Два-один, Джесси

      В каюте витал терпкий запах рома, и вместе с тем какое-то напряжение. Так всегда было, когда я приходила к нему на корабль. При этом напряжение исходило именно от меня, он же был абсолютно спокоен и весел. Я сидела на стуле и теребила пальцами край рубашки. Он же лежал на кровати и, положив ногу на ногу, внимательно за мной наблюдал. Я чувствовала его взгляд на себе. Знала, что он пытается найти хоть малейшую эмоцию на моем холодном лице. Вопрос в том, получится у него это или нет? Это как своеобразная игра, в которой он выигрывает раз за разом, все больше и больше зля меня. — И что ты собираешься делать? — нарушила я молчание. Джек встрепенулся и издал странный звук — что-то среднее между вдохом и выдохом. — А ты как думаешь? — увильнул он от ответа. Я поджала губы и положила ладони на колени. — Я достаточно хорошо тебя изучила, Джек. И я прекрасно знаю, что ты любое мое предложение обратишь в прах. Лицо Воробья приобрело довольное выражение, словно он знал, что я скажу, еще задолго до того, как я вообще что-либо произнесла. Он согнул ноги в коленях и поудобнее устроился на кровати. — Импровизировать, цыпа. Один-ноль. Я фыркнула и встала со стула. Только затем, чтобы сесть обратно. — Именно это меня и пугает, — вздохнула я. Воробей возмущенно уставился на меня. — Ты когда-нибудь во мне сомневалась? — с вызовом, но все так же спокойно спросил кэп, разглядывая перстень. — Никогда, — с готовностью ответила я и ухмыльнулась, увидев, как Джек бросил в мою сторону быстрый взгляд, — Что же, один-один, кэп. Ты явно ожидал другого ответа, да? Я довольно потянулась на стуле, как кошка, наевшаяся сметаны. — А все-таки, — начала я. Джек потянулся на постели и скучающим взглядом посмотрел на меня, — Не думаю, что импровизация тут поможет, Джекки. Тот лишь фыркнул. Я устало вздохнула и потерла виски, как при сильной боли. — Всегда помогала, сегодня — не исключение, Джесс, — попытался успокоить он меня, — Все пройдет нормально. Я отняла пальцы от висков и посмотрела на кэпа умоляющим взглядом. — Джек! — взмахнула я руками, чуть не задев при этом стол. Он вперил в меня изучающий взор, — Генри — не один из тех дураков, с которыми ты обыкновенно сталкиваешься! — Ну, знаешь ли, — перебил меня кэп, опять меняя позу. Теперь он лежал на боку лицом ко мне, а руки он выставил перед собой так, что они свисали с кровати. Он был очень похож на сонного кота, которого разбудили по какой-то дурацкой причине, — Дэйви Джонс тоже был не промах! — Не хвастайся, пожалуйста, Джек! Дело не в том, кого ты там победил! — повысила я голос, но тут же заставила себя успокоиться, — Я, конечно, рада за тебя, но Генри — та ещё лиса. Ты его видел лишь раз, я же вижу его почти всю свою жизнь! Ты не знаешь его характер и повадки, я — знаю. И я тебя уверяю, что Генри очень умен. Хитер. Даже похитрее тебя, — Воробей опять кинул на меня возмущенный взгляд, — И не смотри на меня так, Джекки. Удача, может, всегда на твоей стороне, но стоит Генри перейти тебе дорогу, как многоуважаемая госпожа Фортуна тут же отвернётся от тебя. Пойми уже, Джек. Нужен… — План? — перебил мою тираду Джек все так же спокойно, отводя от меня взгляд. — Ладно, мисси, будет тебе план. Как скажешь, —  Мои глаза расширились. Джек фыркнул. — Два-один. — Ненавижу тебя. — Я тоже тебя люблю, цыпа, — промурлыкал Воробей. Окружающих всегда веселило, как ловко я и Джек говорим на серьезные темы и в это же время умудряемся играть. Со злости я сжала руки в кулаки. Как же я хотела довериться ему, как хотела! Но не могла, так как знала, что эта его импровизация не поможет в этот раз. Генри — мой дядя по маминой линии — пусть и знает Джека только по рассказам и объявлениям о розыске, но разведет его на раз два. А меня (из-за его «бесконечной любви ко мне») ни где-то запирать, ни тем более убивать или сдавать солдатам не станет. В итоге получится, что Джека отведут на виселицу, а меня утащат к моему дяде на корабль и увезут черт знает куда. Джек как будто понял, что что-то не дает мне покоя. Он, покачиваясь от долгого лежания, встал, взял стоящий около стола стул и сел рядом со мной. Я подняла на него задумчиво-грустный взгляд. — Почему грустишь? — спросил он. — Просто, — я рвано выдохнула, — понимаешь… Я хочу тебе довериться, но не могу. Генри легко разведет тебя, сдаст солдатам, а меня утащит к себе на корабль и уплывет. И даже если ты сбежишь с виселицы, то меня вряд ли найдешь. Я замолчала и закусила губу. Джек с секунду внимательно разглядывал меня, а после просто-напросто приподнял мою голову за подбородок и поцеловал. Я охотно ответила, хоть и не ожидала такого поворота. Поцелуй был долгий, но не такой, какими Воробей каждый день меня одаривал. Он был… Как в первый раз. Даже бабочки в животе летают. И он был куда эффективнее любых слов и убеждений. Я блаженно вздохнула, когда кэп оторвался от моих губ. — А теперь, Дже, — улыбнулся Джек, вставая, — успокойся. И еще… Три-один. Будь внимательней, дорогуша. Воробей тяжело плюхнулся обратно на кровать. — Спасибо, — едва заметно улыбнулась я. Лицо Джека приобрело довольно-удивленное выражение. — Обращайся. — как будто бы небрежно произнес он. Я звонко рассмеялась. — Три-два! Воробей хмыкнул. В его глазах появился лукавый и хитрый огонек. Ох, этот взгляд так хорошо мне знаком! Он всегда так на меня смотрел, когда продумывал, как бы меня обмануть так, чтобы быстро закончить игру, повернув ее в свою пользу. А ты упертый, а, кэп? Но я сдаваться не собираюсь, не надейся. Я задумалась над тем, как бы мне провернуть все так, чтобы выиграла я. Ни один подходящий вариант просто не лез в голову. Я косо посмотрела на кэпа, который лениво нашарил рукой бутылку рома и, лежа, сделал большой глоток, но неожиданно закашлялся. Бутылка грохнулась на пол, остатки ее содержимого моментально вылились. Я уставилась на Воробья и тут же подошла к нему. Босые ноги застучали по полу. Села на краешек кровати и протянула руку, чтобы похлопать Джека по спине, но меня неожиданно и резко схватили за запястье. Я бросила на кэпа удивленный взгляд — он перестал кашлять. — Всегда любил тебя за твою наивность, дорогуша. — усмехнулся Воробей и резко дернул меня за руку, тем самым роняя на кровать. Я охнула. Джек навис надо мной, но продолжать второй раунд игры не спешил, видно, наслаждаясь тем, как в глазах у меня медленно появляется осознание того, что происходит. Воробей впился в мои губы страстным поцелуем, причем с явным наслаждением. Руки его скользнули по талии, нашаривая пуговицы у рубашки. — Три-три, Джесси, — выдохнули мне на ухо, которое тут же обдало жаром, — ничья. Может, завтра повезет… Джек начал расстегивать пуговицы, не переставая меня целовать. Я застонала сквозь поцелуй. Стон отозвался вибрацией в губах, что непременно понравилось нам обоим. — Нет, — резко сказала я, пытаясь оттолкнуть кэпа. Тот был удивлен — раньше я никогда не отказывалась от ярких намеков Джека переспать, — Не хочу. Я отодвинула Воробья и встала, оставив рубашку полу расстегнутой. Тот грохнулся обратно на свое ложе и в шоке уставился на меня. — Три-четыре, — как бы между прочим выдала я, сев на стул. Губы мои чуть опухли от поцелуев, а сердце стучало так, словно я пробежала километр, — Может, завтра повезет… Джек усмехнулся. — Рубашку застегивать не будешь? — выгнул он бровь и лег на спину, явно недовольный тем, как я его обыграла. Я опустила взгляд и хмыкнула, — А ты быстро учишься, цыпа. — Люблю мучить людей, — ядовито сказала я. Взгляд Джека упал на ром, бутылка с которым разлилась. — Ром напрасно истратил, — буркнул кэп, — Хотя там и так мало оставалось. Я встала со стула и подошла к кровати Джека. Тот с опасением глянул на меня. — Что еще? Решила продолжить мучения? Я махнула руками, будто отмахиваясь от комара. Воробей понял меня и подвинулся, давая мне лечь рядом с ним. Я легла на бок, упершись лицом в грудь кэпа, перекинув свою ногу через его. От Джека пахло ромовым перегаром, но меня это не смущало. Я ощутила прилив усталости — игра меня утомила. Я издала что-то среднее между писком новорожденного котенка и стоном, закрыла глаза и мирно засопела. Воробей одной рукой обнял меня за плечи, а второй перебирал мои волосы, видно, смирившись со своим поражением. Я любила такие моменты. Любила сидеть рядом с Джеком, чувствовать, как он играет с моими волосами и обнимает меня, большего мне не надо было. А на большее никто — ни я, ни Джек — не способен. Закаленные в битвах, видевшие если не все, то многое, мы вынуждены были закопать всю любовь и романтику в себе. Так что все то, что происходит сейчас — это лишь капля, ничтожная капля, которая для меня как океан. — Я люблю тебя, Джек. — Я тоже, Джесси. Я вздохнула и медленно начала погружаться в царство Морфея, с радостью понимая, что на следующий день проснусь в каюте Воробья.