты думал, я куплюсь на такую уловку? Тотский буквально побелел, губы сжались в тонкую линию, в глазах отразилось ледяное презрение. Сергей напрягся, сразу почувствовав, что напарнику не стоило демонстрировать оскорбленное благородство, и не ошибся. Заметив гордое выражение своего узника, Кирилл размахнулся и ударил его по лицу плетью. Стас дернулся и болезненно вскрикнул. Он чудом успел отпрянуть назад, так что тугие хвосты прошлись по груди. На светлой коже тотчас обозначились красные полосы. Симонов вновь замахнулся, вампир рванулся в сторону, но цепь не позволила отстраниться достаточно далеко, и он крепко зажмурился, ожидая удара. – Прекрати, Кирилл! Хватит!!! – громко крикнул Сергей, готовый броситься на бывшего друга. Но Симонов уже опустил плеть, с усмешкой глядя на дрожащего пленника. – Так-то лучше, упырь! Знай свое место. – злорадно произнес он и, сплюнув вампиру под ноги, добавил: – А ведь твоя шлюшка была куда мужественнее. Я провозился с ней больше двух часов, но упрямая девка, так и не сказала в какой дыре ты прятался. Тотский открыл блестящие от слез глаза, в них отразилась ненависть, а Сергей не смог больше сдерживаться: – Так это был ты?! Сволочь! Ты убил Киру! – перед его мысленным взором мгновенно возникла их встреча в штабе, то, как Кирилл сжал руку девушки. Взгляд, которым он проводил ее до двери. Не помня себе от ярости, Донцов освободил запястья и бросился на главу братства. Опрокинув соперника на пол, он принялся остервенело бить его кулаком в лицо. Симонов был заметно крупнее, но очевидно не ожидал такого напора. Однако полученное преимущество оказалось недолгим. Опомнившись, глава братства сгруппировался и одним резким движением перевернул противника на спину. Теперь уже он был сверху. Грубые пальцы сомкнулись на шее, Сергей захрипел, но, как оказалось, Кирилл не хотел его задушить. Резко притянув к себе, он с силой ударил друга головой об пол. Острая боль пронзила затылок, и камера тотчас погрузилось во тьму. Когда Донцов пришел в себя, то обнаружил что его руки и ноги крепко привязаны к массивному железному стулу, на котором он теперь сидел. В голове страшно шумело, перед глазами плавали черно-красные пятна. Ему с трудом удалось поднять отяжелевшие веки, темные пятна рассеялись и он увидел перед собой Симонова. В растрепанной мантии, с кровоподтеком на правой скуле, подбитым глазом и распухшим носом, он стоял, вытирая платком разбитую в кровь губу. Увидев, что Сергей открыл глаза, глава братства нахмурился и покачал головой. – Да, брат признаться, ты сильно меня разочаровал. Конечно, я предполагал, что ты поведешь себя именно так, но все же надеялся что ошибаюсь. Сказав это, Кирилл сплюнул кровавую слюну и отвернулся. Приблизившись к столу, он окинул взглядом страшные орудия пыток, словно решая, что выбрать. Затем взял в руки массивный серебряный крест, приделанный к деревянной рукоятке и, включив газовую горелку, поднес его к огню. Глядя, как раскаляется орудие пытки, Сергей вдруг понял, что его стул стоит именно так чтобы сидящему на нем было удобно наблюдать за предстоящей расправой. От этой страшной догадки на спине выступил холодный пот, преодолев подступившую тошноту, он взглянул на прикованного напарника. Тотский тоже внимательно следил за действиями своего мучителя, но страха в пронзительно-голубых глазах уже не было. И тут Сергей заметил, что ожоги и красные полосы на коже вампира заметно побледнели, а некоторые почти исчезли. Действие парализующего вещества, наконец, иссякло, а солнце, должно быть, уже садилось за горизонт. Теперь у них появился реальный шанс на спасение. – Что ты собираешься делать?! – громко и нарочито взволнованно воскликнул Сергей, стараясь привлечь внимание Симонова к себе, чтобы дать напарнику еще немного времени. – Ты ведь не станешь просто так издеваться над беззащитным человеком? – А я и не собираюсь издеваться над «человеком». – язвительно выделив интонацией последнее слово, ответил Кирилл. Закончив приготовления, он шагнул к пленнику и поднес раскаленный крест к его лицу. Стас отпрянул назад, стараясь отстраниться как можно дальше, насколько только позволила цепь. Удовлетворенный его реакцией, Симонов злорадно усмехнулся. – Что, упырь, страшно лишиться смазливого личика? Все верно, такие ожоги быстро не заживут. Я даже зеркальце тебе принесу, чтоб ты смог заценить. – при этих словах он еще ближе поднес крест к щеке Тотского, заглядывая ему прямо в глаза. Стас тоже смотрел на него, пристально, не мигая. Их взгляды встретились, и с лица Симонова мгновенно сошла краска. Он отступил назад, пальцы задрожали, разжались и крест с глухим звоном упал на пол. Было видно, что Кирилл пытается бороться, но дрожащая рука все равно потянулась к столу и судорожно сжала рукоятку ножа. Сергей с ужасом наблюдал, как не в силах оторвать взгляд от ледяных глаз вампира, его бывший друг все ближе подносит лезвие к своему горлу. Искаженное дикой гримасой лицо покрыла испарина, рот искривился в оскале, крепкие мышцы на руке напряглись до предела. Кирилл явно обладал незаурядной силой воли, и все же в этом поединке преимущество было на стороне хрупкого пленника. На бледных пересохших губах вампира появилась едва заметная торжествующая улыбка, когда острие достигло цели, и за ворот мантии побежала алая струйка. Пораженный этим зрелищем, Донцов уже хотел зажмуриться, чтобы не видеть жуткого финала. Но внезапно Кирилл очнулся, словно разбуженный болью и затуманенный взгляд прояснился. – Ну, уж нет, тварь! – гневно взревел он и рванулся к стене, на которой было много непонятных приборов. Сергей видел, как в глазах Тотского изумление сменилось страхом. Еще секунда и комнату озарил пронзительный белый свет ультрафиолетовой лампы. Вампир вздрогнул и зажмурился, теперь он был абсолютно беспомощен. Симонов вдавил пальцем еще какую-то кнопку и, поехавшая вверх цепь, заставила его подняться на мыски. – Убью, мразь! – хрипло гаркнул Кирилл, он был просто в бешенстве. Стас дернулся, громко вскрикнул и зашелся кашлем, когда глава братства нанес ему мощный удар в живот. Затем Симонов схватил задыхающегося пленника за волосы и, оттянув назад голову, приставил нож к горлу. – Здохни, сученыш! – кипя от гнева, прорычал он. Нож был настолько большим, что казалось, острое лезвие способно без труда рассечь сухожилия и отделить голову. – Кирилл, нет!!! – что было сил, крикнул Сергей. – Остановись! В эту секунду в его голове пронеслась мысль: «если Стас погибнет сейчас, то Кира пожертвовала жизнью напрасно». Допустить такого он не мог. К его удивлению, Симонов, сразу выпустил волосы пленника и опустил нож. С хрипом хватая ртом воздух, Стас повис на цепях, он был уже не в силах сдержать нервную дрожь, на лбу выступили капельки пота. – Спасибо, брат. – переведя дыхание, неожиданно искренне произнес глава братства. – Если бы не ты, я бы сейчас лишил себя удовольствия, которого ждал столько лет! Нельзя было допустить, чтобы этот упырь отделался такой легкой смертью. Донцов содрогнулся, с ужасом понимая, что только что обрек напарника на жуткую участь, уж лучше было бы позволить ему умереть без мучений. Тем временем Кирилл сунул руку под мантию и достал знакомую бутылочку, до половины наполненную зеленоватой жидкостью. – Не знаю, что это за дрянь, но уверен: сейчас ты отдал бы все за один глоток зелья, способного заглушить боль. – с издевкой обратился он к дрожащему пленнику, затем поставил бутылочку на стол и, снова взяв в руки плеть, потянулся к какому-то странному прибору. Сергей ощутил, как рубашка прилипла к спине, ему стало по-настоящему страшно, а глава братства продолжал издеваться: – Перед использованием мы опрыскиваем хвосты нитратом серебра, это не позволяет ранам тварей быстро затягиваться и каждый новый удар усиливает эффект. – любовно обрабатывая орудие пытки, пояснил он. Донцов отвел взгляд, стараясь не смотреть на жуткие инструменты, и в поле зрения снова попала маленькая бутылочка. В этот миг он вспомнил прекрасную Амели и то обещание, которое дал ей вчера. Было ясно, что надежды спасти напарника практически нет, но Сергей все же решил попытаться: – Кирилл, не делай этого! – севшим голосом проговорил он. – Прошу тебя, просто запри Стаса в какой-нибудь камере, пусть сидит. Он действительно много всего знает, еще сможет нам пригодиться. Посадим его на цепь, станем кидать крыс и кормить помоями. Поверь, это будет для него хуже любых пыток. Сергей попытался изобразить дружескую улыбку: – Он уже никогда не выйдет на свободу, а я сделаю все, как ты скажешь: вступлю в Братство, стану твоим соратником. Будем вместе охотиться на упырей, все, что захочешь! Симонов поднял на него взгляд и вдруг поморщился, словно от отвращения. – Даже спрашивать не хочу, почему ты так защищаешь эту гнусную тварь. Поишь своей кровью и бережешь, аки красну девицу. – сквозь зубы процедил он и, харкнув, в очередной раз сплюнул на пол. – Ты словно не видел, что он только что хотел сделать со мной. Почему-то ты не кричал ему «нет». Донцов не нашел, что ответить, пристально взглянув ему в глаза, Кирилл сурово сдвинул брови: – Хорошо подумай, на чьей ты стороне, пока будешь созерцать очищение. Я, брат, шутить, не намерен, даже с тобой. С этими словами он взял со стола широкий скотч и, решительно шагнув к стулу, добавил: – А теперь посиди молча. Не твои крики я хочу слушать сегодня ночью. Сергей попытался отстраниться, но Симонов плотно залепил ему рот, так что теперь он мог только мычать. Все остальное происходило медленно, как в кошмарном сне. С замиранием сердца Донцов смотрел, как глава братства возвращается к столу, берет в руки плеть и поворачивается к пленнику, едва успевшему восстановить дыхание. Бледное лицо Тотского исказил страх, у него уже не осталось сил скрывать эмоции. – Что ты от меня хочешь?! – срывающимся голосом крикнул он. – Я признался в несовершенных преступлениях! Что тебе еще нужно?! Его губы дрожали, в глазах стояли выступившие от боли слезы, было видно, что он находится на грани нервного срыва. Симонов злорадно усмехнулся. – Чего я от тебя хочу? – издевательски переспросил он. – Я хочу увидеть, как ты будешь кричать, корчась от нестерпимой боли, а затем, глотая собственные слезы, умолять меня о пощаде. Твое очищение я буду проводить постепенно, от банальной порки до вырывания кишок раскаленными серебряными щипцами. За ночь тебе предстоит оценить всю коллекцию моих инструментов, а на рассвете ты примешь смерть на костре. Кирилл шагнул к пленнику, загорелое лицо исказила гримаса ненависти. – Моя мать и сестра испытывали душевные страдания, но у тебя, упырь, души нет. Так что придется ограничиться разнообразием физических мук. – подойдя вплотную, он заглянул жертве в лицо и добавил с усмешкой: – Ты готов к новым ощущениям? Стас отшатнулся, едва не потеряв равновесие, в широко-раскрытых глазах отразился непередаваемый ужас. Очевидно оставшись довольным такой реакцией, Симонов повернулся в сторону маленькой двери и громко крикнул: – Давид, иди сюда! Хватит дрыхнуть! Спустя пару секунд, в комнату вернулся заспанный громила и, потянувшись, с тупой улыбкой взглянул на главу братства. – Я готов, учитель. Что нужно делать? – глухо пробубнил он. – Держи плеть! – Кирилл кинул ему орудие пытки. – Только не спеши, начинай в треть силы, позволь Его Светлости сполна насладиться процессом. Он вновь обернулся к смертельно бледному пленнику и пояснил: – Конечно, мне хотелось бы пороть тебя самому, но в этом случае я лишился бы удовольствия созерцать твою перекошенную физиономию. – Да ты просто больной! Больной садист!!! – не выдержав, в отчаянье выкрикнул Стас. Симонов удовлетворенно хмыкнул и присел на край стола, намериваясь насладиться зрелищем. – Ну, давай, Давид, начинай. – будничным тоном приказал он. Лоб Тотского покрыла испарина, он весь напрягся, учащенно дыша, стиснул зубы и крепко сжал кулаки, приготовившись терпеть боль. Не в силах ничем помочь, Сергей с ужасом смотрел на обреченного товарища, прекрасно сознавая, что главе братства не придется долго ждать его крика. Громила встал за спиной жертвы и, перенеся свой вес на одну ногу, широко размахнулся: плеть мелькнула в воздухе, и в ту же секунду тишину разорвал…. грохот выстрела. С глухим воем Давид повалился на пол, судорожно хватаясь за простреленное колено. Сергей оторопел от изумления: в проеме двери перед ними предстала та самая женщина, которую он видел здесь пару часов назад. Она стояла как солдат, расставив ноги на ширину плеч и уверенно сжимая рукоять пистолета. Ее глаза покраснели от слез, искусанные губы были плотно сжаты, но сейчас она уже не плакала. Еще секунда и женщина шагнула в камеру. – В чем дело, сестра, что это значит?! – гневно воскликнул Симонов, вскочив на ноги. Проигнорировав вопрос, женщина направила дуло ему в лоб. – Таня, опомнись, что ты делаешь? – отступая назад, растерянно проговорил Кирилл. Теперь уже он выглядел испуганным. – То, чему ты так долго меня учил, лживая тварь, – освобождаю мир от зла. – ледяным тоном отчеканила женщина и нажала на спусковой крючок. Прогремел выстрел, голова Симонова мотнулась назад, и стену над жутким столом забрызгало кровью. Сергей невольно зажмурился и услышал, как тело убитого с грохотом рухнуло на пол, увлекая за собой несколько тяжелых орудий пыток. Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что темноволосая женщина спешно освобождает от оков смертельно-бледного Стаса. Очевидно, бедняга находился в состоянии шока, его по-прежнему била сильная дрожь, а дыхание оставалось учащенным. Когда запястья оказались свободны, Тотский с болезненным стоном опустил руки и осел на колени. Женщина на миг растерялась, затем шагнула к стене, погасила ультрафиолетовую лампу и, взяв со стола бутылочку с зеленоватой жидкостью, склонилась к обессиленному пленнику. – Вот, выпейте, возможно, это поможет. – она выдернула зубами пробку и поднесла горлышко к его дрожащим губам. Стас поднял на нее взгляд и послушно сделал несколько глотков, полностью опустошив бутылочку. Как и в прошлый раз, таинственный «травяной отвар» подействовал очень быстро, всего несколько секунд спустя дрожь начала утихать. Убедившись, что вампир приходит в себя, женщина подошла к Сергею, в ее руке блеснул острый нож. Еще мгновение и она резко сорвала с его губ скотч. Он не знал, что сказать, а потому молча смотрел, как нежданная спасительница разрезает веревки, освобождая его от ненавистного стула. Закончив с ним, женщина вновь обернулась к Тотскому, который уже смог вернуть себе самообладание и теперь стоял, растирая поврежденные запястья. Не глядя ему в глаза, она заговорила бесцветным тоном: – Мальчик в соседней камере, он ранен, нуждается в медицинской помощи, забирайте его и уходите. – Спасибо, Таня, я безмерно признателен. – мягко ответил Стас, затем протянул руку и, коснувшись ее щеки кончиками пальцев, добавил: – Не надо… Женщина внезапно вздрогнула, отшатнулась и, повернувшись, выбежала прочь из камеры. Тотский проводил ее печальным, слегка замутненным взглядом и, вздохнув, нагнулся, чтобы поднять свой медальон. В этот момент, лежащий на полу громила вновь застонал. Стас резко обернулся к нему и, жутко улыбнувшись, облизал пересохшие губы. Сергей никогда прежде не видел у него такого выражения, ему вдруг стало не по себе. – Нет, нет! Не подходи ко мне, тварь! – пытаясь отползти к стене, завопил покалеченный палач. Теперь на его перекошенном лице отражался смертельный ужас. За долю секунды оказавшись возле жертвы, вампир схватил его за горло одной рукой и с невероятной легкостью поднял над полом. Донцов вновь ощутил тошноту и поспешно отвернулся, чтобы не видеть отвратительного процесса. Но при данных обстоятельствах осудить напарника он не мог. Спустя минуту крики стихли. Сергей поднял взгляд: Тотский стоял рядом с лежащим у его ног громилой, вытирая губы белоснежным платком. Его лицо вернуло естественный цвет, а с тела исчезли последние следы повреждений. Кожа вновь казалась идеальной, не считая брызг чужой крови, запачкавшей шею и грудь. Донцов покосился на скорчившегося у стены, дрожащего палача. Громила хрипло дышал, прижимая ладонь к прокушенной шее. – Он получил по заслугам, все справедливо. – с неприкрытым отвращением глянув на свою жертву, пояснил вампир. Затем шагнул к напарнику и протянул ему руку, чтобы помочь встать. Сергей принял помощь. Превозмогая головокружение и тошноту, он неуверенно поднялся на ноги. – У тебя сильное сотрясение, я могу помочь. – сообщил Стас и, не дожидаясь ответа товарища, прижал ладони к его затылку и лбу. Донцов невольно прикрыл глаза, прикосновение мягких прохладных рук вампира принесло почти мгновенное облегчение. Ощущение было невероятно приятное: первой отступила тошнота, затем угасла пульсирующая боль, и стих шум в ушах. Тотский убрал ладони и заглянул ему в глаза. – Так лучше? – с ноткой иронии спросил он. – Да. Спасибо. – искренне поблагодарил Сергей. – Не за что. – одарив его привычной насмешливой улыбкой, ответил вампир. – Мне ведь не к чему больной на голову напарник. Донцов понял, что Стас вернул ему его собственные слова и смущенно опустил взгляд, чувствуя, что краснеет. Уже ощущая себя совершенно здоровым, он шагнул вперед и наткнулся на безжизненное тело Симонова. Глава «Священного братства» лежал в луже собственной крови рядом с серебряным крестом и чем-то вроде щипцов, в широко открытых и уже остекленевших глазах навсегда застыл страх, а во лбу чернело маленькое отверстие. Сергей наклонился и, протянув руку, сомкнул его веки. Сейчас он не мог отдать себе отчет, какие чувства испытывает к бывшему другу: ненависть, отвращение или сострадание? Ведь, по сути, Кирилл заблудился на пути к своей «Великой цели», однажды полностью перестав различать грань между добром и злом. – Все, сотрудник, идем, нам нужно спешить. – поторопил Стас, заставив его распрямиться. В этот момент откуда-то сверху донесся глухой выстрел, затем дверь камеры неожиданно распахнулась, и на пороге появился здоровенный коротко-стриженый парень, как две капли воды похожий на того, что лежал на полу. Его лицо искажала свирепая гримаса, а в руках был автомат. Сергей сразу понял, что это конец, единственное, что он успел сделать, прежде чем услышал оглушительный треск автоматной очереди, это крепко зажмуриться. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Донцов понял, что все еще жив и по-прежнему стоит на ногах. Он осторожно открыл глаза, и увиденное зрелище показалось ему бредом. Примерно в десяти сантиметрах от его лица в воздухе висело пару дюжин маленьких серебристых цилиндриков: это были пули. Не в силах поверить своим глазам, он протянул руку, чтобы коснуться одной из них, но не успел. Внезапно пули градом осыпались на пол, с металлическим звоном раскатившись по всей камере. И лишь тогда Сергей заметил, что человек с автоматом лежит без движения рядом со своим двойником, а в дверях стоит высокий широкоплечий мужчина в длинном сером плаще. Мужчина сделал рукой едва заметное движение, и электрические приборы на стене угрожающе заискрили. В воздухе повис запах оплавленных проводов. И только после этого Каспиан шагнул в камеру. Ему преграждали дорогу бесчувственные тела братьев-близнецов: один взгляд и они мгновенно отъехали в дальний угол. При этом на лице самого могущественного вампира Европы не дрогнул ни один мускул. Краем глаза Сергей заметил, как стоявший рядом с ним Стас опасливо отступил назад. Каспиан подошел еще ближе. – Приветствую, господин Донцов, простите что задержался, но сначала я должен был увидеть моего мальчика, убедиться, что его жизни ничего не грозит. – с почтением произнес он. – Надеюсь, вы сможете меня понять. – Да, да, конечно, я понимаю… – растерянно пробормотал Сергей, все еще не отойдя от потрясения. Каспиан благосклонно улыбнулся. – Я верил, что вы именно тот человек, на которого можно положиться. И рад, что не ошибся. – стянув одну тонкую кожаную перчатку, он крепко пожал Сергею руку. Затем перевел взгляд на замершего в нерешительности племянника, разноцветные глаза похолодели, но гнева в них уже не было. – Сегодня, поляк, ты загладил вину перед моим родом. – ледяным тоном произнес Каспиан. – Теперь я больше не считаю тебя врагом. Но учти, в следующий раз прощения тебе не будет. Смотри, не повтори свою ошибку. Тотский опустил взгляд, но ничего не ответил. – Послушайте, граф, но как же вы нас нашли? – ошеломленно глядя на своего спасителя, спросил Донцов, ему просто не удалось сдержать любопытства. Каспиан протянул руку и неожиданно дотронулся до его груди. Под рубашкой по коже скользнул твердый овальный предмет. – В медальоне, который дала вам Амели, был спрятан крохотный передатчик. – спокойно пояснил самый могущественный вампир Европы. Сергей удивлено моргнул. – Вы что сами его туда вставили? – окончательно растерявшись, спросил он. Каспиан вновь едва заметно улыбнулся. – А вы, конечно, считали нас кучкой безумцев, живущих одним лишь прошлым? Поверьте, господин Донцов, в жизни иногда все гораздо сложнее чем кажется на первый взгляд. Сергей ощутил себя виноватым и, смутившись, почувствовал, как кровь прилила к лицу. – Поднимайтесь наверх и свяжитесь с руководством. Мои стражи окажут вам любое содействие. – нарушил неловкую паузу Каспиан и, словно прочитав мысли собеседника, уточнил: – Все члены секты уже обезврежены, но не волнуйтесь, мы не отняли ни одной жизни. – Спасибо. – наконец отойдя от потрясения, ответил Сергей. – Это я должен благодарить вас, господин Донцов. И останусь перед вами в долгу до конца дней. – с неподдельной искренностью возразил вампир. – А сейчас, прошу меня простить, я должен вернуться к сыну. Граф д’ Бре коротко поклонился, повернулся к двери и тотчас исчез из виду. «Интересно, и как же он все-таки это делает?» – мысленно поразился Сергей, взглянув на сгрудившихся в углу близнецов. – Я же уже говорил тебе, это называется – телекинез. Каспиан владеет им в совершенстве. – вполголоса пояснил Стас, ничуть не смущаясь того, что снова нарушил правила, затем покосился на свисающие с потолка цепи и, помрачнев, добавил: – Все, идем, сотрудник, я хочу скорее покинуть это мерзкое место. Вслед за напарником, Сергей вышел в узкий коридор, а затем поднялся по приставной железной лестнице. Выбравшись через люк, он оказался в обыкновенном сельском доме с дощатым полом и большой русской печью. Здесь их встретили двое высоких стражей в одинаковых черных костюмах. Один из них отдал Донцову свой мобильный, другой снял с себя пиджак и, почтительно поклонившись, накинул его на плечи Тотскому. В проеме входной двери маячило еще несколько черных силуэтов, а вот самих сектантов нигде видно не было. Внимательно оглядевшись, Сергей понял, что эта комната выполняла здесь роль гостиной. На столе стояли пару бутылок пива, а на большом старомодном диване напротив телевизора обнаружились два полулежащих молодых парня. Когда Донцов подошел ближе, то понял, что они спят, точно так же как и громилы-близнецы. – Нужно позвонить Губину, вызвать сюда бригаду. – деловито сказал он напарнику, одновременно придумывая, какие подобрать слова. В этот момент Стас толкнул дверь в соседнюю комнату, в которой царил голубоватый полумрак. Сергей замер: там, у окна, сидела та самая темноволосая женщина. В ее опущенной руке все еще был зажат пистолет. Казалось, она спала, как и остальные, уронив голову на письменный стол. Но когда он присмотрелся, то заметил, что на столешнице поблескивает черная зеркальная лужица. – Господи, но зачем? Она ведь нам помогала… – потрясенно прошептал Донцов. – Ее нельзя было спасти. Некоторые люди неспособны жить дольше, чем их идеалы. – с грустной иронией ответил Тотский. Сейчас он казался совершенно бесстрастным. Сергей с горечью отвел взгляд от тела погибшей. Ему захотелось поскорее покинуть ужасный дом. И в эту секунду в дверях вдруг возник изящный силуэт девушки в длинном темном плаще. – Станни! Слава Лилит, ты невредим! – воскликнула Амели и, бросившись к Стасу, прильнула к его груди. Ее хрупкое тело дрожало, а глаза блестели от слез. Тонкие руки обвили его шею, и пальцы запутались в волосах. Казалось, сейчас для нее больше ничто в мире не имеет значения. – Мой милый, я так сильно люблю тебя! Обещай, что никогда меня не отпустишь! – не сдерживая больше эмоций, сквозь слезы попросила она. Тотский нежно взял кузину за плечи и, слегка отстранив, склонился к ее лицу. – Обещаю… – прошептал он ей в самые губы. Чувствуя, что краснеет, Сергей отвернулся от слившихся в поцелуе вампиров и поспешно вышел на высокое крыльцо. В лицо ударил влажный прохладный ветер, он вдохнул полной грудью и вдруг ощутил, насколько дорога ему подмосковная осенняя непогода. У самого дома стоял знакомый черный лимузин, один из суетящихся рядом стражей вдруг услужливо открыл дверцу. Услышав сзади шаги, Донцов обернулся и тут увидел Каспиана, бережно несущего на руках худенького спящего мальчика, правая кисть которого была забинтована. Бледное личико ребенка обострилось, а под глазами залегли голубоватые тени. Он выглядел изможденным, и лишь ровное дыхание выдавало в нем жизнь. – Наверное, ему нужно в больницу? – с искренней жалостью, глядя на несчастного мальчика, предположил Сергей. – Не волнуйтесь, господин Донцов, все будет хорошо, мы сумеем о нем позаботиться. – твердо заверил Каспиан. – А как только Луи окрепнет, я расскажу ему, что его жизнь спас один храбрый и очень достойный молодой человек. Хочу, чтобы мой сын знал – не все люди приносят зло.