Небо в осколках луж

За окном бушевал дождь. Огромные капли беззвучно, для Кристины, разбивались о мокрые дороги. Окно едва ли было запотевшим, но девушка всё равно выводила какие-то узоры, понятные только ей. Теплая кофта сползла с плеча, но Кошелева не обращала на это внимания. Пускай. Там за окном, небо рассвета синего. Дороги ведущие в никуда. И голые деревья, бессмысленно качающиеся от ветра. А в маленькой квартире в одним из районов Москвы, сидит Кристина Кошелева. Девочка, которой пророчили великое будущее, девочка, что предпочла прекрасным и огромным, как небо, ракетам, что летели к бесконечно ярким звёздам — обычные тернии. Ничем не привлекающее шипы и простые гудки домофонов. Кристина Кошелева — девушка больших амбиций и калека со сломанной душой. Певица больших горизонтов, что зареклась больше не петь никогда. Потому что это глупая музыка бьёт в самое сердце и эпицентр её боли. Вырывает её душу из тела и разрушает и без того хрупкое сердце, подаренное навсегда, увы, не нотам. Забирает её по кусочкам, разрушает дотла маленьких городов. Хотя ещё в самом начале, именно музыка, подарила Кристине Кошелевой огромную свободу и смысл на её существование. Подарила ей проникновенные рассветы и огненные чувства. Подарила славу и любовь. Быструю, короткую. Яркую, светлую. Любовь с которой не сравнилась бы не какая, что у неё была До. У Кристины ребра горят в огне боли, а разбитые слёзы каждый раз текут огромными берегами Черного моря. У Кошелевой трясутся руки и ноги, бьются чашки и ломаются мечты. У неё любовь до опьянения была. И Кристину снова тянет к тому что давно уже не магнит. К тому что совсем должно забыться, но не хочет. А дождь за окном льет уже неделю. Льёт так, словно художник пролил на свою картину огромную бутылку воды. Воды, что затопила все улочки городов, прохожих и её, Кристину. Затопила по самое горло, не давая ей дышать. А краски под натиском воды смешались. Вода расплывается по полотну и кому-то достались прекрасные закаты Краснодара, кому-то синие волны Владивостока, кому-то ярко-желтые огни Москвы. А в самый уголок картины, где была изображена маленькая и улыбающаяся девочка с каре, попала черная точка. Черная и большая, как бездна всех пороков и пучин, грешных мыслей. Упала большая черная капля, окрасив мир Кристины Кошелевой в темно-черный. Упала точка на её долю три месяца назад. Три. И Кристина всё также сидит все эти три месяца у окна, в надежде что вон из той подворотни выйдет Он. Выбежит как обычно с ромашками и позвонит в её квартиру. Обнимает её ещё на пороге, а потом обязательно поцелует в уголок губ и зароется в её волосы. Прошепчет, что безумно соскучился и кажется не сможет уже жить без неё. Только вот именно Кристина не смогла без него жить. Не смогла и не хочет. А дождь льет буквально каждый день и Кристине кажется, что он тоже плачет по Нему. По его улыбке и по его губам. Плачет как и она, Кристина, горькими слезами. А ведь он обещал. Обещал, что обязательно вернётся и отведет её ещё раз на качели. На которые они уже собирались, недели так две. Качели были большими, расписными и очень нравились Олегу. Они стояли почти в самом центре и Терновой не раз хотел сводить её туда ещё разок. А Кристина откладывала, тогда они просто ложились на мягкую траву и смотрели на огромное, как вселенная, небо. Считали звёзды и рассказывали друг другу обо всём. Кристина слушать любила. Любила слушать Олега. Его глаза всегда горели неким огнем, когда он рассказывал о чем-то интересном и важном. И Крис, на секунды вечности, влюблялась в него ещё раз. Жадно ловила каждое его слово и каждый вздох. Олег любил говорить о многом. О чем-то вечном, проблемном. Его речи были искренними, они заставляли верить и подниматься с самого дна этого безумного болота. Он говорил и это был не тот случай, когда девчонка влюбилась ушами. Нет. Он был для неё не просто мужчиной и коллегой в какой-то там степени. Он был для неё номер один. Во всем. Такой вот, простой и обычный. Такой вот, безумно любящий детей, взрослый и мудрый. Такой вот, неряшливый, немного застенчивый и любящий будить её по утрам поцелуями в нос. Олег мог быстро втянуть её в какую-нибудь идею. Он вытаскивал её из этой рутины жизни. Терновой был её маленьким спасением. Терри был её маяком в этом море. Маяком, что заманивал своим ярким светом. Её отдушиной, что уплыла куда-то далеко в море. И Кристина бы, обязательно, уплыла за ним. Уплыла вдоль этой боли. Закрыла бы глаза и растворилась в нём. Уплыла бы к нему и его берегам. В его туман, пропитанный её слезами и отчаяньем. Она хотела бы посмотреть ему в глаза. В последний раз, увидеть его и коснуться единожды. Пробежав к нему, по этим ветреным волнам. Прибежать туда где их двое. Только он и она. Улыбнуться, поцеловать снова так, чтобы ночь в ладонях утонула. Коснуться бы его запястий. И увидеть его бы в живую, а не только во снах, где он зовёт её. Куда зовёт её любовь к нему. Кристина смотрит на дождь, а в груди огромная вселенская дыра. Она вспоминает все моменты связанные с ним и не может не улыбнуться сквозь слезы. Кажется вот он рядом, совсем близко, дотянись и коснешься рукой… простого миража, утухшего воображения. Она с улыбкой вспоминает их нелепые встречи, которые происходили…случайно. Девушка вспоминает как впервые он поцеловал её, как раз-таки на тех самых качелях. «Кристина улыбаясь поправляет белое дурацкое платье по колено, что заставила надеть мама. Как она сказала: «Ты идёшь на встречу с красивым молодым человеком, соответствуй» и Кристина соответствует. Она в Москве уже давно и с Олегом Терновым встречалась не раз. Случайно конечно. Крис совсем не смотрела график его работ и не в коем случае не прибегала раньше на место их липового столкновения. Нет. Просто всё шло само собой. А у Олега всегда с собой шоколадки, конфеты или мороженое. Это же совпадение. Девушка вышла на улицу, теплый июньский ветер мягко прикасался к коже, будоража кровь. На телефон пришло сообщение с местом встречи и Крис тут же отправилась туда. Вообще довольно много знакомых говорили, что их встречи с Олегом слишком подозрительны. Кошелева помнит, как впервые за проектом они пообщались и у неё словно крышу снесло. Её просто заинтересовала его личность. Не более того, а Олег просто стал приглашать её на разные встречи, объясняя это тем, что ему просто хочется с ней видеться и разговаривать. Вообще Кристина не понимала, что происходит. От любого его прикосновения бросало в жар, а любые его действия вызывали самые разные эмоции. У них всё стало слишком странно. Это не было похоже на общение друзей, скорей как на общение пары. Всё вокруг твердят, что они влюбились друг в друга, а Кристина отрицает. Потому что невозможно так быстро влюбиться. Впереди показалось место встречи, огромные и широкие качели на которых уже стоял Олег. Крис подошла ближе и он поприветствовав, помог ей взобраться. Терновой всё время шутил шутки и рассказывал ей истории, а сегодня просто молча показав ей, как надо держаться и сказав: «Хочу сегодня помолчать с тобой», начал раскачивать качели. Кристина задохнулась от некого восторга и радости, разве так бывает? И качели качались. Кристина улыбалась. Улыбался и Олег. А потом пошёл дождь резкий и сильный. Он почти заглушал все звуки. Олег подошёл к ней ближе. Впритык. Так, что ей казалось что он — это её вторая кожа. Олег аккуратно наклонился и прошептал: — Ты мне… я наверно влюблен в тебя. И Кристина была готова взорваться от счастья, но он просто поцеловал её. И это не было похоже на что-то другое. Это было чем-то едва ощущаемым, от чего тряслись ноги и отказывали все мысли. Он просто был рядом, став её целым. — И я наверно… Тебя. Она первой поцеловала его, опешившего от признания маленькой девочки. Качали подозрительно заскрипели и Кристина завалилась на бок. Олега потянуло туда же. Она упала бы на траву, если бы парень вовремя не развернул её. Кошелева свалилась на Тернового. Его глаза были темными, как галактика. А губы в сто крат, ярче янтаря. Да и воздух уже пах не дождём, а чем-то терпким. Наверное любовью» Кристина порывисто вздыхает от слёз и бросается прочь от окна. Нет, так нельзя. Воспоминания больно грубят и без того разорванную душу. Чашка стоящая на подоконнике упала на пол и разбилась. Кошелева снова заплакала. Поделом этой чашке. Олег сейчас бы, обязательно забежал в комнату и улыбаясь прокричал: «на счастье». Обязательно бы, проверил не порезалась ли она и уволок куда-нибудь в комнату. Обязательно бы, да только «бы» мешает. Кристина не стала надевать куртку. Она просто вскочила в балетки и выбежала на улицу. Где-то там, огромные толпы, что к сожалению не унесут её к Нему. А ведь он обещал. Обещал, что вернётся. Сел в эту гребанную машину, запретив ехать на этот идиотский сбор. Сказал, что обязательно ей все перескажет, а она пусть сидит дома и будет хорошей девочкой. Заболела. Он сел и не вернулся. Разбился в чудовищной аварии, оставив её, Кристину, тут. А ведь они так много всего планировали. Планировали двух детей, мальчика — Костю и девочку — Чинару. Чтобы было всё честно. Как сказала, она сама, одно имя более русское, другое узбекистанское. Олег всегда смеялся над этим и крепко сжимая в объятьях говорил, что ему безразлично какие там имена. Главное, что это их дети. А ещё он всегда приносил ей завтрак в постель, а она ему ужин. Всегда менял всё и летел к ней, когда узнавал, как правило от Максима, что она заболела. Всегда дарил ей цветы без проводов и был рядом. Всегда. Кошелева почти не плачет, она предоставляет лицо дождю и молча просит стереть ей память, потому что она не хочет жить без него. Потому что её тело, словно обвито плющом и огромными шипами роз. А улица одинока, как и она. И шепчет ей на ухо странные мелодии. Дождь проникает под кожу и огромными волнами летит в неизвестность. А дождь не пахнет болью, он пахнет небом и свободой, их первым поцелуем. Ей кажется, что все конечно и потеряно. — Кристина. Ей кажется, что она до сих пор слышит его голос. Мягкий и такой родной. Который зовёт её по имени второй раз и Кристина против воли поворачивается. Поворачивается на минуту застыв в этом блеклом и туманном мире. Потому что перед ней стоит он. Стоит в той самой клетчатой рубашке, что она подарила ему на день рождение и смотрит ей в глаза. А Кристина плачет, шепчет срывающимся голосом: — Ты же умер… А он просто смеётся и подходит ближе. Касается виска губами. У Кристины фейерверки в глазах, странная усталость и безграничное счастье. — И ты поверила этому? Этому глупому пиару? Прости, прости меня, прошу. И Кристина прощает. Потому что любит, потому что жить без него не может. А ведь такая идея была у неё. Пиар. Кристина устало вздыхает и шепчет, что он дома, что она его никуда не отпустит. Она тянет его вперёд и радостно прыгает по лужам, в которых яркое небо. Прыгает по осколкам сгоревшей небесной империи и радостно хохоча, рассказывает ему у обо всём. А он слушает, слушает и улыбается. Даже не морщась от противных капель. У Кристины над головой неоновая звезда, что всегда светит ярко зелёным. У неё роза боли прячет огромные шипы, обволакивая сердце нежными лепестками. Крис боится потерять его снова. Он для неё самая огромная мечта, не та, что придумал Голливуд. Её собственная. А Кристина счастлива на секунды мира. Сердце шепчет, что он здесь и Кошелева улыбается. Он здесь. Он её рассвет. И она готова ждать его поутру после странствий, даже если он предпочтет тишину. Главное что он здесь. С ней. — Ты же помнишь, что нужно переждать дождь… — она тихо произносит давно сказанную им фразу, всё ещё прыгая по лужам, как маленькая девочка. — Чтобы увидеть радугу, — он прижимается к губам и Кристине холодно. Дождь. Она беззаботно вырывается и кружится, благодаря небо за Олега Тернового. За мужчину, чьё кольцо красуется на её пальце. Шепчет в самые орбиты и небо, что находится в осколках луж.

***

Максим проводит пальцем по разбитой чашке и подходит к окну. Там за открытым стеклом прыгает по лужам радостная Кристина, громко рассказывая о последних новостях. Кружится в том самом белом платье, поверх которого была накинута теплая кофта Олега. Кристина уже не Кошелева, Терновая. Только все об этом как будто забыли и только Максим Анисимов приглядывает за этой маленькой девочкой, которая осталась без своего защитника. А Кристина бегает и кружится в каплях дождя. Максим улыбается и замирает, когда слышит из её губ простое, но звучащее среди круга друзей, громкое имя — Олег. Максим грустно улыбается и кидает эту гребанное чашку куда-то на стол. Счастье всё равно не придет. А маленькая девочка находится в своем крошечном мире, где никого кроме них с Олегом нет. Он слышит, как она шепчет что любит его и её танец с дождем вовсе не исправит ничего. Олег подарил ей целый мир, разные краски и палитры жизни. Сделал все для своей девочки, буквально малого не успев. И вот теперь она вся счастливая кружиться по лужам и хохочет от души, рассказывая Олегу всё что оно пропустил за три месяца. Максим прислонился к холодному стеклу. Маленькая девочка. Больная маленькая девочка. Верит, что Олег рядом с ней. Вон там напротив и держит её за руку. Верит, что он вернулся. И даже не подозревает что это её последняя стадия, до херовой боли, воспаленного мозга. Шизофрения.