Очень плохо одета

- Доброе утро, мой хороший! Если я тебя обниму, твое утро станет добрее? Майер. Майер. Майер. Опять Майер. Снова Майер. Кругом одна Майер. Эта фамилия настолько глубоко засела в рёбра всем участникам, что становится тошно только от одного её звучания, не говоря уже о её владелице. И чего ты обнимаешь меня, стерва? С самого первого дня, как мы заселились в башню, Женя Майер обратила на себя внимание всех, кого только могла: операторов, стилистов, продюсеров, команды - особенно её мужской составляющей. Что ни действие, то флирт, что ни взгляд, то вызов. Женя Майер липнет к мужикам, как потные ладошки к гитаре перед выступлением, - и это заметили все. А они ведь ведутся, чёрт возьми. Не понимаю, почему Серёга PLC, этот самый рассудительный и спокойный человек из всех, кого я встречал, разрешает ей помыкать им? Порой, даже смешно наблюдать за всем этим. За её поведением, за её "блистательной" актерской игрой, за её взглядом, который так и зазывает: "Будешь моим четвёртым мужем?". Мерзость, фальшь, грязь. Сколько мужчин имело тебя вдоль и поперёк, а, Майер? Либо всё это игра, либо у неё и вправду просто недотрах. Кто знает... Как бы то ни было, промывка косточек Майер явно не входила в мои планы. Я сам и не понял, как, сидя за завтраком, начал думать об этой гнилой, падшей женщине. Должно быть, это всего-навсего элементарное чувство справедливости и обиды за Серёгу. Мы провели под одной крышей не так уж и много дней - всего неделю, но он стал мне настоящим другом. Мы все стали друзьями, даже, не побоюсь этого слова, семьёй. И семье пора за дело. Честно, не успел оправиться ещё от прошлого концерта. От репетиций с Майер. Надеюсь, следующая моя работа не будет связана с ней никак. Абсолютно. Эта капризная сука вымотала мне все нервы - довольно трудно вывести из себя такого обычно мягкого человека, как я. Сначала ей не понравился её голос, потом - наше совместное звучание, затем она ревёт, и только после этого ей всё нравится.. Что ж, ну хотя бы спели мы неплохо, я надеюсь. Закончив с завтраком, я услышал позади себя предупреждающую мелодию - экран большого телевизора включился, и на нём показалась Екатерина Варнава, как всегда безупречная, с иголочки, чтобы передать очередное послание. Сегодня башню Меркурий должны посетить представители лейблов "MALFA" и "Black Star". Я с замиранием сердца ждал Фадеева, чтобы получить задание на следующий концерт и по возможности показать наброски новых авторских треков, но от нашего лейбла пришла Оля Серябкина - тоже неплохо. Molly поздоровалась со всеми ребятами, затем собрала и отвела свою команду в отдельную комнату для некоего сюрприза: у артистов появилась возможность посмотреть на свои выступления со стороны. Сидя в отдельной комнате нашей мини-семьёй, во главе с Олей мы поочерёдно смотрели свои провальные и не очень дебюты на сцене и тут же вставляли комментарии. А вот и мы. На экране появляется запись с концерта с двумя стоящими друг против друга артистами, и комнату заполняет стройное созвучие голосов:

"Ты опять далеко, я не знаю, ты где. Я-а-аа-ааа доверял тебе!"

Лиричные строчки песни снова заставили сентиментальную Женю расплакаться. Я слегка закатил глаза. Надеюсь, никто не заметил.

"Очень тихо плывёт каждый день, и за ним Я-а-аа-ааа уплываю с ним."

На припеве наши голоса сливаются в унисон:

"Кто же ты мне, сестричка? Кто ты мне, я не знаю. Кто же ты, моя птичка? Я с тобой улетаю!"

- А прикольно! Мне нравится! - я произнёс это вслух, расслабившись и расплывшись в довольной улыбке. Действительно, очень даже хорошо, вопреки ожиданиям. К концу выступления уменьшенные копии Евгении Майер и Максима Свободы на экране подходят друг к другу и нежно соприкасаются лбами, и, как бы для многих это ни казалось "очень убедительным", - это всего лишь издержки профессии, ничего личного. - Вы поцеловались? - покосившись на нас, спрашивает Серябкина, будто пытаясь уличить в чём-то. - Нет, - я попытался ответить максимально невозмутимо, скрывая своё оскорбление. Поцеловаться? С Майер? Да вы рехнулись! Когда просмотр концертных записей подошёл к концу, Оля поделилась заданием от Максима Александровича и рассказала, что ждет артистов на предстоящем концерте. Мне досталась авторская песня - Оля сказала, что никогда ещё не видела меня настолько счастливым и свободным. Да! Ну наконец-то! Дождались! Так вот, какой у тебя за привкус, шанс проявить себя! Но что мне спеть? После вечернего сбора, когда нам предоставили возможность хотя бы ментально связаться с внешним миром и почитать, что люди пишут о нас в комментариях - гневные комментарии о Майер меня, естественно, позабавили - я решил уединиться в репетиционном зале, пока он - о, чудо! - не занят, и подумать над авторским треком. В голове, который раз уже за день, зазвучала навязчивая мелодия "Сестрички". Мне вспомнились слёзы Майер. Интересно, в этой женщине всё фальшиво или внутри всё-таки что-то да горит? И почему я вообще думаю об этой женщине? Снова! А, вот почему... Возгласы Жени слышались если не на весь Москва-Сити, то на всю башню точно. Она снова и снова привлекает к себе внимание. Эти якобы ненавязчивые вопросы с очевидными на них ответами, вроде: "Блин, а что, я реально липну к мужикам?". И снова зажимания в углу - на этот раз с Кримлидисом. Как я устал от всего этого... Нужно думать о песне! Сочинить?... Можно, но долго и муторно. Взять что-нибудь из старого репертуара? Может быть...А может, взять и кое-что переделать? Чтобы песня получилась хорошей, нужно вкладывать в неё свои реальные эмоции и переживания, она должна быть частью тебя, являться продолжением твоих мыслей. Хорошая песня должна быть честной, я это понимаю. Но... то, что творится сейчас у меня внутри, - это что-то...странное, незнакомое...смешанные чувства. Я не понимаю, как в таком внутреннем бардаке зацепиться за что-то. Что мешает разуму холодно и точно формулировать мысли? Или...кто? Ну уж нет! Точно нет. Просто нельзя. Нельзя! В эту минуту послышался стук - дверь репетиционного зала чуть приоткрылась, и из-за неё выглянула Женя Майер. Заметив, кто сидит в глубине комнаты, она отворила дверь почти полностью, встала в проёме и сладко, но насмешливо, в своей кошачьей манере, протянула: "А, да здесь не занято!", затем хихикнула, развернулась, тряхнув волосами и вильнув своей филейной частью, которая, кстати, еле прикрывалась трусиками, что она наивно называет "шортиками", пошла дальше, пританцовывая и напевая себе под нос. Дверь так и осталась открытой. После такого показа мужчины обычно пропускают по сигарете. Вдруг какое-то странное чувство уверенности, некая необъяснимая - хотя, нет, объяснимая - волна вдохновения ледяным потоком нахлынула на горячие, почти доведённые до кипения, мысли. По щелчку пальцев. По дуновению ветра. По взмаху волос. По пританцовыванию, чёрт-её-побери, задницы Майер. Господи, Майер, что ты со мной делаешь? Эти твои.."шортики", мать их.. Очень плохая девочка. Очень плохо одета. Слова его нового трека, его будущего хита, сразу постучались в дверь, не потребовав пригласительных. Я вышел, почти выбежал из зала, чтобы взять листок и ручку, и начал лихорадочно подбирать строчки, одна за другой, перемещаясь взад и вперёд по комнате.

"Я ускоряю шаг наперекосяк Мы продолжаем марш, но стрелять нельзя..."

Нельзя...Это же Майер...Чёрт!

"Нам не хватает так дней календаря. Песни написаны зря."

Я остановился у окна и в поиске непонятно-чего-или-кого обвёл глазами Open Space. На одном из многочисленных кресел в наушниках сидела поющая и ни на кого не обращающая внимания Женя. Голова опущена вниз, руки держат перед собой планшет. Стройные голые ноги согнуты в позе лотоса. Почему я раньше не замечал эти ноги? Белая майка - казалось бы, повседневная майка Майер, мне всегда было на неё всё равно - тонкие лямки, глубокий вырез, торчащие сквозь ткань сосочки... Ты специально не надела бюстгальтер?! Очень плохо одета. Очень плохо... На этот раз отвести взгляд было просто необходимо и просто невозможно. Она закончила петь и подняла глаза. Её кошачий взгляд столкнулся с моим, растерянным и недоумевающим. В горле пересохло. Захотелось курить. Я метнулся прочь, чувствуя себя провинившимся двадцатишестилетним мальчишкой. Через час моя песня была готова.

***

"Променяю воздух на сигареты. Ты сегодня очень плохо одета. Помнишь, раньше здесь летали ракеты - А сегодня - пусто, пусто, пусто! "