Госпожа Болейн

      Никогда ещё Томас Кромвель не молился так усердно о гибели, как в те бессонные ночи, когда все наваливалось на него. Стыд, ярость, бессилие- все смешивалось и выжигало секретаря изнутри. Ему казалось, что сам Бог должен уничтожить его.       Для начала Кромвель внезапно осознал, что совершенно позабыл государственные дела, удовлетворяя свои плотские желания, а тем временем армия имератора ничуть не исчезала, а наоборот, становилась все весомее с каждым днём. Министр поклялся, что не выйдет из своего кабинета, пока не будет удовлетворен положением дел, и все дни напролет разбирал бумаги и собирал армию. Эта рутина помогала ему избавиться от настойчивого видения.       — Если ты отвернешься, я не испарюсь, — добродушно напомнила ему покойная жена, и от её голоса Кромвелю становилось ещё хуже.       — Лиз, — он развернулся и жалобно на неё посмотрел. — Ради всех святых, Лиз, ты вынуждаешь меня корчиться в муках. Разве ты не видишь, что дела мои неважны, а сам я страдаю?       Женщина приподняла голову, и её взгляд помрачнел.       — Мне больно видеть тебя, позабывшего работу, привычные жизненные принципы и сына. Ты знал, что Элизабет потеряла ребенка? — лорд-канцлер широко распахнул глаза от изумления. — Ты даже не интересовался, как поживает сын. Все крутится вокруг этой женщины, — Лиз вздохнула. — Томас, я не требую от тебя ответа, почему ты совершил грехопадение. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Она любит тебя?       — Лиз, — дрожащим голосом проговорил Кромвель. — я тоскую по тебе. Как бы я хотел, чтобы ты была со мной! Чтобы наши дочери росли и становились прекрасными девушками. Что же Анна… Лиз, это другое. Я чувствую, что должен защитить её, хоть Анна и всячески отвергает мою помощь, — он печально понурил голову. — Я люблю её, но ты навсегда будешь частичкой меня самого. Никакая женщина не оживит ту часть во мне. Когда-нибудь я приду к тебе.       Она прослезилась и аккуратно промокнула слёзы рукавом.       — Я тоже люблю тебя, Томас. Я прошу лишь одного: будь осторожен. Любить королеву дорогого стоит. И не забывай о Грегори. Он нуждается в тебе.       Томас Кромвель моргнул ещё раз, и Лиз пропала, словно её никогда здесь и не было. Впервые за много лет что-то внутри у секретаря прорвалось, и он зарыдал. Потеря жены, шаткость государства и отталкивающая любовь Анны накапливались внутри, пока лорд-канцлер не выдержал и не выплеснул все наружу.       «Лиз, Лиз, прости меня», — шептал он. «Дай мне сил пройти через всё это. Или забери меня к себе. Прошу тебя…»

***

      — Отец, право, это так неожиданно, что ты решил навестить нас, — без тени злобы произнес Грегори, тем самым до боли напомнив Кромвелю Лиз с её бесконечной верой в людях, когда они этого не заслуживали.       — Государство держится на моих старых плечах, — образно показал секретарь.       Элизабет, шедшая под руку с Грегори, весело засмеялась, и Томас Кромвель увидел, каким влюбленным взглядом сын посмотрел на свою жену.       — У вас двоих, как вижу, дела идут гораздо лучше, чем у меня, — шутливо задел министр локтем Грегори.       Тот покраснел и остановился. Элизабет тоже встала рядом с ним, опустив голову.       — Отец, — тихо начал Грегори. — ты бы был не против, если ребенка, которого сейчас ждет Лиззи, мы назовем Томасом в твою честь или Анной в честь нашей королевы и моей сестры?       Грегори очень любил свою маленькую сестренку, и воспоминание об их прошлой жизни затронуло чувствительные уголки души лорда-канцлера.       — Господи, благослови вас обоих, — лишь выдавил Кромвель, крепко обняв сына и поцеловав руку Элизабет.       Ему показалось, что рядом стояла и всхлипывала Лиз, смотря на всё это. Впервые он не почувствовал стыда за свои поступки. Он сделал все правильно.